Богиня Севера и Крови. Глава 1

Carnival of Rust

«Богиня Севера и Крови». Глава 1.

“Рассказывать о себе - неблагодарное и лживое дело.
Мы не знаем себя. Никто не знает.
Даже твои родители, муж жена, сестры, братья и самые близкие друзья...Мы всегда будем приукрашивать или недоговаривать. Но не потому что мы прекрасно осведомлены о нашем внутреннем или внешнем мире.

Человек - этот тот же океан, в котором 93% глубин остаются неизведанными. Ты никогда не узнаешь на все сто, какие ужасные монстры скрываются в самых темных уголках подсознания, пока не столкнёшься с ними лицом к лицу.

Человечество обречено, если будет продолжать прятать голову в песок и прикрывать ужасную личину лживыми обещаниями и красивыми словами.”

Этой странной и немного неуместной тирадой ответила мне она.
Та самая “ведьма-отшельница”, о которой понемногу стали забывать даже в родном Осло, хотя она по-прежнему была популярной молодежной писательницей среди подростков Норвегии. Фэнтези, воины, леса и прекрасные, сильные принцессы всегда были и будут на пике в литературном мире. Творческая натура девушки заняла удачную нишу и нашла свое призвание.

Однако, внезапно, что-то пошло не так в жизни молодой 25-летней норвежки с печальными глазами и пристрастием к алкоголю. В один прекрасный день она уехала из мегаполиса в самую глушь темного норвежского леса, ближе к Тронхейму и поселилась угрюмой отшельницей в маленькой избушке, разорвав любые контакты с большинством людей. Поклонники продолжали радоваться ее новым творениям, которые она стабильно выдавала даже будучи оторванной от социума.

Никто не знал, как и где она проживает: интервью она не давала, на письма не отвечала и игнорировала телефонные звонки, ссылаясь на занятость и нежелание общаться. Это походило на бегство, нежели на творческий отпуск.

Удивительно, но на ее писательскую деятельность это внезапное одиночество никак не повлияло.

Однако, мои неугомонные и дотошные читатели хотели правды о личности и причинах громкого ухода “из жизни” любимой “богини севера и крови”, как ее называли преданные фанаты, поэтому мне пришлось проделать это сложное, грязное и поистине безумное путешествие на охреневшем от отсутствия дорог “мини-купере” ради беседы с ней.

Когда я попросил рассказать ее вкратце о себе - все уже пошло не так. На меня недоверчиво сверкнули два печальных светло-зеленых глаза, чуть раскосых, но небольших, какие встречаются у саамов или жителей финской Лапландии. Что совсем странно и противоречиво сочеталось с ее черными, как смоль, прямыми и гладкими волосами, ниспадающими в косах до самой спины.

 - Человечество обречено, если будет продолжать прятать голову в песок и прикрывать ужасную личину лживыми обещаниями и красивыми словами, - с нажимом повторила “ведьма” и грустно поглядела в окно, за которым небо уже затягивалось серыми свинцовыми тучами, предвещая продолжительный ливень. У ее ног ютился огромный и пушистый пес, лохматый, как черт, но добродушный и послушный, ровно ручной медвежонок с волчьим окрасом. Джерд (да, это псевдоним писательницы, так как реальное имя ее по сей день никому неизвестно) окликала пса Вивеком, а породу назвала мне какую-то неизвестную...маламут? Баламут? Или как-то так...Не знаю таких, ибо, как по мне - натуральная помесь волка и медведя! Только чуть более добродушная!
 - Я уже совершила ошибку, позволив тебе сюда приехать, - твердо отчеканила Джерд, нахмурив брови. - Однако...ты все же здесь. Скажи спасибо Нейтану, нашему общему знакомому. Я хочу, чтобы большая часть того, что будет здесь сказана - останется за кадром...за полями...ну ты понимаешь, Дрю? Не испытываю ни малейшего желания снова менять место жительства, если кто-то догадается о моем новом прибежище. Надеюсь, ты примешь это к сведению. Мне надоело бегать...Они...они могут прийти за мной...
 - Кто? - пришла моя очередь напрягаться и раздумывать об адекватности и психическом здоровье писательницы. Вероятно, на том сказалась парочка лет добровольного затворничества в отдаленном норвежском лесу. Оно и неудивительно: любой бы сбрендил, имея столь долгое время в качестве собеседника только собаку и местного лесника, который привозил ей продукты раз в неделю.
 - Нейтан навещал тебя? - я решил сменить тему. Она неторопливо кивнула, принимаясь со смаком уплетать чипсы из шуршащей упаковки. - Не часто. Может быть раз пять за все время. Но я ему доверяю. Он не опасен...
 - Хм...а кто опасен?
 - Человек, - не думая выпалила Джерд, печально ухмыляясь. Я вздохнул, откладывая диктофон и карандаш в сторону. Что за черт...

Домик отшельницы выглядит таким маленьким и неприметным снаружи, но внутри - это было вполне себе приличное скандинавское жилье, обставленное в современном минимализме, разве что чуть больше дерева и огня в интерьере. Голубой кожаный диван, мини-столик, вокруг подносы с толстыми белыми свечами и какие-то камни и кристаллы, благовония и засушенные листья. Над нашими головами нависал устрашающий череп то ли барана, то ли козла, я уж не шибко разбирался в зоологии.

Типичное жилище современной ведьмы.
Только от кого она так яро и слепо защищается?

Моя главная задача поездки - выяснить эти причины и рассекретить шкаф с тайнами самой загадочной и закрытой литературной дивы молодого поколения Скандинавии!

Правда я начну с констатации факта.
Я полный лох. Журналистика - это явно не мое.
Пока дела с продвижением интервью в нужное русло обстоят из ряда вон плохо. Но я не сдаюсь и подливаю ведьме еще немного дешевого вина из пакета.

Она все еще задумчиво молчит, не спуская грустных глаз от окна, за которым так и накрапывает мелкий дождик.

 - Дрю, не держи меня за дуру, умоляю. Я заложник вина, но мой язык не станет моим врагом. Я не расскажу того, чего не захочу. Твоя работа - выпытать ответы, которые требует твой редактор и ждут читатели. Это нормально, ведь я не стерва, чтобы вечно тебя терзать...Сегодня ты услышишь мою историю, пусть не сразу...не сразу...это непросто. Но я готова. Иначе тебя бы тут не было. Никого бы здесь не было.

Правда обретет свободу, и я доверяю тебе, Дрю и верю в твою верность журналистской этике и правилам чести. Пиши сколько хочешь о творчестве, литературе, произведениях и героях, но вычеркни из интервью все, что будет касаться этого леса.
Благодарю за понимание.

 - Не беспокойся, Джерд, - поспешно заверил я девушку. - Поверь, я не тот папарацци, который продаст душу за красивую историю или провокационную фотографию...хотя это звучит еще более лживо, понимаю...Но лгать о том, что твоим читателям не хочется знать правды? Увы, Джерд, сними розовые очки, - девушка смущенно нахмурила свои светловатые брови, которые так странно не сочетались с ее черными, как смоль волосами. Ее замедленная реакция немного пугала меня, а пес слегка ощерился, приподнимаясь на передние лапы. - Дрю... - ее хрипловатый голос дрогнул, будто надломился, а взгляд светло-зеленых глаз помутнел. - Прошу...не упоминай место...не говори об адресе...не говори о чувствах...не раскрывай мои тайны...поверь, это чревато даже ценой  жизни.

Собственной жизни...


Моя история с отцом сложна и запутана, ибо мой папаша - приемный. Он забрал меня из одного из приютов Стокгольма в мои далекие 14 лет.

Я отлично запомнила этот злосчастный день, который по идее должен был стать счастливейшим.

Он, кажется, уже довольно давно ждал меня, беспокойно постукивая пальцами по чашке с недопитым кофе. Заслышав шум, он моментально устремил слишком пристальный, не мигающий  взгляд на мою тушующуюся фигуру, застрявшую в дверях. Внезапно он все же расплылся в улыбке, кивком приглашая меня присесть напротив.

В комнате кроме нас никого не было.

От его ухоженного, делового образа типичного скандинавского сноба так и сквозило табачным дымом, запахом недешевого виски и...тайнами, которые просто обязаны скрываться за этим безупречно сидящим костюмом-тройкой. Согласна, мне было грех придираться, выпендриваться и строить из себя невесть кого. Такой взрослой девке, как я, вообще несказанно повезло, что моя персона привлекла потенциального родителя. Обычно все предпочитают милых, пухлощеких дето с русыми кудряшками и щенячьими глазками. Тощая, высокая, черноволосая девочка-подросток без манер мало кого интересовала, учитывая тяжелый характер и травмированный багаж опыта из прошлого. Спасибо за это моим родным маме и папе. Счастье, что вас лишили родительских прав. Героин не доводит до добра...Последние 4 года своей жизни я провела в приюте. И это было гораздо лучше, чем дома.

Я была камнем. Сталью. Сердце превратилось в истинный кремень за эти годы. Я очень надеялась достигнуть совершеннолетия, получить законное жилье и стать писательницей. Мысли, слова, обрывки фраз так и рвались из меня на бумагу, но в приюте мне запрещали приближаться к компьютеру, а исписанные листки бумаги «добрая» уборщица регулярно выбрасывала в мусор.

Хотела ли я снова иметь семью? Глядя на этого странного мужчину, моего будущего отца - сомневаюсь.

Вся моя уверенность, стальной нрав и колючий взгляд волшебным образом меркли и увядали под пристальным взором глубоко посаженных глаз холодного человека, который деликатно предложил мне чашку кофе. Я молча отказалась, продолжая изучать его странные глаза: они вроде бы теплые, орехово-песочные, но от них не веяло южным теплом. Скорее они сквозили могильной сыростью болотистой местности.

Он ни разу не причинил мне физической боли...

Стоит ли упоминать, что я ужасно боялась моего приемного отца?