Наследница из Москвы

Наследницу из Москвы
тётя Зина считала «лишним человеком.

Марина ещё крепко спала в своей Москве после ночных бдений над новой книгой, когда зазвонил телефон. Мелодичному потренькиванию всё же удалось пробиться сквозь её сон, и Марина, не открывая глаз и чуть не сбив мобильник с тумбочки, вяло чертыхнулась.

- Марина Борисовна, - услышала она бодрый и даже весёлый голос явно молодого мужчины, которого ни разу и в глаза не видела, - это адвокат Андрей Шипилов. Радостная новость: нашёл всё-таки вашего брата Виктора!

- Да какой он мне, к бесу, брат! - возмутилась Марина. - И что?

- Мягко говоря, человек... как бы это... неадекватный. Был пьян, но вполне соображал. Живёт у какой-то женщины. Я поговорил и с соседями. Они сказали, что замучились с этой парочкой: вечные загулы, компании, драки в квартире и даже на лестнице.

- Да мне по фигу, кто и с кем замучился, - нахмурилась Марина. - Вот этот неадекват и пусть живёт, где живёт. Чего он хочет?

- Марина Борисовна, вы же знаете, половина квартиры вашего отца принадлежит ему, четверть - его сестре Людмиле, а четверть вам. Сестра готова отказаться от своей доли. Впрочем, как я понял, её особо и спрашивать не будут. Осталось уломать вас - и Виктор станет полноправным и единственным владельцем.

- Уломать... - Марина усмехнулась. - Я не девочка, чтоб меня кто-то уламывал. И что вы мне как адвокат предлагаете делать в такой ситуации?

- Вам решать. Откажетесь от своей четвертушки - Виктор устроит там личный притон, он, по-моему, и не собирается жить по-человечески, не откажетесь - будем действовать. Варианты есть. Сейчас эту квартиру снимают чужие люди. Зинаида Михайловна перебралась к родственнице. Не хотите плюнуть на всё? Вы ведь человек обеспеченный, по моим сведениям?

- Андрей Дмитриевич, эти вопросы оставьте при себе. Особенно последний. Кто вам позволил вторгаться в моё пространство? Перезвоните мне позже и внятно изложите все ваши варианты. Отступать я не намерена, несмотря ни на что. Кстати, как там Омск? - неожиданно потеплевшим тоном спросила Марина. - Лет десять уже не была. Как папа умер...

- А вы приезжайте! - воодушевился Андрей Дмитриевич. - Не узнаете город!

- Спасибо, подумаю. До свидания, - сказала Марина и отключила связь.

Она встала - какой уже теперь сон? - и прямо в пижаме, босиком пошлёпала на кухню варить кофе, на дух не признавая растворимую гранулированную «пыль». Налила в большую кружку, считая маленькие, «напёрсточные» чашечки пижонством, добавила чуть-чуть сахара и открыла английский детектив, но тут же отложила: не могла понять ни строки. Омск... Ёлки зелёные, это ведь родина! Тянет ли туда? И да. И нет. Конечно, очень хочется увидеть людей, которые когда-то были очень дорогими.

 

Дважды Марина покидала Омск, как казалось, навсегда. Первый раз, когда ей было десять лет и мама с папой развелись. После расставания жизнь в одном городе, видимо, была для них нестерпима, и мама, собрав чемоданы, отправилась с Мариной к бабушке в Белоруссию. Она не стала требовать ни раздела совместно нажитого имущества, хотя у них была уже достаточно дорогая по тем временам машина, ни денег с бывшего мужа. Такая вот гордая мама. Но Марина видела, что каждый месяц почтальон приносил в дом извещения о почтовых переводах, и часто вспоминала, как отец, провожая их на вокзале, обнял её, и она почувствовала, что его колючая щека мокра от слёз. Потом долго плакала в вагоне, забившись в уголок и уткнувшись в подушку, а мама даже не пыталась утешать и только виновато вздыхала.

Потом однажды мама, прочитав письмо из Омска, сказала:

- Наш папа женился. Теперь у него, кроме тебя, ещё двое детей.

Марина удивилась:

- Совсем маленьких? Как это?

- Ну почему обязательно маленьких? Мила - твоя ровесница, а Вите пять лет.

- Папа их любит?

- Не знаю. Он ничего об этом не сообщил.

Марина испытала тогда двойственное чувство: острую неприязнь к каким-то чужим детям и жгучее желание увидеть их и понять, лучше они или хуже неё. И потому, когда после настойчивых приглашений из Омска мама решилась отпустить её после десятого класса на каникулы к отцу, очень обрадовалась: наконец-то познакомится со всеми сразу и всё поймет.

 

На омском вокзале её встретила целая команда. Рядом с сияющим папой стояла низенькая бочкообразная женщина, такая же толстая девочка и худой белобрысый шкет, ковыряющий в носу, наверное, от волнения. Сильные руки отца сняли Марину чуть ли не с верхней ступеньки вагона, и она счастливо засмеялась, когда он прижал её к себе и никак не хотел отпускать. Краем глаза заметила, как с плохо скрытой враждебностью рассматривает её, тоненькую и красивую, семейство, особенно тётя Зина, Зинаида Михайловна. В машине, пока ехали домой, Марина без умолку рассказывала о своём первом в жизни самостоятельном путешествии, никому не давая вставить ни слова. Да никто особо и не стремился заговорить с гостьей, всё приглядываясь к ней, а папа только улыбался. И лишь позже, уже за столом, тётя Зина каким-то фальшиво-ласковым голосом спросила:

- Что думаешь после школы делать, Мариночка? Такой, как ты, прямо в артистки дорожка...

- Ну, что вы! Зачем мне в артистки? Я в Московский университет поступать буду. На факультет журналистики.

- Серьёзно? А потянешь? - подначил отец.

- Па-ап, - Марина скорчила недовольную гримаску. - Раз сказала - значит, так и будет.

- А я в торговлю пойду, как мама, - заявила Мила.

- Умница моя, - погладила её по голове тётя Зина. - Нам эти университеты ни к чему. Чахнуть там над книжками, глупостями всякими заниматься.

Марина невольно вспыхнула: по всему получается, что она дура, но папа предостерегающе подтолкнул её легонько локтем: не будем ссориться, ладно?

Вечером Мила повела её на прогулку, в свою компанию. Трое парней и две девчонки сидели в старой беседке в соседнем дворе. Откуда-то появились бутылки с пивом и пластмассовые стаканчики. Мила сразу же закурила и скомандовала: «Давай сюда флакон! Сестрёнка приехала! Погудим!». Марина пить отказалась, сигарету тоже не взяла и тоскливо смотрела, как всё откровеннее лапают кавалеры барышень, а те восторженно подвизгивают. Самый смазливый и наглый из них сверкнул тёмными глазами: «Щас с Милкой разберусь, а потом ты у меня на очереди!». Марина вскинула голову: «Да пошёл ты...» - встала со скамейки и зашагала к дому. Уже у подъезда её догнала Мила и угрожающе сказала: «Только вякни про пиво!».

Через неделю грустный папа уже один проводил Марину на вокзал. Она виновато прижалась к его плечу:

- Не могу я с ними, понимаешь? Где ты их выкопал?!

Отец только вздохнул:

- Значит, больше не приедешь... никогда?

- Честно, не знаю, - ей было страшно посмотреть ему в глаза.

Но Марина приехала. Уже из Москвы. Через четырнадцать лет, когда отец внезапно умер от сердечного приступа. Она тогда остановилась у подруги матери и только на похоронах увидела «родню» - крепко пьяного Витьку, ещё больше раздобревшую и тоже нетрезвую Милу и тётю Зину, встретившую её фразой:

- Что, за наследством притащилась?

 

Тогда Марина как-то в это не врубилась. Она и думать не думала, что отец завещал ей четвёртую часть квартиры. Стояла у могилы, молча, с сухими глазами смотрела, как закрыли гроб, бросила в яму горсть земли и ушла не оглядываясь. В тот же вечер улетела в столицу, где её вновь закрутила-завертела стремительная жизнь. Университет давно остался позади, работа в одном из популярных журналов была хоть и любимой, но очень напряжённой, казавшийся поначалу счастливым брак неуклонно катился под гору: муж категорически потребовал, чтобы она немедленно поменяла профессию на какую-нибудь «женскую» - без постоянных разъездов, с нормальными выходными и праздниками. А уж как он скрипел зубами от гнева, если Марина допоздна засиживалась за статьёй...

Она выбрала журнал - и, как когда-то мама, покинула московскую квартиру бывшего супруга, отправившись в свободное плавание. Но она не сдавалась и, сменив несколько съёмных жилищ, купила наконец своё, пусть на окраине, пусть в кредит, но всё же...

Тётя Зина догадливо разыскала Марину через редакцию. И принялась буквально терроризировать телефонными звонками, крикливо и грубо настаивая на том, чтобы Марина подарила долю квартиры Вите. Сама она перебралась к одинокой родственнице, переписав свою четвертушку на сына. Мила замужем, над ней не каплет, а Витенька у «очередной жены». Марина созвонилась с одной из омских адвокатских контор и попросила проверить обстановку.

Она опять поставила кофеварку на огонь. По сути, эти несколько квадратных метров ей не нужны. Не нужны и деньги, которые можно выручить за них, если адвокат уговорит Виктора продать квартиру и купить себе меньшую. Марина отлично проживёт без этого. А и правда, плюнуть, что ли? Забытый кофе обиженно выплеснулся на белоснежную плиту. Да катись оно всё в тартарары! Так и скажет адвокату. И папа, наверное, одоб-рил бы