Прохор Владимирович и бой с петухами

    Сразу оговорюсь. Петухи в рассказе-обычные птицы. Ну не совсем обычные, если
  посмотреть на оглавление. В общем- бандиты первостатейные, впрочем, как и все
  подобные представители пернатых мужеска пола, охраняющих свои владения.

     В то утро, Прохор Владимирович, мучимый жесточайшим похмельем и так некстати
  подхваченным накануне насморком, с обычным своим псиным выражением лица, брёл
  по одной из улиц посёлка, с надеждой "упасть кому-нибудь на хвост", с целью
  поправки здоровья, а там-чем чёрт не шутит, может и весь день скоротать под
  бутылочку с задушевной беседой. Глядишь, простуда пройдёт. Лето, жара, он идёт
  опустив руки вниз, лысина сверкает, глаза грустнющие. И что обидно, нюх-то его,
  напрочь отбит. Нос не улавливает родные запахи любого алкоголя. Тоска. Проходя
  мимо дома Михалыча (того, кто ель на гараж с теплицей "приземлил", в одном из
  рассказов) он услышал кудахтанье из курятника и шёпот Михалыча, обращённый к
  кому-то:

  - Тащи эту в мастерскую, а я следующую подставлю под капельницу.
 
     Прохора Владимировича нутро никогда не обманывало по части спиртного. Он
  сразу же вспомнил о том, как Михалыч, пару недель назад вскользь бросил:

  -Начал монтировать самогонный аппарат. Хватит, как волчаре, рыскать в
  поисках добычи. В своём логове пора продукт изготавливать.

     Прохор Владимирович пнул ногой калитку и вошёл во двор. Войдя, он в полном
  изумлении развёл руки в стороны. Ещё бы, его лучший друг, Ястреб, резвенько
  семенил из сарая к мастерской, неся в руках литровую (!) бутыль с тягучей и
  мутноватой жидкостью. Увидев Прохора Владимировича, Ястреб встал и замер. Из
  сарая вырулил Михалыч и завидев нового потенциального "клиента" прокаркал:

  - Проха, топай в мастерскую. Я щас на огороде закуси нарву.

     Парочка зашла в помещение и уселась за столом. Михалыч-то быстро прискакал.
  Понимал, что могут его же пойло без него начать пить. Он кинул на стол пучок
  зелени, несколько огурцов и пару недозрелых помидоров. Прохор Владимирович
  полез в карман пиджака за сигаретами и с удивлением вытащил оттуда кусочек
  чёрного хлеба. Михалыч кивнул Ястребу, мол-наливай. Тот и налил грамм по
  семьдесят. Выпили. Прохор Владимирович подумал: "Экономят, падлы, я же слышал,
  как вторую под капельницу поставить Михалыч просил".

     Закусили, кто чем захотел и закурили. Ястреб налил по второй. Тихо выпили.
  Разговор не клеился. Этим двоим было неловко, но жаль, что третий присоседился,
  а Прохор Владимирович ждал того момента, когда сивуха основательно вдарит по
  мозгам, язык его развяжется и он выскажет этим двоим ханурикам всё, что он в
  данной ситуации о них думает-"о жлобах и жмотах, которые хотели зажать выпивку,
  а сами сколько раз"... Ну и в том же духе. Копил, в общем, "тему для разборок".

     Они почти допили в полном молчании бутыль. Оставалось грамм по сто. Тут
  Ястреб, видимо, чтобы разрядить обстановку, произнёс:

  - Сейчас бы мясца горячего, да с костра.

     Михалыч оживился:

  - Меня петух один достал, падла, всех перетоптал, на детей кидается. Орёт по
  зорьке часа по два. Соседи воют уже. Борька, из-за забора, грозился башку ему
  оторвать. Может того? Гада этого...

     Они оба посмотрели на Прохора Владимировича-"мол, как ты, Проха, согласен"?
  Тот молча встал, взял топор, вышел во двор. Парочка ренегатов шмыгнула следом
  за ним. Закурили. От того, что накал спал, их стало развозить. Зашатало троицу.
  Попытался было Ястреб схватить петуха, ничего не получилось. Тот резво отскочил
  в сторонку. Из курятника вышло ещё "две цыпы". Внимательно посмотрели на троих
  представителей гомо сапиенс. Пару раз вытянули шеи в их направлении и пошли
  клевать по двору всё, что попадётся. Прохор Владимирович вяло (градусы его уже
  начали прибивать) промямлил:

  - А давайте мы им в кормушку зёрен кинем и самогонкой зальём. Они отрубятся, мы
  тогда твоего, Михалыч, отморозка спокойно и прикончим.

     Михалыч сходил за пшеницей, Ястреб принёс остатки самогонки. Насыпали в
  миску, залили. Стали ждать.

     Петухи, в количестве трёх экземпляров, резво накинулись на пьяный корм...
  Окосели быстро. Стало их швырять из стороны в сторону. Приговорённый, здоровый
  коричневый бандюга, смесь брама с кем-то, начал горланить песню.   

  - Пускай поорёт, напоследок,- мелькнула мысль у Михалыча.

     Тот пел и не отрубался. Два других, пьяно шатаясь, стояли молча. Наконец,
  главный упал. Всё. Только Михалыч схватил петуха за шею, эта парочка с дикой
  яростью кинулась в его сторону. Ястреб заорал, лёжа на земле. Это один из
  петухов, пробегая мимо, просто смёл его с дороги. Михалыч попытался, было,
  защититься от наскока одного из пьяных бойцов импровизированным щитом из
  петуха, но тщетно. Он был атакован по всем правилам боя без правил. Петух
  взлетел, и вцепившись когтями в Михалычев воротник рубашки, со всей дури,
  долбанул клювом Михалычу в лоб! Михалыч орёт, Ястреб к нему, но и он был
  атакован. Второй петух взлетал  вверх, со стороны спины, и лупил клювом
  в Ястребиную лысину. Жуть! А Прохор Владимирович застыл как фитиль и всё
  пытался сообразить, что ему, собственно, делать в данной ситуации? Стоял и
  тормозил. Михалыч орёт. Морда у него, буквально запечатана петушиной массой,
  яростно клюющей в лоб и рвущей уши. Кровища льётся. Ястреб бегает от другого
  бандюги. Тот всё наскакивает со спины и долбит клювом в затылок. Тоже кровища,
  но не таким потоком, как у Михалыча. А Прохор Владимирович всё стоит, думает.
  Потом, решил он Михалыча спасать. Спас в общем. Одним ударом. Что схватил, тем
  и шарахнул сбоку. Петуха, как ветром сдуло. Упал как убитый. Рядом, Михалыч
  упал. Тоже, как убитый. Она хоть и деревянная, но всё же-лопата. А Ястреб всё 
  по двору скачет. Прохор Владимирович изловчился и второго петуха, когда они
  друг за другом, мимо него пробегали, сверху долбанул. Тот даже кукарекнуть не
  успел. Лёг рядом с двумя. А шея третьего, так и была зажата в Михалычевой руке.
  Прохор Владимирович даже вспомнил Пушкинскую поэму "Руслан и Людмила". Ту
  часть, где Руслан произносит:

  - О поле, поле, кто тебя, усеял мёртвыми костями...

      Михалыч начал подавать признаки жизни. Ястреб сбегал за йодом. Через пару
  минут физиономия Михалыча стала жёлто-коричневой. Он сидел на заднице и ревел
  белугой от боли. Ястреб-то, лил йод щедро, а так, как руки ходуном ходили и от
  выпивки и от возбуждения, то лил он , куда попало. Вот Михалыч и стал похож на
  гибрид китайца с негром.

      Прохор Владимирович постоял, посмотрел и позлорадствовал. Типа-не зажали
  бы, пригласили с самого начала, глядишь, и не случилось бы такого конфуза. А
  потом он, вспомнив фразу Михалыча о "второй под капельницей", двинул к сараю,
  где располагалась Михалычева винокурня. Увидел наполненную до половины бутылку.
  Взял её, подставил под капли следующую и запрокинув горлышко вверх, стал мощно,
  как насос, впитывать в себя только что нагнанный продукт.

      Через какое- то время, зашедший в сарай Ястреб увидел лежащего на полу,
  абсолютно обездвиженного Прохора Владимировича и валявшуюся рядом с ним пустую
  ёмкость...