Любимая игрушка

Вящая пустота, вечный холод, тёмно-серое мутное небо, блёкло-жёлтые старые занавески, тусклые стены, грязно-белый потолок. У меня нет прошлого, нет детства и есть ты. У тебя нет имени и смысла, но есть я. Парадоксально, правда?

Я даже не знаю, что смешит меня больше: то, что я веду диалог с человеком, прикованным к батарее или то, что этот человек лишён даже самой элементарной возможности мне ответить. Что забавляет меня сильнее? Или, может, я смеюсь потому, что ощущаю себя хозяйкой положения? А может, у меня просто истерика? Сомневаюсь, что кто-то думал в этом ключе, хотя этот вариант самый правдоподобный из возможных. Я бы даже сказала, единственный, если бы эта ситуация не выглядела со стороны настолько нелепо и комично.

Я нетерпеливо хожу по комнате, держа трясущимися руками стакан воды. Мечусь из стороны в сторону, как смешной цирковой зверёк, сорвавшийся с поводка во время представления. Пытаюсь задавать вопросы, но от этого только сильнее пересыхает в горле. Пытаюсь пить, но стакан выскальзывает из рук и падает на пол, разбиваясь на сотни крошечных осколков.

Меньше всего я хочу вспоминать, почему мы здесь. Не знаю, под чем я была, когда вцепилась в тебя когтищами и силком уволокла сюда, но теперь уже поздно что-либо менять. Я же не могу вернуть тебя "туда, где взяла" и продолжать жить в том же духе, верно? Какого черта ты молчишь? Падай!

Странно, но, говоря это, я до сих пор испытываю что-то смешанное. Отвращение напополам с умилением. Страшные, маниакальные мысли. Неужели, я схожу с ума? Нет, только не говорите мне, что я намертво слетела с катушек. Я всё равно не поверю в подобную ересь. Настоящий псих никогда не признает, что он болен.

Ты не можешь упасть, потому что обездвижен. Я прекрасно знаю об этом, но всё равно приказываю тебе падать. Ты же знаешь, что я обожаю требовать от тебя невозможного. Вот я и требую. А твоя задача - выполнять. Не задавая лишних вопросов, не проявляя ни малейшей толики сопротивления, безропотно и беззаветно. Почему? Потому что я так решила. Потому что я и только я решаю что есть, было и будет. Потому что были времена, когда я говорила: "Падай!" и ты падал.

Иногда я думаю о том, что некоторые люди созданы для того, чтобы ими управлять. Не то, чтобы они совсем уж безвольны, нет. Некоторые из них могут быть вполне себе пригодными для жизни. Дело в другом - им просто нравится, когда их используют. Обращаются с ними, как с неодушевленными предметами. Как с... Игрушками?

Сколько себя помню, у меня всегда было много игрушек. Слабых, безвольных, бегущих ко мне по первому зову и выполняющих мои задания. Всё, что я прикажу. До последнего слова. Всё это, конечно, были люди. И в своей обычной жизни они были скучными и серыми. Но это нисколько их не пугало, ведь у них была вторая, тайная жизнь. Жизнь, в которую они бы никогда не пустили посторонних. Безличная, но по книжному прекрасная жизнь в подчинении, которую они вспоминали и будут вспоминать с благоговейным трепетом. Тот странный глоток воздуха, который они сами для себя выбрали, ещё до того, как поняли, что выбор - это иллюзия. Я рассказала им об этом чуть позже, когда они были готовы это принять. Хотя, если честно, то они никогда и не думали, словно их иллюзорный выбор на что-то влияет.

И вот я здесь. В этой комнате. Моя любимая игрушка прикована мной к батарее. Я бы прочитала торжественную речь по этому поводу, но я не могу. У тебя ведь нет имени, а без него получится несерьёзно. Это смешно, но я действительно никогда не спрашивала твоего имени. Мне просто не приходило в голову, что это может зачем-то пригодиться. Да и сама мысль, что у такого ничтожного существа как ты может быть имя, никак не хотела укладываться у меня в голове. Да чёрт с ним, с именем. И с речью. И вообще со всем. Раз уж начали говорить, то давай продолжим, прежде чем эффектно всё это завершить.

- Какая у тебя была первая любимая игрушка? - спрашиваю, приставив к твоему виску заряженный пистолет. В нём всего одна пуля, и я не имею права промахнуться. Только не сегодня. Нет.

Можешь не отвечать, я догадываюсь. Но, если я всё же права, просто кивни.

Это был приказ, а не просьба, неужели неясно? Мой последний приказ, если тебе от этого легче. Как же смешно, боже мой, как же мне смешно смотреть на твоё потерянное лицо. На то, как ты теряешься в догадках и давишься собственными заблуждениями. Смакуешь их, как полупрозрачную вишенку на свадебном торте. Веришь в них, как в самое наивысшее из божеств. А ведь ещё совсем недавно ты точно так же верил в меня.

Думаешь, я здесь, чтобы убить тебя? Уничтожить? Размазать твои мозги по стенке? Глупо, но когда я это говорю, ты вздрагиваешь так, словно действительно в это веришь. Молодец, хороший котик. Именно этого я от тебя и ожидала. Потому что так даже интереснее.

Зачем досматривать фильм до конца, если финал заранее тебе известен? Вот и я думаю, что незачем. Всегда любила фильмы с неожиданной концовкой, но никогда не думала, что мне предстоит стать персонажем одного из них. Признайся, ты тоже никогда бы о таком не подумал?

Я медленно сажусь на пол рядом с тобой, подношу пистолет к твоей голове, нажимаю на курок, раздаётся выстрел, я падаю замертво, ты остаёшься сидеть на полу в недоумении.

Смотришь на мою вторую руку, и только тогда до тебя начинает доходить, что на самом деле произошло. Было весело, согласись?

*

Выпустили тебя через три дня усиленных стуков по батарее. Только тогда мои соседи подумали, что творится нечто странное и решили вызвать полицию. Удивительно, но допросили тебя всего один раз. Видимо, причиной алиби послужила тотальная обездвиженность, благодаря которой ты бы при всём желании не смог меня убить. Тебя даже не обыскивали, просто задали пару вопросов и отпустили домой - приходить в себя.

*

Ты сидишь на полу в собственной квартире. На тебе та же одежда, что и в тот вечер. Удивительно, но пятна моей крови смотрятся на ней даже лучше, чем их отсутствие. Твои глаза до сих пор стеклянные, жесты заторможены, руки дрожат от страха и холода.

Поднимаешь глаза на мою фотографию, висящую на стене. В данных обстоятельствах она напоминает церковную икону.

- Жизнь, - кричишь в пустоту, словно я могу тебя услышать, - жизнь, мать твою, моя любимая игрушка! Ясно тебе?

Сворачиваешься калачиком на полу возле кровати и засыпаешь, как раньше. В полной тишине.

*

Утром тебя найдут мёртвым твои друзья, которые придут поздравить тебя с днём рождения. Сначала они подумают, что ты просто спишь, но чуть позже убедятся в обратном. В том, что ты лишился своей любимой игрушки и никогда не откроешь глаза, потому что больше никто не прикажет тебе это сделать.