Родионович

   Вот такое отчество было у моего одноклассника, даже более редкое, чем у меня, но подружились мы не по этой причине, а потому, что жили на одном переулке. Между нами было два больших деревянных дома, которые стояли друг против друга, на углах пересечения нашего переулка и улицы Пролетарской. Переулок был тихий, почти не проезжий, с непонятным для нас названием, Баранчуковский. Мой отец, говорил, что в переводе с татарского, - Мальчиковский, но насколько я знаю, на нём не жили татары. Потом я интересовался у тюрко-язычных своих сверстниках, они просто уточняли, что «Баранчук», - это мальчик, первенец, родившийся  в семье.


    Родионович, был красивый мальчик, немного выше меня ростом, с красивыми зелёными глазами, и мохнатыми длинными ресницами, обрамляющими их. Ловкий и весёлый и очень общительный, но мои родители всячески старались, расстроить нашу дружбу и даже общение. Причиной тому была болезнь матери моего школьного товарища, - туберкулёз лёгких, мои родители боялись за мое здоровье. Класса до восьмого, мы учились вместе, иногда, когда нас не рассаживали учителя, сидели за одной партой. Мы ни когда не были лучшими друзьями, имели разные взгляды, родителей из разных социальных групп, да и сама жизнь постоянно разводила нас в противоположные стороны.


   Семья моего друга была очень дружная и мастеровая, они приехали в наш город с Алтая, в ту пору никто добровольно, не согласился бы поменять благодатный край, на скудный и недружелюбный север. Ходили слухи, что их семья из «кулаков», сама переехала в северные края, чтобы не лишиться последнего, а может и самой жизни. Когда произошёл их переезд, в наш город никто не знал, и был ли он единственным тоже не известно, скорей всего они переезжали не раз. Запутать следы прежней жизни, в потоке бюрократических бумажек, ничего не стоит сегодня, а тогда, когда всё писалось от руки, было проще пареной репы.


    Глава семейства, дядя Родион, был высоким стройным человеком, на все руки мастер, он и кузнец, и плотник, работая на Карандашной фабрике, среди изобилия кедровых брёвен, сам построил большущий дом. Ему помогал сын Анатолий, второй ребёнок в семье, рано потерявший свой один глаз. Самая старшая дочь Ирина, окончила институт, и преподавала английский язык в школе, техникуме и даже в институте. Вторая дочь Людмила, чуть помладше Анатолия, училась вместе с моей родной сестрой, а я учился с самым младшим Родионовичем. Их мать тётя Фрося, всегда мёрзла, и грелась даже летом, залезая прямо на плиту, уже протопленной, и не до конца, остывшей печки.


   В их доме был большой полуподвал, в котором располагалась  огромная комната, в которой отдыхали от трудов праведных мужчины. Кухня и печка, как коридор вели к небольшой крутой лестнице, в стороне от которой стояли бочки с солёными рыбой, огурцами, и капустой. Помещение возле лестницы специально не отапливались, даже летом там не было теплей, чем в холодильнике. За отдельной дверью импровизированного подполья, также  хранилась, картошка.


    Всё было продумано по хозяйски, даже снег, из просторного двора, сгребался в огромные сугробы на приусадебном огороде.  Огород был большой, но при такой семье, не было проблем его обработать. Напротив дома, стоял огромный сарай, длинной равный дому, а высотой даже выше его. Верхнее помещение, служило сеновалом, на котором хватало места, для летней ночёвки всей семье. Нижних помещений было много, и все разного назначения, от стайки для скотины, до маленькой столярной мастерской, в которой хранился «обласок», - долблёная лодка.


    С ранней весны и до поздней осени, мужская часть их семейства, ловила рыбу, прямо у острова, напротив города, всеми дозволенными и недозволенными способами. В их просторном дворе, всегда сушились рыболовные сети, которые они сами вязали и чинили. С  простой удочкой, рыбу бочками не засолить. Даже нас малолетних мальчишек брали на промысел, во время ледохода, с помощью накидки, - огромного сачка из рыболовной сетки, на длинном шесте. Мы конечно не могли далеко в реку подать, это нелёгкое орудие лова, а потом, быстро перебирая руками шест, вытянуть по дну, этот сачок на берег, но собрать выпавшею из него  рыбёшку, было нам по силам.


   Ничего подобного в нашей семье не делали, поэтому меня тянуло к этим людям, которые дружно жили своим трудом и смекалкой, в это не простое время. Больше всего мне нравилось бывать в столярной мастерской, где на стенке висели различные инструменты, а вокруг валялись обрезки досок, из которых можно было сделать всё, что угодно. Мой школьный друг, сделал даже корпус для маленького, самодельного радиоприёмника, когда мы с ним увлекались этим.


  С моим одноклассником, мы почти всегда увлекались одними и теми же занятиями: ловили певчих птиц, паяли радиоприёмники, катались на велосипедах, собирали почтовые марки. Кроме коллекционирования почтовых марок и фотографий, буквально всё у моего товарища получалось лучше, чем у меня. Это и понятно, в моей семье, были такие же умельцы, но они остались в старом бабушкином доме, помочь мне в моих новых увлечениях, они не сильно хотели. Дедушка, был мастер на все руки, художник, столяр, плотник, можно сказать строитель универсал. Дядя Костя, хороший токарь, машиностроитель широкого профиля, но ему всегда не хватало кругозора и знаний, он вырос в военное время.


    Вся семья моего одноклассника, всегда помогала ему в его увлечениях, мне даже казалось, немного баловала его. Если я  катался на тяжёлом отцовском велосипеде «ЗиФ», то мой товарищ постоянно менял свои велосипеды, от «Школьника», до нескольких взрослых моделей. Это у своего соседа я научился заклеивать велосипедные камеры, разбирать и смазывать  подшипники солидолом, в нашем доме, даже солидола не было, пока отец не купил лодку с подвесным мотором. Правда, надо отметить, что этот тяжёлый велосипед «ЗиФ», почти никогда не ломался, а сбивать других велосипедистов с его помощью, стало моим любимым занятием. Тяжело было научиться ездить на нём, сначала под рамой, потом стоя без седла, только потом по-человечески, посадив на раму какую-нибудь девчонку.


    Дружить с девчонками, мой одноклассник, начал очень рано, хоть и был всего на полгода старше меня, но по образу своей жизни, мне всегда казалось, что он старше на несколько лет. Отец его умер очень рано, от аппендицита и дизентерии, приключившиеся, одновременно. Служил мой товарищ на пограничном корабле Северного флота, приезжал в отпуск, на похороны своей матери в матросской форме. Самая старшая сестра Ирина, после первого неудачного брака, вышла замуж второй раз и уехала в Среднюю Азию, она прихватила с собой сестру чуть младше себя.


    Весь дом и хозяйство, остались на попечение двух братьев. Старший брат Анатолий, не был красавцем, не только из-за отсутствия глаза, а просто сам по себе, да ещё, большой любитель выпить. Не обладая широким кругозором, но не из-за глаза, Анатолий не мог быть хорошим примером для младшего брата. Меня поразил, один разговор с моим товарищем ещё в стенах школы, когда он спросил меня, откуда у меня такие знания, ведь в учебниках об этом не написано? Оказывается, он не читал научно-популярной литературы, и вообще, читал только приключенческие книги, но как ни странно, первую прочитанную мной книгу, я взял у него.


    Отправляясь в гости, Анатолий съедал 100 грамм сливочного масла,  без хлеба, на голодный желудок, чтобы сильно не опьянеть, он вообще был какой-то странный. Однажды Анатолий пытался почистить зубы, китайским кремом, для бритья, потому, что у него, зубная паста была тоже китайской, и все надписи на двух тюбиках были иероглифическими. В свой полуподвал дома братья пустили квартирантов, хороших девчонок работающих на заводе рядам с нашими домами, на одной из них мой одноклассник решил жениться. Проблема была одна, чем угощать друзей на свадьбе? Закуска, вроде была, а вот с выпивкой у пьющих людей всегда проблема. К тому времени мы уже практически не общались, но за советом, мой бывший одноклассник пришёл именно ко мне, почему-то.


    Мой зять в ту пору, сам изготавливал самогонку, с помощью холодильника Либиха, пришлось мне попросить этот немудрёный аппарат,  на время. Только таким образом я попал на свадьбу, своего товарища. Самогонки они нагнали много, брат Анатолий испортил стиральную машину пытаясь ускорить процесс созревания браги, а под конец испортил весь полученный спиртовой напиток. Это по его подсказке братья насыпали в самогонку, лимонной кислоты, даже не испробовав в малом объёме, в результате на поверхность стали выступать жирные пятна, сивушного масла. Если эти маслянистые пятна, удавалось убрать, на их место сразу выплывали новые, и так бесконечно, по своему виду поверхность спиртного, напоминала поверхность супа, из свежей  свинины.


     Не помню почему, но на свадьбу своего товарища, я попал с большим опозданием, жирный спиртной напиток, употреблять не смог, поэтому, пересел ближе к подругам невесты, употреблявшим вино. Моей соседкой оказалась стройная, красивая белокурая девушка, в зелёном платье, которое с трудом скрывала форму её груди. Эта форма, до сих пор маячить перед моими глазами, больше всего она походила на форму двух свёкл сорта «Цилиндры»,  торчащих в разные стороны. В те молодые годы, и даже потом, мне не приходилось, видит такого. Не знаю почему, но между мной и этой девушкой, возникла какая-то симпатия, с одновременным неприятием всего происходящего на этой свадьбе. Танцуя, мы вместе захотели уйти с этой свадьбы, которая всё больше стала походить на обыкновенное сборище пьющих людей.


   Подруга невесты придумала причину своего ухода, а я вызвался её провожать. Тёплой летней ночью, мы гуляли по пустынной улице, от брошенной нами нетрезвой свадьбы, до общежития каких то, бухгалтерских курсов, на которых обучалась эта милая девушка. Оставив, меня посреди дороги, моя спутница, сходила в общежитие, и вернулась обратно ко мне. Предупредив коменданта общежития, о том, что она этой ночью не придет на ночлег. Я был рад, что обратный путь мне не придётся совершать одному, но и возвращаться на свадьбу мне не хотелось. Я как чувствовал, что в доме моего товарища, ничего хорошего нас с подругой невесты не ожидает.


    Гуляя по ночной улице и разговаривая со своей спутницей на разные темы, я узнал, что она дочь немецких переселенцев, далеко не добровольно переехавших в Сибирь. О судьбах этих людей я узнавал правду не из официальных источников, а от дочери немецких родителей, которым удалось выжить, в неимоверных условиях ссылки. Ссылки, которая имела только одну цель, погубить окончательно жизнь, добровольно переселившихся с незапамятных времён немцев на Украину и Поволжье. Переселенцев, никто не охранял, их просто высаживали на дикий, берег Оби, с несколькими лопатами топорами и пилами. Больше всего повезло тем, кого завезли ранним летом, несмотря на изобилие кровососущих насекомых, им всё-таки удалось выжить, но далеко не всем.


    Я смотрел на эту милую девушку, она мне нравилась всё больше и больше, и совсем не вспоминал, про, давно окончившуюся свадьбу. Когда мы пришли обратно, в дом моего товарища, гостей, которые могли уйти, уже не было, которые не могли спокойно почивали в разных углах большого дома. Моя спутница объявила о своём намерении остаться на ночлег в доме у жениха и невесты, якобы по причине того, что не могла попасть в общежитие. В этот момент я убедился, что ей не хотелось расставаться со мной, но всё испортил жених, несмотря на то, что был трезвее, оставшихся гостей. Он сказал моей спутнице: «Если она будет ночевать одна? То и цена за ночлег, будет одна, а если вместе со спутником? Цена будет двойной!».


   Лицо милой девушки, налилось стеснительным румянцем, ей ничего не оставалось, как отказаться от моего присутствия, она сама попросила меня уйти к себе домой. Сказать о том, что я готов рассчитаться при  любом увеличении расплаты, было бы просто глупо, это вызвало бы, всеобщий смех, ещё не уснувших гостей. Вопрос об оплате ночёвке, был не серьёзен, имел только одну цель, опозорить  двоих, то есть поставить нас в неудобное положение, это удалось. Мне надо было просто отшутиться, но иногда, нужные слова, не приходят на ум, а сказать их надо было, до просьбы моей спутницы, обращённой ко мне. Всё было упущено, момент и слова, просить эту милую девушку о встрече, тоже было глупо, я пытался найти её потом в общежитии, но безуспешно, ничего нельзя было исправить.


     После этого случая, я перестал своего товарища, считать своим товарищем, наши пути стали расходиться под ещё большим углом. Его старшая сестра Ирина, пыталась как-то изменить образ его жизни, забрала его с женой в Среднюю Азию. Там при живом участии его сестры, он и его жена получили техническое образование, скорей всего в техникуме, где она преподавала. Старший брат моего одноклассника, продолжал выпивать, женился на женщине с таким же пристрастием, это и привело его к собственному концу. В родной город вернулся мой одноклассник с женой, но семейная жизнь у него не задалась, они разошлись, не спасла их брак даже купленная кооперативная квартира.


    Мой товарищ продолжал выпивать, а потом повторил судьбу своего старшего брата Анатолия, связал свою жизнь с пьющей женщиной, в пальто которой, в тёмное время суток, ходил в магазин за спиртными напитками. Всячески сторонился соседей и знакомых, общался только с теми, кто мог занять ему денег на водку, я даже не знаю, отдавал ли он долги или нет? Дата его смерти, мне тоже неизвестна, но примерно так умерли все мои товарищи и соседи, моего детства, некогда проживавшие рядом с отчим домом и домом моей бабушки. Я не был заносчивым человеком тогда, и тем более теперь, даже пытался общаться с ними, но они знали только следующие темы, где взять деньги, что мы будем пить, и где взять деньги, на следующую бутылку???  Не посчитайте меня большим гордецом, но мне это было не интересно, иной раз я не знал, о чём я могу поговорить с ними ещё?