Ландыши, миноги, колючки и борщ

               
       (Рассказ написан по дневниковым записям 1985 года.)


В 1985 году после окончания четвёртого курса биолого-почвенного факультета ДВГУ я собирала материал на дипломную работу в составе экспедиций приморского отделения Всесоюзного Института лекарственных растений (ВИЛР). В экспедициях собирали сырьё для изготовления лекарственных сборов и настоек. Начальник экспедиции, заведующий  лабораторией  лекарственных растений, Кондратьев  Виктор Григорьевич был научным руководителем моей преддипломной практики.
- Поедем заросли ландыша искать для заготовки, там себе и  материал на диплом  наберёшь.
Мой диплом был как раз на тему «Продуктивность ценопопуляции ландыша Кейске». В медицине используют его листья для лечения болезней печени, корневища - при сердечно-сосудистых заболеваниях. Чаще применяют в виде настойки и экстракта.
Моя работа должна была обозначить оптимальный график заготовок ландыша в лекарственных целях без причинения вреда зарослям растения.
Путь лежал в Партизанский район. И вот уже машина стоит под погрузкой, пройден инструктаж по технике безопасности, сердце стучит в предвкушение чего-то необыкновенного!
- Принимай хозяйство! – Виктор Григорьевич широким жестом пригласил к ящикам с котелками, чашками- ложками и продуктами.
- Диплом-дипломом, а экспедиционные обязанности никто ещё не  отменял. Будешь нашим бессменным поваром. Ещё и зарплату  рабочего получишь.
- Ну, повар, так повар, - если бы мне тогда предложили ежедневно копать траншеи, я бы согласилась с такой же радостью. Романтика путешествий увлекала больше, чем сбор материала для диплома и какие-то обязанности. Самое главное – ощущение свободы после бессонных ночей сессии, каникулы, за которые ещё и деньги дадут. Красота!
   В будке кроме меня разместились Алексей – рабочий экспедиции и Олег Иванович – сотрудник станции лекарственных растений.
Лесник по образованию, Олег Иванович был травником от Бога. Его чудодейственные сборы лечили самые тяжёлые заболевания, а он мечтал вылечить всех страждущих травами, жил месяцами в  тайге, собирал травы, писал статьи о своих сборах в научные журналы, но их не принимали из-за «антинаучности». Все считали его чудаком и фантазёром. Даже Виктор Григорьевич перед поездкой предупредил меня:
- Ты там Олега поменьше слушай, а то запудрит тебе мозги…
 Но именно Олег Иванович в поездке изменил мои представления  о мироустройстве, стал наставником и старшим  товарищем.
     Машина ГАЗ-66 была максимально подготовлена для таких походов. В будке с комфортом могли разместиться шесть человек, был стол, печка-буржуйка. В полках-рундуках, на которых мы спали, помещалось всё экспедиционное имущество и продукты. Не машина, а вездеход и дом на колёсах…
   Мы смотрели на дорогу через небольшие окошки. Мимо проплывали посёлки, поля и перелески. В речках отражалось чистое небо, и вода казалась чистейшим тёмно-синим сапфиром в оправе изумрудной листвы. Луга пестрели небесно-синими ирисами, огненными красодневами и купальницами, а пряных дух цветущего лета врывался через полуоткрытые окна, щедро наполняя наше пространство ароматами трав и цветов. 
    По грунтовой дороге пыль стояла столбом и окошки приходилось закрывать. И тогда я завидовала Виктору Григорьевичу. Как бы мне тоже хотелось ехать на переднем сиденье в кабине и созерцать красоты нашего края!
    Ухабистая дорога убаюкивала, слипались глаза и экипаж будки погружался в сон. Потом - пробуждение. Дверь будки открывалась и звучала команда – «Приехали!». Солнечные лучи врывались в полутёмное помещение, заставляя жмуриться. Многоголосие птиц будто приветствовало пленников пыльного пространства после долгого пути, запахи молодой зелени и свежести щекотали ноздри… В такие моменты наша машина казалась мне некой капсулой для телепортации – открыл глаза, и ты уже в другом  пространстве и времени.
- Вот здесь и будем стоять.
После скачек по грунтовке меня немного покачивало и, казалось, кружилась голова.
- Марина, с тебя обед. Все голодные, как волки. Мы – за дровами для костра.
- А что готовить-то, Виктор Григорьевич?
- Ты у нас повар, вот и решай. Мы всё съедим.
 Большая поляна была окружена лесом, куда и направились мужики. Где-то рядом шумела речка. Я достала котелки, помыла их с песком, набрала воды. Готовить решила картошку с тушёнкой – самое что ни на есть походное блюдо! А вот и дрова.
   Картошка и чай с лимонником были уже готовы, а я вспомнила, что видела какое-то движение в реке, когда набирала воду.
Речушка была небольшой, но с чистой прозрачной водой. Цветные камешки на дне играли на солнце и казались самоцветами, а на перекате суетились какие-то рыбки. Я разулась и подошла поближе. Ледяная вода обжигала ноги, но то, что происходило в воде завораживало и можно было забыть о холоде.
    Стая рыб, похожих на небольших змей, вила гнёзда! Рыбки подтаскивали во рту мелкие камушки и обкладывали ими небольшие ямки. Причём моё присутствие их ничуть не смущало. Вот это зрелище! Я даже потрогала одну – мягкая, слизистая и холодная на ощупь рыбёшка даже не испугалась, а продолжала трудиться.
- Ты чего там нашла? Вылазь из воды! – с берега окликнул меня Олег Иванович.
- Тут рыбы, много.
- А что за рыбы?
Я вытащила одну из воды. Семь жаберных щелей, рот-присоска…
- Это миноги, Олег Иванович! Они вьют гнёзда! Мы будем их есть?
- Не то слово! Это деликатес! Лови, на обед поджарим!
Одну за одной я выбрасывала рыб, похожих на змей, на берег, а Олег Иванович, смеясь, ловил их на берегу котелком.
- Хватит, всем как раз по две рыбки на пробу.
   Миног не нужно было даже чистить. К моменту нереста у них атрофируется кишечник, костей в них тоже нет – хрящевая ткань, хорда, и есть весь скелет.
   Олег Иванович смастерил из веток ивы шампуры, на которые мы нанизали миног, предварительно очистив тело от слизи, натерев солью. Костёр догорал, жар от углей подрумянил рыбу. Можно было звать всех на обед…
- Олег Иванович, а где кушать будем, в будке?
- Зачем в будке. Мы же в лесу, самый красивый стол – на траве! – он постелил недалеко от костра бумажный мешок для трав.
- А вот и скатерть-самобранка!
Экспедиционный отряд был в сборе. В центре импровизированного стола красовался котелок с тушёной картошкой, тут же появилась свежая зелень и редиска с собственных огородов, домашнее сало. Царская еда!
   Водитель Миша с аппетитом уплетал миногу.
- Иваныч, а что это за рыба? Вкуснятина!
- А, это минога, Маринка в речке наловила.
- Руками что ли?
- Миш, конечно, руками. Минога на удочку не ловится...
Я вспомнила, как в детстве я с соседскими мальчишками целыми днями пропадала на речке. Утром уходили, прихватив с собой коробок спичек, хлеб, пару картошек и соль. На реке купались, руками ловили гольянов и пескарей, прячущихся в коряжках под берегом, под камнями ловили раков. Потом разжигали костёр и жарили добычу так же, на палочках. С раками было ещё проще, их варили в консервной банке, найденной на берегу. А потом с удовольствием поедали с солью, печёной картошкой и поджаренной корочкой хлеба. Это был настоящий пир, объеденье! Главное было – прийти вовремя домой, до возвращения родителей с работы… 
Миша с удовольствием поглощал рыбку.
- Надо же, вкусная какая, никогда не ел!
- Представляешь, Мишка, это ведь, по сути, не совсем и рыба, - Олег Иванович хитро мне подмигнул, приглашая включиться.
- Считается, что это самые древние рыбы. У них нет чешуи, их тело покрыто слизью, вместо жабр – семь щелей в теле, нет скелета, нет плавников, они похожи на змей с тремя глазами и круглым ртом со множеством острых зубов по периметру, - я выложила всё, что знала о морфологии миног.
Мишка перестал жевать и посмотрел на Виктора Григорьевича.
- Правда, что ли?
- Да, Миша. Даже добавлю, эти существа – паразиты. Они присасываются, потом вгрызаются в плоть других рыб и поедают их живьём, - Начальник экспедиции тоже не прочь был нагнать ужаса на нашего водителя и включился в игру.
Олег Иванович продолжил:
-  Представляешь, бывали даже случаи нападения миног на людей. Если бы они были большими, их считали бы страшными монстрами.
Мишка с трудом проглотил рыбу, как будто у него была сильнейшая ангина, отложил в сторону недоеденный деликатес.
- Миш, а ты что, вторую рыбку не будешь? Можно я съем?  - Олег Иванович быстро расправился с Мишкиной порцией и с пафосом произнёс:
- Знание- сила!
- Мишка, не слушай этих биологов, а то без еды останешься, - Алексей невозмутимо доедал свою порцию миноги, подшучивая тоже над Мишей.

После обеда Олег Иванович предложил:
- Маринка, хочешь на экскурсию по поляне? Будем травки собирать.
-  С удовольствием! – как можно было отказаться от такого предложения?
   Оказалось, что я, практически ничего не знаю о травах. Олег Иванович рассказывал целые истории и легенды о лечебных свойствах и магии лекарственных трав. Было захватывающе интересно. «Такого не услышишь на лекциях по ботанике», - думала я и внимала каждому слову травника.
- Олег Иванович, а как древние люди узнали о свойствах трав? И как они узнавали от какого недуга помогает та или иная трава?
- Хороший вопрос.
- Нам преподавали, что люди веками наблюдали за тем, какие  растения едят животные и таким образом приобретали опыт.
- Какая ерунда! Ты сама хоть веришь в это? Ты часто видела, что ест из растений твой кот?
- Ну, не часто, конечно, но видела, как кот ест пырей. И собаки его едят.
- Вспоминаю, есть даже легенда про подорожник в таком духе. В ней говорится о двух змеях, которые грелись на дороге. Неожиданно появилась повозка. Одна змея успела уползти с дороги, а другая попала под колёса. Тогда первая змея уползла в придорожные заросли, но вскоре вернулась с листьями подорожника и вылечила ими пострадавшую. С тех пор люди, наблюдавшие за змеями, стали использовать это растение в качестве лекарственного растения… Ты много видела змей, которые прикладывают к ране подорожник? – я пожала плечами.
- Вот именно! Да если бы люди веками набирались опыта, то вымерли бы уже давно, как мамонты!
- А как же тогда?
- Растения и люди могли общаться, то есть обмениваться информацией.
- Говорящие деревья?
- Почти что. Первобытным людям пришлось выживать на Земле, они полностью зависели от природы, а значит были наделены многими способностями, которые к настоящему времени практически все утратили за ненужностью. Прогресс, знаешь ли.
Думаю, люди в древности понимали язык растений, зверей и птиц.
Вспомни хотя бы сказки. В них герои разговаривают, общаются и с животными, и с растениями, как с равными. До сих пор у многих аборигенных народов растения и животные – это наделённые душой существа, вот только общаться с ними могут лишь специальные люди – шаманы, знахари.
А друиды! Над их учением до сих пор ломают головы учёные всего мира. Это ведь не просто древесные ведуны. Они владели секретами целебных сил растений, они общались с деревьями и поклонялись им. Их называют лесными мудрецами древности, не потому ли, что они знали язык растений?
- А я бы хотела научиться разговаривать с растениями. Представляете, сколько интересного могли бы рассказать деревья, которые живут по тысяче лет, например, можжевельник!
- Интересно, как ты себе это представляешь? «Здравствуй, Марина! Что ты хочешь узнать о древности?» - В минуты, когда Олег Иванович шутил и смеялся, у него вставали дыбом чёрные с небольшой проседью усы, а морщинки вокруг тёмно-карих глаз сжимались гармошкой, и тогда в глазах появлялся какой-то ребяческий огонёк. В такие моменты он напоминал шкодливого мальчишку.
- Ну, не так буквально, Олег Иванович! Может, это была телепатия.
- Может быть, может быть… Завтра я тебе кое-что покажу.
- А почему не сегодня?
- Дело-то к вечеру. Ещё ужин готовить, а я ещё не показал объект твоего изучения.
Мы прошли по поляне несколько десятков метров.
- Посмотри, какая красота!
- Боже мой! Я никогда не видела столько ландышей сразу! – Казалось, это был сплошной ландышевый ковёр. Я встала на колени, чтобы понюхать ароматные цветки.
- Думаю, ландыши оценят этот твой жест. Не часто человек перед ними на коленях стоит!
- Рвать жалко, повянут ведь. Пахнут божественно!
- Ландыш – удивительное создание природы, я бы сказал, одно из самых романтических растений. В русских преданиях белые цветки ландыша называются слезами морской царевны Волхвы, которая полюбила прекрасного гусляра Садко. Однако сердце юноши принадлежало его невесте Любаве. Узнав об этом, гордая царевна решила не открывать своей любви. Только иногда по ночам, при свете луны, можно было видеть, как на берегу озера сидит красавица Волхва и плачет. Вместо слез, девушка роняла на землю крупные белые жемчужины, которые, коснувшись земли, прорастали очаровательными цветами – ландышами. С тех пор на Руси ландыш символизирует скрытую любовь.
По другому преданию это счастливый смех русалки Мавки, жемчужинами рассыпавшийся по лесу, когда она впервые ощутила радость любви. Древние римляне считали, что ландыш – это капельки душистого пота богини охоты Дианы, падавшие на траву, когда она убегала от влюбленного в нее Фавна.
В Англии рассказывали, что ландыши растут в лесу на тех местах, где сказочный богатырь Леонард победил страшного дракона…
А мы их будем заготавливать, чтобы лечить людей – суровая правда жизни.
- Спасибо, Олег Иванович за экскурсию! Сколько всего вы знаете о растениях, на лекциях такого не услышишь!
- Это потому, что я умные книжки и журналы читаю, а вы в университете – учебники, - он рассмеялся, - Шутка, конечно же.

В теньке у машины уже сохла трава пастушьей сумки, горел костёр.
- Ну, как экскурсия, Марина? – Виктор Григорьевич перебирал какие-то корешки, - Не сбил ещё с толку тебя Олег?
- Что вы! Я столько всего нового узнала!
- Смотри, на семинарах этого не рассказывай, а то двойку влепят.
- За что?
- За антинаучные взгляды.
- Главное, чтобы на костре не сожгли, - Олег Иванович громко расхохотался.
Появился Миша с котелком и с удочкой.
- Принимайте улов! Это не то, что ваши кровавые, слизистые  монстры! Пеструшка – чистейшая рыба! Маринка, сваришь уху?
- Конечно, Миш!
Кто ходил на рыбалку по приморским рекам, текущим в море, и ловил вкуснейшую рыбку серебристого цвета с полосками, знает её изысканный вкус не понаслышке.
Сейчас эта  рыбка в  Красной  книге.
 
   Утро следующего дня было прекрасно! Мужское население ещё пребывало в царстве Морфея, а я уже разжигала костёр. Хотелось горячего чая с травками, которые мы набрали с Олегом Ивановичем. Небо было чистым, солнце уже выглядывало из-за верхушек деревьев, пели птицы, рядом журчала речка. Ну чем не  рай земной!
   Завтрак был уже готов, я пила чай, когда из будки показался Олег Иванович.
- Доброе утро! Чайку не нальёшь?
- Наливаю! Олег Иванович, а когда мы пойдём смотреть то, что Вы  вчера обещали?
- Любопытно? А вот чай попьем и пойдём.
Железные экспедиционные кружки обжигали руки, а чай в них был волшебным! Ароматный, слегка вяжущий, абрикосового цвета, он бодрил и придавал сил. А если к чайному волшебству добавить шум реки, шорох деревьев, дым костра и утренние песни птиц - это восхитительно!!!
   Мы пошли в сторону леса.
- Представь себе, что люди и растения сделаны из одной упаковки конструктора. Модели разные, а детали одни и те же. Мы очень похожи, состоим из одних и тех же химических элементов, из тех, что есть на нашей планете Земля. На клеточном уровне у нас одинаковый механизм обмена веществ и даже очень схожий процесс передачи генетической информации.  У нас есть кожные покровы, есть сосудистая система, мы дышим, пьём, растём, болеем, умираем и чувствуем, только по-разному.
Так что мы, по сути, родственные организмы. Придёт время и это будут преподавать в школах на уроках ботаники в двадцать первом веке. Наука ведь не стоит на месте.
- Олег Иванович, но ведь тогда получается, что растения тоже могут чувствовать?
- А как же! Конечно! И чувствовать, и быть благодарными.
Олег Иванович задумался. Я тоже молчала.
- Мы часто приезжаем на это место. Здесь недалеко растёт мой знакомый куст элеутерококка. Думаю, он помнит меня. Мы уже лет пять дружим,я тебя с ним познакомлю, - он хитро подмигнул и пошёл через заросли орешника в лес, я поспешила за ним.
    Приморская тайга в начале лета – это буйство листвы и цветения. Как маленькие угольки от костра на фоне изумрудных трав, горят лихнисы на солнечных опушках, цветёт спирея, наполняя воздух ароматами мёда. От соприкосновения ног с побегами лабазника лес наполняется запахом свежего огурца, а папоротниково-грибной, со свежестью хвои, воздушный коктейль бодрит, наполняя душу необъяснимой радостью.  Мы шли по еле заметной, петляющей меж деревьев тропе, а мне казалось, что вокруг шепчутся деревья и травы, обсуждая появление людей на своей территории…
    Наконец Олег Иванович остановился, присел у раскидистого куста и прошептал:
- Смотри, вот он, мой знакомец! Красавец, правда?
Куст и вправду был шикарный. Листья насыщенного тёмно-зелёного цвета, колючие стебли – толстые и сильные.
- Когда-то я его спас. Здесь какие-то варвары заготавливали корни, причём весной, а не поздней осенью. Этот куст просто выбросили. Я его нашёл увядающим, посадил, полил, он выжил. Каждый год, когда мы едем в экспедиции, навещаю его.
- Познакомься, дружище, это – Марина, - Он взял одну из молодых ветвей в руки.
- Наколитесь, Олег Иванович!
- А вот и нет! Смотри!
Он нежно гладил ладонью по ветви с колючими шипами, что-то шептал.
- Возьми веточку в руки, поздоровайся.
Я с опаской протянула руку, боясь уколоться. Но ладонью ощутила мохнатую, не колючую поверхность. В моей руке лежала ветвь элеутерококка с колючками, плотно прижатыми к стеблю.
- Не может быть! Олег Иваныч, это что, фокус такой? – На моих глазах свершилось чудо, я не верила своим глазам! Как растение могло убрать иголки?
- Поздоровайся же! – В глазах Олега Иваныча плясали озорные чёртики.
- Здравствуйте, милый кустик, – растерянно произнесла я, осторожно поглаживая веточку и всё ещё не веря в происходящее.
- Ты ему понравилась.
- Откуда вы знаете?
- Но ведь не выставил колючки, значит, признал в тебе друга. Ну всё, скажем до свидания знакомцу, у меня ещё дел полно, нужно травок собрать. А тебе – собирать материал для диплома. Да и народ уже к завтраку, наверное, готов.
- До свидания, дружище!
- До свидания, кустик!
Я молча шла за Олегом Ивановичем, пытаясь осмыслить увиденное. Несомненно, на моих глазах свершилось самое нечто, неподдающееся объяснению. Нужно спросить Олега Иваныча, что он ему шептал, может, это был какой-то заговор или молитва? Может, именно так нужно разговаривать с растениями, а Олег Иваныч владеет секретом этого языка общения. Меня уже начинало терзать любопытство и страсть к разгадке этой тайны. На семинарах по курсу физиологии растений, конечно, говорилось о «чувствах» растений, только называлось это по-другому – реакцией на внешние раздражители. На деле же получалось, что куст не только узнал Олега Иваныча, он его слышал, помнил и любил!
Боже мой! Как такое может быть? Материалистическое восприятие  природы, в частности, растений как низшего объекта для изучения, пошатнулось, готовое вот-вот разлететься на мелкие кусочки.
- Но ведь должно существовать какое-то научное объяснение этому, Олег Иванович?
-  Ну почему так устроен человек, ему нужно всё объяснить и доказать, иначе не поверит в существование того, что видел своими глазами?

     Весь остаток дня я была предоставлена сама себе. Команда  отправилась на заготовку лекарственного сырья, я занималась подсчётами растений на ландышевой поляне, занося данные в свой полевой дневник, готовила обед.
- Нужно снова сходить к кустику, пока никого нет, - решила я, хотя  сама не понимала, зачем. По примятой утром траве я быстро нашла нового знакомого, внимательно осмотрела ветвь, которую недавно держала в руках. Трудно было поверить, что ещё утром она доверчиво убирала свои шипы. Сейчас же воинственно торчали колючки по всей поверхности. Я погладила её – колется…
- Извини за беспокойство, друг, - я направилась к лагерю…

    После ужина все сидели у костра. Я же решила пораньше лечь спать. Как я поняла, в этой экспедиции работал девиз: «Раньше ляжешь – крепче спишь». Мужики ложились спать и моментально засыпали, и тут же ночную тишину нарушал музыкальный храп в исполнение квартета спящих богатырей. И тогда заснуть было просто невозможно.
    Треск костра, негромкие разговоры в ночной тишине быстро навеяли сон. Мне снились говорящие деревья, кусты и травы, окружившие меня сплошной стеной. Листья их светились, переливались всеми цветами радуги. Речь их напоминала шёпот, то тихий, едва различимый, то ощутимый и громкий, как будто звуки касаются твоей кожи. Я переворачивалась с боку на бок, пока не  очутилась на полу будки. Упала с полки, на которой спала.
    За окнами машины была ночь, оранжевые всполохи костра переплетались с причудливыми ночными тенями. У костра в полголоса всё ещё разговаривали мужики. Я решила утром расспросить обо всём Олега Ивановича. А пока – спать. Завтра надо встать раньше всех и приготовить завтрак.
«Такие простые вещи - звёзды, речка, костёр, чай, каша с тушёнкой – здесь, на природе, становятся значимыми. Может быть, человеку не так уж много и нужно для счастья. Но он, окружив себя в городской суете предметами достижений цивилизации, теряет нечто важное – язык общения с природой», - с этими мыслями я погрузилась в сон.   

   Проснулась я рано. Птичий предрассветный гам ворвался в наше  жилище, радостно приветствуя зарождение нового дня. Утренний  воздух, прохладный, всё ещё насыщенный ночными запахами, приятно холодил кожу. Всё живое просыпалось, вот-вот взойдёт солнце и спящие растения на поляне расправят свои листья навстречу светилу. Мне пришла мысль сделать утренний чай. Рассвет набирал силу, цветы и травы было уже хорошо видно. Цветки клевера и дикой земляники, пару листочков подорожника, цветки одуванчика и спиреи для медового аромата. Где-то около леса я видела куст дикой смородины, прошла, срезала несколько веточек и небольшой побег лимонника с лианы, растущей рядом, там же нарвала цветков шиповника, и листьев дикой малины, которая у самой кромки леса образовала непролазную стену из колючих побегов.  Этот чай должен иметь особый вкус – вкус рассвета!

Завтрак был уже готов, вода для чая закипела, а солнце выглянуло из-за кромки леса, озаряя поляну светом. Речка задышала. Беловатая дымка витала над водой, поднималась и таяла, растворяясь в воздухе. Фантастическая картина!
- Доброе утро! Чай есть? – Олег Иванович устроился рядом у костра, - Любуешься?
- Да, я сегодня встречала рассвет и сделала утренний чай из трав. У всех спросила разрешения и попросила прощения. Мне кажется, он особенный. Попробуете?
- С превеликим удовольствием! – Олег Иванович внимательно рассмотрел травы, плавающие в котелке.
- Не доверяете? Всё съедобное.
- Очень даже доверяю! Просто интересуюсь составом твоего чая. Недурно, скажу, недурно! Он должен бодрить, улучшать обмен веществ и чистить кровь. Ну что ж, попробуем!
Олег Иванович пригубил чай. Прикрыв глаза, подержал мой  напиток во рту.
- А ты знаешь, он действительно особенный! Настоящий, утренний чай! Поздравляю! Ты хорошо усваиваешь уроки.
- Олег Иванович, а что это вчера было…С кустом элеутерококка?
- А что тут непонятного! Это была радостная встреча двух старых друзей. Разве человек не может дружить с растением?
Самая большая ошибка человека – считать себя царём Природы, вершиной пирамиды. Это развязывает руки из-за непомерной гордыни и заводит науку в тупик, потому что человек смотрит на природу извне, возвышаясь над ней, а надо бы изнутри, как из маленькой клеточки одного единого организма.
Ты помнишь, что писал В.И. Ленин, формулируя понятие жизнь?
- Ещё бы! «Жизнь есть способ существования белковых тел», - с готовностью процитировала я.
- Молодец! А что сама про это думаешь?
- Скучновато…Как-то безрадостно и однобоко…
-  В точку, Маринка! Однобоко! Человек искусственно разделил природу на живое и неживое, высшее и низшее. На самом деле всё не так.
Налей-ка мне ещё твоего замечательного чая.
    Чай настоялся и окрасился в розовый цвет. Я передала Олегу  Ивановичу кружку. А он с жаром продолжал:
- Вот, к примеру, деревья. Они живут рядом с нами, но значительно дольше нас.
Они способны с помощью солнечного света, углекислого газа и воды синтезировать питательные органические вещества, при этом  выделять в атмосферу кислород, которым мы дышим.
Деревья сами себя обеспечивают питательными веществами, создавая плодородный слой земли.
Деревья могут залечивать свои раны, возобновляться вегетативно, человек об это даже не мечтает. Вот, например, твоя поляна  ландышей – это же единый организм с общей корневой системой, способный к саморегуляции численности и возобновлению.
Деревья – это самые большие существа на Земле, максимально приспособленные к условиям окружающей среды. Они самодостаточны. И я больше, чем уверен, что в скором времени учёные подтвердят наличие у них интеллекта.
- Интеллекта? – переспросила я.
- Да, интеллекта. Наличие мозга, знаешь ли, не гарантирует наличие интеллекта… И наоборот.
Парадокс в том, что деревьям и травам очень хорошо без людей, а вот людям без них – смерть. Так кто царь природы?
- Эй! Крамольники! – послышался голос Виктора Григорьевича из будки, - хорош лекции читать, дайте царям поспать!
- Завтрак готов, остывает! Просыпайтесь, ваши величества!
- Да с вами разве поспишь, - Мишка, кряхтя, вышел из будки, - я с вами скоро сам ботаникам стану и забуду, как баранку крутить.

После завтрака Виктор Григорьевич объявил:
- Завтра утром едем в Анучинский район, встанем на реке у скалы, наберём тимьяна. А сегодня – заготовка ландыша. Марина, ты все измерения для диплома сделала?
- Да, Виктор Григорьевич, всё внесла в полевой дневник.
- Тогда с тебя на обед – борщ!
- Слушаюсь, товарищ командир!
Заготовители, взяв с собой серп, лопаты и бумажные мешки для сырья удалились, а я быстренько записала в дневник очередную лекцию Олега Иваныча, помыла посуду.
   В рундуке с продуктами было всё – картошка, тушёнка, лук, морковь, свекла…всё, кроме капусты. Её, оказывается, забыли.
Что делать-то? Может, свекольник простой сделать?
Но велено – борщ.
    Я бродила по поляне в поисках капусто-заменителя.
Конский щавель, немного листьев клевера и дикий лук – вот и всё, что нужно.
- Ну, как успехи, борщ скоро? – Олег Иваныч принёс несколько мешков с травой ландыша. 
- Скоро, только капусты нет, забыли. Я вот травок набрала.
- О, это мы исправим. Я сейчас.
Он принёс несколько стеблей травы.
- Знаешь, что это?
- Знаю, это какалия копьевидная.
- Вот и будет у нас борщ из какалии! 
- Мы в детстве играли с молодыми побегами какалии, даже грызли стебли. Называли её – солдатики.
- Бросай в борщ, а я пока траву подвялиться разложу. Потом пробу снимем.
Красивейший борщ свекольного цвета был готов. Я решила снять пробу. Запах – божественный! А вкусно-то как должно быть при такой красоте!
- А-а! Олег Иваныч! Борщ горький! Мы его испортили какалией!
Олег Иваныч сделал несколько глотков прям из поварёшки.
- Н-да… Горьковатый. 
- Мне мужики за такое котелок на голову наденут! – Я чуть не плакала.
- Ничего тебе не наденут. Это у нас лекарственный борщ как раз для язвы Виктора Григорьевича. Да ты знаешь, какой он полезный! Какалия лечит и язвы, и гастриты. А какой она антисептик! Йод и зелёнка – просто отдыхают в сторонке!
- То лекарство, а то – еда, - по моим щекам уже катились крупные слёзы.
- Горький – значит полезный! Вот ты жимолость любишь?
- А причём здесь жимолость?
- А при том. Люди вывели сладкие сорта этой ягоды, но потеряли  горечь, а в ней-то как раз содержались вещества, восстанавливающие печень, выводящие шлаки, тяжёлые металлы и даже радиацию из организма! Наш борщ из какалии – это лечебный бальзам, можно сказать!
Меня это не успокаивало – слёзы текли уже рекой.
- Ну, раз так, будем делать довольную мину при плохой игре. Всё, успокаивайся! – Он принёс котелок с водой и в рундуке достал пакет с гречкой, - Ставь вариться на всякий случай кашу на второе.

Все уже собрались на обед, а я всё не решалась поставить злополучный борщ в центр стола.
- Господа! Прошу испробовать – борщ из какалии! – Олег Иванович торжественно водрузил котёл с горьким варевом на стол.
«Мне конец», - подумала я.
- Признавайся, Олег, твоя фантазия?
- А то! И вкусно, и полезно! – Олег Иваныч наполнил свою тарелку  до краёв, на хлеб намазал горчицы слоем, от которого глаза могли бы вылезти из орбит. Откусил кусочек хлеба с горчицей и быстренько заел борщом. При этом пихнул меня в бок и шепнул:
- Делай, как я. Вкусно!
Я послушно наполнила тарелку.
- Ты чего, будто на эшафот идёшь, ешь с улыбочкой и жмурься от удовольствия!
Жмуриться пришлось от горчицы. Она жгла! На глазах выступили слёзы, но после неё борщ казался уже спасительным бальзамом. И что самое удивительное, было действительно вкусно!
Я наблюдала за всеми. Вот Виктор Григорьевич отправил первую ложку в рот. Проглотил. Задумался. С подозрением посмотрел на Олега Иваныча, а тот внимательно отслеживал реакции дегустаторов.
- Маринка, а положи-ка мне добавочки! Борщ – сказка! – Олег Иваныч с таким аппетитом уплетал горькое варево, что все, глядя  на него, уже отбросили сомненья, намазали горчицы на хлеб, и с аппетитом поглощали эту сказку в прикуску с салом, расхваливая «полезный» борщ.
После такого обеда сладкий компот пошёл на ура.
- Ну, как мы их всех! А ты – котелок на голову! Дурёха!
Этот борщ я запомнила на всю жизнь!

Рано утром мы тронулись в путь. Дорогу в Анучинский район через горы Пржевальского трудно назвать дорогой, скорее, это направление. Нас, как мячики, бросало по всей будке. Это была какая-то пытка. К обеду мы прибыли на место. Распахнулась дверь.
- Приехали!
Капсула для телепортации не претерпела механических повреждений, а вот экипаж был изрядно помят.
- Ну, как вам дорожка? Григорич в кабине переживал, - Мишка разминал затёкшие ноги.
- Летали, - коротко ответил Алексей.

- Располагаемся! Понимаю, все устали, но я предлагаю перекусить бутербродами и подняться на гору за тимьяном сегодня. А завтра у нас будет целый день отдыха на реке, кто за? – Виктор Григорьевич поднял руку.
- А можно я с вами тоже в гору? – Я никак не могла пропустить восхождения.
- А как же! Даже нужно!
Восхождение было непростым. Приходилось карабкаться по осыпям и камням, заросшим густым кустарником. Но на вершине была благодать! Пряный дух тимьяна пьянил, сосны, покорёженные ветрами напоминали деревья, постриженные  искусным японским мастером бонсай. Краснокнижный  можжевельник твёрдый тянулся к небу правильными пирамидами. Ниже – роща немыслимым образом искривлённых дубов напоминала заколдованный лес. А сколько цветов!
    С вершины открывался фантастический вид на долину реки Даубихе. Одна из самых больших рек Приморья, до 1972 года носившая это название, а затем переименованная в Арсеньевку в честь знаменитого русского учёного и путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева.
    Я помогла собирать тимьян, потом с Олегом Иванычем набрали цветов и листьев для чая. Спускаться совсем не хотелось.
Ночью все спали, как убитые, видать, даже храпеть вымотанным  организмам не было сил. Утром Виктор Григорьевич поехал с Мишкой за мясом для шашлыка в Варваровку. Алексей с Олегом Иванычем раскладывали травы в теньке у ивняка, чтобы не сварились. Последний день обещал быть прекрасным!
    Лагерь разбили у высокого берега на излучине реки. Мы  натаскали дров и ждали начальника с мясом.
    Шашлык Виктор Григорьевич готовил сам. «Видать, во избежание попадания растительных добавок», - решила я, вспомнив злополучный борщ.
    Солнце припекало. Сытный обед команда переваривала на берегу. Купались и загорали. Я тоже зашла в воду.
- Смотри, осторожно. Глубина три метра, а снизу родники бьют с ледяной водой, вдруг ногу сведёт - предостерёг меня Виктор Григорьевич.
И действительно, снизу чувствовались ледяные струи. Я переплыла  речку, забралась на крутой  берег и нырнула. Раз, второй…
Даже замёрзла. Решила занырнуть последний раз, и уже греться на солнышке. Разбежалась, окунулась в ледяную воду, достав руками дна, проплыла под водой по течению метров пятнадцать до поворота реки, там отжала купальник и направилась к лагерю.
У тлеющего костра сидел Олег Иваныч.
- А где все?
Он кивнул в сторону реки. Виктор Григорьевич, Мишка и Леша, вооружившись длинными шестами что-то искали.
- Олег Иваныч, а чего они ищут?
- Тебя, естественно. Все видели, как ты нырнула, но никто не видел, как ты вынырнула.
- А вы, почему не ищите? – до меня ещё не дошла суть происходящего.
- А я видел, - Я впервые услышала, как громко и заразительно может смеяться Олег Иваныч. Он не мог остановиться.
- Пойду, покажусь, - я побрела к берегу.
- Виктор Григорьевич, - позвала я.
- Не мешай!
- Это я, Марина…
Три пары возмущённых глаз уставились на меня. А потом… Потом были гонки с шестом – я убегала по берегу и воде от начальника под всеобщий хохот…

Много было ещё экспедиций и поездок, но эту я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Кстати, диплом защитила на отлично. А дальше было замужество, рождение детей, перестройка, крах страны. Волею судьбы мне пришлось заниматься ландшафтным дизайном, что стало моей любимой работой... А лекции Олега Иваныча до сих пор хранятся в моём старом полевом дневнике.

                Послесловие.
                Начало 21 века.

"Профессор Майкл Беван, директор Центра Джона Иннеса в Норидже (Великобритания), ведущего британского научного учреждения в области биологии растений, микробиологии и биохимии, поясняет: "У пшеницы самый большой и сложный геном из всех, какие ученые до сих пор пытались расшифровать. Он в четыре с лишним раза больше человеческого".
               
"На данном этапе специалисты в области нейробиологии растений постоянно приходят научным и экспериментальным путём к открытию тех непреложных истин, которые без использования сверхсовременной аппаратуры знали наши далёкие предки. А именно это знания о том, что любое растение – это представитель особой формы жизни, которое может мыслить и чувствовать, запоминать и прощать. Поэтому не стоит относиться к ним потребительски, считая растения созданными исключительно для блага человека".
                ***
"Каждое растение подобно сети Интернет, и, в свою очередь, отдельные растения объединены в более масштабные сети с другими растениями – ведь учёные уже сумели доказать, что растения могут передавать посредством корневой системы информацию друг другу. Возможно, учитывая количество растений, мы имеем дело с величайшим интеллектом, чья мощь настолько огромна, что растения просто не считают нужным прерывать наше самолюбование и восхищение собственной разумностью".
                ( Из интернета)