Картина 9-11 глава

                9.

             Шарль решился прибегнуть к услугам Фелисите, хотя в душе его шевельнулось суеверное чувство, что такой способ бегства Дафны от барона не принесет им ничего хорошего в будущим. Прислуга в замке видела в каком состоянии госпожа. От горя несчастная мать могла решится на что угодно, тем более, чтобы избежать объяснений с нелюбимым супругом (сколько бросалось в Луару женщин, одному Богу известно) Но де Буаньи мечтал только о том, чтобы любимая оказалась в безопасности, рядом с ним.
             -Я поеду с вами, сеньор, - объявил Куллон проверяя подпругу на коне хозяина.
             -Нет, я все сделаю сам, твоя помощь не требуется мне сейчас.
             -Оденьте кольчугу.
             -Я быстро вернусь, может быть перед этим окунусь в Луару, чтобы смыть пот который будет неприятен Дафне. Не одену я кольчугу, тем более, ты почистил ее и она так блестит, что может привлечь к себе внимания издалека.
             -Ну тогда возьмите хоть оруженосца!
             -Оруженосец мне не нужен в любовных делах, девушки в этом лучше разбираются, Фелисите мне поможет.
             -Вы верите ей?
             -Она по моему доказала, что все сделает как надо.
             -Так она говорит.
             -Уже поздно рассуждать, - взял поводья в руки де Буаньи и направил коня на Куллона, так что тому пришлось отскочить и  осталось только провожать взглядом сеньора до ворот.
             Конечно де Буаньи поехал не голый и с мечом, но какой толк от одного меча, когда барон поднимет свою свору на него... А купанье в реке вовсе ненужное по мнения крестьянина и даже вредное баловство. А ведь Куллон видел акведуки и купальни в Святой земле. Но у него была врожденная неприязнь к воде потому, что его однажды в детстве чуть не утопили. Когда ворота за де Буаньи закрыли, Куллон сорвался с места и пристегнув свой короткий меч с которым тренировался с хозяином, побежал седлать лошадь.
             А Шарль тем временем понукая коня, торопился к реке, чувствуя как лучи солнца прогревают одежду на спине и радовался, что не одел кольчугу. Не доезжая до грота и по солнцу определяя время, когда и колокола еще не звонили к обедне, он слез с коня и спустился к воде. Снял верхнюю одежду и оставив ее на берегу, вошел в воду. Он не видел как какой-то всадник, ехавший по дороге, поравнявшись в его конем, привстал в стременах, словно кого-то ища взглядом. Конь де Буаньи повернув голову на встречу лошади всадника, тихонько заржал как старому знакомому. Скоро зазвенели колокола и полоскавшийся в воде Буаньи вышел на берег и одел сорочку. Всадник увидев как купающийся выходит на сушу, отъехал в сторону и спрятался в заросли. Шарль одевшись пошел пешком к гроту, ведя коня на поводу. Де Буаньи оглядывался в ту сторону откуда должна была приехать Дафна. Колокольный звон еще звенел, когда Шарль достиг грота. Он оставил коня и меч снаружи, а сам зашел внутрь, примеряя в каком месте скоро пробьют отверстие хода под башней. Внутри было прохладнее, кое-где на стенах виднелись корни растений как белесые большие черви. Поставив ногу на камень Шарль стал смотреть на Луару. Такой ли скоротечной казалась ему жизнь сейчас? Но нет он думал о Дафне, не о том, стоит ли она, чтобы ее так добиваться, и не лучше ли наняться воином к какому нибудь герцогу. Нет, воинское искусство и удача в любви - вот ради чего стоило жить по его мнению. Если одно изменит, другое останется. Дафна не станет обвинять его в том, что он заставил ее уехать с собой и укорять за грех, жить с ним не венчанной, ведь она любит... только бы она пришла. И Шарль как бы на свой внутренний зов услышал ржание чужой лошади снаружи. Цепляясь за камни и песок у входа, словно теряя последние силы, в гроте появилась Дафна де Варн. Еще один шаг и она упала на руки Шарля.
             -Что с ней? - спросил он у стоящей позади Фелисите.
             -Горе, сильное переживание, все силы ушли на борьбу с собой, - сама уставшим голосом ответила Фелисите.
             -Дай мне что нибудь, чтобы привезти ее в чувство, - попросил де Буаньи.
             -Вы сами можете привезти ее в чувство, я же сделала, что обещала, привела госпожу прямо вам в руки.
             -Ты не поедешь с нами?
             -Нет, мне надо навести барона на на ложный след, по которому он бы заключил, что Дафна для него потеряна на этом свете.
             -Ты думаешь у тебя получится это сделать?
             -Получится, - ответила Фелисите не сходя с места.
             Шарль осторожно положил Дафну на мох, она так и и не пришла в себя и отстегнул от пояса мешочек.
             -В нем пятьсот луидоров, это целое состояние для тебя.
             Схватив вознаграждение она посмотрела на его пояс, как будто надеясь, что там еще что-то лежит для нее.
             -А где ваши изумруды?
             -Что? - ему пришлось отвлечься от Дафны, - что тебе еще нужно?
             -Я хочу изумрудное ожерелье, - заявила эта девица, -  за такую опасную работу я прошу не много по моему.
             Де Буаньи ожог ее презрительным взглядом, но ей это было не по чем. Видно прожженная девица оказалась и запоздалое чувство опасности закралось в ему душу.
             -Я подвергаю себя опасности на каждом шагу, барон чувствует когда ему лгут.
             -У меня нет с собой изумрудов, - только и сказал он.
             -Может лучше поищите, верно вы принесли госпоже подарок, отдайте лучше его мне. У вас в замке еще найдутся для нее подарки, а я вам это дам, - она показала маленький пузырек из зеленого стекла.
             -Что это?
             -Лекарство от обмороков.
             -И ты его продаешь, - другого он казалось не ожидал.
             Ее холеное, чистое лицо в обрамлении светлых кудрей, дышало довольством, и вся она была полнокровная и сильная, спокойная, не похожая на забитую служанку. Но в этот момент в ее голубых глазах промелькнуло беспокойство, когда она прислушалась.
             -Я не благородного происхождения и могу торговать чем хочу, - резко сказала Фелисите, - свое пособничество все продают. Мне надо на что-то жить, когда покину замок и если я посчитаю, что вы дали мало, я продам вас и госпожу барону.
             -До этого я считал тебя, незаконнорожденный дочерью барона проживающей у него в замке только из-за не присущей ему жалости, но ты оказалась под стать своему отцу, такая же дрянь, которой и на свет не стоило родится.
             -А еще я отпетая негодяйка, хитрая, пронырливая особа, получается, что особенная, не такая как твоя пресная, добродетельная Дафна, - вызывающе улыбнулась Фелисите.
             -Нет, ты обычная дрянь, я таких презираю, большего ты не стоишь.
             -Но вы смотрели на меня как мужчина который не прочь... если бы не это блаженная, мы бы не плохо провели время, - она кивнула на Дафну все еще лежащую в обмороке.
             -И скоро прогнал бы, я знаю твоего отца и представляю какая у тебя была мать.
             -Она умерла. Моя мать оказалась глупой и недальновидной, не смогла воспользоваться своим счастливым положением, чтобы выбраться из грязи, там она и осталась. Я не пойду по ее следам!
             -Мне нет дела до твоей родословной.
             -Да, вы охотник до чужих жен, конечно я хочу избавится от мачехи, а теперь когда умерло ее отродье, мне особенно желательно иметь власть над отцом. И только от вас зависит какой путь я выберу, - Фелисите отбежала в сторону, заметив что-то опасное для себя в его движениях, - Вы не убьете меня, я знаю, что умру в замке от старости и буду лежать на кровати под балдахином и отблески поминальных костров станут освещать двор, мне так нагадала одна провидица.
             -Уж не Клариса де Немур, - хохотнул Шарль чувствуя как пробежался холодок по членам, - Все ложь, мне она нагадала беду, если я поеду в Святую землю, а я вернулся живым и богатым, а твою Кларису поймали, пытали и сожгли на костре, как я сделаю с тобой, если не уймешься холопка!
             -Вы подписали себе приговор этими словами, оказывается вы скряга, а сами тем временем разбрасываете золотые по лесам, уж не для того ли, чтобы выросли деревья с ливрами вместо листьев?
             -Что? - застыл на месте де Буаньи, - что я зарыл в лесу, откуда это тебе известно?
             -Духи леса сказали. В последний раз говорю, отдайте мне рубиновые серьги, что привезли из Святой земли и я уйду удовлетворенная, а вы забирайте Дафну и живите с ней в замке.
             -Откуда тебе известно про серьги, ведьма! - воскликнул де Буаньи выбегая за ней из грота.
             -Да, я ведьма, которая отомстить за себя! Спасите насилуют! - закричала Фелисите когда Шарль поймал ее за одежду и так дернул, что она упала на песок. Он навалился на нее, зажимая рот ладонью.
             -Ты возьмешь серьги, а потом опять предашь, гадина!
             -Бог мой, к тому времени вы будите за стенами замка, вам ли, рыцарь, не знать, как трудно взять замок, если сидящие в нем не хотят открывать ворота.
             -Что ты знаешь о штурме, я не боюсь штурмов, - он прижал ее руки к груди, - тем более из моего замка есть ход!..
             -В этот грот? Но ход опасен двумя выходами, вы неудачно выбрали место, потому что выбирали сердцем, а не умом.
             -Я сломаю тебе шею!
             -Сейчас в вас говорит насильник, но помощь недалеко!
             -Какая помощь? - и тут он почувствовал дрожь земли под копытами скачущих лошадей.
             Де Буаньи вскочил на ноги, выпустив Фелисите.
             -Я бы вам сказала, да вы свернете мне шею, но скоро сами увидите, - насмешливо она растрепала свои волосы и привела свою в еще больший беспорядок, дернула за рукав так, что он пошел по шву.
             Шарль подбежал к своему коню и вынул меч.
             -А я думала, что влюбленные щедрые люди, если бы я знала наперед, то не стала бы с вами связываться, сеньор. Не знаю какой из вас воин, а вот как любовник вы никуда не годитесь. Когда Дафна придет в себя, вы разобьете ей не только сердце, но и жизнь, а мне вот порвали рукав, кажется она зовет вас...
             Всадники уже выехали на берег и приближались к гроту. И этот момент Шарль увидел как из грота вышла Дафна. Он бросился к ней с мечом руке.
             -Да казни меня! - вскричала она не видя всадников, как мученица сложив руки у груди и падая на колени, - я виновата перед тобой и пред мужем!.. но я пришла чтобы...
             -Сюда едет твой муж, - холодно бросил Шарль рывком поднимая ее свободной рукой с колен и увлекая в грот.
             -Жоффрей едет, чтобы покарать меня, - почти спокойно ответила молодая женщина.
             -Если так, то это моя привилегия, я первым должен наказать тебя, - де Буаньи встал на самом входе, подняв меч, как страж, заслонив собой Дафну, жалея, что на нем нет кольчуги и рядом верного Куллона.
             -Я знала, что так будет, - печально зазвенел ее голос, - на несчастье счастья не построишь.
             -Но ты все равно пришла, зная что ничего не получится, что мы можем погибнуть вдвоем!
             -Я молилась, чтобы с тобой ничего не случилось, чтобы я одна за все ответила, я не хотела идти, но Фелисите почти силой повлекла меня за собой.
             -Ах вот как, ну тогда выходи отсюда и иди к своему мужу, скажи, что это я силой привез тебя сюда, схватил, когда ты гуляла и ты избежишь гнева барона и опять заживешь как раньше!
             -Нет, - Дафна прижала руки к груди, - второй раз я не оставлю тебя, лучше умру вместе с тобой!
             А барон в это время с солдатами выехал на берег и остановился перед гротом, где стояла Фелисите и они услышал как она сказала барону:
             -Сеньор, то что говорил вам священник, правда, я видела своими глазами, как де Буаньи, этот хваленый рыцарь, схватил вашу жену и уволок в грот, как волк добычу, я хотела помешать, но он видите, что со мной сделал, - показала ему на свое разорванное платье.
             Де Варн мельком бросив на нее взгляд, подъехал ближе к выходу грота и тут увидел Шарля с мечом в руках, а за ним Дафну.
             -Вот ты как отблагодарил меня за гостеприимство, - заговорил барон, - похитил мою жену!
             -Зато у тебя осталась дочь.
             -У меня дочь, - удивился или сделал вид, что удивился барон.
             -Взрослая дочь, от крестьянки, которая хочет быть хозяйкой в замке и всячески выживает соперницу, законную баронессу, - ответил Шарль.
             -А это тебя не касается! - рявкнул де Варн и подняв руку, указал на него перстом, - ты похититель баронессы, выходи и я может быть накажу тебя без особой жестокости!
             -Нет, давай лучше сразимся на мечах.
             -С похитителем жены своей, поправшим дворянское достоинство, я сражаться по благородному не буду. Если не сдашься добровольно, тебя схватят мои люди и уведут в мой замок, как пленника, где я сделаю с тобой, все что пожелаю!
             -Жоффрей де Варн, - заговорила Дафна встав так, чтобы из-за плеча Шарля ее видел муж, - благородный рыцарь де Буаньи не похищал меня, я сама пришла к нему, потому, что не могу жить больше с вами, я сделала ошибку дав согласие стать баронессой де Варн, но я думала, что мой возлюбленный погиб и от отчаяния стала вашей, а вы воспользовались мои горем и слабостью, чтобы держать меня в зависимости...
             -Молчи шлюха! - вскричал барон скрепя зубами.
             -Неправда, я не изменяла вам! - возмутилась молодая женщина.
             -Как ты смеешь мне говорить, что невинна, а сама на моих глазах обниматься с мужчиной!
             -Я люблю его и клянусь, - она перекрестилась, - что не спала с ним! Вас я никогда не любила, как и вы меня. Вас привлекла моя молодость и красота, беззащитность. Вам нужен был наследник, но видно так Бог решил: Кристиан умер. Так дайте мне свободу сейчас, отпустите нас с миром и больше никогда меня не увидите. Я знаю, что вы заглядываетесь на Лауру Дюмон, вот и сделайте ей предложение...
             -Мне нужна знатная жена! Но может ты и права... однако вы еще живы... - зловеще процедил сквозь зубы барон.
             -Не говори с ним, - нахмурился Шарль, - Он решил сделать меня пленником, но я не дамся ему добровольно в руки! Ну де Варн, слезай с седла, обнажи меч, или вместо крови у тебя вода, меч ржавый, а зад прирос к седлу? - стал насмехаться рыцарь.
             -Не зли его, - просительно прошептала Дафна.
             -Кто-то должен подзадорить эту развалину, чтобы она не развалилась до поединка, вялый противник не делает чести и драться с ним не интересно, - ответил Шарль ей.
             -Взять их! - приказал барон своим людям.
             Несколько солдат спешились и пошли к Шарлю. Дафна отошла в глубь грота, чтобы не мешать ему сражаться и достала кинжал. Звон мечей в гроте отдавался эхом. Стены не давали подкрасться врагу с тыла, но скоро Шарль понял, что был дан приказ, брать его живым. И он решил сделать исполнения этого приказа воинам барона как можно трудоемким и оттянутым, тем более, что его позиция была не плохая, но сколько так могло продолжатся пока у де Варна не кончится терпения? А он терпением не отличался.
             -Я сказал взять его, а не играть с ним! - рявкнул барон, - ты, дай мне лук!
             Воин у которого был приторочен к седлу лук, снял его и спешившись, подал хозяину. Де Варн наложил стрелу и выстрелил,  пока воины звенели мечами. Барон стрелял не боясь ранить своего человека, зная свою меткость. Шарль отшатнулся назад, Дафна вскрикнула.
             -Взять его! - повторил приказ барон и воины кинулись на раненого де Буаньи, схватили и вывели из грота к стременам коня де Варна.
             Наконечник стрелы торчал из правой руки Шарля, но раненого все равно не могли поставить в унизительную позу пред бароном. Он вскинул голову увенчанную пепельно-русой шевелюрой и испепелял врага презрением написанном на спокойном лице, словно он победил, а не враг его.
             -Вот как попадаются, те, кто не одевают на свидания кольчугу, - насмешливо сказал барон, - а могли бы подумать, ведь забавляться с чужой женой опасно, а вдруг поблизости муж.
             -А ты оказывается трус, де Варн, видно вся грозная слава о тебе выдуманная тобой же, - в ответ ему сказал Шарль, как будто они просто так обменивались шутками, а не один брал другого в плен.
             -Я не мальчишка, чтобы так везтись на вызов, да и зачем, теперь никто не узнает о том, что случилось в гроте, а если узнают, то посчитают мою месть справедливой.
             -Только ли за поруганную честь ты взял меня в плен? - проницательно угадал де Буаньи.
             -Ну, если ты все понимаешь, то поспешим, чего тянуть, - с ухмылкой сказал барон и отдал распоряжение по приезде в замок посадить пленника в темницу.
             -Вот его меч, - сказал один из воинов пленивших де Буаньи.
             -Крепкий, - осмотрел барон, - из дамасской стали.
             Де Буаньи сделал движение освободится, но его держали заломив руки за спину и стрела шевельнулась, добавив боли.
             -В оружейную палату меч, - отдал приказ барон, - а ты, выведи из грота баронессу, может она надеется, что мы ее забудем там или потеряла сознание от страха за жизнь любовника. Ты, Фелисите, отвечаешь мне за нее головой.
             -Почему я, - попыталась отказаться от такой чести дочь, - теперь она все знает и будет настороже.
             -Ты станешь ее тюремщицей, закроешь на ключ в башне и будешь сторожить.
             -Тогда сразу приставь к ней солдат, - опять попыталась воспротивится Фелисите.
             -Это входит в мои планы, дочь, - не стесняясь солдат признался барон - в этом деле мне нужен очень верный человек.
             -В планы священника, хочешь ты сказать, - поправила его она, - Но если пленник будет покладистым, его пытать будут поменьше и участь его любовницы будет помягче, а это ему не выгодно.
             -Зря я не придушил тебя, - сказал де Буаньи Фелисите.
             -Ну, раз упустили случай, что поделать, но вознаградить меня вы еще сможете, - хохотнула она и барон в след за ней залился своим особым смехом, похожим на скрип ветряной мельницы перемалывающей что-то потверже муки, - Теперь отец Флоримон один остался в замке...
             -Он не откроет вам ворота и не сдаст замок, не смотря на то, что слабый священник!
             Барон с дочерью опять засмеялись.
             В это время из грота в сопровождении солдата вышла Дафна, блестя кинжалом в руке. Увидев и все, поняв она не стала сопротивляться, но обменялась взглядом с Шарлем.
             -Фелисите, я доверяю тебе стеречь мою жену, если она будет плохо себя вести, накажи, твоя власть над ней во всем, кроме ее жизни, - повторил барон.
             -Я всегда исполнительница вашей воли, отец, - покорно ответила девица.
             -Так это с твоего согласия она привезла мне Дафну в грот! - воскликнул Шарль, - тогда мне и правда надо было щедро ей заплатить, чтобы она провела меня по потайному ходу в твой замок, где я убил бы тебя!
             Теперь барон и его дочь обменялись взглядами, он подъехал на коне к Шарлю и схватил пленника за волосы, притянув его голову к себе.
             -Мои слуги не посмеют предать меня, не смотря на то, что я жесток. Они так боятся меня, что даже в аду будут признавать. Страх сильная узда, а ты ослабил эту узду у себя в замке. Так что у меня нет того, кто бы мог меня предать, а у тебя есть. И я скорее стану в твоем замке хозяином, чем ты догадаешься обо всем.
             Сказав так барон отпустил Шарля и пнул его ногой напоследок, а потом поскакал от грота, убежденный, что слуги все сделают, что он приказал.
             -Шарль! -  хотела кинутся к нему после отъезда мужа Дафна, но Фелисите встала на ее пути.
             -Не делай себе еще хуже.
             Синие глаза баронессы зажглись сумрачным светом ночного остывшего за день неба.
             -Ты не посмеешь остановить меня, - холодно заговорила мадам де Варн с той, которой прежде доверяла.
             -Вы слышали сами, мадам, что сказал барон, - перешла на вежливый тон Фелисите.
             -С дороги прочь, дрянь! - воскликнула баронесса.
             -Я могу сделать с вами что хочу! - окрысилась тогда будущая тюремщица.
             -Ах так!.. - Дафна кинулась на нее с кинжалом. Но более сильная и коренастая девица успела схватить ее за руку державшую оружие и вывернуть так, что Дафна вскрикнув выронила кинжал. Фелисите подобрала его.
             -Это тебе урок, неверная жена, - с презрением сказала Фелисите, - и на будущее запомни, я могу сделать еще больней.
             -Дафна, любимая, я выберусь и тебя спасу, - крикнул уже из седла Шарль, - только держись, не поддавайся барону!
             Воин посадил пленника со связанными руками в седло и повел лошадь на поводу. Дафна с тоской смотрела ему во след.
             -Пустые мужские слова, - снова заговорила Фелисите, так и не вернув госпоже кинжал, - а вот если ты будешь послушной, то...
             - Тогда ты погубишь меня окончательно, лишив тем надежды и Шарля, - удерживая слезы сказала Дафна.
             -Удивляюсь я тебе, замужем за таким человеком, как мой отец и так ничему и не научилась, так девочкой и осталась. В логово к хищнику можно вползти змеей, чтобы ужиться там...
             -И будешь вынесена со свернутой шеей!
             -Мне уже не раз обещали такое, - усмехнулась Фелисите, - но как видишь, я жива, стою пред тобой, а вот если ты не склонишь свою гордую голову перед тюремщиком то берегись.
             -Перед тобой никогда, продажная тварь!
             -Это ты зря, - нахмурилась Фелисите, - тебе лучше не ссорится со мной, я скоро буду хозяйкой в замке, не моя вина, что тебя поймал барон...
             -Это ты рассказала ему о нас с Шарлем!
             -Твой любовник обещал мне заплатить, разве опасность которой я подвергаюсь, не стоит того, а потом отказался платить.
             -Этого не может быть, верно ты это заслужила!
             -Твой рыцарь благородный оказался жадным, как барон и еще захотел, чтобы я отдалась ему, - она показала разорванный рукав, - но я сопротивлялась, если бы не барон, он взял бы меня силой.
             -Ложь, я не верю ни одному твоему слову! Как ты смеешь говорить такое о нем!?
             -Что ты не веришь, в этом нет ничего особенного, но это правда, клянусь памятью о матери и жизнью отца. Сеньор де Буаньи обещал быть щедрым, но не дал мне ни гроша и еще с меня хотел получить такую плату...
             -Не старайся очернить его в моих глазах, я никогда больше не поверю тебе и не буду пользоваться твоими услугами, - и Дафна с достоинством пошла к своей лошади.
             Она не могла уехать из замка, оставив Шарля в руках барона. Правда Дафна не осознала еще по настоящему, как изменилось ее положение. Но считала себе по прежнему баронессой, и еще уверенность в собственной невинности, придавала ей силы.
             -Кто знает, кто знает, - пошла во след за ней Фелисите, стараясь не звенеть монетами с мешочке, которые ей дал де Буаньи, - Но если вы мне отдадите свой обруч с рубинами, то я забуду все обиды и устрою вам встречу с возлюбленным в замке.
             -Другого я от тебя не ожидала, - фыркнула из седла госпожа, - но я не доверюсь больше тебе.
             -Через какое-то время вы будите думать по другому. Ведь никто кроме меня не поможет вам, а барон мне доверяет.
             -У меня есть Флоримон, он поддержит меня и поможет мне.
             -Какая наивность, неужели вы ничего не поняли?
             -Что именно? - Дафна взяла поводья в руки, но замерла.
             -Этот твой Эртело предал брата, он делал вид, что презирает золото, но на самом деле думал только о нем. Да еще зависть к де Буаньи съедала его живьем...
             -Не может быть, Флоримон, был честен, неподкупен и так утешал меня, когда Шарль был в Святой земле!
             -Вспомните, он убеждал вас в смерти жениха, когда ваше сердце говорило обратное, а когда де Буаньи вернулся, старался вызвать в вас жалось и любовь к нему. Когда умер маленький наследник, он уже в открытую подталкивал вас к любовнику.
             -И ты так делала.
             -Почему я так делала, ты теперь знаешь, но вот почему твоего де Буаньи предал брат, не догадываешься до сих пор.
             -За чем Флоримону так поступать, он был доволен своей участью и так любил Шарля!
             -Чтобы руками барона убрать богатого родственника.
             -Но за чем ему это? - все еще не понимала наивная Дафна.
             -Чтобы золото досталось ему.
             -Но Флоримон монах, он дал обед бедности!
             -Ты и впрямь лишилась ума от горя, неужели не поняла, что твой утешитель не такой каким хочет казаться? А барон зная, что раньше ты была невестой де Буаньи думает, что ты стала его любовницей и не станет церемонится с тобой. Теперь он думает только о золоте и о месте.
             -Но Шарль не отдаст!
             -Его будут пытать.
             -Все равно он не сдастся!
             -Чтобы сломить его, используют тебя.
             -Ох, - Дафна закрыла глаза на минуту словно теряя сознание при виде открывшейся перед ней картиной пытки, но собрала волю в кулак, понимая что именно сейчас ей нужны силы, чтобы выстоять и спасти возлюбленного, - Я все тебе отдам, только помоги мне увидеться с Шарлем и спасти его!
             -Как всякая влюбленная ты просишь слишком многого, но я помогу тебе, однако это очень опасно, ты можешь своей поспешностью навредить своему Шарлю и сама погибнуть.
             -Я так и сделаю, если он погибнет, но пока есть надежда я все сделаю, чтобы он стал свободным, - Дафна стала искать кинжал и вспомнив у кого он, твердо сказала, - отдай мне мой кинжал.
             -Отдам когда приедем в замок, - Фелисите села в седло, - я не такая плохая, как ты думаешь, просто все имеет свою цену, за все надо платить в жизни, а за такую любовь особенно, едем обратно домой, раз ничего не вышло с побегом. Но Фортуна любит смелых, тех кто рискует.
             У нее была мысль, что Дафна заупрямится, но баронессу влекло в замок как магнитом. Она думала, что если не вернется, то барон наверняка убьет Шарля, а с ней у него был шанс спастись. Да и куда ей ехать. От родного поместья почти ничего не осталось, а в замке де Буаньи ее мог поджидать отец Флоримон.



                10.



             Осколки от разбитых надежд больно царапают. Дафна де Варн вернулась с свой замок пленницей, и услышала скрип двери и противные щелчки в замке. Фелисите стала ее тюремщицей для вида, как она думала. Она приносила ей еду и чтобы пленница хоть как-то коротала время - вышивание. Но Дафна не могла есть, а тем более заниматься вышиванием. Впрочем и раньше ее жизнь ограничивалась такими малыми потребностями, только тогда клетка была больше. Муж конечно не заходил к ней теперь, и она узнавала новости от Фелисите.
             -Ваш де Буаньи сделан из железа, - говорила она, - ни какие пытки его не берут, у него гниет рука и выпихнуты кости, выбиты зубы, кожа в волдырях от ожогов, а он все молчит.
             Дафна закрыла лицо руками.
             -И он еще смеется, благо что один язык у него целый остался, и то потому, что если его вырвут, он не сможет рассказать, где лежит золото.
             Дафна вскочила на ноги с кровати, где лежала без сна столько часов, сделала круг по комнате, потом взяла поднос с едой и швырнула его на пол. Подскочила к нише, где находилась шкатулка и вынула оттуда черепаховый гребень, потрогала его зубцы, бросила и его на пол. Из большого сундука достала заветный обруч и протянула Фелисите.
             -Бери и отведи меня к нему!
             -Сейчас этого сделать нельзя, госпожа.
             -А завтра сможешь?
             -Завтра могу, завтра барон уедет на охоту.
             -Хорошо... но только помни, что Бог все видит и накажет тебя за коварство.
             -Я помню, - чуть насмешливо сказала Фелисите, - Он за всеми нами следит, больше ему делать нечего там, на небе... И он конечно во время поможет влюбленным, хотя сеньору уже достаточно попортили крови и костей и он может остаться калекой.
             -Возьми, - Дафна насильно всунула ей обруч и отвернулась.
             -Завтра вы увидите своего рыцаря в таком виде, что боюсь ваша любовь подвергается не меньшему испытанию...
             -Отдай мне кинжал! - прервала ее Дафна.
             -Завтра, все завтра, - Фелисите стала отходить назад, словно боясь, как бы обруч не отобрали набросившись со спины, если она отвернется, - а кинжал я вам не дам сейчас потому, что боюсь как бы вы в таком состоянии не сделали чего с собой, - и выбежав как собака с костью тюремщица закрыла дверь.
             Все это Шарль узнал много позже от Куллона которому это рассказал слуга из замка де Варна, после пожара. А тогда, взяв осквернителя своей чести, Жоффрей де Варн предварительно посоветовавшись с отцом Флоримоном, приготовил для него пыточную.
             -За чем вам деньги, святой отец, - насмешливо спросил барон когда Эртело рассказал ему о побеге жены.
             -Не мне, а Богу, точнее церкви, на нужды людские, - ответил тот.
             -На ваши нужды, бросьте, мы хорошо знаем друг друга, Флоримон Эртело, вы отдаете брата в мои руки, чтобы самому не делать грязную работу, а хорошую славу и деньги хотите оставить себе, так не пойдет.
             -Что же вы тогда хотите? Чтобы я открыл вам ворота замка и собственноручно отпер для вас сундуки? Это грабеж.
             -Вы сами грабитель, - не обиделся барон, - но больше конечно плетете сети интриг для доверчивых родственников, темная лошадка. Но у меня есть плетка и овес, что выбираешь? Ты знаешь ведь меня, я на все способен, а таких, благородных как Буаньи, мало осталось и скоро совсем не будет.
             -Знаю, - Флоримон превратился в собственную тень в погоне за тем, что ему не принадлежит и он очень старался, чтобы Шарль почти до конца не подозревал о его роли в этом деле, - вы хотите с помощью меня попасть в замок брата и выгрести все добро, оставив лишь стены.
             -Стены можешь оставить себе, - барон пил вино, на его плече сидел черный кот, охотничья собака, сытая и довольная как сам хозяин, положила голову ему на колено и он гладил ее.
             -Мы так не договаривались, вы смеетесь на до мной, но скоро вам будет не до смеха, когда за этими стенами голубки устроят себе гнездышко. Вы толстокожий, барон, но некоторые уколы все же почувствуете.
             -Зря ты это сказал, - де Варн оттолкнул собаку и скинул с плеча недовольного кота, - может моя кожа и толстая как броня, но я замечаю многое и не бросаюсь в наступление прежде, чем не разведаю силы противника. Особенно если противник алчный до чужого золота. И когда отказывается от него для вида, то значит большего хочет, - барон наклонился всем корпусом вперед, разглядывая Флоримона, словно впервые увидел, - Я умею разглядеть такого человека с первого взгляда, и для него найдется у меня местечко в подвале.
             -Вы, де Варн, не отличаетесь воображением, ваши фантазии так же громоздки как и вы сами, и мы не может найти общий язык, прощайте. Может я погляжу на вас со стен замка, когда вы будите брать его приступом, а Шарль наставит вам такие рога, какие были только у очень древних животных, - сказав так священник отвернулся от барона и пошел к выходу.
             -Стой! - крикнул ему во след де Варн, - если ты сейчас уйдешь из этой залы, тебя не пропустят в воротах, и ты останешься здесь на более низких правах чем был!
             -Пленником, - круто повернулся Эртело взмахнув рукавами сутаны, - Вы на это способны. Но и вы не заставляйте меня жалеть, что я доверился вам!
             -Оставь подобные причитания для молодых дворянчиков, иди ко мне, - приказал барон и священник нехотя медленно приблизился к нему.
             -Ты сделаешь, что я скажу. Я выпытаю у Буаньи, где он спрятал золото.
             -Что же достанется мне за труды? - узкие губы Флоримона вытянулись с нити, глаза сделались пустыми, как будто из него вытянули душу.
             -Свобода и кое-какое вознаграждение все же получишь.
             -Какое? Удары плеткой и пинки под зад?
             Де Варн кинул ему серебряный кубок из которого пил до этого.
             Отец Флоримон ловко поймал.
             -И все?
             -Если ты все сделаешь, что я сказал, то получишь еще кое-что.
             -И что я должен сделать? - не стал спорить с силой Эртело.
             -Когда де Буаньи будет у меня в руках, ты поедешь в его замок с моим человеком, вместе обыщите все, найдете сундуки и привезите мне. Ты сможешь это сделать, ты свой человек в замке, ты капеллан, и слуг не касается, куда ты везешь хозяйское добро.
             -Мне не нравится, что ты посылаешь со мной своего человека.
             -Так надо, - ответил твердо де Варн.
             -А когда я привезу сундуки, ты убьешь меня? Но знай, что меня будут искать и аббат...
             -Ты поехал в замок де Буаньи и если не вернулся, то меня это не касается, конечно если не хочешь, чтобы твой аббат узнал о твоих отношениях с братом.
             -Видно мне нечего делать, - склонил голову монах.
             -Нечего, но только посмей предать меня, я не Буаньи, я вижу, что творится у меня за спиной, - предупредил барон вновь лаская собаку, а кот обидевшись ушел во двор.
             -Так вот почему ты так спокоен когда Дафна сбежала, - догадался Флоримон, - вот почему ты не спросишь у меня где они встретятся и вот почему не следишь за женой, тебе все о ней доносит Фелисите и она же исполняет твой приказ... Но ты знаешь как опасно доверится женщине, даже если она твоя дочь, ведь у ней ни желания ни причин любить тебя.
             -Она мои глаза и уши, она доносила мне о чем ты говорил с Дафной.
             -Что же сказала тебе эта...
             -Ты боишься, даже связанного противника.
             -Тебя или Шарля?
             -Шарля, - не моргнув ответил барон, - Это ты уговаривал мою жену бежать с братом, выбрал для них место у грота.
             -Вот как! - сказал монах сложив руки у груди, - тогда мы обои работали на благо вам.
             -Почему это?
             -Пусть вам Фелисите объяснит, я же скромный служитель, получу свою скромную долю и уйду туда, где вы обо мне не услышите.
             -А если я Шарлю расскажу как ты его предал, - барон знал его больное место.
             Предавая брат за его спиной Флоримон боялся смотреть ему в глаза.
             -Когда я буду пытать его, я скажу ему о тебе, - злорадно продолжил барон, - и он проклянет тебя, а сила его проклятий будет велика, как ты догадываешься. Ты все это увидишь и услышишь сам, потому, что в это время будешь находится рядом.
             -Нет! - почти в ужасе вскричал отец Флоримон, - я не пойду в подземелье!
             -Пойдешь, ты ведь хочешь узнать, где лежит золото.
             -Ты зверь, барон!
             -Многие так говорили, - кивнул де Варн, - те кто оказывались в моих руках, потому, что я был недоволен ими. Не понимаю почему ты боишься связанного пленника, его проклятия. Вот меня пленники проклинали и я до сих пор жив.
             -Но это Шарль, - прошептал Флоримон и в этот момент на его лице отпечаталось раскаяние.
             Раскаяние проявилась четко, но так же быстро исчезло. Однако барон все же успел его заметить. Невольно священник дал новые для себя ловушки в руки барона. Тот, кто другому рыл яму, сам в нее угодил.
             -Ты любишь мучить, - бесцветным голосом сказал Флоримон, - ни сан, ни пол не остановят тебя. Мучай, но помни, что тот ад через который ты поведешь несчастных, покажется легким отдыхом по сравнению с тем, что тебя ждет в настоящим...
             -Опять за свое принялся, разве не понял, что сеешь на камень.
             -Но камень можно расколоть! - неожиданно грозно зазвучал голос монаха.
             А его голос имел свойства проникать в головы слушателей и поражать своей убежденностью.
             -Придет день и час от которого ты прятался столько лет! Есть суд Божий и на земле и получают негодяи по заслугам и умирают не на поле брани от ран, ни в постели, тихо отошед ко сну, а корчась от боли, что жжет их изнутри и раздирает тело, словно невидимый зверь когтями на части. И огромные, черные пауки тянутся к ним и опутывают своей паутиной, чтобы высосать всю влагу тела вместе с жизнью!..
             -Может я ничего не скажу де Буаньи о тебе, - прервал его барон, выдав все же свой страх пред гневом Господнем.
             -Да, ты можешь еще спасти свою душу, сын мой, - утешительно сказал отец Флоримон опять входя в свою роль утешителя и пастыря заблудших чад, - у тебя еще несколько лет в запасе, чтобы прожить достойно, а пока приготовься ловить любовников.
             Если бы Шарль узнал об этот, то отказался бы он от Дафны и выгнал ли брата с проклятиями? Но никому не дано знать будущего, а некоторым простодушным даже подозревать о предательстве.
             И вот раненого де Буаньи заковали в цепи, посадили в подвал и вечером к нему спустился сам барон. Сырость от старых камней подземелья пронзала насквозь, свет от факелов освещал позеленевшие стены и решетку за которой продолжался коридор. Железные браслеты обжигали холодом. Мрачным вороном встал де Варн напротив пленника.
             -Ты пойман на месте преступления и я могу вынести тебе любой приговор, хоть смертный.
             -Ты не сможешь меня просто убить, - смело вскинул гордую голову Буаньи.
             -Может ты сам умрешь, не выдержав пыток.
             -Не из-за Дафны ты ненавидишь меня, - снова поднял этот вопрос Шарль, - но чего ты хочешь тогда?
             -Ты сам спросил.
             -Но я не сдался.
             -Странно слышать это от того, кто сидит в цепях, - усмехнулся барон, - но ты можешь себя выкупить.
             На минуту Шарль замолчал словно раздумывая, а потом принялся хохотать. И де Варн приказал раздеть пленника. Он сопротивлялся, но стоило пошевелить стрелу сидящую в руке, как Шарль остановился от боли. На нем оставили только бре и сорочку и серебряный крестик на груди. В мешочке на поясе, который сняли с пояса пленника и передали барону, лежали рубиновые серьги и несколько монет.
             -Где золото? - требовательно спросил барон.
             -В надежном месте, - ответил смело пленник.
             -Скажи где и я отпущу тебя, - сделал попытку быть добрым барон.
             -Подойди ближе, шепну, - покачивая цепью сказал де Буаньи.
             -Скоро ты растеряешь свои высокомерные замашки и дерзость, щенок, заметил как здесь сыро, как на дне Луары, ты останешься здесь гнить и не увидишь больше солнца, крысы будут твоими приятелями и теми кто упокоит твои остатки, - барон все же подошел ближе к пленнику.
             -Ты еще и вымогатель, бьешь по мертвому, грозишь связанному, трус! - почти плюнул ему в лицо пленник, - И я счастлив, что Дафна это поняла.
             -Ах, он счастлив, что попал ко мне в подвал, чтобы находится поближе к той, что принадлежит мне. Что же и я счастлив, что удача на моей стороне, ведь я буду жить с женой как и раньше, да еще пользоваться твоим добром. А ты дашь обед бедности и сделаешься отшельником, живя в этой келье, - барон обвел взглядом свой подвал, - Начнем с этого, - и он сорвал с шеи пленника серебряный крест, - тебе дадут деревянный, он более подходит к этому месту и не забудь помолится за своего мучителя, за меня.
             С этими словами де Варн пошел к выходу, заметно хромая, унося рубиновые серьги.
             -Вернись, трус, давай сразимся! Клянусь Святым Дени, я выберусь и убью тебя! - крикнул ему во след де Буаньи, чувствуя как никогда сырость подземелья и стрелу в груди, - Ты никогда не получишь мой замок, там надежные люди, один из них знает где я!
             -Тогда мы у него и возьмем ключи, - громко сказал барон оставляя за собой пленника звенящего цепями, желая скорей уйти из подвала - старая рана на ноге разболелась еще сильнее от сырости которая действовала на нее губительно.
             Отец Флоримон накладывал на ногу травы, сажал пиявки, но сейчас, когда боли возобновились, утешителя не оказалось рядом. Он уехал в замок де Буаньи с человеком барона.
             Чувствуя безнадежность положения Шарль стараясь не задевать стрелу, опустился на гнилую солому в темноте. С уходом барона и его солдат все погрузилось во тьму. Теперь его счастье подвергалось такому испытанию, что любовь должна была превратится в ненависть. Но он понимал, что сам дал предлог захватить себя и Дафна по его вине сидит взаперти, сама страдая за него. Вера в ее любовь стала факелом в темноте, но не могла вынуть стрелу и залечить рану. Если бы барон знал, как пленник спокоен за свою казну, то забыл бы о своей ноге и приступил бы к пытке.
             Когда отец Флоримон хотел въехать в ворота, вернувшись в замок де Буаньи, капеллана пропустили, но его спутника нет.
             -Этот человек со мной, ему нужно сообщить кое-что важное сеньору.
             -Разве вы не знаете, святой отец, - ответили ему с надвратной башни, - что сеньор еще не вернулся, а Куллон который поехал за ним, сказал, что де Буаньи захвачен в плен!
             -Ты веришь этому крестьянину, который уже раз обманул? - презрительно скривил губы Флоримон желая про себя Куллону провалится скорее в ад, но без ключей от казны, - Кто по его словам мог такое сделать?
             -Барон де Варн.
             -Куллон это видел?
             -Говорит, что видел.
             -У всего есть терпение, и Куллон перешел границу этого терпения. В отсутствия сеньора я главный в замке, вы все знаете меня, впустите того человека, что ждет за воротами! - приказал отец Флоримон с железной ноткой в голосе.
             -Что-то вы стали заботится о своей власти, а не о наших душах в последнее время, святой отец, - сказал Куллон подходя к нему во дворе.
             На нем был гамбезон и меч висел сбоку, как у настоящего солдата.
             -Не твое дело! Что ты вытворяешь, распускаешь слухи о пленении твоего сеньора бароном де Варном, тебя давно не секли! - рассердился Эртело.
             -Скоро совсем перестанут сечь, если мы не найдем де Буаньи. Видите, мы никого не впускаем в замок и собираемся навестить барона.
             -Что?! - вытаращил глаза отец Флоримон, но тут до него дошло, что Куллон только строит догадки и говорит так, чтобы самому хоть что-то выведать и сказал, - Крестьянский удел пахать, служить своему сеньору на земле, а не давать советы и грозить! Тебя просто осмеют, когда ты приедешь под стены замка.
             -Вы защищаете барона?
             -Я пытаюсь втолковать тебе, дурья башка, что у тебя ничего не выйдет, что даже рыцарям не часто удается взять замки.
             -Ну, а сеньора Буаньи вам не хочется спасти?
             -Ты сгущаешь краски, скорее всего Шарль поехал к Лауре Дюмон, а любовное свидание быстро не кончается.
             -Удивительно, что вы, святой отец, можете знать о любви, - насмешливо сказал Куллон, - Видно от вас ничего не укроется, и вы должны знать, что сеньор поехал не к мадемуазель Дюмон, а к баронессе. Не верите? Значит не хотите ему помочь.
             Впалые щеки священника стали покрываться темными пятнами гнева.
             -Гордость, злость это грех, святой отец, - как ни в чем ни бывало продолжил Куллон, - Для нас вы пастырь, наставник и мы боимся ваших проклятий, больше чем плеток. Я думаю кое-кто завидует Буаньи и хочет умыкнуть золото... Я все же отправлюсь поискать следы сеньора, а вы оставайтесь, раз приехали, вот вам, - Куллон снял с шеи ключ, - это от подвала, где сундуки, я вам доверяю, как сеньор доверял.
             И этот крестьянин отдав ключ, словно освободившись от тяжкой ноши, быстро пошел к лошади. За ним последовало несколько воинов которые поверили ему. Более опытные воины остались на стенах. Полученный ключ приятной тяжестью наполнил руку и отец Флоримон даже не поглядел во след отправившимся за его братом воинам. Уже не настаивая, чтобы впустили соглядатая барона, монах пошел к подвалу. Отпер дверь и поднял края рясы, чтобы не наступить, взяв факел и стал спускаться вниз. В нетерпении он все же чуть не упал через свою рясу, подворачивающуюся ему под ноги, словно живой кусок плоти. Так спешил, как будто голодный на пиршество. И вот он спустился в помещение, где стояли бочки с вином, и прошел дальше, где была еще одна дверь. Дрожащими руками Флоримон отпер ее и вошел в маленькое помещение. Здесь в этом маленьком закутке, стояло только два больших сундука грубой ковки. Спеша священник кинулся к одному, вставил в замок ключ, но сундук не открылся. Тогда он понял, что сундук уже открыт, откинул крышку и его взору предстала... пустота и тень от факела падающая на дно. Несколько секунд отец Флоримон мерил эту тень глазами.
             -Ах, негодяй, обманул меня! - в негодовании воскликнул монах, - Ну погоди! С Куллоном я разберусь позже, а с Шарлем... если ключи у него...
             И не выпуская связку ключей отец Флоримон вышел, но много спокойнее, словно золото уже было у него в кармане. Он вышел из подвала, не запирая дверей и поднялся в покои Шарля, но и там золота не оказалось. Одежда и вещи брата, обычные вещи, что держат в сундуках.
             -Они все спрятали от меня, неужели Шарль подозревал... тогда он еще большей лицемер и притворщик, чем я. Теперь отбросив ложную и ненужную совесть можно вести игру на равных, мне больше не нужно думать о родственных отношений, которые связывали меня с ним в детстве, он сам все перечеркнул!..
             -Что вы делаете здесь, святой отец? - неожиданно спросил молодой голос у двери.
             -Это ты, Эдмун, - обернулся к нему отец Флоримон, одев свою обычную маску чистоты и добродетели, - меня тянет в покои сеньора, где остался родной дух моего брата.
             -И мне жаль его, а что если он и правда в плену? - горестно спросил юноша.
             -И ты поверил Куллону?
             -Он видел.
             -А кто нибудь кроме него может это подтвердить? - осторожно спросил монах.
             -Нет.
             -Тогда это не есть правда, один может и соврать, особенно такой пройдоха как наш Куллон, - облегченно сказал священник, - Многие ему верят?
             -Те кто поехали с ним.
             -А ты?
             -Мне Куллон велел остаться.
             -Он уже приказывает людям Буаньи, виллан без роду и племени, тебе родственнику сеньора, хоть и дальнему! Скоро меня заставит конюшни чистить, займет эти покои...
             -Не может быть! - не выдержал Эдмун, - пусть сначала пройдет через меня, после Шарля, я последний из родственников де Буаньи имею права командовать здесь. Я видел как Шарль доверял ему и сам поверил ему, этот виллан заставляет верить в него.. он велел мне присматривать за вами...
             -Горе этому миру, если слуги так себя держат с господами, а господа так угождают женщинам, что забывает о войнах и готовы сдаться в плен, позор... ты знаешь что казна пуста?
             -Как, разве пуста? - поразился юноша.
             -Да, Куллон дал мне ключи от пустой казны.
             -Они с хозяином часто ездили куда-то, я не спрашивал за чем.
             -И не знаешь куда?
             -Нет.
             -Значит, знают только те двое. Глупый Эдмун, Куллон оттер тебя от сеньора, как более сильный собрат от сосков матери-суки, он сделал все, чтобы кроме де Буаньи только он знал где лежит золото, а потом подстроит несчастье сеньору или предаст его...
             -Значит Куллон предал де Буаньи!
             -Куллон вор, предатель и убийца, даже я, мягкий человек, должен настоять на его наказании.
             -Ах, он висельник, - открылись глаза Эдмуна на правду, - не даром он мне никогда не нравился, что же теперь делать, святой отец?
             -Иди на стену к Кастельону и скажи, что я велел схватить Куллона как только он приедет и все расскажи, что я тебе сказал о его предательстве, ступай, выполняй свой долг перед может быть погибшим Шарлем, - скупая слеза появилась на щеке капеллана, - А я спрошу совета в аббатстве.
             -Вы опять уезжаете?
             -Меня призывает настоятель, - с легкой грустью ответил отец Флоримон, - но скоро я вернусь, ведь меня хотят сделать постоянным капелланом в замке.
             -Скорей бы, вас здесь все уважают и любят! - с мальчишеской искренностью воскликнул юноша.
             -Вот самая лучшая награда за мои посты и молитвы, - улыбнулся монах, выходя с оруженосцем из покоев.
             Он беспрепятственно покинул замок, но по ту сторону ворот на него набросился человек барона.
             -Ну и где обещанные сундуки, под рясу спрятал, дай проверю, - и бесцеремонно стал хлопать по рясе, словно желая выбить из нее золото.
             -Убери руки, болван! - рявкнул монах, - Меня самого обманули, мне нужно срочно переговорить с бароном, едем к нему!
             -Самое время являться к сеньору с пустыми руками.
             -Я не боюсь твоего барона и всегда знаю, что ему сказать, а ты бойся и дрожи, мелкая сушка, - стукнул пяткой осла священник и поехал к барону.
             В замке де Варн выслушал его и спросил слугу.
             -Он правду говорит?
             -Я не видел, меня не впустили за ворота, - ответил тот.
             Де Варн подошел ближе к священнику и положив свою тяжелую длань на его тщедушное плечо, зловеще процедил сквозь зубы:
             -Берегись если хитришь со мной!
             -Клянусь всеми святыми, я не видел ни одного су в сундуках! Шарль перенес золото, когда меня не было в замке! Если бы я нашел его, то разве вернулся к тебе? - пошел на такую откровенность Флоримон.
             -Это правда, - согласился барон, - Ты бы избавился от Ива и забрав все себе, уехал подальше. Но раз вернулся, то значит ничего не нашел. Будем действовать и дальше заодно. Идем в пыточную, - и барон не выпуская плеча Флоримона, потянул его за собой.
             -Я не пойду, - сорвалось с побледневших губ монах.
             -Не тебя же будут пытать, - усмехнулся барон, - да и твое присутствие будет для него пыткой, когда он узнает о твоем предательстве.
             -Не надо, оставь меня здесь...
             -Ты не хочешь знать, где спрятаны сундуки, - издевался де Варн.
             -Хочу, - изнывал монах, - но не таким способом.
             -А каким же еще способом предатели добывают себе награду. Идем, закрой лицо капюшоном, я же скажу пленнику, что он может перед смертью исповедоваться и представлю ему тебя.
             -Ты зверь, барон!
             -Знаю, лучше жить зверем, чем добычей.
             И снова свет факелов не достающий до сводов потолка, на каменных арках высвечивал лишаи. Где-то капает вода и из-за гулкого эха кажется, что капли больше, чем на самом деле. По ту сторону ржавой решетки, что ведет в пыточную, на стуле с высокой спинкой сидит де Варн, его правая нога без сапога, закутанная в тряпки, опирается на подушечку вышитую Дафной. Может самой мастерице было бы и жалко свое творение, но барону нет. Он не дорожит тем, что купил и что меняло хозяина. Отец Флоримон спрятался в тени за решеткой под аркой. Было видно, что там стоит человек в рясе, но кто не понятно. А пленник не смотрел, он видел перед собой главного врага. Его силы подтачивала рана в купе с битьем плетками и прикладыванием каленого железа к коже, следы которого свежо виднелись на теле. Но Шарль имел крепкое здоровье, он был пропорционально сложен и сохранил силу духа. Потому-то мрачный хозяин темницы и скрипел зубами, а монах прислонившись лицом к прутьям решетки, готов был их грызть зубами от отчаяния и страха. Только слуги барона были немыми исполнителями, ничего не испытывая к пленнику, даже жалости, словно жестокость барона перешла к ним. Несмотря на грязь и кровь белое тело Шарля выделялось в подземелье на фоне темных стен, набедренная повязка прикрывавшая чресла.
             -Значит не хочешь говорить, - злобно шелестел голос барона.
             Шарль молчал глядя на него, этим делая вызов, даже в цепях и под пытками, не сломившись духом.
             -А ведь я был с тобой мягок, не применял по настоящему пыток.
             -Потому, что ты трус, - был ему ответ.
             -Осторожно выбирай слова, ты в моих руках.
             -Только мое тело, но не душа.
             -Ты же не веришь, что можешь жить в раю после такой жизни, - насмешливо сказал барон, - ты не веришь в жизнь после смерти.
             -Откуда тебе это известно? - встрепенулся пленник.
             -Ты как твой дядя, - продолжил де Варн, - еретик, может быть с ним альбигойскую ересь вспомним? Тогда тебя надо сжечь.
             -Ты знаешь, что сожгли не всех.
             -Только плоть можно сжечь, а мысли, особенно вредные трудно искоренить.
             Услышав из уст барона знакомые слова Шарль еще больше насторожился. Он почти не дрожал от холода, но все его тело сжалось в комок, все мышцы приготовились к чему-то...
             -Тебе приготовили теплую пастель, там согреешься, - барон указал в сторону пыточной, - Но я как христианин, даже еретику напоследок не откажу в шансе на спасения души. Я привел тебе священника, - и громко позвал Флоримона, - Эй, святой отец, поговорите напоследок с родственником, пусть он хоть вам откроет тайну клада, по семейному, а то ведь унесет с собой в могилу, а потом его найдут другие, не достойные разбойники!
             -Эртело! - вскричал де Буаньи, - Ты и его пытать собрался, слугу божьего!
             -Твой братец, как и я, поклоняется золотому тельцу, мы можно сказать, настоящие братья по вере. Но что бы там ни было, я не принуждаю священников делать, то, что они не хотят и отец Флоримон по доброй воли отпустит тебе грехи, хотя он их и так знает.
             В это время священник прилип к решетке.
             -Ты лжешь, это не отец Флоримон! - вскричал Шарль звеня цепями.
             -Меня многие обвиняли во лжи, а потом каялись в своих словах, но я клянусь жизнью Дафны с которой я сделаю все, что захочу, что это отец Флоримон, он давно протоптал дорожку к моему замку.
             -Нет! Это настолько подло, что если это правда, то я смогу поднять руку на брата!..
             -Ты слышал? - обратился де Варн к монаху, а потом приказал солдатам, - ведите пленника в пыточную, - и сам встал.
             Но в этот момент под сводами подземелья раздался неожиданный женский голос похожий на крик чайки и что-то большое и белое пролетело мимо барона и упало к ногам пленника.
 

                11.


             -Дафна! - не смог скрыть радости де Буаньи.
             -Мадам, - скрипнув зубами себе в бороду сказал барон, - за чем вы здесь, как посмели нарушить запрет и выйти из своих покоев?!
             Дафна с распущенными волосами в белой, просторной сорочке до пят, без вышивок, которая легла подолом вокруг нее, когда она упала на холодные плиты подземелья, только повернула голову к мужу, не покидая пьедестала пленника-мученика. В какой-то миг в ее синих глазах зажглась ненависть. Но хорошо зная своего мужа молодая женщина не решилась пока злить его и идти до самого конца.
             -Запрета? Вы только запретили мне выходить из комнаты, и не приказывали сторожить меня, значит я не пленница?
             -Где Фелисите? - вместо ответа спросил де Варн.
             -Моя тюремщица или служанка? - продолжила допытываться Дафна.
             -Не ломайте комедию, мадам, эти подмостки не для вас, на них плохо кончают, или вы хотите плохо кончить?
             -В балладах которые я слышала, все умирают в конце, но в вашей воле сделать новую балладу, которая прославит вас как...
             -Рогоносца? - казалось он сейчас раздуется как гриб дождевик, чтобы потом лопнуть, обсыпав всех синим дымом, - Вы считаете меня за дурака, уходите отсюда по доброй воле, пока не поздно и будет все по прежнему или...
             -Или вы замучите меня, как несчастного пленника?
             -Мадам, не испытывайте моего терпения, вы знаете меня.
             -Мне надо было вас знать раньше, когда я выходила за вас, тогда бы я ушла в монастырь, несмотря на мольбы матери.
             -Не надо, - снова зазвенел цепями Шарль протянув к ней закованные руки, чтобы поднять с пола, - Не унижай ни себя, ни меня перед этим чудовищем.
             -Даю вам последний шанс, вы уйдете отсюда! - загремел голос де Варна под темными сводами подвала, как гром с неба обложенного тучами, - Или я сделаю из вашей жизни ад, мадам!
             -Она уйдет, барон, - пытался быть спокойным, скрывая бурю чувств, за спокойным выражением на лице, сказал за Дафну де Буаньи и рывком поднял ее за плечи и глядя прямо в глаза любимой, коротко сказал, - Уходи, я этого хочу.
             -Но как же ты? - Дафна оглядывала его, дотрагивалась до ожогов и рубцов на его теле, - я не оставлю тебе.
             -Ты только сделаешь мне еще больней, - хрипло сказал Шарль, - и погубишь себя, де Варн не пощадит тебя.
             -Я и так живу как в аду.
             -Это было только чистилище, мадам, - услышали они ненавистный голос, - Эй, уведи госпожу в ее покои.
             Солдат стоящий с беззаботным видом у решетки в ожидании приказов, двинулся к Дафне.
             -А его ведите в пыточную, - приказал барон.
             -Нет! - Дафна опять упала к ногам Шарля, обнимая его колени,- Не дам, пошел прочь, холоп, я еще твоя госпожа и приказываю оставить меня! - гневно сверкнула глазами на подступившего к ней солдата баронесса.
             Тот остановились словно натолкнулся на невидимую преграду. Боясь выпустить возлюбленного, чтобы слуги барона не утащили его пыточную из ее рук, Дафна готова была унижаться и молить кого угодно. А вот умолять мужа ей оказалось трудней всего, но она попыталась.
             -Я заклинаю вас, всем хорошим, что осталось в вас, сохраните ему жизнь и отпустите его, он уйдет и больше никогда не потревожит вас, а я ... останусь и буду любить вас и заботится как никогда.
             -Дафна! - не выдержал Шарль, - Остановись, безумная, ему безразличны наши жизни, ему нужно только золото и он будет вынимать его из меня вместе с кровью!
             -Отпусти его, возьми мою жизнь, - продолжила молодая женщина и неожиданно сказала обратившись к Шарлю, - Отдай ему проклятое золото, откупись!
             -Ты думаешь, что после того, как я ему отдам золото, он отпустит меня? Ты ошибаешься, зверь загнавший свою жертву не знает пощады, своей добычей он не делится и убивает соперников.
             -Тогда я уйду с тобой, мне жизнь без тебя не нужна, один твой волосок дороже мне, чем весь этот старик с его гнилой ногой, пусть возьмет себе старуху и навсегда распрощается с мыслью о наследнике! - с вызовом сказала Дафна.
             -Опомнись, что ты говоришь, - попытался остановить ее Шарль.
             -Ах, за чем я не отправилась тогда с тобой в святую землю, - она поднялась и прижалась к нему, - с тобой я согласна быть в аду, чем без тебя в раю.
             Гриб лопнул. В не себя от гнева барон подскочил к жене и с силой оторвал ее от любовника.
             -Бесстыдница, лживая тварь, ты мне больше не жена! - он толкнул ее на пол, - Ты сыграла свою последнюю роль и не выйдешь отсюда до конца жизни!
             Де Варн стоял над ней, забыв о ноге и чести, своим порывом унижая себя перед солдатами.
             -Она твоя жена по церковным законам, - попытался побиться до его разума замутненного злостью Шарль.
             -Теперь он будет просить за тебя и сделает все, что я прикажу! - де Варн нагнулся над женой и взяв ее за волосы, потянул к себе.
             -Ты!..- она не находила слов и не могла отбежать, только испепелять его взглядом, - Ты подстроил, чтобы я могла выйти из своего заточения и спустится в подземелья, чтобы я унижалась прося за Шарля и вызвала твой праведный гнев, чтобы де Буаньи потом рассказал тебе, где зарыл золото. Все это ты сделал не по ревности, а из мести, барон, за то, что твой соперник молод и богат! Но ты сам до этого бы не додумался, это Фелисите подсказала тебе. Вот кто действительной продажная, лживая тварь! Ты, Жоффрей де Варн, самый низкий негодяй и твоя дочь стоит тебя, вы попираете грешными ногами землю, но скоро небо обрушится на вас!..
             -Хватит, еще одного пророчества мне не надо, я сыт ими по горло, ты хотела принять муки с любовников, так ты получишь их, - и де Варн покрепче схватив за густые черные волосы, потащил ее в сторону пыточной.
             Дафна закричала и подняв руки стала отбиваться. Но она сохранила свою дворянскую честь, в отличии от барона и в таком положении. Если де Варн и делал все по замыслу дочери, то увидев как жена прильнув к пленнику целует его, испытал дикую ревность и правда захотел мучить и топотать ее.
             -Стой! - закричал Шарль, - отпусти ее!
             Барон сделал вид, что не расслышал.
             -Ты не можешь так поступить с ней, - с сомнением сказал де Буаньи.
             -Не веришь, - барон отпустил волосы жены и ударил ее по лицу, потом достал кинжал и нагнувшись, отрезал толстую прядь блестящих черных волос жены, и еще одну, - ей они уже не нужны, земная оболочка больше станет не важна, когда ее вынесут из пыточной, где состоится ее встреча с мастером, с которым ты уже знаком.
             -Зверь, зверь, я проклинаю тебя, ты сгоришь раньше, от своей злобы, чем попадешь в ад!
             -Опять пророчества, слышите, отец Флоримон, кругом нечестивцы, а вы гоняетесь за золотом, а не наказываете ведьм и колдунов. Надо будет сказать пару слов по этому поводу вашему отцу настоятелю, - и он опять принялся срезать пряди волос с головы Дафны. А она лежала на холодном полу на пороге пыточной, положив лицо на руки, разведенные локтями в разные стороны.
             -Остановись, я все расскажу! - выдохнул Шарль с трепетом, едва замечая в любимой признаки жизни, - Я расскажу, где спрятано золото, но ты сразу же отпустишь отца Флоримона, пусть он уедет в свою обитель и заберет Дафну, раз тебя она не нужна.
             -Ты опять ставишь мне условия?
             -Ставлю, - твердо сказал Шарль.
             -Ну, ладно, все равно, раз уж священник здесь и я почти постриг ее... отец Флоримон, заберите эту монашку, эй вы, что приплыли к решетке, идите сюда, получите свою награду!
             Что-то помешалось, перевернулось в Флоримоне, неутолимая жажда золота выжгла в нем все, а тут еще эта сцена, разыгравшаяся в подземелье. И он прошел в воротца, закрывая капюшоном лицо, направляясь к лежавшей Дафне.
             -Флоримон, это ты? - все еще сомневался Шарль, - если это ты, то все, что говорил этот негодяй...
             -И ты поверил ему? - подал голос Эртело.
             При звуке его голоса Дафна зашевелилась и приняла сидячее положение, подняв голову к священнику. Ее взгляд пронзил его насквозь, даже проник за капюшон.
             -Как ты знаешь, я приезжал сюда только ради Дафны, - она часто болела, да и ее ребенок был в опасности, но когда я приехал в последний раз, меня не пустили, - глухо стал рассказывать отец Флоримон, - я не знал, что ее держат взаперти, и совсем не знал, что ты в подвале барона сидишь на цепях, я думал ты уехал к мадемуазель Дюмон. Я уже хотел покинуть замок, но барон не отпустил меня, сказал, что у него в подвале сидит один преступник которого надо исповедовать. Я пытался узнать кто он, в чем его вина, но не смог и так и не узнав этого, оказался здесь и увидел тебя...
             -Ври дальше, - усмехнулся де Варн спрятав кинжал в ножны, - У тебя это получается лучше всего, заслушаешься.
             Но де Буаньи не обратил внимания на его слова, он продолжил верить брату.
             -Дай мне посмотреть тебе в лицо, Флоримон, взять от тебя силы и света, чтобы выдержать все испытания!
             Поколебавшись священник откинул капюшон показав свое отнюдь не светлое лицо, а наоборот темное и более худое, чем обычно, с опущенными уголками губ и уставшим взглядом в котором показалась вся печаль этого мира. Но именно эта изможденность была самая искренняя и поражающая.
             -Брат, уводи Дафну из логова этого зверя, Клариса сказала правду, а мы не поверили... подойди, я хочу попрощаться с тобой.
             Монах понял, что Шарль верит в него, как в святого Бенедикта и барон не поколебал этой веры, но взглянув на руки пленника, сильные даже в ранах, засомневался.
             -Подойди, - просил де Буаньи так мягко, что Флоримон подошел к нему.
             Пленник схватил его руку и притянул к себе, чтобы сказать на ухо.
             -Позаботься о Дафне, пусть она будет хозяйкой моего всего состояния, а ты возьми пятую часть золота себе на церковные нужды, я зарыл его в сундуке под дубом старого друида, где находится его могила. Куллон знает, ведь это он открыл мне это хранилище. Позаботься же о Дафне, если я не вернусь...
             Прошептав это Шарль обнял брат в прощальном жесте, стараясь не задеть его цепями, - ну, теперь иди,
             Отец Флоримон жаждущий этого признания не меньше, чем барон, почти ничего не чувствовал к Шарлю в этот момент: ни жалости, ни угрызения совести, только возбуждения от желаемого, находившегося уже в двух шагах от него. Стараясь не выдать радости ни пленнику ни барону, монах благословил Шарля и снова подошел к Дафне, сидевшей в прежнем положении с отрешенным видом и обезображенной головой. Де Варн срезал у нее большой клок волос. На ее тонком лице виднелись красные следы от удара кулаком мужа, но ни одной слезы. Вода осталась за плотиной.
             -Пойдем, дочь моя, - ласково обратился к ней монах, положив свою руку ей на плечо.
             -Это вы, святой отец, - она словно очнулась, - но я не хочу оставлять Шарля.
             -Не испытывай терпения Бога, он смотрит за тобой и дает тебе, глупой, шанс, чтобы жить дальше, слышала, что сказал наш брат, исполняй его волю.
             -Последнюю?
             -Нет, вы еще встретитесь с ним, возможно на земле, а теперь не мучай его, поедем отсюда.
             -Да, ты прав, я гублю его, я столько лет мучила его, - в страхе Дафна схватила руку священника и вскочила на ноги и собрав в себе всю силу любви, сказала Шарлю, - Я всегда буду любить тебя, богатого или бедного, в печали или в радости, живого или... нет мы еще встретится! Если барон убьете тебя, я последую за тобой!
             -Не кощунствуй, дочь моя, твой конец далек, ты полна жизни.
             -Он - моя жизнь, - страстно сказала молодая женщина, протянув к пленнику руки, - если не встретимся в этой жизни, то в другом мире будем вместе.
             -Живи, даже если узнаешь о моей гибели, - не менее страстно ответил де Буаньи, - Обещай мне это и я снесу спокойно все пытки.
             -Клянусь своей любовью, но лучше бы до этого не дошло, я сделаю все, чтобы спасти тебя!
             -Довольно этих соплей, - прервал де Варн, - Уводи ее, священник, мое терпение менее долговечно, чем у Бога.
             Дафна вложила в свой взгляд всю свою душу, передавая Шарлю силу и надежду. Потом ей пришлось покинуть подземелье в сопровождении священника. Но только они вышли и поднялись из подземелья во двор, как встретили Фелисите с двумя вилланами.
             -Вы повидали своего любовника, мадам? - высокомерно с издевкой спросила эта девка.
             Дафна не менее презрительно хотела пройти мимо нее, ничего не ответив, но Фелисите кивнула вилланам и они встали по бокам от госпожи.
             -Как ты смеешь, сам барон отпустил меня! - вскричала Дафна.
             -Я ничего не знаю, у вас есть доказательство, предъявите, с печатью, - продолжила издеваться Фелисите.
             -Отпустите, я сама пойду! - Дафне опять ничего не осталось как вернутся в свою ненавистную комнату, но перед этим она сказала священнику, - молитесь за нас с Шарлем, святой отец, и просите наказания для этих двоих, - она чиркнула гневным взглядом по дочери барона и пошла, сопровождаемая вилланами.
             -Что там случилось? - спросила священника невозмутимая Фелисите.
             -Не верю, чтобы ты не знала, - усмехнулся священник, - Впрочем это все ты придумала, и пленнику ничего не осталось, как открыть тайну золота.
             -Барону или тебе? - прищурилась Фелисите.
             -Барону конечно, влюбленные так чувствительны к малейшим царапинам любимых.
             -Ты слышал, что сказал пленник?
             -Я стоял у решетки, ты же знаешь, что я не хочу, чтобы Шарль узнал меня. И теперь когда все кончено, барон будет богатым человеком, а я возвращусь к себе в обитель, - искреннее разочарование проступило у него на лице.
             -Не хочешь ехать в замок брата, боишься что там на стенах будет написано "Предатель"? - усмехнулась девица.
             -Боюсь, - сознался монах.
             -А ты не бойся, ведь всегда сможешь договорится с Богом и он отпустит тебя грехи, без всяких посредников. Но не торопись уезжать, ты еще понадобишься барону.
             -Я служу Богу, а не барону, - неожиданно резко ответил Флоримон.
             -Да, я уже поняла. Но ты нарушил главные заповеди: не кради и не чревоугодничай. И Твой Бог отвернулся от тебя. Так что тебе лучше держатся барона, с ним легче договорится, чем с богом, - последнее она сказала с угрозой и пошла в сторону паласа.
             -Чертова девка, - прошептал монах, - кто бы ей свернул шею, а рана на ноге барона сделает свое дело, убьет его и тогда земля освободится от еще одного грешника, - довольно вспомнил об этом Флоримон и поспешил к коновязи, где стоял его ослик.
             Его подхлестывало нетерпение и желание первым найти клад. Он думал, что Шарль и барону сказал о заветном месте и теперь главное, кто первым доберется до дуба.
             Он совсем позабыл о Дафне и о том, что она снова стала пленницей. Он видел раскрытые сундуки, как тогда, когда Шарль впервые показал их ему в комнате. Скоро все это будет принадлежать ему и он никогда не вернется в обитель, снимет рясу, отпустит бороду и будет сеньором Ледрю Роменом, родословную он себе придумает и сам напишет.
             Стражники в надвратной башне часто пропускали отца Флоримона в замок, они знали его как духовника госпожи Дафны и как лекаря барона, большего им не дали знать. И когда он на ослике выехал к воротам, его беспрепятственно выпустили из-замка, еще прося помолится за них, грешников. Благословляя всех на пути, а в душе проклиная, отец Флоримон выехал за ворота и проехав немного, чинно на виду замковых стен, понукая осла, направился к лесу. Теперь он стал нетерпелив, забыв пословицу о мудрой черепахе которая никуда не спешили и везде успевала. Он знал о дереве друида и читал о его могиле. Ему в обители в руки попался один пергамент который был сожжен после серьезного разговора с отцом настоятелем... И теперь Флоримон ехал разорять чужую, хоть и языческую, но могилу. Однако отправляясь за сокровищем Флоримон чувствовал себя не очень счастливо не потому, что ему придется соприкоснуться с древней ересью и прахом, а от того, что он заберет золото брата, оставляя его самого барону на расправу. Как ни был желчен и как ни жаждал золота Флоримон Эртело, что-то в нем удерживал его от темной стороны, но он все равно медленно приближался к ней с каждым своим шагом.
             Прежде чем въехать в лес священник спросил у крестьянина работающего на земле, где находится дерево друида. Виллан  услышав, что священник спрашивает о друиде, перекрестился и сказал, что он христианин и не подходит к проклятому дереву.
             -Верю, сын мой, но мне оно нужно.
             -Вам, святой отец, нужны желуди?
             -Да, я знаю как из них сделать напиток который поднимет любого больного с пастели, - заявил монах.
             -Тогда, святой отец, не поможете ли вы мне, мне трудно нагибаться, а по ночам меня мучают боли в поясницы, - попросил крестьянин.
             -Конечно, сын мой, как сварю, так пришлю сразу, - быстро согласился отец Флоримон.
             -Если бы вы мне сказали, я бы сам вам принес желуди.
             -Нет, мне нужно самому их собрать, - начинал сердится священник.
             -Тогда езжайте по этой тропинке в глубь леса и когда доедите до кустов и сухого валежника преградившего вам дорогу, увидите, что тропинка сворачивает налево, но не едьте по ней, слезьте со своего ослика и пробирайтесь сквозь валежник пешком, пройдете шагов... ну пока не увидите этого дуба, он один стоит там, как хозяин леса — это и есть могила друида.
             Отец Флоримон перекрестился, благословил виллана, тот поцеловал его крест и золотоискатель поехал по указанному пути. Ему бы только вспомнить, как в детстве они играли в лесу и дуб тянул их к себе своей легендой и страхом, перед проклятием умершего много веков назад друида. Тогда Эртело представлял себе этого друида, как паломника в балахоне с посохом в руках. Бородатого, почти великана с длинными седыми волосами. Но друид-колдун, для христиан как нечистая сила, хотя в замке в это не верили, но поддерживали суеверия в крестьянах.
              Прочитав пергамент Флоримон, узнал, кем был тот друид и узнал как устроена могила и сейчас радовался, что суеверия удерживало от нее людей. Оно оказалось надежнее замков и запоров. Крестьянам не нужна могила друида, вот если бы они знали, что в ней лежит... Священник ехал по тропинке и мимо проплывали высокие деревья и чахлая высокая трава по бокам и грезил о кладе, как о граале. Но вот дорогу, как и говорил виллан, преградил забор из сухих кустов и валежника. Но как Шарль проехал здесь с телегой? И Флоримону стало казаться, что крестьянин нарочно указал не тот путь, что он в сговоре с хозяином. Мысли о недоступном золоте, где-то здесь лежащим, может быть совсем недалеко, могли свести с ума. Но другой дороги к дубу Эртело не знал, в пергаменте говорилось о каких-то огоньках светившихся в ночи, заманивающих забредших сюда путников. Тогда монах взял из седельной сумки нож и ломая им сухой кустарник, пошел через этот завал. За рясу цеплялись сухие поломанные ветки и висли на ней, царапали руки. Паутина легла на лицо, под ногами хрустело, так, что казалось кто-то огромный пробирается через лесной завал, и шум этот был слышен на целое лье. Кабан или медведь, а может дух проклятого друида ломится через кусты? Хорошо, пусть думают и боятся. Отец Флоримон ободрал до крови руки до локтей. Он приближался к желаемому с таким трудом и считал, что достоин клада, и даже Шарлю придется теперь согласится с этим и отдать ему клад. Наконец кусты и валежник закончились и монах вышел на полянку и огляделся, ища дуб. Патриарх леса стоял в двадцати шагах от него. Отец Флоримон потянул за собой осла, который пытался урвать, где только можно, побольше зеленых веточек. Монах с ослом встали под сень дуба, как потерпевшие кораблекрушение, носимые по морю, вступившие после всех бедствий, на остров, попирая землю ногами.
             -Кольцо, где кольцо? - забормотал монах, ходя кругом вокруг дуба, нагибаясь и шаря по земле в старой листве и желудях, ах, вот оно... нет, опять не то, - и он в злости пинал листву и корни.
             Но вот опять что-то блеснуло в этой пожухлой и гниющей массе и Флоримон поднял голый череп.
             -Будь ты проклят, друид, во веки веков, если не поможешь мне найти свою могилу! - ударился в язычество священник.
             Может колдун и испугался монаха, ведь новая вера всегда сильнее старой, а его дух бродившей в округе своего захоронения, сильно развеялся с веками и кольцо было найдено. Эртело радостно вскрикнув, бросил череп и как собака, руками стал разгребать листья. Когда он потянул за медное кольцо, крышка поддалась вверх и открыла за собой темный ход под землю.
             -Наконец-то! Я богат и свободен, сам себе король и паж! Но мне нужен факел, там так темно...
             -Эй, дружище, ты не это ищешь, - неожиданно раздался голос позади и священник стоящий на коленях перед входом в могилу, чуть не свалился в нее.
             -Святой Павел и ты, Бенедикт, спасите меня от разбойников и все сокровища я отдам вам на алтари...
             Сильные руки подняли его и поставили на ноги, спиной к могиле и лицом к предполагаемым разбойниками, которые оказались солдатами из замка во главе с Куллоном. Он держал в руках зажженный факел. Осла священника поймал один из солдат. Узнав "разбойников" монах немного успокоился и расправил плечи, надеясь своим авторитетом и положением подействовать на них, как всегда, читая наставления и предупреждая.
             -Нашли вы своего господина и что делаете в лесу?
             Куллон подошел к нему.
             -К несчастью мы не нашли сеньора де Буаньи, святой отец, он как сквозь землю провалился, но мы продолжаем его везде искать, как видно и вы тоже ищите, - насмешливый тон виллана Флоримон решил проигнорировать.
             -Да, его здесь нет, ищите в другом месте, вон там, - он указал расцарапанной рукой в неопределенную сторону.
             -Вы, святой отец, стали епископом или перестали быть священником и приняли титул дворянский в замке барона? Тогда прошу прощения, - Куллон насмешливо поклонился, - Но что вы ищите в могиле друида, не думаете ли вы, что барон убил нашего сеньора и спрятал его там?
             -Как ты смеешь так со мной разговаривать, холоп!
             -Смею, если вы пришли искать клад, но если присматриваете себе могилу, то тогда другое дело.
             -В отсутствие своего родственника и на правах капеллана, я могу приказать посадить тебя в подвал, в виду, оскорбления моего сана, - звенящим голосом произнес священник.
             -Теперь роли поменялись, святой отец, - Куллон встал в двух шагах от него, - Вместо того, чтобы молится за спасения брата, ты идешь искать его золото, и убеждаешь нас, что сеньор уехал к Дюмонам, а я был у них и не нашел там хозяина. А ты спокоен как статуя, в то время как твой брат исчез, разве это не подозрительно?
             Лицо Куллона потемнело от гнева.
             -Ибо сдается мне, ты знаешь, где он, потому, что сам туда его отправил! Ты завидовал брату, а благородный де Буаньи любил тебя, и вот ты чем ему отплатил! И об этом узнают все в округе, и ты получишь свое наказание на этот раз!
             -Ты не можешь ничего доказать, поверят мне, а не тебе, - испугался отец Флоримон, - Я ездил в замок барона, чтобы лечить Дафну и ее ребенка...
             -Вот и вылечил.
             -Нет, в этом ты не смей меня обвинять! - с настоящим негодованием воскликнул Эртело.
             Куллон смотрел на него, словно изучая и сказал на это:
             -В смерти ребенка может и не виноват, но в гибели брата своего...
             -Он жив!
             -Ага, если ты это знаешь, то скажешь еще многое о нем, и о кладе. Ведь где он лежит, знали лишь трое: сеньор, оруженосец и я.
             -Мне оруженосец проболтался.
             -Теперь это все равно, я знаю, что это ты отдал де Буаньи в руки барона, чтобы выпытать тайну клада, - казалось Куллон спокоен, в то время как Флоримон весь трясется от страха и негодует.
             -Это переходит всяческие границы! - Эртело вспомнил, что он властен над этим холопом и приказал солдатам, - взять его и посадить в подвал замка!
             Но те сделали вид, что не услышали или не захотели повиноваться и остались на своих местах.
             -Ах, вы бунтовать взялись!
             -Вы капеллан, а не наш сеньор, - сказал ему один солдат.
             -Я Флоримон Эртело родственник вашего сеньора, я из дворянского рода...
             -Так вы простой дворянин, а не священник и не находитесь под защитой церкви? - спросил Куллон насмешливо.
             -Я из обители Святого Бенедикта. Я нахожусь под покровительством святого.
             -Это он открыл вам где золото?
             -Не кощунствуй!
             -Тогда за чем вам золото? - наивно выпучив глаза упирал на свое Куллон.
             -Раз вы не хотите повиноваться, тогда я возвращаюсь в обитель и расскажу все настоятелю, - решил отец Флоримон, - Вы будите наказаны за свое непослушание.
             -На земле или на небе?
             -А тебя еретик, закуют в кандалы, - пригрозил Флоримон.
             -Погодите, святой отец, мы еще не все решили, за чем вам золото?
             -Его пожертвовал нам сам де Буаньи, которого я видел недавно и который скоро вернется и наведет порядок в замке, - торжественно заявил отец Флоримон, в одной руке держа четки, а в другой нож, которым ломал валежник.
             При этих словах на лицах солдат появилось виноватое выражение, но не у Куллона. Он спрятал эмоции и его лицо стало похожим на чистый пергамент, где не было начертано ни одной буквы.
             -Если дела обстоят именно так, - сказал он, - тогда мы поможем вам довезти золото до обители, а то ведь вас могут ограбить разбойники.
             -Не нужно, со мной Святой Бенедикт, лучше возвращайтесь в замок и ждите сеньора, - уже спокойнее заговорил Эртело.
             -Нам это не трудно, а ваш осел не увезет все. А сейчас не желаете спустится в могилу? - Куллон говорил вежливо, даже подобострастно.
             -За чем мне все золото забирать сразу, - удивился Эртело, - я возьму только часть, как обещал брату, я честный капеллан.
             -Другого и не может быть у де Буаньи, - торжественно согласился Куллон, - Но вам нужен факел, чтобы спустится, внизу темно как в преисподней, возьмите мой.
             У Флоримона мелькнула мысль, что как только он спустится, этот негодяй закроет его в могиле друида, чтобы она стала его могилой.