Бездушные повсюду. Глава 01

- Просто оставьте меня в покое, ладно? – я старалась сделать свой голос ровным и не дрожащим, правда пыталась, но все попытки были тщетными. – Я хочу побыть одна, мне нужно отдохнуть. Сегодня был тяжелый день, разговор с психологом изнурил меня.

Мама зарыдала в голос и, резко поднявшись со своего места, вышла из моей палаты, я же, была благодарна отцу за то, что он все еще пытался совладать с собой и войти в мое положение.

- Хорошо, - кивнул он, и стал собираться. На прощанье, поцеловав меня в лоб, вышел из помещения.

Я досчитала до тридцати, подождала, когда в коридоре затихнут мамины рыдания, шорох бахил по паркету прекратиться, и заплакала.
Молча. Я просто плакала. Соленые слезы струились по моим впалым щекам, губы открылись в немом крике о помощи, но с них так и не слетело, ни единого звука.
Мне казалось, что если я закричу, то мой отчаянный вопль разрушит все вокруг меня, разнесет все к черту, уничтожит полмира, а моя боль заполонит все реки и озера, вытеснив даже океаны.
Мне было плохо, морально и физически. Мое тело все еще не оправилось после наркотиков, а душа – после потери родного человека.

В моей голове все еще не укладывалось то, что произошло. А когда осознание настегало, мне хотелось умереть.
Я хотела забыться, притвориться, что все в порядке, что мне нужно всего лишь уснуть, потом проснуться и забыть все как страшный сон. Но, к сожалению, я все еще понимала, что проснувшись, все будет точно также.
Реальность давала о себе знать, прогоняя прочь грезы и мечты.



   
        - Что тебе сегодня снилось? – спросила Мэри, склонив голову в бок. Она, как и всегда сидела в глубоком кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Ярко накрашенные губы плотно сжаты, на лбу собралась большая складка. Я хожу к ней на прием уже в течение нескольких месяцев и выучила все привычки на зубок. – Помнишь, о чем мы договаривались?

Я молчу, не хочу ничего говорить. Просто смотрю на психолога и не отвечаю. Плевать, что она вновь будет жаловаться родителям, плевать, что меня еще не выпустят из больницы еще больше, чем через неделю. Ну, и пускай, зато я не буду проходить мимо, внезапно опустевшей комнаты по соседству с моей и не буду вспоминать от чего она пуста. Я не буду убеждать себя в том, что Анастасия вновь уехала в свою любимую академию, а не умерла, не буду пытаться найти логичные объяснения ее внезапного исчезновения. Не буду притворяться, что все в порядке и, что я могу жить дальше, не оглядываясь на прошлое.
Нет, это не так. Я не хочу и не могу жить дальше, пока не смирюсь с тем, что моя близняшка мертва. А я никогда не привыкну к этому, никогда не приму.

- Ты опять не хочешь отвечать на мои вопросы, Вэнди? –Мэри выпрямляется, делает глубокий вдох и протяжно выдыхает. Ненавижу эту ее привычку, слишком часто наблюдаю за ней – Что ж, это печально. Боюсь, что в больнице ты должна будешь пробыть еще больше, чем мы с тобой планировали.

И тут я не выдерживаю и начинаю смеяться, безудержным, гортанным смехом сумасшедшей. Мой истерический смех эхом раздается в моей памяти, и я замолкаю так же резко, как и начала смеяться.
На глаза мгновенно выступают слезы.
Анастасия тоже смеялась так, общаясь с Мэри. Мы обе посещали одного и того же психолога, а теперь ее посещаю только я.
О том, что Анастасия умерла  напоминает буквально все. И как мне жить теперь без нее?

- Ты знаешь, что можешь доверять мне, - медленно произносит психолог.

- Нет, - подаюсь вперед на локтях и дерзко улыбаюсь сквозь слезы. – Я никому не могу доверять, потому что человек, который был достоин моего доверия – мертв.

Не дожидаясь ответа психоаналитика, выхожу из кабинета, даже ни кинув на нее презрительного взгляда. Захлопываю за собой дверь и на мгновение прикрываю глаза.
Я поступаю с Мэри неправильно и отвратительно, прямо, как Анастасия, что же со мной? Почему я так веду себя? Где тихая и спокойная Вэнди, которую обожали окружающие из-за ее мягкосердечности и вразумительности?
Медленно качаю головой, той Вэнди больше нет. Есть точная копия ее мертвой сестры.




       Захожу в свою палату, сажусь на кровать и пустым взглядом обсматриваю комнату, в которой живу уже больше недели.
Низкий, белый потолок, белый кафель, белые стены. Кровать с белой простыней и тумбочка.
Ненавижу белый.
Первый порыв был – просто закрыть глаза, второй – перекрасить всю комнату в другой цвет, а третий – сбежать из этой чертовой больницы.
Сбежать? Но куда я сбегу в таком состоянии? Но первый вариант меня тоже не удовлетворял, тем более, если я хочу быть, как Анастасия, я должна поступать, как она.
К тому же, этот вариант самый заманчивый из всех остальных.

Встаю с кровати, провожу рукой по спутанным волосам, нахожу среди привезенных вещей теплую кофту, беру деньги и, даже не задумываясь о том, как я ужасно выгляжу, покидаю помещение и направляюсь в сторону главного выхода.

На пол пути к выходу меня окликает какая-то мед. сестра.

- Девушка, вы куда?

Считаю до пяти, делаю глубокий вдох, растягиваю губы в улыбке и медленно поворачиваюсь к ней.

- Я решила прогуляться на территории больницы, разве это запрещено? – все еще продолжая улыбаться, наклоняю голову в бок и ожидаю ответа. Чтобы она мне не ответила - плевать на правила, я не собираюсь отклоняться от своего плана.

Она медлила с ответом, обсмотрела меня с ног до головы, но на конец сдалась и произнесла:

- Если только на территории, то можно.

- Спасибо, - и я отворачиваюсь от нее.

 Подхожу к двери, толкаю ее и выхожу наружу, где меня яростно встречает ветер. Поток ледяного воздуха с размаху ударяет мне в лицо, будто пытается вразумить, и на мгновение это помогает. Я задумываюсь, а стоит ли мне действительно разрисовывать свою палату? Разве это умно? Разве так я поступила бы и раньше?
Встряхиваю головой в надежде выбросить все вопросы и продолжаю идти, думая о том, как отреагировала бы Анастасия…


     Глубоко вдыхаю запах свежей краски и, впервые за долгое время, расслабляюсь, и на минуту прикрываю глаза.

Руки болят, от напряжения, ноги как ватные, хочется упасть и больше никогда не вставать, но вместо этого я открываю глаза и отступаю на несколько шагов от стены, на которой только что рисовала.

Оглядываюсь вокруг себя и удовлетворенно хмыкаю.
От белого цвета на стенах не осталось ни следа. На каждой стене нарисован какой-нибудь рисунок.

Вот, к примеру, прямо передо мной нарисован цветущий шиповник, а подле него девушка, одетая в легкое голубое платье, с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, цвета морского бриза, смотрит на небо, которое я еще не доделала, не достаю до потолка.
На следующей стене отпечатки от моих рук, разные иероглифы и символы, которые я сама не знаю, что означают, я просто поддалась инстинкту и все.
На третьей стене полная луна и миллион горящих звезд; смотришь на них и думаешь, что нет конца Вселенной.
Я начинаю кружиться, и вся гамма красок смешивается в одну единую, однотонную массу, непонятную никому.
Делаю глубокий вдох, и губы мои сами собой приподнимаются в подобии улыбки. Анастасия хотела бы, чтобы я жила дальше. Я сама бы этого хотела.



        Я уже около двух недель рисую на стенах в этой палате. Об этом узнали же в первый день, когда я пришла из магазина в больницу с пакетом полного красок.
Если бы не Мэри, мне давно бы уже запретили разрисовывать комнату, но она каким-то образом договорилась обо всем с главным врачом, сказала о том, что этом может помочь в исцеление и мне дали разрешение продолжать мою творческую терапию. Я была ей благодарна за это, очень.


        - Я вижу исцеление рисованием прошло на славу, - улыбнулась Мэри. – Ты выглядишь более … живой. Взгляд не такой пустой, как ранее. Тебе, кстати,  идет это платье.

- Спасибо, - непроизвольно опуская взгляд на свое бледно-розовое платье, и подмечаю, что оно действительно прекрасно. – Я нашла его в шкафу у Анастасии.

Не знаю, зачем это сказала, но мне почему-то это было необходимо.

- Это… это чудесно, что ты вновь можешь смотреть на вещи своей сестры, Вэнди, - чуть погодя, с нервной улыбкой, говорит она.

«Своей сестры».
Крепко зажмуриваюсь и борюсь с новым приступом слез, вызванных всего лишь фразой.
Я понимала, что Мэри была в смятении и не знала, какие слова подобрать, ведь я сбила ее с толку, но в тоже время внутри меня закипал гнев и разочарование, вызванное ее ответом.
Почему нельзя было сказать что-то другое?
В этих словах сразу чувствуется горький подтекст
«Вещи сестры, которой больше нет».

- Вэнди, я ..., - я не даю ей договорить, перебив словами:

- Я ведь так и не поблагодарила вас, за то, что вы позвонили мне разрисовать палату, - в горле неожиданно встал ком, - спасибо вам большое, если бы не вы..
Но договорить я не смогла, потому что Мэри встала и обняла меня.
 
      Лежа в кровати и уставившись пустым взглядом в потолок, я всё думала о том, что же мне дальше делать со своей жизнью, но думала я не долго, усталость давала о себе знать, поэтому я довольно быстро погрузилась в сон.

Разбудил меня звон моего мобильного.
«Райан» высветилось имя на дисплее мобильного, и я резко села в постели.
Откашлялась и приняла вызов.

- Алло, Вэнди? Это ты? Ты как, я могу приехать?

Нервно сглатывая ком, резко образовавшийся в горле, и быстро-быстро моргаю, чтобы слезы не выкатились из глаз. Родной голос заставил вновь пережить все те эмоции, с которыми я боролась на протяжение всех этих дней.

- Да, Райан, это я. Все нормально. Я … хорошо, ты можешь приехать. Почему, - делаю глубокий вдох. – Ты раньше не приехал?

- Меня не пускали! – возмущенно восклицает парень. – Я звонил твоим родителям, звонил на твой телефон, писал смс, но мне никто не отвечал. Твои родители сказали, что я могу плохо на тебя повлиять. Приходил к тебе в больницу, но меня не пускали к тебе. Эй, Вэ?

- Да-да, я слушаю. Райан, приезжай, ладно? Тут поговорим.

- Конечно, жди, - и он повесил трубку.
Я быстро встала с постели, заправила ее, взяла вещи из гардероба и пошла в ванну комнату, приводить себя в порядок.

Из ванной я вышла уже полностью готовая к встречи с бывшим парнем моей сестры.
Райан пришел ровно через десять минут.
Парень нервно переносил вес с одной ноги на другую, а потом все же решился меня обнять.

- Ох, Вэнди- прошептал он мне в волосы, прижимая к себе. – Мне так жаль.
Я всхлипнула в его крепких объятьях. Слезы ручьем полились по моим бледным щекам.

- Ну, ну, хватит плакать, родная. Анастасия этого не хотела бы.

Я неожиданно отступаю назад и встряхиваю головой.
Последние дни я только и делаю, что думаю о том, что Анастасия этого не хотела бы или не понравилось бы ей это.
Надоело. Я и так всю свою жизнь жила в ее тени, всегда потакала. С меня хватит. Настало время, когда я буду жить по своим правилам и делать только то, что хочу.
Без церемоний, я впиваюсь в губы Райана, вкладывая в свой поцелуй все отчаяние, боль и обиду, что накопились за считанные мгновения.
Поначалу парень не отвечает, он просто неподвижно стоит. Я начинаю целовать его более настойчиво, и тогда ему приходится мне ответить. Он отвечает мне этим поцелуем на мои невысказанные чувства, сильно сжимая в объятьях.
Райан резко отстраняется от меня, тяжело дыша, и смотрит куда-то мимо меня, я же сфокусировала свой взгляд только на его лице.
В первый раз, когда я его увидела, то подумала, что он чертовски красив и что мне его жаль, я знала, что его отношения с Анастасией не продлятся долго, хотя он и пытался. Они провстречались около месяца, и меня разбирала зависть. Я хотела сама встречаться с ним, но понимала, что этому никогда не бывать. Да, мы
были одинаковой внешности, но она всегда затмевала меня. Она всегда знала, что нужно сказать, как одеться, как улыбнуться, я же не была такой. Я была блеклой и прозрачной по сравнению с ней.
Мне всегда нравились парни моей сестры, но Рай больше всех. Его прямые каштановые волосы и взгляд теплых карих глаз всегда веселили меня, и вселяли надежду, что когда-нибудь я смогу найти себе настоящего парня.
Он был мил, вежлив и привлекателен, когда я поняла, что влюбилась. Ровно через неделю после моего признания самой себя, они расстались, но шансов у меня по-прежнему не было. Он любил Анастасию. Тогда я поняла, что завидую ей куда больше, чем предполагала.

- Знаешь, Вэнди, я не думаю, что мы должны так быстро начинать встречаться, нас не поймут и…- я моргнула, разрушая всплески воспоминаний.

Я смотрела на Райана и понимала, что вовсе не хочу с ним встречаться, я больше не была в него безнадежно влюблена. Я готова была вернуть исходное положение, лишь бы моя сестра была жива. Я готова была вновь наблюдать за ними, страдать и рыдать по ночам, готова была быть в тени, лишь бы все было, как прежде. Лишь бы она была жива.
Но время не вернуть, я не могу исправить собственные ошибки. Я не могла начать ценить то, что потеряла, потому что этого у меня больше не было. Я не могла вернуть ее.

- Прости, Райан, - мой голос звучал ровно и отстраненно. – Я не знаю, что со мной. Наверное, это просто нервное, после всего, что произошло. Давай забудем этот инцидент, ладно?

- Конечно, - Рай улыбнулся. Я ждала, когда мое сердце дрогнет и забьется быстрее, а дыхание участиться из-за его улыбки, но ничего не произошло.



     - Вэнди, рада тебя видеть, - Мэри, как и всегда, сидела в своем глубоком кожаном кресле. – Ты говорила, что о чём-то хотела поговорить.

Киваю, делаю глубокий вдох и начинаю говорить:
- после того, как Анастасия умерла, - осознание этого все ещё давило на меня, наверное, и всегда  будет давить. - Моя жизнь разделилась на две части. Первая часть та, в которой я совершала много ошибок и не ценила то, что у меня есть, а вторая моя часть – это искупление за то, как я поступала. Я это понимаю, но все равно совершаю такие же ошибки. Я стала вести себя, как Анастасия, более грубо и безрассудно, я знаю, что не обязана быть в какой-то степени ею, но все равно продолжаю. Я чувствую себя странно удовлетворенно, поступая точно так же, как и поступила бы она. Такое ощущение, что я пытаюсь восполнить ее потерю своими действиями.

Я говорила и говорила, вскоре понимая, что уже вовсе не слежу за тем, что произношу. Мне нужно было выговориться.

- Это нормально, - медленно произнесла Мэри. – Это естественно для тебя, ты так борешься с нанесенным стрессом. На не подсознательном уровне тебе легче, когда ты соединяешь свою личность с личностью своей сестры. Я не вижу в этом ничего странного, необычного или ненормального. Все в порядке. Не бойся.

- Значит, - я тщательно подбирала слова, потому что знала, что от ответа Мэри сложатся мои дальнейшие действия.- Это нормально, что я хочу поехать обучаться в ту же академию, в которой училась Анастасия?