Подражая Бодлеру

Я помню деда на обочине дороги -
Решил он остудить натруженные ноги,
Достал большую булку, развернув платок,
И жёлтыми зубами откусил кусок.
Подобно гордым хищникам пернатым,
Дед мягкий хлеб терзал азартно.
Он не вдавался в тайны мирозданья,
Весь обратившись к таинству жевания.
Когда проглочен был скупой обед,
Пошёл своей дорогой старый дед.
В его отнюдь не новом организме
Проистекали сложные процессы жизни,
И так же, как огромный, сложный цех,
Жил организм без сбоев и помех.
Урчал живот, дед не подозревал,
Что жизнь из разрушенья добывал.
Но, вскоре пища намекнула деду -
Пристало время прошлому обеду
Вернуться в лоно матери своей,
И дед сошёл с обочины скорей
Раскинув локти, как большая птица,
Расселся дед в густой пшенице.
Оставим мы его наедине с собой,
Ведь сей процесс интимный, не простой.
Пшеницу зрелую позднее люди уберут
И свежий хлеб всё так же испекут,
Просёлком этим новый дед пройдёт
И завершит еды круговорот.

И мощный дуб, и тоненькую ветку,
И силача-борца, и девушку-кокетку
Когда-то кто-то съел, переварил,
А после вновь природе возвратил.
И в цикле этом ты не исключенье,
Читатель мой. Ты - часть пишеваренья!
Всё было съедено и переварено давно.
Мораль сей басни: весь наш мир - оно.