Как нормальные люди

— Мы же с тобой нормальные люди! А что обычно делают нормальные люди?

Мы с Машей лежали на крыше заброшенного завода на окраине. Кроме нас на километры не было ни души.

— Дышат и пьют воду. – Стоял золотой час, и в Машиных глазах звёздами светились лучи тёплого солнца. – А ещё выполняют полезную работу!

Мы лежали на серой бетонной плите – я слева, Маша справа – приобнявши друг друга одной рукой. На стыке наших плеч сидел Арчибальд – наша шиншилла. Мы везде берём его с собой, потому что он очень боится оставаться один и своим писком раздражает соседей.

— Как там любят говорить нормальные люди... – Я прокашлялся, и затем начал декламировать, размахивая свободной рукой. – А ну с дороги, я человек! Где моя машина! Я спешу!

Мы посмеялись и глубоко вдохнули сквозь улыбку. Ветер ласково обволакивал нас, слегка трепля чёрные Машины кудри и шёрстку на спинке Арчибальда.

— Пить что-то захотелось. Милая, подай, пожалуйста, воду.

Маша передала свободной рукой пластиковую бутылку. Я чуть-чуть приподнялся, открутил крышку зубами и сделал три больших глотка.

— Ух, обожаю воду! Сразу человеком себя чувствую. Хочется дышать и быть полезным!

Мы с Машей знакомы чуть меньше года, но всё это время нас не покидает ощущение, что мы знаем друг друга сто лет. Ещё никто, кроме неё, не видел настоящего меня. Ещё никто, кроме меня, не смог избавить её от её страхов.

Мы живём вместе в крохотной комнатушке в коммуналке вместе с одиночкой-матерью двоих детей, ветераном Афганской войны и очень древней бабулей. В нашем уголке есть кровать, стол с ноутбуком, пара стульев, небольшой шкаф со всякой всячиной и клетка Арчибальда. А больше ничего и не нужно.

— Душа моя, ты отлежала мой естественный био-протез.

Маша улыбнулась и немного приподнялась с моей руки. Чувствуя, как сотни холодных иголочек протыкают мою затёкшую руку, я обнял Машу поудобнее и покрепче.

Арчибальд вдруг тронулся с места и побежал по Маше. Остановившись на её животе, он перепрыгнул на меня и, фырча, неторопливо зашагал к моему лицу.

— Смотри, шиншиш! – воскликнула Маша и тут же добавила шёпотом. – Крадётся.

Улыбка Маши лучилась солнцем, которое наполняло теплом и светом её глаза. Арчибальд дошёл до шеи, отчего мне стало щекотно, и я стал невольно смеяться. Он, приняв это к сведению, вернулся обратно на стык между плечами.

У нас с Машей имелась своя небольшая группа – я играю на гитаре и пою, а она стучит по кахону. В парках, в переходах, на улицах мы всегда собираем толпу зевак. Нас любят. Но на жизнь пока приходится зарабатывать другим, скучнейшим путём.

Вдруг Маша набросилась на меня и ущипнула за нос свободной рукой.

— Всё, теперь твой нос у меня. – Маша покрутила сложенными в фигу пальцами поднятой руки. – Ты не сможешь дышать.

— Как же так! – Я наигранно ужаснулся. – Что же люди подумают? Выйду я на улицу, и начнут сразу: «Вы что, не дышите? Что с вами? Помогите, он не дышит! Он не в норме!». Что ты наделала, Маша?!

— Ну хорошо-хорошо. – Маша прислонила руку к моему носу. – Только он теперь ноздрями вверх прикреплён, ничего?

— Маша! – Я принял максимально оскорблённый вид. – А вдруг дождь пойдёт?

Маша прыснула со смеху, а я некоторое время мял нос свободной рукой.

— Ну вот. Всё утро прикреплял, чтобы нормально выглядел, и тут ты.

Мы повернулись друг к другу лицом к лицу и посмотрели на Арчибальда. Затем друг на друга. Да так и остались лежать, счастливые, обволакиваемые тёплым ветерком, пока золотой час медленно превращался в закатный.

Маша хотела играть живую музыку в ресторанах, и я полностью её в этом поддерживал, но мы пока что не накопили на аппаратуру. Поэтому завтра идиллия закончится, и нам снова придётся вставать, одеваться в чистое, бегать туда-сюда с серьёзным видом. Нормальным видом. Копилось довольно медленно, и нас пугала перспектива застрять на наших скучных местах надолго. Иногда, после очередного бестолкового дня, возникало чувство, что нормальный мир выжрал нас без остатка, и от этого хотелось выть.

Но мы не сдавались.

Я взял Арчибальда свободной рукой и положил его к себе на живот. Мы с Машей приподнялись на локтях, чтобы не упустить всю поразительную палитру цветов солнца-художника: пурпурный, оранжевый, даже синий с зелёным.

Красота.

— В конце концов, что есть у нормальных людей? – спросил я, взмахнув рукой.
— Нормальная работа. – ответила Маша.
— Нормальная зарплата.
— Нормальные друзья.
— Нормальное образование.
— Нормальные праздники.
— Нормальная радость.
— Нормальные пьянки.
— Нормальные дети.
— Нормальное хобби.
— Нормальные интересы.
— Нормальные убеждения.

Мы перевели дух, и затем продолжили:

— Нормальные проблемы.
— Нормальные тарифы.
— Нормальные штрафы.
— Нормальная депрессия.
— Нормальное унижение.
— Нормальный страх.
— Нормальный невроз.
— Нормальная смерть.
— Нормальная норма.

Арчибальд вдруг начал жалобно пищать и дрожать. Видимо, ему стало страшно, как когда мы оставляем его одного. Я переложил его на плечи, стал гладить и шептать, что он не один, пока он не перестал дрожать и не принялся мирно сопеть.

Я любовался цветами заката, и вдруг мне в голову пришла мысль. Я сложил пальцы пистолетом и прислонил их к Машиному лбу. В ту же секунду сложенные в пистолет Машины пальцы прислонились к моему лбу.

Одновременно, на вдохе, мы спросили друг у друга:

— Давай никогда не будем жить как нормальные люди?

И одновременно, на выдохе, выстрелили из пистолетов и ответили:

— Давай.