Гана. Часть 4

Часть 4

Авиакомпания «Голден аир Вейс».

Процедура и формальности моего оформления заняли три дня. Гана страна маленькая и обо всех громких событиях вести разносятся довольно быстро. Известие о том, что директором, известной уже к этому времени в стране авиакомпании, будет белокожий, разнеслась быстро. Все досужие журналисты разнесли эту весть через СМИ. Они даже умудрились где-то и как-то достать мою фотографию, которая красовалась на всех первых страницах ганских газет. Для меня это, не скрою, было лестным событием, но одновременно не очень хотелось такой бурной огласки. К тому же, как я позже выяснил, что журналистам идею подбросил Мозес, чтобы усилить мою ответственность в будущем. "Вот козёл! Думает, что таким способом удержит меня! Я и сам не собираюсь никуда бежать! Меня здесь держит не только самолёт. Мое назначение придало какой то азарт и желание поработать . Страна мне нравится, люди в ней замечательные, условия для работы имеются. Может быть когда-то и тебя, Мозес, смогу переломить!" – отреагировал я на журналистскую шумиху вокруг меня.

Как я и предполагал, оплачивать долги, решать вопрос с диагностикой самолета никто не собирался, точнее финансировать эти программы. Все обещания Мафу оказались пустыми словами. Но коль я взялся за это дело, необходимо было действовать. На скорый ввод в строй самолета надеяться не приходилось. Денег на счету компании не было, а без них возобновить бизнес было абсолютно не реально. Мафу тянул время с оформлением для меня права пользоваться счётом авиакомпании. Собственно говоря, на счету денег не было, но такое право всё-таки позволило бы мне решать в банке вопрос с кредитом. Прежде чем получить это право мне не однократно пришлось встречаться с Мозесом и Мафу. У меня создалось впечатление, что они этот вопрос решать не хотят. Об этом я открыто заявил Мафу. Прошло немало времени, пока с большими потугами я добился права подписи в Стандарт Чартер Банке. Боясь от меня каких-либо непредвиденных выпадов, мою подпись в банке сделали действительной только при условии, что рядом будет стоять подпись Мозеса. Я тут же настоял, что и Мозес без моей подписи так же не имеет права пользоваться счетом. Особой радости у Мозеса это не вызвало, но тем не менее это было утверждено.
С первых же дней я стал обивать пороги банка в надежде получить кредит. Мне никто не отказывал, но и не спешили решать вопрос. Все время намекали на какое-то потерянное доверие, которое я должен был перед кем-то восстановить. Меня это начало сильно раздражать, и я перед Мафу остро поставил вопрос: или он помогает мне в получении кредита, или же сам финансирует нашу программу. Вначале Мафу усиленно пытался убедить меня в том, что деньги надо просить не у него и не в банке, а у себя дома в России. Меня это взорвало, и Мафу понял, что я могу все бросить. Это было не в его интересах. Мне пришлось в очередной раз напомнить, что наша авиакомпания в России не является акционером Голден Аир Вейс, поэтому вопрос финансирования с её стороны в настоящий момент неуместен.
Наконец для получения кредита Мафу подключил нужных людей, и на нашем счету уже через три дня лежала необходимая сумма. Мозес в тот же день подошел ко мне с требованием снять со счета довольно крупную сумму для зарплаты персонала. Без моей параллельной подписи ему деньги в банке не давали. Я был удивлен, что уже четыре месяца подряд он не оплачивает своему персоналу, численность которого я уже говорил, превышала все разумные нормы. Про улетевший экипаж Новака Мозес даже не вспомнил. Он " забыл", что экипажу тоже необходимо производить необходимые оплаты. Когда я ему об этом напомнил, то мне показалось, что он ничего и не услышал.
-Мистер Мозес, этот кредит получен не для того,что бы мы его раздали на зарплату. Зарплату персоналу вы должны были заплатить давно, ещё до моего назначения. Начнём работать, начнём зарабатывать, вот тогда и будем оплачивать. И прошу вас эту тему больше не затрагивать. Кредитные деньги пойдут только на программу полетов.
Мозесу это не понравилось. Он еще долго бухтел, затем пошел к Мафу, на что тот ему ответил, что я абсолютно прав и это вопрос в дальнейшем обсуждать нет необходимости.
Я решил для пробы своих идей выставить другой самолет. Дома свободных бортов не оказалось. Я связался с Бассамом. У него к этому времени работало уже три наших самолета, прошедшие тестовый контроль пригодности к полетам после катастрофы. Он охотно согласился один самолет отдать мне. Кроме того, кредитных денег явно было недостаточно. Я попросил разрешение у Головина взять небольшую сумму в Транс Аир Конго. Он мне разрешил, и я вылетел в Браззавиль. Прямого рейса в Браззавиль не было, пришлось добирался через Абиджан. Я был очень удивлен, когда увидел в офисе у Бассама мадам Бакали. Учитывая её честность и проявленную храбрость по спасению денег авиакомпании, Бассам взял Бакали обратно на работу к себе, не забыв при этом о её поощрении. Экипажи после войны уже не базировались в Браззавиле. Для них была снята вилла в Поинт Нуаре. Основной офис Транс Аир Конго так же находился в Поинт Нуаре, в Браззавиле оставался его филиал. В Конго я был всего два дня. С первым же попутным самолетом я улетел обратно в Абиджан, затем в Аккру. Получив у Бассама нужную сумму денежных средств и гарантии на самолет, я вернулся в Гану.

Вскоре самолет прибыл в Кумаси. Экипаж я не стал расселять в той гостинице, в которой жили ранее. На это было две причины. Во–первых, Мафу так и не решил вопрос с администрацией гостиницы о долгах, во–вторых, я нашел более дешевое, притом более комфортное жилье. Это была двухэтажная вилла со всеми удобствами. В ней все члены экипажа расселились каждый в отдельной комнате. Виллу окружал в прямом смысле цветущий сад. Множество цветов, красивых кустарников, тропических деревьев и лиан и три огромных баобаба. Рядом с виллой не было дорог, поэтому было очень тихо и уютно. Уют этот дополняло разноголосое пение птиц, которые соревновались в исполнении между собой. Хозяин виллы, зная о наших долгах перед отелем, попросил производить оплату за месяц вперед.
Мафу свое обещание решить вопрос с аэропортовыми долгами и топливозаправочными компаниями выполнил наполовину. Он не стал оплачивать имеющиеся долги, но договорился о том, что эти долги будут погашены в течение какого-то времени. По этому поводу меня пригласили в министерство транспорта, где хотели заставить подписать график погашения долгов. Я не знаю, кто его составлял, только выполнить его в том виде, в каком он был составлен, значило отдать полностью весь кредит, который мне удалось выбить с большим трудом у Стандарт Чартер Банк.

Я позвонил Мафу и сообщил ему об этом. Мафу перезвонил министру транспорта, который в свою очередь долго спорил по телефонам с нашими кредиторами. Наконец он сказал, что долги всё равно надо будет гасить, и я должен предоставить свой график, который реально покажет картину их погашения. Меня это устраивало.
Вскоре мы возобновили полеты по маршруту Кумаси – Аккра –Кумаси. После первых же дней работы стало ясно, что мы продолжаем с каждым рейсом привозить убыток. Я быстро прикинул, сколько потребуется времени, что бы израсходовать полностью полученный кредит, если ничего не предпринимать. Свои расчеты я показал Мозесу, и потребовал от него, чтобы он, используя свои влиятельный связи, немедленно приступил к работам по получению международного сертификата. Он как обычно начал плести ересь о том, что надо восстановить утраченное доверие ну и всё такое прочее. Мы с ним в очередной раз поругались. Мы ругались с ним часто, иногда и по нескольку раз в день. Меня бесило его упрямство и отсутствие способности реально оценивать происходящее.

Поиски путей выхода из кризиса.

Прошло немало времени, пока я с помощью Мозеса добился участия в круглом столе, который два раза в месяц проводился в министерстве транспорта и на котором присутствовали представители национальных авиакомпаний Ганы " Гана Аир Вейс" и " Аир Линк". Авиакомпанию Голден Аир Вейс за этот круглый стол никогда не приглашали, очевидно, не считая это нужным. Я много раз пытался убедить Мозеса и Мафу в том, что наше участие в круглом столе просто необходимо. Мы не должны быть оторваны от общей стратегической линии национальных авиаперевозок. Наконец-то нас пригласили. То ли Мафу, то ли Мозес подсуетились, и я получил официальное письменное уведомление о месте, дате, времени проведения круглого стола. Причём тематика этого заседания было почти полностью посвящена нашей компании. Должно было рассматриваться наше заявление о возможности выполнения международных полетов. Заседание проводил заместитель министра транспорта. На заседании присутствовали директора авиакомпаний и отдельные специалисты, которые могли их проконсультировать при необходимости. Я на это заседание пошёл вместе в Мозесом и Ромкой, который к этому времени был назначен в Голден Аир Вейс на должность коммерческого директора. Хотя меня уже давно знали все руководители компаний, тем не менее председатель круглого стола меня официально представил всем присутствующим. Заседание длилось почти три часа. Мне дали слово. Я прокомментировал своё заявление. С помощью аргументов и фактов я доложил присутствующим причину своего желания выполнять международные полеты. Я предоставил данные, изученного нами спроса, и вручил для изучения присутствующими, написанные в нескольких экземплярах документы по выполнению полетов. По нашему вопросу выступили все. Все они как бы соглашались с тем, что международные полеты для нас, это один из путей выхода из кризиса, но одновременно во всех выступлениях чувствовалась боязнь выступающих, что наша компания может всем составить серьезную конкуренцию. Исходя из этого, все они опять говорили о том, что мы должны восстановить потерянное доверие, в связи с остановкой полетов и только после этого можно вернуться к вопросу удовлетворения нашего заявления. Становилось я ясным, что нас на международные линии выпускать не хотят. У меня все кипело, наконец, прорвалось:
- Уважаемые господа, уважаемые коллеги! О каком восстановлении доверия идет речь?! По-моему, вы все прекрасно знаете, по какой причине остановлены полеты. Представьте, если бы вам, господин директор " Гана Аир Вейс", или вам, господин директор " Аир Линк", министерство транспорта Ганы запретила выполнять полеты на каком то типе самолета до выполнения комплекса работ, вы бы могли ослушаться? Нет конечно!!! Мне запретили выполнять полеты в министерстве транспорта России. В чем собственно разница?! Несмотря на все трудности, я нашел способ и пригнал в Гану еще один самолет для работы в надежде, что ко мне повернуться лицом. Но я уже вижу ваше настроение. Вам лучше утопить Голден Аир Вейс, чем пойти ей на встречу. Я не прошу у вас помощи по финансированию работ на простаивающем самолете. Это наши внутренние проблемы. Мы их с мистером Мозесом будем решать. Но я прошу самую малость, удовлетворить наше заявление о международном допуске Голден Аир Вейс.
Мозес дергал меня за рукав, приговаривая, что бы я говорил более корректно, но меня понесло. Все сидели притихнув. После моего выступления еще минуту стояла гробовая тишина. После продолжительной паузы председательствующий зам министр транспорта сказал:
-Мистер Седых, мы конечно еще раз в рабочем порядке рассмотрим ваше заявление, но сейчас, правильно сказали присутствующие, вам надо восстановить потерянное доверие.

О международном допуске приходилось только мечтать. Когда мы прибыли в офис Голден Аир Вейс, то разговор, начатый за круглым столом, продолжили. Точнее продолжили обсуждение. К этому дню мы с Ромкой ушли из отеля Пеарл и поселились на вилле в районе Биг Бриджа. Эту виллу мы сняли за небольшую плату под офис и жильё. Наши спальные комнаты находились буквально за стенкой офисной комнаты.
Мозес вероятно не совсем понимал суть сегодняшнего решения за круглым столом, поэтому обеспокоенности в его лице и тоне разговора не было. Я же наоборот был невероятно взволнован и зол. Надо было думать, как спасать экономическую ситуацию в компании.
- Мистер Мозес, подробно расскажите мне обо всем персонале, который сегодня работает в компании.
Мозес стал рассказывать, подчеркивая необходимость всех работающих. По егословам все были нужны и без любого из них производство станет. Становилось понятным, что штат компании сильно раздут. Я и сам видел, как работники на аэродроме и в офисах продаж "валяют дурака". Причём зарплаты этих работников были не оправдано высокие. Неплохо зная не только технику выполнения полетов, но и технику коммерческого обслуживания полетов, я быстро произвел кое какие расчеты и определил, что по крайнее мере десять человек в Голден Аир Вейс лишние. Мы на них просто делаем затраты, не получая взамен ничего. Я об этом сообщил Мозесу. Ромка меня тоже поддержал. Мозес завизжал, как собачонок. Жестикулируя руками, он начал доказывать необходимость каждого, но это было неубедительным.
- Мистер Мозес, если вы так отстаиваете необходимость сверхлимитного персонала, то я готов их оставить в компании, но оплачивать будем только тому количеству людей, которой реально требуется для выполнения работ. Остальные могут продолжать работать бесплатно, или же оплачивайте вы их работу сами, если у вас имеется источник финансирования. Мозес даже охрип, отстаивая свою правоту.
- Я надеюсь, мистер Мозес, что вы не забыли о том, что в Кумаси простаивает самолет, для восстановления которого нужны финансы. Мы с вами интенсивно расходуем деньги, полученные в виде кредита. Сколько нам осталось? Мало! Больше нам кредита никто не даст, потому что нам нечем его возвращать. Подумайте и одумайтесь. Я уеду с вашей страны, а вы останетесь вместе с нашим самолётом, о диагностике которого вы и слышать не хотите. Не обижайтесь, но этот самолет останется в вашей стране памятником безразличию и неумелому хозяйствованию.
То ли от того, что я не смог правильно сформулировать фразу, то ли не поняв сказанного, но Мозес всё принял на свой счет. Ему показалось, что я самолет предлагаю в виде памятника для его могилы. Он страшно обиделся и демонстративно собрался уходить. Я его остановил.
- Мистер Мозес, если вы сейчас уйдете, то мы просто в очередной раз на неопределенный срок отложим решение важных проблем.
Мозес остановился, возвратился и сел в кресло. Я продолжил:
- Если вы меня неправильно поняли или я не очень правильно сформулировал свою мысль, прошу меня простить. Если вы считаете, что мои предложения неправильные, пожалуйста предложите что-то сами.
Мозес проговорил что-то бессмысленное, так ничего толкового и не предложив. Было понятно лишь только то, что надо восстанавливать доверие. Эта фраза "восстанавливать доверие" меня сильно раздражала. Какое доверие?! В чём?! Неужели не ясны простые истины? Надо не доверие восстанавливать, а спасать компанию!
- Мистер Мозес, пожалуйста, к завтрашнему дню, в первой половине, подготовьте список людей, кому надо будет предложить уволиться. Если вы решите кого-то оставить, сразу же подавайте мне письменное заявление, в котором укажите из каких источников вы намерены их финансировать. Никаких возражений по этому вопросу не принимаю.
Мозес еще долго бухтел, пытаясь доказать, что увольнение людей будет противозаконно.
- Все будет по Закону, мистер Мозес! Завтра вместе со своими предложениями приведёте своего юриста. Если у вас нет такой возможности, то я приглашу Фарида. Мы все сделаем в рамках ганского Законодательства. Я готов им выплатить разовое пособие при увольнении. Это обойдется дешевле, чем их еще не известно сколько содержать.
Вечером этого же дня меня пригласил к себе Мафу. Мозес ему уже успел все доложить. Мафу долго убеждал меня отказаться от затеи с сокращением штата работников. Я задал ему прямой вопрос:
-Мистер Мафу, вы готовы сверхлимитным работникам оплачивать?
Услышать ответ, что он это будет делать, я и не рассчитывал. Мафу, как и Мозес закивал на кредитные деньги.
- Нет, мистер Мафу! Я уже информировал мистера Мозеса, теперь информирую вас о том, что из кредитных денег платить заработную плату мы не будем. Они для других целей предназначены. Вы об этом прекрасно знаете!

Консультации с юристом Мозеса и с Фаридом убедили меня в том, что я действую правильно, не нарушая Закон. Оба юриста переживали, что это решение может привести к скандалу. Мне было это ясно и самому. В этот же день я подписал приказ о сокращении численности компании. Утром все ганские газеты вышли с заголовками "Белые колонизаторы возвращаются ",
"Восстановление рабства в стране",
"Нас выбрасывают из своего дома".

Ромка утром скупил все утренние издания. Не было ни одной газеты, которая бы не затрагивала меня и мои варварские действия по отношению к чернокожему населению. Во многих статьях явно была видна открытая ересь. Прослеживались явные оттенки политической истерии. Журналисты этоделать умеют. Их способности раздуть пламя из ничего можно только позавидовать.
- Ром, садись за перо и пиши - обратился я к Трудневу
- Кому и что я должен писать?
- Ответ в газеты. Ты же видишь, что пресса пытается нашим действиям придать политическую окраску. Статьи журналистов особой корректностью не отличаются. Нам надо защищаться, придавать гласности истинное положение дел. Смысл должен быть таким, что эти сокращения связаны не только с экономическими трудностями компании, но и с резким сокращением объема работ. Под существующие объемы нет необходимости держать большое количество людей. Надо сделать акцент на то, что сокращение пройдет в рамках Ганского Законодательства. Это важно! Всем уволенным будет выплачено пособие, и руководство компании окажет помощь при трудоустройстве. Ну и так далее. Мы должны это все опубликовать сегодня, чтобы не упустить время. Мы иностранцы, нам особой веры нет. Журналисты местные, население им верит больше, чем нам. Это надо срочно опровергать. Нет сомнений, что СМИ в очередной раз - дело рук Мозеса. Ты посмотри, политику нам пытаются пришить. Ну журналюги!!! Хотя бы один из них пришёл к нам и спросил, как обстоят дела на самом деле?

На следующее утро во всех газетах Ганы красовался наш ответ на громкие заявления прошедшего дня. Несмотря на опубликование в СМИ опровержения, я в умах большинства ганцев остался "белым колонизатором". Сила СМИ как раз и заключается в том, чтобы первым опубликовать сенсационную статью. Все последующие после неё публикации практически невозможно опровергнуть, так как первая информация зарождает в умах людей неопровержимое доказательство сказанному.

Малярия.

Весь следующий день мы с Ромкой носились на Ниссане, который был в нашем распоряжении, по Аккре и встречались с руководителями компаний, которые были напрямую связаны с деятельностью Голден Аир Вейс. Вечером мы собирались уехать в Кумасм к экипажу, но я себя почувствовал неважно, и мы решили отложить поездку на другой день. У меня были явные признаки малярии. Я уже был знаком с этой болезнью, поэтому сомневаться не приходилось. Вечером к нам заехал Швецов, и они с Ромкой уехали в Аквариус играть в бильярд и пить пиво. Я компанию им не составил, сославшись на плохое самочувствие. Меня знобило, пот лился градом. Я взял термометр и померял себе температуру. Около сорок одного. Высоковато! Я нашел в аптечке таблетку от температуры, проглотил её, лег на кровать и заснул. Проснулся от того, что в комнате кто-то громко разговаривал.
- Ты посмотри на него! Мы с Ромкой в Аквариусе без него пивом давимся, а он разлёгся! Вставай, лежебока!
Я открыл глаза и увидел стоящего около меня Швецова. Он пытался таким образом шутить, но мне было не до шуток
-Как себя чувствуешь, Семеныч? – спросил Ромка, который стоял рядом.
Оба они были навеселе.
- Спасибо, хреново!
-Температуру мерил?
- Да
-Сколько?
- Было больше сорока. Сейчас не знаю. Я таблетку проглотил, пока не помогает.
Они с Ромкой о чем-то пошептались и вышли из комнаты. Я начал было опять погружаться в дрему, но вновь услышал их голоса. Они были не одни. Они привели с собою посольского врача, который, как и они, был "под мухой". Он с ними приехал из Аквариуса и курил на улице.
- Вы как себя чувствуете? – спросил меня врач.
- Когда никто не тревожит, то лучше, - ответил я.
Он осмотрел меня:
- По всем признакам малярия. Завтра с утра надо будет в клинику к французам наведаться. Они эту болячку лучше всех лечат. А сейчас я сделаю вам укольчик от температуры.
Несмотря на все мои сопротивления, они втроем уговорили меня сделать укол, после чего отправились опять в Аквариус. Выпитая таблетка и укол сделали свое дело. Вначале я почувствовал, что температура действительно спала, Затем я ужасно замерз. Я тут же выключил с помощью пульта кондиционер и укутался с головой в одеяло. Не помогало. Я чувствовал, как остывают мои конечности, руки и ноги. Мне даже на какое-то время стало страшно. "Умираю что ли?" подумал я. Измерив повторно температуру, я на термометре увидел 34,5. Я подержал еще несколько минут под мышкой термометр. Температура не повышалась. Я, качаясь, добрался до ванны, напустив в неё горячей воды, залез. Ванная процедура подняла мою температуру всего на полградуса. Я чувствовал ужасное головокружение, поэтому передвигаясь, держался за стенку. В холодильнике стояла не тронутая бутылка армянского коньяка, который мне подарили посольские на день рождения. Я с большим трудом открутил пробку и через горлышко сделал несколько глотков. Выпитый коньяк еще немного поднял температуру моего тела почти до тридцати шести, после чего я заснул.
Вообще в Африке мне везло на малярию. Четыре раза я испытал на себе все "прелести" этой болезни.
Утром вернулся домой Ромка. Они всю ночь со Швецовым и посольским доктором провели в Аквариусе.
- Семеныч, как самочувствие? - спросил он
- Спасибо. Благодаря вашей заботе - хорошее. Во всяком случае, жив.
- Может еще укольчик?
- Спасибо, мне лучше!

Неожиданное вмешательство.

Я уже давно понял, что ждать от Мафу и Мозеса какой-либо помощи бесполезно, равно, как и бесполезно получить в ближайшее время разрешение на международные полеты. Я начал активно действовать. Мне удалось убедить совет директоров в том, что на существующем тарифе мы быстро пойдем ко дну. Тариф увеличили незначительно, но это помогло лишь снизить темпы нарастающих убытков. К тому же мы провели очень большую рекламную компанию, благодаря которой значительно увеличился пассажиропоток. Хороших результатов мы добились в переговорах с обслуживающими компаниями. Нам снизили цены на топливо, аэродромное и аэронавигационное обслуживание.
Мы начали работать не то, чт бы рентабельно, но вышли на нулевой результат. Это было большим прогрессом. От даты моего вступления в должность генерального директора мы не родили ни цента долгов перед своими партнерами. У меня появилось время, и я его использовал для поиска работ для нашего самолета. Я побывал в Абиджане, Фритауне, Банги. Я предполагал взять ещё один самолет для Голден Аир Вейс и отдать его в аренду в какую-то из стран. Это бы вполне могло выровнять наши финансовые издержки. Мне так же удалось выкроить время для встреч в Судане и Тунисе в интересах уже нашей Российской авиакомпании. Освободившись от сверхлимитной численности в Голден аир Вейс, мы добились своевременных и полных выплат для работающего персонала. Всем сокращенным работникам мы выплатили необходимое пособие в соответствии с Ганским Законодательством. Мы постепенно начали отдавать долги, которые Мозес вместе с Машковым наплодили до моего прибытия в страну. Меня уже знали в Гане многие. Все выпады в прессе по поводу моих "колонизаторских методов" стали уходить в прошлое.

Как обычно бывает в бизнесе, что найдется кто то, который постарается, или же все поломать, или подпортить. Точку в наших надеждах на будущее поставил человек, от которого мы даже не могли предположить какого-либо подвоха. Им оказался обыкновенный менеджер международного аэропорта Аккра, в который мы выполняли полеты.
Шел десятый месяц моей командировка в Гану, в которую я отправился с надеждой решить все вопросы за пять дней. Наш самолет выполнял обычный рейс из Кумаси в Аккру. Я в этот день не планировал быть в аэропорту, потому что у меня должна была состояться встреча в Стандарт Чартер Банке. Я уже собирался покинуть дом, как зазвонил телефон. Я поднял трубку. Звонил командир экипажа.
- Семеныч, у нас проблема! Мы сидим до сих пор в Аккре. Нас не выпускают в Кумаси, пока мы не оплатим за обслуживание и керосин.
- Не понял! Я сделал предоплату на прошлой неделе. По моим данным у нас еще есть депозит на три дня работы. Следующую предоплату я планирую делать завтра. Что за дела?!
- Не знаю, но нас не выпускают.
- Кто именно?
- К нам подходил менеджер аэропорта. Это его указание
- Хорошо. Будьте в аэропорту. Я сейчас подъеду.
Через пятнадцать минут я был в аэропорту. Командир мне вкратце рассказал о случившемся
- Пассажиры в самолете?
- Нет, в зале ожидания. Их еще не сажали, и самолет не заправляли.
- Хорошо, ждите!
- Я направился в административное здание и разыскал старшего менеджера.
- Директор компании Голден аир Вейс Седых, - представился я
- Эванс Атта, старший менеджер аэропорта.
Он протянул мне руку для рукопожатия.
- Мистер Эванс, разъясните мне пожалуйста причину, по которой вы задерживаете вылет нашего самолета?
- Дело в том, что уже прошло пять месяцев с того момента, как вы должны были оплатить за все виды обслуживания ваших полетов и топливо. Сегодня мне дирекция аэропорта дала указание получить с вас всю задолженность и только после этого выпустить ваш рейс.
- Мистер Эванс, я знаю об этих долгах, мы от них не отказываемся и оплачиваем постепенно, по мере возможности. Есть график погашения долгов, который мы пунктуально выполняем. Проверьте! Я по текущим платежам с вами работаю по предоплате, поэтому говорить о текущих долгах, на мой взгляд, не резонно. Я ничего вам не должен! По договоренности вы должны нас обслуживать в течение трех дней. Завтра я сделаю очередную предоплату и ваши обязательства по обслуживанию продляться.
- Мистер Седых, я, к сожалению, принять решение на ваши полеты без оплаты не могу.
Я взорвался:
-Какой оплаты?
-Всей!
- Еще раз, мистер Эванс, повторяю, я задолженности перед вами по текущим платежам не имею! По вопросам старых долгов обращайтесь к мистеру Мозесу или мистеру Мафу!
Менеджер достал старый график погашения долгов, который я в свое время подписывать отказался.
- Ну и что? Я этот график видел и не подписывал. Кроме того, в Минтрансе мне пошли навстречу, а тут оказывается, что все начинается сначала!

Ни в этот, ни в последующие дни наш самолет из Аккры не выпустили. Пассажиры сдавали купленные билеты и переоформляли свой вылет с авиакомпанией Аир Линк. Я рвал и метал. Всех как будто подменили! И в Минтрансе, и в департаменте гражданской авиации, и в кабинетах дирекции аэропорта все твердили в один голос, что бы мы немедленно рассчитались со старыми долгами. Даже Мозес и Мафу принялись меня убеждать, что надо все оплатить, чтобы восстановить потерянное доверие.
- У вас есть деньги? Платите! Причем не за меня, а за свои старые грехи!!! Я за время своей работы ни цента никому не задолжал!
Моя борьба за справедливость не увенчалась успехом. Мозес и Мафу вообще устранились от этой проблемы. В прессе опять появились "вонючие" статейки, говорящие о том, что в Голден Аир Вейс опять наступили времена, связанные с правлением белокожего. Все мои активные действия были просто суетой сует. Никого не волновали наши проблемы. Никто прислушиваться не хотел к голосу разума. Единственным спасением было бы ходатайство Мафу или Мозеса перед своими высокопоставленными родственниками. Но они это делать не собирались. Простаивающий самолет приносил нам большие убытки. Большие расходы были на содержание экипажа. Единственным правильным решением было отправить самолет за пределы Ганы. К этому времени я уже имел контракт от имени Голден Аир Вейс с одной компанией из Сьерра Леоне. По правде, мне не очень хотелось ставить в эту страну самолет, потому что там шла гражданская война. Что это такое, мне было хорошо известно. Мозес был категоричен.
- Никуда отсюда самолет не улетит, - твердил он, даже не вдумываясь в то, что аренда на стороне в настоящий момент есть единственное спасение от возможного банкротства.
- Мистер Мозес, мы с вами как два попугая. Я говорю о том, как можно спасти положение, вы думаете о том, как спасти свою задницу. Надеетесь, что я не понимаю, почему вы так упрямитесь? Да потому что меня здесь можно выставлять в виде варвара, а вас страдальцем. Вам что одного самолета мало, который стоит в Кумаси на приколе более полугода?! Вы хотите второй загубить?! Мы льём из пустого в порожнее уже почти десять месяцев. Как только мы покинем страну, с вас немедленно спросят за всё: за долги, за впустую потраченные кредиты, за самолёт, который уже наверняка сгнил от влажного океанского воздуха без должного технического обслуживания. Вот вы и ищете, на кого бы переложить все свои беды! Вам нужен козел отпущения и им вы хотите выбрать меня. Не получится!!! Вы хотя бы вдумайтесь в смысл моего предложения о передаче самолета в аренду! Аренда - это минус все предстоящие расходы, аренда –это плюс доход, с помощью которого мы сможем рассчитаться с долгами и накопить деньги на новую программу полетов в Гане! Вдумайтесь!
Но всё это было бесполезно. Мозес с трудом понимал пользу моего предложения. Мне в одно время показалось, что он согласился, но это было ошибочно. Я решил угнать самолет из страны, не сообщая ничего Мозесу. То, что самолет застопорили не в Кумаси, а в Аккре, мне было на руку. Из Кумаси улететь за пределы Ганы было бы гораздо сложнее, потому что Кумаси не являлся международным аэропортом. Чтобы экипаж не крутился перед глазами, я снял им гостиницу на Коко Бич, что находится на полпути между Аккрой и Темой. Живописнейшее место на берегу Атлантического океана! На вопрос командира экипажа, "что им надо делать?" я ответил:
- Ничего! Отдыхайте, загорайте и ждите команду на вылет. Единственная просьба не брать в рот ни грамма спиртного, потому что команда на вылет может поступить неожиданно и в любое время. Кроме того, территорию Кока Бич покидать не разрешаю! Здесь что-то наподобие курорта. Есть всё, что необходимо для хорошего отдыха, поэтому уезжать или уходить за пределы нет никакого смысла. Если будут вопросы у администрации отеля или любых других людей о том, кто вы и откуда, говорите всем, что деревообработчики из Аргентины. В настоящее время ждёте своего боса и команду на начало работ. Я думаю, что это будет убедительно, потому что в стране деревообработка является основной отраслью. Про авиацию, тем более про Голден Аир Вейс никто не должен знать. Всё ясно?
- Да, ясно! - за всех ответил командир экипажа.

ПРОДОЛЖЕНИЕ читай в Части 5