Мельничиха. Глава -5

Мельничиха. Глава -5.

Скрипнула дверь. Бабака Авдотья затаила дыхание: пусть думает девочка, что она спит. Но маленькая хитрость бабушки не смогла обмануть чудесным образом обострившееся чутьё внучки.
- Бабуля, - шёпотом позвала Настёна. Авдотья замерла. – Бабушка, я же знаю, что ты не спишь! – каким-то радостным голосом повторила она свой призыв. - Бабулечка, ты не представляешь, что произошло со мной сегодня…
Старуха прикрыла глаза: «Господи! Спаси и сохрани! – прошептала она одними губами. – Не миновало…У всех у нас одна судьба…» Едва только заслышав шаги внучки, Авдотья поняла, что в дом вошла другая Настёна –
новая, просветлённая. Вот только принесёт ли счастье её внучке это новое, невесть откуда берущееся у женщин их рода, чудесное умение?
 Авдотья вспомнила, как  «это» произошло с ней самой. Было тогда юной Дунюшке лет тринадцать – четырнадцать. Она бежала из соседней деревни, от бабушки Марфы – носила ей кое-какую снедь, собранную матерью, той вечно было некогда: дети, хозяйство, да и от работы в барском поле никто её не освобождал… А главное – не жаловала она особо свою свекровь. Верне сказать – побаивалась. Недаром люди считали старую Марфу колдуньей… Хотя, чуть что случится, кто тайком, а кто, не обращая внимания на косые взгляды соседей, бегали к ней за её волшебными травками да лечебными отварами… Вот и юную Дунюшкау тянуло к бабке, как будто магнитом, а та в младшей внучке души не чаяла. Видимо, ореол таинственности, окружавший старуху, только добавлял в Дунино отношение к бабушке долю какого-то почти священного трепета. Она разглядывала банки со снадобьями, которыми были уставлены старые, почерневшие от времени полки в горнице. Осторожно принюхивалась к многочисленным пучкам сушёной травы, висевших на перекладине  у огромной русской печи. Временами Дуня, обращаясь к старухе, показывала пальцем на склянку или  траву и просила объяснить Марфу, что это и для чего нужно. Марфа охотно делилась с внучкой секретами своего «колдовства», подробно перечисляя полезные свойства своих снадобий… Надо сказать, что до поры до времени вся эта «колдовская учёность» не задерживалась в юной Дуниной головке. Выслушав бабушкин рассказ и получив от неё очередной подарок – монетку, пуговичку, какую-то непонятную безделушку, она собиралась домой, чтобы через несколько дней опять проведать Марфу принести ей немного съестного и послушать её рассказы. А когда отец приезжал  из города, где зимой занимался извозом, Дуняша передавала городские гостинцы, а иногда даже немного денег, которые постепенно перекочевывали в её копилку – большую жестяную банку от леденцов, хранившуюся в тайном месте у бабки на сеновале. Мать, по большому счёту, не очень одобряла эти походы Дуни к бабке-колдунье, но мужу перечить не могла. Он – то как раз был доволен, что мать под присмотром, внимание он ей оказывает, не бросает старуху  на произвол судьбы  без помощи – перед миром не стыдно.
Вот и в тот день Дуня долго рассматривала «бабушкино богатство», расспрашивая её о тайнах врачевания, пока старуха, ненароком взглянув в окно, не заметила огромную чёрную тучу, наполовину закрывшую ещё недавно голубое безоблачное небо.
- Давай-ка, Дуняшка, собирайся скорее, - заторопила она внучку, - до грозы домой поспеешь. Видать, что-то страшное идёт…
Дуняша тут же вспорхнула, пообещав бабушке прийти через день-другой, и, чтобы сократить расстояние, бросилась бежать не в обход, по большаку, а по узкой тропе, протоптанной в поле.
 Посреди этого поля и застала её гроза. Перепуганная девчонка спряталась под единственным вековым дубом, одиноко торчавшим среди густой почти созревшей пшеницы. Именно в этот дуб попала молния. Огромное раскидистое дерево вспыхнуло, словно свечка, и за несколько минут сгорело дотла. По странной приходи не то природы, не то Бога Дуня не только осталась жива, но и ни малейшим образом не пострадала. Но с того дня девочка, о чём по природной осторожности никогда не болтала даже отцу-матери, стала слышать какие-то голоса.
Выйдя замуж, она вместе с молодым мужем, перебралась жить к бабке в её большой и добротный дом. Вскоре Марфа померла. Почуяв кончину, бабка призвала к себе Дуняшу и о чём-то долго шепталась с ней наедине. Только после этого послали за священником. А к вечеру Марфа испустила последний вздох. Смерть «колдуньи» была лёгкой, умерла она с улыбкой на устах, которая словно застыла на её лице, о чём долго с удивлением шептались в окрестных деревнях. Да и кто видел её в гробу, как один утверждали, что более умиротворённого и просветлённого лица давно ни у одной покойницы не встречали.
После ухода Марфы окрестные жители как-то совершенно естественно потянулись со своими хворями к Авдотье. К своему удивлению, она быстро освоила бабушкино «ремесло», неожиданно для себя самой стала до мелких тонкостей разбираться в травах и быстро приобрела славу лекарки-травницы.
А после рождения единственной дочери Авдотья стала известной, можно сказать, незаменимой  во всей  округе повитухой. Тайну своего  неожиданно свалившегося на голову умения она свято хранила, боясь того, что люди посчитают её ведьмой.
В доме Авдотьи всегда пахло лечебными травами, настоями, отварами, которыми она только подкрепляла своё таинственное искусство врачевания.
Она была уверена, что Настёна повторит её судьбу, но втайне надеялась, что эта участь минует любимую внучку. Выходит, зря надеялась…
 «Ну, вот, ещё одной колдовкой в нашем роду прибыло,» - просто подумала она про себя – не с тревогой, без осуждения и боязни: как говорится: на роду написано. А того, что на роду написано, избежать не получится. К тому же скоро Настёна сама матерью станет – вот и пришлось одно к одному. Ничего не поделаешь, ничего не исправишь, а надо как-то к этому дару приспосабливаться…
- Ой, это ты, Настенька? – сделав вид, что только что проснулась, спросила в ответ бабушка. – А я уже задремала…
Видно, всё-таки придётся начинать этот непростой разговор с внучкой… Сколько можно оттягивать? Скоро уж живот на нос полезет… Вот что значит, простота невинная! Невдомёк ей, что бабушка уже давно её тайну заветную прознала. Небось уже и бабы в селе по этому поводу судачить начали… Хотя… если бы кто-то такой слух пустил, Авдотье бы «добрые» соседушки донесли сей бы час… По этому поводу пока можно не тревожиться…
  Авдотью насторожило другое: что-то уж больно радостно зазвенел Настёнин голосок… Неужели Пётр решился – таки пойти наперекор отцовской воле? Да нет, не может этого быть. Отродясь такого в их краях не было, чтобы барин на крепостной женился… Жидок Петруша, чтобы закон переломить…
- Бабуль, - заметив, что бабушка витает в своих мыслях, подала голос Настёна. - А я в гостях была…
- Неужели в усадьбе? – хоть и не надеялась Авдотья, что сладится что-то с молодым Забельским у её Настеньки, но в этом вопросе внучка услышала отголосок слабой надежды.
- Нет, что ты! - в ответе внучки Авдотья совершенно не почувствовала ни малейшей доли огорчения.
- Ну, а где же тогда?- изумилась старуха.
- Ни за что не догадаешься! – весело рассмеялась Настя и неожиданно выпалила: - У Трофима-мельника.
- О Господи, - перекрестилась бабушка Авдотья. – Я так и думала, что этим твоя любовь кончится, - старуха горько запричитала. – К колдуну пошла помощи просить… Грех это…
Настя улыбнулась. Бабушкины слова о колдовстве она не приняла всерьёз, к тому прозвучали они не очень-то искренне… А бабушке даже на ум не могло прийти, что её внучка не приворотного зелья для Петруши будет искать у Трофима.
Почувствовав бабушкино отношение к мельнику, девушка решила не пугать бабушку новостью, что «страшный колдун Трофим» скоро станет  мужем её ненаглядной Настёны, а немного подготовить её к тем изменения, что скоро войдут в их жизнь.
- Ты зря так, он хороший человек, - заступилась Настя за своего «наречённого».
- Да кто бы сомневался! – покачала головой бабушка. – Приворожил уже…
- Как – приворожил?- забеспокоилась Настя.
- А так и приворожил, - таинственно понизив голос, изрекла бабушка. – Все мельники – колдуны, вот и Трофим – тоже, говорят, колдун.
-Да? -  недоверчиво протянула Настя.- А мне когда-то давно девчонки в селе говорили, что колдунья – Анна, жена его покойная… Гадалка и знахарка… Она даже больше людей лечила, нежели что-то предсказывала…
- Нет, - покачала головой бабушка. – Я ведь Трофима сызмальства знаю, и дед его колдуном слыл, и отец. По мужской линии у них эта сила  передаётся.
- Да? – Настёна в замешательстве умолкла, пытаясь переварить эту информацию, невесть откуда раздобытую бабулей, и не доверять которой у Насти не было, ровным счётом, никаких оснований.- Бабушка, - наконец, смогла она продолжить разговор, - а ведь он завтра ко мне свататься придёт… Я и согласие дала…
Старуха, охнув, перекрестилась. Но, немного помолчав и подумав, изрекла:
- Ну и что же? Суженого говорят, и на кривой кобыле не объедешь… – протянула мудрая бабушка. – А у нас есть выбор?
Настёна только весело рассмеялась на этот бабушкин риторический вопрос и ласково обняла свою бабулечку.
- Я же сказала, что согласие дала, - с улыбкой на лице повторила она то, во что не сразу поверила Авдотья. – Наверное, такая моя судьба.
Авдотья сперва недоверчиво, потом со смиренным согласием покачала головой. Не такого мужа хотела она для своей ненаглядной девочки… Но, видать, и вправду судьба… Если бы только Забельский этого хотел, можно было бы вывернуться, а уж если в дело Трофим затесался, будет так, как он захочет.
- Ну, что же делать? Не противься судьбе, Настенька. Трофим, хоть и чудной человек, но добрый. Сына его не обижай, это главное. А там, как душа укажет… Время пройдёт -  и стерпится, а может, если повезёт, и слюбится… Главное, про Бога не забывай… Ложись спать, девонька моя. Утро вечера мудренее. Завтра придёт свататься, завтра и ответ дашь…
«А я и не собираюсь противиться… Он хороший, Трофим – то… Знаю точно: всё у нас сладится…» - улыбаясь своим мыслям, Настя почти не слышала слов бабушки. В эту ночь впервые за много месяцев она заснула спокойным глубоким сном…
Авдотья же долго ворочалась без сна. Она начала уже было засыпать, но вдруг резко села на постели от неожиданно пришедшей в голову мысли: «А ведь это хорошо, что Настёна беременна от Петра… Каким бы хорошим ни был Трофим, но колдун он потомственный. Да и наша родня при делах… А колдунья от колдуна, как в народе говорят, никогда не понесёт… Палка-то, как всегда, о двух концах…Вот тебе и выбор!»

Иллюстрация из интернета.