Вымпел тридцатой паралели. г. 24

Писюняры маргинальных течений двигались через айсберги и питали рок с безотказными глаголами супостата.
Обманывая фидора красотка любила хор иностранцев и думала ,что ляжет возле тайны молекулярных бомжей девишника.
Изгибаясь в двадцати радиостанциях моральная фригатта не поти-поти,а умница и говорливая сопилочка.
А за ней и ночные добровольцы с порабощенными цветами ферзя.
Но дальше чем паравоз пукнуть очень трудно и округ и засранцы,все кто смачивал бубло на кастрюльне,все химичили соревнования писателей.
Бог рукоплескал девочкам сочинившим диктатуру.
Вот почему самостоятельные процессы никогда не получаются в дивизии нотердама плашни.
Паспорт рассматривали долго.
Кипели кастрюли.
Сороквосемь девочек полюбили храм в котором закисал волшебник.
Сто лет спустя в его черепе обнаружили ключ к позабытому сараю.
В сарае нашли алмазы и дряхлую качелю на которой качался мечтательный хвастунишка-герой.
Бомжи расписались в тетрадке и их расстреляли.
Такое случается.
Ночью хандрили ежихи.
Настя держала в руке черное описание квадратов и где-то вдалеке слепая аура дохлого онаниста ворчала как ферзь без ушка.
Девочка столкнулась в монастыре с удивительным хором гениев.
Потом она пошла к династии химиков и записалась в красавицы.
Пень мутил свежие шуточки.
Но не все смеялись.
Кто то смотрел как женьщина красит губы.
Восток задышал пальчиками трогающими розу.
Мозги модератора были устроенны как опрятный мальчик.
Но он не мог догадаться до вожделенных тайн.
Он стремился управлять городом.
Но город его не знал и пугался.

Конецг.24.