Записки из-за бугра-1. Кенни

Англия впечатляет. Во всем бросается в глаза обстоятельность, солидность, уверенность в завтрашнем дне и в правильном английском образе жизни. Отовсюду выпирает консерватизм и традиционность - от старинных пабов, где даже обои можно переклеить только по решению Палаты Лордов, до полисменов, источающих дух законности и спокойствия.
Да, в Лондоне и крупных городах полным-полно мигрантов - азиатов, индийцев, мулатов и арабов, снующих в своих немыслимых одеждах и торгующих поделками на набережной Темзы; туристов, выстаивающих мавзолейные очереди в Музей мадам Тюссо и бросающих зерна стаям голубей на Трафальгарской площади. Но стоит отъехать несколько миль от Orbital, кольцом опоясывающей гигантский мегаполис, как попадаешь в царство порядка и безмятежности.

Находясь в провинции, трудно поверить, что в этой подстриженной и ухоженной стране есть наркомания и футбольные хулиганы, нищета и терроризм, что и здесь, как говорил Жеглов, “не меньше нашего воруют”. Разглядывая средневековые стены Ворвика или паркуя машину на травяном газоне и гуляя среди ничего не боящихся фазанов в Блэнейме, так и хочется обвинить Агату Кристи и Конана Дойля в криминальном паникерстве, признать казнь короля Карла исторической выдумкой, а творчество Beatles и Rolling Stones перенести через Атлантику в суетливую и распущенную Америку...

…Когда мы спустились к завтраку, Кенни Болл, простой английский пенсионер, вдовец, выглядящий в свои шестьдесят четыре, максимум, на “полтинник”, еще что-то стряпал в микроволновке. Завидя нас, он улыбнулся, радостно проурчал “morning!” и пригласил к столу.
Впервые попав в Милтон Кейнес, городок в 40 милях на севере от Лондона, где размещалась компания Motor Sport Developments, построившая и обслуживающая нашу гоночную машину, мы, по рекомендации Эдриана Скотта, директора по маркетингу MSD, поселились в доме Кенни и никогда впоследствии не меняли эту обитель на мотели и отели.
Таунхаус, в котором после смерти жены Кенни жил в полном одиночестве, встроенный в ряд, образующий тишайшую улочку, был настолько типичен для английского обывателя и проникнут чисто британской традиционностью - от мебели до зимнего садика с благоухающими розами и георгинами, что сам по себе погружал нас в английский стиль и порождал причудливый мираж созерцания.
Неторопливый английский завтрак, составленный из традиционных хлопьев с молоком, бекона с яйцом, воздушных булочек, соков, джемов и чая Twinings, вечерние беседы с Кенни у камина или в садике дополняли впечатления и эвакуировали в какой-то невсамделишный, киношно-книжный мир.
Впрочем, русские остаются русскими и в английском предместье, и в люксембургских садах, и в испанских предгорьях, привнося свой особый жизненный тонус, своеобразное мировоззрение и немного варварские, но по-своему добрые традиции. Это не обошло стороной и Кенни...

…В первый день нашего пребывания в Англии, вечером, два Михалыча категорическим образом решили “вспрыснуть день приезда”. Из потайных углов чемодана извлекся литр “Московской”, благородно оставленный шведскими таможенниками в нашем багаже, и припасенный еще в Москве “на всякий случай” консервный провиант. Из этих атрибутов Михалычи быстренько собрали стол, а меня отправили за Кенни. Англичанин сначала не понял, чего мы хотим, а затем, страшно удивившись приглашению в гости в его собственном доме, согласился...

Откровенно говоря, я всегда с большим опасением относился к подобным братаниям наших людей с зарубежными коллегами, так как эти встречи, тщательно сервированные русскими напитками, регулярно кончались для не ведавших, что творят иностранцев полным, безоговорочным фиаско.
Комиссар полиции Льежа после устроенной нами “встречи за круглым столом” одиннадцать раз к ряду не попал в широко распахнутую, почти двухметровую дверь Тойоты Селики.
Французские механики, посидев с нашими пару часов в техничке научились закусывать сайрой, вылавливая ее из консервной банки рожковым ключом на 24, а потом затихли и проспали в машине до утра.
Наш бельгийский товарищ Ори был торжественно унесен с «поля боя» за руки и за ноги.
Главный инженер MSD Вилли после посиделок в китайском ресторане английского городка Бедфорд, уходя (громко сказано!), съел цветы, стоящие в горшке на столе.
Владелец кафе в Бельгии, усугубив дело приготовленным “по старинным русским рецептам” коктейлем “ёрш”, рухнул, как подкошенный, посреди зала и был унесен официантами в подсобку.
Секретарь ралли CoteChalonaise Франсуа по окончании дружеской встречи, пытаясь завести машину выпал из неё на дорогу и был отправлен домой на такси.
Шеф крупного профсоюзного подразделения из SuffolkCounty, штат Нью-Йорк Джеф Фрайлер после приема в Подмосковье облачился, несмотря на наши возражения, в подаренный ему общевойсковой защитный комплект и противогаз, в чем и ввалился в холл отеля Sheraton на Тверской, ввергнув в истерический шок сотрудников и посетителей гостиницы.
Итальянцы.... ладно, хватит…
Самое примечательное, что вернувшись домой с тех же самых “праздников” наши ребята хором интересовались “а у нас больше ничего нет?”, в то время, как импортные оппоненты пребывали в аритмичных конвульсиях еще в течение текущих и последующих суток...

Учитывая исторический опыт совместного потребления алкогольных напитков иностранцами с русскими и увидев, что Кенни, придя “в гости” принес с собой еще четыре бутылки эля, я подумал, что ничем хорошим для него этот вечер не закончится. Узрев, выставленный на столе литр и прочитав “original russian vodka”, Кенни не на шутку испугался, и, ткнув пальцем в поллитровки, изумленно проговорил – “two?”. Мы не стали переводить ему замечание Юрия Михайловича, абсолютно серьезно заметившего: «не боись, дед, у нас еще есть!”.
По ходу дела выяснилось, что Кенни никогда не пробовал “original russian”. Поэтому после пятой рюмки глаза его остекленели, он заплакал и шёпотом поведал нам, что совершил в своей жизни тяжкое преступление. Так как английский язык в исполнении «носителя» был для меня труден, я переспросил Виктора – «тяжкое преступление?!» Он подтвердил...
Учитывая, что вышеуказанным термином в уголовном кодексе Российской Федерации квалифицировались такие из ряда вон выходящие криминальные деяния, как убийства, изнасилования и прочий бандитизм, мы сильно насторожились. Представить, что милый пенсионер Кенни, разводящий цветочки и посещающий по воскресеньям местную церковь скрывал под дружелюбной маской звериный лик Фредди Крюгера было трудно. Впрочем, благодаря мастерам английских детективов, вспоминалось, что большинство британских убийц и насильников были в обычной жизни законопослушными, образцово порядочными гражданами.
Мы напряглись и приготовились слушать леденящую кровь историю морального и нравственного падения Кенни Болла.

Из невнятного, произнесенного заплетающимся языком рассказа мы узнали следующее.
В 1973 году Кенни сильно превысил на хайвее разрешенную скорость, был задержан полицией и оштрафован 120 фунтов стерлингов, а в его правах, представляющих в Англии лист бумаги без фотографии, появилась и сохранилась bad record об этом “тяжком преступлении”, наличие которой тяготила добропорядочного британца по сей день, нарушало спокойствие и вызывало тревогу...

...Наутро Кенни напоминал боксера после нокаута от Майка Тайсона, но старался выглядеть бодрым, а на робкое предложение “поправиться” ответил судорожным иканием.
Впоследствии, мы неоднократно приглашали Кенни “к столу”, а в один из приездов даже отмечали его день рождения.
Он не отказывался, но всегда, завидев очередной “пузырь”, старался держаться от него подальше, тихо приговаривая - "I can;t drink to russian friends"...