Соседи 10

* * *
      К седьмому ноября я не посылала поздравительных открыток: как-то не    чувствовала этот день праздником. Просто  любила два лишних выходных  среди хмурых туч, дождей, холодного ветра и слякоти. Впрочем, не раз бывало, что к октябрьским праздникам у нас ложился снег.

         С Новым годом поздравили  всех: и родственников, и друзей.  Из семьи мужа никто не прислал ответного поздравления. Свекровь после смерти Андрея нам не писала, с её дочерью Верой  так и не получилось подружиться: старшая золовка считала меня слишком молодой, а следовательно, легкомысленной и плохой хозяйкой, при редких встречах пыталась поучать. Другая золовка — Ольга, дочь свёкра,  писала нам после смерти Андрея даже чаще, чем при его жизни, Катюше к дню рождения присылала подарки.  Её молчание  насторожило.

         К Международному женскому дню разослали два десятка открыток, поздравили и свекровь, и Веру с дочерью, и Ольгу. И снова в ответ молчание. Впрочем, особо огорчаться мне было некогда: в нашей с Катей тихой, размеренной жизни стали происходить события.


          В конце зимы мне предложили занять  должность методиста. С детьми разлучаться было жаль, но я понимала, что за планами, за сценариями праздников все обращаются ко мне  и на эту новую должность я подхожу лучше других. Зарплата выше не намного, но рабочий день методиста с 9 часов, а первая смена воспитателя начинается в 7.00. Катя осенью пойдёт в школу, так что, работая методистом,  я буду прекрасно успевать собрать её,  накормить,   проводить в школу, а во время обеденного перерыва заберу из школы и приведу  к себе в садик.

         Весной, причёсываясь, одеваясь перед зеркалом,  сделала удивительное открытие: в двадцать семь выгляжу лучше, чем в девятнадцать или двадцать. Фигурой я могла гордиться: даже после родов не прибавила ни килограмма — «ладненькая-складненькая», как говорил когда-то Андрей. О своём лице  была не очень высокого мнения: лицо как лицо, нормальное, среднее.  Конечно, с годами поняла, какая причёска больше идёт, какой цвет помады. Перестала коротко стричь и портить химической завивкой  густые пепельно-русые волосы: длинные и прямые, они были очень хороши. То, что при довольно светлых волосах у меня черные брови и ресницы, — тоже достоинство. Вглядываясь в своё отражение,  видела, что всё моё осталось моим, но в то же время я стала значительно красивее.

       Открытием, разумеется, ни с кем не делилась. Но заинтересованные взгляды незнакомых мужчин его подтверждали.


        Освоившись на новой должности, решила приняться за квартиру: обои выцвели, а кое-где были раскрашены по своему вкусу маленькой Катей. Дочка подросла, рисовать на стенах больше не будет,  обещала помогать в ремонте. Клеить обои оказалось не так просто, но тут и советом, и делом помогли Артак, Иван Шевчук, другие соседи. С покраской дверей справилась сама. А когда моя коллега с семьёй уехала в отпуск, мы с Катей поселились ненадолго в её квартире, а в своей выкрасили полы.

        После майских праздников неожиданно пришло письмо от Ольги. То, что она писала, даже не поразило — повергло в шок: пятнадцатого марта умерла свекровь. Так почему же мне пишут об этом только сейчас? Конечно, прилететь на похороны я бы не успела, но ведь можно было хотя бы сообщить. И почему пишет Ольга, дочь свёкра? Ведь есть же Вера, родная дочь свекрови?

        Начала письмо родителям, но передумала: письмо будет идти  долго. Утром отправила телеграмму: «Ольга сообщила, что свекровь умерла 15 марта.  Вы тоже не знали об этом?  Что у них там случилось?  Узнайте». Телеграмма стоила недёшево.

        Через день родители ответили: «Мы ничего не знали. Постараемся узнать и напишем подробно».

        Письмо пришло дней через десять. Писала мама. В ближайший свой выходной она побывала в доме свёкра и свекрови. В нём теперь живут другие люди: купили около месяца назад. Ни к Ольге, ни к Вере мои родители за разъяснениями не обратились: сами всё поняли. Хороший кирпичный дом в черте города стоил дорого. В доме родителей Андрея семь комнат, холодная вода, газовая плита и газовая колонка, ванная, туалет. Плюс участок двадцать соток. Плюс ухоженный плодоносящий сад. Их дом стоил очень дорого. Наследников сначала было трое: Вера, Ольга и Андрей. После смерти Андрея его долю наследовала Катя. Но это, если по совести и по справедливости. Очевидно, Ольга и Вера решили вопрос с домом по-своему.  Как именно, нам не очень хотелось знать.