Планета по имени Ахломов или Эпоха в видоискателе

Пролог.
- Почему мир так несправедливо устроен?, - спрашиваю я себя, глядя на свое бледное и грустное лицо в створке книжного шкафа. Я беру в руки его книги и альбомы, листаю их, читаю смешные надписи, написанные его рукой и не могу себе представить его, лежащего без движения. Он не хочет, чтобы я его видела таким-недвижимым. Он не хочет, чтобы кто-то видел его таким. И я жду. Я жду, когда болезнь отпустит его.         Я звоню его близким, справляюсь о нем, предлагаю свою помощь. Должно пройти время и, возможно, что он оправится от удара, от инсульта, который так неожиданно настиг его в самое неподходящее время, если бывает вообще для инсульта время подходящим.
И все-таки я верю, что он поднимется и я опять услышу в трубке его бодрый голос: «Привет, Олька!»

...Огромный  зал наполнен  людьми и античными скульптурами. Люди бродят между  мраморными изваяниями, разговаривают, обнимаются, смеются. Сегодня здесь собрались фотографы и художники. Сегодня здесь , в греческом зале Гуманитарного Университета, в помещении Высшей Партийной Школы (ВПШ) , состоится коллективное фотографирование для очередного Альманаха Лиги Деятелей Культуры и Искусства. Посреди зала лежат двое-он и она. Все остальные должны как-то сгруппироваться вокруг них. На возвышении из четырех ступенек стоит карданная камера. Фотограф бегает суетливо пытается построить всех в какое-то подобие композиции, которая известна только ему и неизвестна нам и мы все перемещаемся бестолково, ломая эту самую композицию. Меня он хватает за руки и выводит вперед, справа от сидящих на стульях женщин. Они сидят, гордо, преисполненные важности события. Какие-то мужчины теснятся рядом, толкаясь и отжимая меня вбок, я поворачиваюсь и ухожу вглубь, в угол, к моим приятелям- фотографам. Лежащие двое равнодушно молчат, молча глядя своими мраморными глазами на эту суету, их мраморные одежды застыли. Звучит команда замереть и мы становимся схожи с теми, лежащими, из мрамора. Через минуту, все расходятся, оживленно переговариваясь, все, кроме мраморных фигур. Дальше предстоит собрание по секциям, мы -фотохудожники должны собраться в этом здании. Я вспоминаю о важном поручении и мы бросаемся его выполнять. Поручение-передать привет Виктору Ахломову от Михаила Левита-фотографа из Иерусалима. Мы подходим к Уланову Юрию, нашему Президенту и просим нас представить Виктору. Володя, мой друг, очень волнуется, мне же просто любопытно, какой он - Виктор Ахломов? Юрий подводит нас к пожилому человеку небольшого роста, представляет. Ловлю на себе заинтересованный взгляд мужчины. Он пожимает нам руки, знакомимся. Говорим, кто мы такие, что хотим. Услышав имя Миши, радостно улыбается, вспоминает, передает ответный привет. Поручение выполнено. Пока мы идем длинными коридорами к месту нашего сбора, я думаю о том, что имея за плечами такую славу и признание, наверное, нелегко оставаться таким доступным, легким на дружбу, как Виктор Ахломов. Четырехкратный лауреат престижнейшего конкурса "World PressPhoto", "Золотой глаз" России (премия Союза журналистов), заслуженный работник культуры РФ.

В газету Ахломов пришел еще совсем мальчишкой - Алексей Аджубей принял его фотокором в только что открытую "Неделю", воскресное приложение к "Известиям". В трудовой книжке мастера  так и осталась одна-единственная запись, датированная мартом 1960 года.
На новогодние праздники открылась выставка наших фоторабот , деятелей культуры и искусства. Открылась на Таганке в выставочном зале "Творчество". Мы пришли, настроение у меня было так себе, как всегда была недовольна теми работами, которые я отобрала на эту выставку, а затем пришел он - Виктор Ахломов и все закрутилось вокруг него, он смеялся, шутил, давал многочисленные советы. Он делал все, чтобы очаровать нас и ему это удалось.
Был фуршет, не Бог весть какой, но шампанское было. Мы:Игорь Брусенков с женой Ольгой, я с Володей и Виктор так и простояли много часов посередине выставочного зала с бокалами шампанского и приятным для всех разговором. Ювелиры из нашей Лиги выложили на выставке свои замечательные поделки и мы с удовольствием их примеряли, Виктор давал советы, говорил, что ему нравится, а что не очень. Наконец, в результате многочисленных примерок, мы купили для меня ожерелье, выбранное Виктором. Я подумала, что это знак, это - память о нашей встрече, было очень приятно. Расстались мы, изрядно разгоряченные шампанским и таким приятным времяпрепровождением.
Мы подружились, с ним было легко и он нас пригласил на одно мероприятие в помещении Чеховского Центра на Пушкинской.Был концерт одного известного представителя российского андеграунда - Виноградова, друга Олега Кулика - художника, прославившего себя концептуальными инсталляциями. Действо, прямо скажем было потрясающим, мы хлопали, смеялись, а Виктор беспрестанно снимал на маленькую цифромыльницу, затем когда все закончилось, мы пошли поужинать в итальянский ресторанчик, находившийся неподалеку. Виктор опять был очень оживлен, много рассказывал о себе. Я показала ему свои жанровые фотографии, он очень заинтересовался. Много лет он снимал репортаж, репортаж с событий, но самым большим открытием для меня стали фотографии снятые им вне задания, для себя, они жанровые с таким хорошим юмором, знанием композиции, вкусом, что я снимаю шляпу, он, бесспорно-Гений! А его фотографии, те, репортажные, настолько известны, что кажется, что они были всегда. Не зная автора, все знают их. Это -  Эпоха! Черные правительственные "чайки", мчащиеся с разворотом, Гагарин смеющийся, башни Калининского проспекта с горящими огнями окон СССР, портреты Горбачева, Никулина, Беллы Ахмадулиной и многих других известных людей, все это - Ахломов. Он снимает на монохром, т.е, в черно-белом изображении. "Почему?",- спросила я его. Он улыбнулся своей открытой улыбкой:" Потому что газеты были черно-белыми, а потом, когда пришел цвет и я стал снимать одну из своих серий, которую назвал "Жизнь в переходе", то вдруг понял, что цвет отвлекает. Серия шире самого названия, это люди, живущие на улице, в переходе, люди, потерявшие почву по ногами.Я поняла, почему в переходе, вспомнила на Пушкинской огромный переход, который ему приходилось проходить каждый день по много раз.Там, в 90-е жизнь бурлила: кришноиты, продавцы книг, вещей, просто попрошайки, наперсточники. Он все это снимал. Для фотографа, снимающего жанр просто раздолье! Мне интересно было узнать: какое качество самым важным он считает для фотографа, для репортера? Он коротко ответил:"Любопытство. С возрастом человек становится ленив и не любопытен, мы проходим мимо многих вещей, глаз " замыливается" , для фотографа - это смерть. " Разглядывая его, я всегда удивлялась насколько живо и с юмором он снимал и снимает, кажется, что возраст ему не подвластен.В нем очень много от мальчишки. Когда- то в детстве он хотел быть художником, радостные родители отдали его в художественную школу, но в 11 лет ему подарили первый фотоаппарат и судьба его была решена он понял, что снимать можно гораздо быстрее, чем рисовать. Он и его друг Николай Рахманов стали известинцами и то, что они снимали трудно переоценить, это - наша страна.

После ужина мы с Володей приглашены Виктором в его мастерскую. Идем пешком, она совсем недалеко от Пушкинской.Виктор взял меня под руку, он чуть прихрамывает, мы идем по снежной улице, он мне рассказывает о себе, об Ахматовой, которую он тоже снимал, о Китае, куда его послали одного от всей нашей огромной страны снимать 50-летие КНР. Останавливаемся у большого дома из бежевого кирпича, из которого в 80-х строили очень престижные здания. Поднимаемся на лифте на десятый этаж, здесь находятся мастерские
"известинцев", т.к. дом принадлежит этой редакции. Входим и оказываемся в святая святых фотографа. Стена, состоящая из маленьких выдвижных ящичков. Вокруг много шкафов, стеллажей. Огромная тахта и стол у окна. Виктор подводит меня к стене и выдвигает ящички, в них-картотека. Порядок идеальный! Рядами лежат конвертики, абсолютно одинаковые. В каждом из них 1-2 негатива и карточка-контролька. На букву "Р" -Ростропович, Рождественский, Райкин. Уникальные фотографии, снятые в домашней обстановке. Вот - Шостакович, Солженицын, Ахмадулина, Дмитрий Лихачев, Андрей Вознесенский. У нас захватывает дух, Виктор , видя это, достает альбом, большой, черный.Я внимательно читаю название: "Россия в лицах. На рубеже эпох" В альбоме фотографии, снятые им с автографами знаменитостей! Интересно, что сама идея собирать автографы пришла к нему тогда, когда полетел в космос Гагарин, он часто заходил в редакцию, подписывал свои портреты. Сорок лет снимал Виктор Ахломов своих современников с чувством восхищения, растворения в них. Кого здесь только нет! Открывается альбом огромной фотографией огромного человека, это - Солженицын, хороший взгляд - Пророка, Прорицателя.Самое интересное, что все фотографии, снятые Виктором Ахломовым сопровождаются небольшими воспоминаниями или эссе, вот и фотография Ахматовой с небольшим рассказом, который называется "Чемодан Ахматовой" о том, как несколько журналистов летом 1964 года пришли брать интервью у поэтессы. Было ей уже за семьдесят, но стать её царственная еще осталась, этот божественный профиль, эти медленные движения, какая-то внутренняя гармония.После краткого знакомства она достала из-под кровати большой чемодан, он был доверху забит стихами, машинописными листочками.Богатство! "Вот, что надо было снимать!"-с горечью произнес Виктор.Он листает альбом, вот Дмитрий Шостакович, глаза за толстыми стеклами очков, рука, судорожно обхватившая голову, в глазах-боль. Симок сделан в момент репетиции Тринадцатой симфонии на слова Е.Евтушенко в декабре 1962 года. На стихи "Бабий Яр", чиновникам из ЦК КПСС она не нравилось и в момент озвучивания этого мнения, пришедшим на репетицию чиновником, Шостакович обреченно хватается за голову. Сработал инстинкт фоторепортера у Ахломова, снимок состоялся.Он был признан одним из лучших снимков Дмитрия Шостаковича. Я листаю альбом, передо мной череда лиц людей, которые составляют славу нашей страны, её гордость. С сожалением возвращаю альбом. Мы молчим, затем , чтобы немного порадовать меня, он делает мне сюрприз и дарит свою книгу, подписывает её. Я улыбаюсь, прочитав:...с радостным пожеланием хорошего света и композиции". Что еще можно пожелать фотографу? Книга называется "Субъективный объектив". Она о нем, интересна показалась мне его задумка:снабдить книгу стихами, разными, известными и неизвестными.Я целую его в благодарность, мы обнимаемся по-дружески. Уже ночь, а мы так и не можем расстаться. Узнав, что мы часто живем в Чехии, он достает замечательный альбом о Чехии. Альбом черно-белых фотографий и на мой вопрос любит ли он Йозефа Судека, Виктор отвечает, что был знаком с ним лично. Мне остается только разводить руками. Мы строим планы, Виктор мечтает поехать в Прагу и встретиться с чешскими фотографами, познакомить нас с ними.Говорим так же о совместных выставках в Праге и в Москве. У него горят глаза:" Я познакомлю тебя с Рахмановым! Говори, где ты хочешь свою выставку? Я познакомлю вас с такими людьми! Он готов подарить нам весь мир! Время неумолимо и пора прощаться. Виктор не выдерживает, глядя на мои горящие восторгом глаза, дарит нам тот большой черный альбом с фотографиями и автографами известных людей. Подписывает.Мы в восторге! Долго стоим на улице, разговариваем, обнимаемся, прощаемся, но не с силах разойтись, опять говорим, говорим, говорим...
....В мой день рождения у меня в офисе раздается звонок, я беру трубку и слышу его голос: " Ольга! Поздравляю!" Я очень удивлена тем, откуда он знает о моем Дне Рождения? А он и не знает! Он поздравляет меня с выходом альманаха "Метрополис", который он взял и, увидя мои фотографии, пришел в неописуемый восторг. Я счастлива, получить признание от самого Ахломова! Он кричит мне в трубку: " Я подарю тебе тот альбом "Прага", помнишь? " Я смеюсь. Позвонил на днях: "Хочешь участвовать в выставке по Италии? В Питере?" Я рада слышать его голос, люблю его рассказы обо всех и, наверное, упускаю золотые часы встреч с ним. Как когда-то он, снимая Ахматову, сделал по заданию редакции всего один портрет. Просто был молод, просто спешил, как все мы. Она, видя его молодость, предложила выйти во двор - в помещении было сумрачно - останавливалась она в Москве у Ардовых и жила там подолгу, а он отказался, о чем жалел страшно. "Надо было снимать её руки в крупных перстнях, волосы, царственную осанку"-, сокрушаясь говорил он. Но нельзя время повернуть вспять, нет сослагательного наклонения в истории.
...Так вот и я болтаю с ним по телефону, встретиться не получается, то я занята, то он, а время уходит, уходит эпоха по имени Ахломов. И пока где-то близко от меня эта Планета, этот Очевидец, это Чудо, по имени Виктор Ахломов, я попадаю в его притяжение, в его обаяние и с радостью слышу его бодрый голос в трубке:" Олька, привет!Надо встретиться! "
Москва май 2011г.

Эпилог.
Виктора Ахломова не стало 15 апреля 2017 года.
Пока он боролся с последствием инсульта случился его Юбилей-75 лет. Это был 2013 год. В его квартире нас было всего пятеро: мы с мужем, сиделка и его гражданская жена. Мы накрыли стол, но он не смог сесть за него с нами. Он лежал и не мог уже говорить. Но он всё понимал. Мы сидели вокруг его кровати, а накрытый стол стоял сам по себе. Мы пили за его здоровье  или - если говорить честно - за его жизнь. Мы все очень хотели, чтобы он жил и верили, что он выкарабкается.
Когда мы прощались, я взяла его руки в свои, поцеловала его в щеку и пообещала, что мы будем приходить к нему. Я буду приходить. Он отрицательно покачал головой « нет» .Виктор не хотел, чтобы мы видели его таким беспомощным.
Он был настоящим мужчиной до конца жизни.
Спустя четыре года мы стояли у его гроба и все понимали кто от нас ушёл.
Я шла домой. Была ночь. Я смотрела в московское небо, на котором никогда не видно звёзд  и видела эту звезду, вернее я знала, что она там есть. Звезда по имени - Виктор Ахломов - Звезда, подарившая  нам свой свет, ведь не зря фотография - это в переводе с греческого - «светопись» или « рисование светом».
Москва 2019