Лесной человек. Быль

 
 
Трое друзей, сидя в машине, загруженной туристическим бутером, с трудом пробирались по лесным дорогам Южского района к озеру Кшара. Чем ближе подъезжали к Владимирской области, тем чаще стали появляться огромные массивы выжженного леса с молодым подростом.  Стоящие и лежащие обугленные стволы, превращающиеся в труху, наводили на мрачные размышления. Иногда дорогу перекрывали упавшие деревья, тогда они останавливались, выходили из машины и, перекидываясь короткими фразами, дружно очищали проезд.  Ярко светило августовское Солнце, но его лучи уже не обжигали, а ласково грели окружающий мир, как бы напоминая, что конец лета близок.
 - Похоже, Змей Горыныч здесь хорошо покуражился, - глядя в окно на обширную гарь, сказал Николай.
- А причём тут Змей Горыныч?
- Ну как же, Серёга, помнишь у Высоцкого: «Змей Горыныч влез на древо, ну раскачивать его».
- Так это вроде в  Муромских лесах было, - засомневался Сергей.
- Я, Серёга, про Муромскую дорогу знаю, есть такая, вот и Никанор может подтвердить, он по ней ездил. А вот про Муромский лес не слыхал. А это всё знаменитые и таинственные  Мещерские леса.  Они по размерам и Владимирскую, и Рязанскую область захватывают, а вся нечисть, о которой Высоцкий поёт, здесь и жила. Лично Кощей Бессмертный на Кшаре свою жилплощадь имел.
- Это правда, Кощей со своей свитой, - подхватил тему Никанор, - здесь жил, и русалки тоже. Только они жили отдельно. У них даже озёра свои были, так и называются до сих пор,- Русалочьи озёра.
- Странные эти озёра, - сказал Николай, - уж больно они на воронки от атомных взрывов похожи. Да и названия им дали не просто так. Вроде как предупреждение или запрет, какой, мол, нельзя туда ходить, опасно. Детишек всегда пугали кикиморами, лешими да русалками.
- Ну прямо уж и взрывы,- внимательно глядя на дорогу, засомневался Никанор. – Откуда им тут взяться?
- А ты древнеиндийский эпос почитай, Мхабхарабту или Рамаяну, там они этими бомбами как игрушками по всей Земле кидались. Да сам прикинь, три озера в ряд и два круглые, как воронки. Глубина от бровки только до воды метров сорок будет, а в диаметре все двести. Да и часовенку, как на кладбище, там не зря поставили, что-то, видать, знали наши предки.
- Да всё может быть, - согласился Сергей, - в мире много чего есть непонятного.
- Вот, а я о чём? – Николай оживился. – Возьмем, например Великую китайскую стену. Все кричали, что её китайцы построили для защиты от чужаков, а когда глаза разули, глядь, а бойницы-то, только  с китайской стороны. Кому-то они, видать, так надоели, что пришлось стену ставить, чтоб от них защититься. Или взять, например, этрусков. Учёные говорят, что в Средиземноморье, не понятно, откуда появилась высокоразвитая этрусская цивилизация, и так же не понятно куда исчезла. А что тут не понятного?  Всё очень просто. Мы как говорим о других народах?  Например, это – турки, а это – болгары,  это – узбеки, а это – русские!  А если быстро сказать, или сокращённо, то и получается – этруски! Просто в те далёкие времена, наши волонтёры туда приехали и стали местных учить уму-разуму.  Зубы чистить, в банях мыться, дома строить, а как всё наладилось, домой, в Россию вернулись. Вот с тех пор и повелось, если кто спросит местного, кто это сделал, он и отвечал: эт русский.
- Ладно, этруски, успокойтесь, - Никанор показал на экран навигатора. – Похоже, приезжаем, нам куда?
- Мы должны подъехать к Кордону,  свернуть налево и ехать вдоль берега, а там посмотрим. По разрешению админа у нас четвёртая стоянка.
- А на кордоне отмечаться надо? – Спросил Сергей.
- Зачем? У нас разрешение на семь дней, дата прибытия и убытия указаны, так что никаких проблем.
 Вскоре показалось длинное, барачного типа, здание с какими-то пристройками и внушительной территорией, ограждённой сеткой - рабицей. Недалеко от Кордона дорога раздваивалась и, повернув налево, они поехали вдоль озера окруженного не тронутыми пожаром вековыми соснами.
 Стоянку под номером четыре только условно можно было назвать таковой, но мужики, быстро разгрузив машину и сделав небольшой перекус, принялись за благоустройство. К вечеру поляну было не узнать. Аккуратно обложенное камнями кострище, весь мусор убран в пакеты, выровняли, укрепили и укрыли тентом каркас, стол под навесом застелили клеёнкой, солидная поленница свеженапиленных дров источала смолистый аромат, а запах приготовленных на костре макарон по-флотски нагонял зверский аппетит.
- Мужики, пора за стол, - Николай снял с костра кастрюлю, - готовьте миски, ложки, кружки, стаканы. Руки можно не  мыть, я разрешаю.
 После ужина все уселись вокруг костра и, попивая горячий чай, начали не спеша, строить планы на завтра. Солнце медленно уходило за горизонт, и незаметно наступил вечер. От озера потянуло прохладой, а на небе начали появляться первые звёзды. Николай пошёл под навес, снял висевшую там гитару и, вернувшись к костру,  уселся в своё кресло. В гитарном деле он был самоучкой, но играл довольно неплохо, а в походах или выездах на природу это всегда приветствовалось. Вот и сегодня, только зазвучали первые, пробные аккорды, как друзья затихли, и,  казалось, задумались о чём-то своём. Но вскоре Сергей с Никанором сложили свои сиденья и, ссылаясь на усталость и ранний подъём, ушли на отбой. Николай остался один. Он любил сидеть в одиночестве возле костра и, играя на гитаре, наблюдать за полыхающими поленьями. Именно в это время Николаю нравилось импровизировать или наигрывать  им же придуманные сольные композиции. В такие минуты ему казалось, что звуки, растворившись в пламени, искрами улетают в ночное небо.
 Со стороны озера послышались мощные всплески и фырканье.
- Наверное,  Сергей решил искупаться перед сном, - подумал Николай. – Сейчас подойдёт, обсушится,  и вместе пойдём на отбой.  Он подкинул несколько сухих веток, и яркое пламя взметнулось  вверх, освещая ближайшую округу. Послышалось ещё несколько всплесков, потом прошлёпали шаги по воде, и всё стихло. Николай глянул в ту сторону и оторопел. От озера, из темноты на него надвигалось что-то непонятное.  Тяжёлым грузом страх придавил его к креслу и ни крикнуть, ни встать он не мог, но удивительным образом пальцы продолжали перебирать струны и над поляной, не останавливаясь,  плыли тихие, мелодичные звуки.  Огромное существо, ростом не менее двух метров, всё обросшее чёрно-коричневой шерстью, с которой стекала вода, неспеша подошло к костру и уселось напротив на чурбан. Их разделяло только пламя,  и Николай хорошо разглядел неожиданного гостя. Широкие, слегка покатые плечи, мощные руки и выпуклая грудь говорили о чудовищной силе пришельца. Шеи, казалось,  у него не было, а огромная, как у неандертальца, голова, сидела прямо на плечах.
- Ур-р-р-р, - сказал гость.  В его голосе не было угрозы и Николай, продолжая играть на гитаре, неожиданно для себя ответил в унисон:
- Ур-р-р-р.
Страх постепенно уходил, но ноги, спина, шея не двигались.  Николай вдруг понял, что пришелец обладает гипнотическим  умением воздействовать на окружающий мир, и этот жуткий страх, и невозможность встать и убежать,  и непрерывная игра на гитаре, - не иначе как его работа. Николай чувствовал себя  в полном подчинении этого существа.  Вместе с осознанием своего состояния пришло и облегчение.  И хотя ноги, по- прежнему,  не двигались, он уже мог наклониться и повернуть голову в  любую сторону.  Пришелец сидел неподвижно,  он  неотрывно глядел на гитару и с огромным интересом слушал издаваемые ей звуки.  Иногда он наклонял, если можно так сказать, голову то влево, то вправо, иногда  как бы прищёлкивал языком, откидывался  всем корпусом слегка назад.
Николай не останавливаясь, переходил от одной мелодии к другой и стоило ему только раз перестать перебирать струны,, как тут же раздалось  грозное «ур-р-р-р», и тёмная  волна страха снова накрыла его с головой. Сколько это продолжалось, трудно сказать. Он играл просто так, чтоб только играть, даже спел негромко несколько песен,  но вдруг огромная усталость навалилась на него неподъёмным грузом, и Николай почувствовал, что засыпает. Сквозь наплывающую дрёму он видел, как в отблесках догорающего костра пришелец поднялся  и, обойдя костёр, взял у него выпадающую из рук гитару. Он нёс её, бережно прижимая к груди, и подойдя к огромной сосне, аккуратно прислонил к стволу. Потом  потёрся спиной о дерево, и тут же исчез в темноте.
- Ты что, всю ночь тут провёл? А ну, подъём! Ишь разлёгся!
 Николай открыл глаза. Начиналось утро. Белесый туман неподвижно висел над озером. Вокруг стояла мёртвая тишина, и только Никанор, нарушая её, обновлял костёр.
- Да я и сам не понял, как это я уснул, - Николай поднялся с кресла и с удовольствием потянулся. – Да ещё такой кошмарный сон приснился, прямо жуть… Тут  он и непроизвольно посмотрел на сосну. Гитара стояла там, где её и оставил лохматый пришелец. Николай взял её в руки и увидел на деке несколько прилипших тёмных жёстких  волосков длиной  сантиметров по  пять.
- А может и не сон, - шёпотом произнёс он, задумчиво глядя на сосну, о которую тёрся неожиданный гость.