Мельничиха. Глава -7

Мельничиха. Глава -7.

Как только молодожёны вернулись в Краснобережное, Трофим перевёз нехитрый скарб Авдотьи-повитухи в свой дом. Бабушка, как он и обещал своей молодой жене, стала жить в их доме на правах члена семьи.
Мельник оказался на редкость понимающим и заботливым мужем. Деньги барина Забельского, которые тот выплатил супругам, Трофим рачительно пустил в дело. Вскоре мельница была как новенькая, а дом сверкал чистотой и достатком. Из города привезли новую мебель. А для Настёны в её спальне, оклеенной новомодными штофными обоями в цветочек, был поставлен настоящий немецкий туалетный гарнитур, даже богаче и изящнее, чем в спальне у боярыни Забельской. Трофим нанял работников, которые помогали ему управляться с мельницей и на пасеке. Даже лёгкой домашней работой  занимались теперь служанки. Настёне с Авдотьей оставалось лишь приглядывать за ними. Поэтому всё свободное время, которого было с избытком, женщины посвящали воспитанию  Антошки. Поначалу Антошка насторожённо относился к Настёне. Авдотье же мальчик доверился с первой минуты знакомства. Настёна, как и обещала Трофиму, старалась изо всех сил заменить мальчику мать. Но он дичился и на все её попытки приручить пасынка отвечал недоверием и неприятием, иногда даже огрызался. Настёна огорчалась, но терпела неудачи стойко, повторяя попытки вновь и вновь. Но Антошка упорно отказывался видеть в ней родное существо. Настёна готова была опустить руки от отчаяния. Когда она всё же решилась поделиться своей неудачей с Трофимом, он поспешил успокоить её:
- Настенька, - он ласково улыбнулся девушке и заботливо приобнял её за плечо, - по-моему, рано так отчаиваться! Антошка – живое существо со своим нравом. Пусть он ещё совсем несмышлёныш, но он уже свою долю горя пережил. Всё-таки мать потерял!  Он не может принять тебя вместо Анны всей душой сразу и беспрекословно. Дай ему время… Ну и ещё, - Трофим загадочно улыбнулся, - по-моему, он немного ревнует. Он привык,  что моя любовь принадлежит только ему…
- Твоя любовь?.. – смутилась Настя.
Трофим ничего не сказал, поспешив ретироваться, пробормотав что-то, о, якобы, неотложных делах на пасеке. Ещё через несколько минут Настя услышала цокот копыт: Трофим умчался на своём любимом жеребце Орлике в сторону пасеки…
- Ты папу обидела? – этот вопрос прозвучал так неожиданно, что Настя чуть не подпрыгнула на месте. Она не заметила, как Антошка очутился рядом с ней.
- Ты подслушивал наш разговор? – нахмурилась Настя.
- Нет, - отрицательно покачав головой, нерешительно ответил Антошка. – Я просто стоял здесь, а вы меня не заметили. А потом я не мог уйти… вы бы меня заметили…
-  Ладно, - Настя потрепала Антошку по плечу, - будем считать, что это была случайность… Я не сержусь. А папу я не обидела… Я … я … его люблю… - одними губами произнесла она слова, которые так давно пытались сорваться с её уст… Но, кажется, Анна Антошку они не произвели того впечатления, которое могли бы оказать на Трофима. Настя смутилась. Из этого состояния её вывел голос Антона. Заметив, что Настя, задумавшись, ушла в свои мысли, он осторожно дотронулся до её руки, стараясь обратить её внимание  к своей персоне.
- Настя, а ты меня любишь? – робко спросил мальчик.
Настёна ласково посмотрела на малыша и улыбнулась:
- Конечно, Антоша, я люблю тебя… Я очень хочу, чтобы мы подружились…
Антошка впервые сам начал разговор с мачехой, поэтому она изо всех сил старалась не спугнуть его робкую попытку «выяснить отношения».
Взгляд мальчика, устремлённый на Настёну, выражал и радость, и сомнение, и такую сильную любовь, и надежду, что Настя бросилась к нему, заключила в свои объятья и весело от души расцеловала в обе щёки.
- А папу ты, правда,  любишь? – нетерпеливо высвободившись из объятий Насти, поинтересовался Антошка.
- Конечно, - уже без малейших колебаний ответила Настя, и, как бы стараясь убедить Антошку в правдивости своих слов, добавила, - я очень его люблю.
- Почему тогда ты живёшь в другой комнате?
-Так принято, - стараясь говорить назидательно-нравоучительным тоном, Настя произнесла первый пришедший в голову довод. – Во всех богатых домах так люди живут. У всех свои комнаты. Это у бедных все живут в одной комнате, потому что других помещений в доме нет…
Мальчик ничего не ответил на Настины слова, он стоял молча и словно ждал дальнейших её разъяснений. Настя решилась: когда-то надо рассказать мальчику, что скоро в их доме появится ещё один малыш…Тем более что живот её с каждым днём становился всё заметнее… Значит, сейчас самый подходящий момент…
- Знаешь, Антошка, - нерешительно начала она, - у нас с папой скоро будет ещё один малыш…
- Я знаю, - спокойно ответил мальчик. Но в глазах его читалась тревога…
- Откуда? – удивилась Настя. – Тебе папа сказал?
- Нет, - просто ответил мальчуган. – Все вокруг  это говорят…
- Понятно, - Настя прикусила губу. Надо искать какое-то оправдание, плохо, что мальчик услышал эту новость от посторонних. – Мы хотели сказать тебе…
Она запнулась… Много раз она думала, как сказать Антошке, что ему скоро придётся делить отца не только с внезапно возникшей мачехой, но и с другим ребёнком…
- Настя, – на глазах мальчика показались слёзы, - вы не говорили, потому что потом, когда у вас будет новый сынок, я буду вам не нужен?
- С чего ты это взял? – глаза Насти округлились от удивления.
- Ну, у вас будет свой ребёнок, а я ведь тебе чужой… - упавшим голосом довёл свою мысль до конца Антон.
- О Господи, - Настёна возмущённо всплеснула руками. – И откуда в твою голову такая глупость пришла?!
Антошка только неловко пожал плечами и робко взглянул на Настю. В глазах ребёнка стояли слёзы.
«Бедный ты мой малыш! Сколько же горя и боли выпало на твою долюшку!» – девушка едва сдерживала слёзы.
Сама в полной мере испытавшая сиротскую долю, она прекрасно понимала, какие чувства обуревали душой этого беззащитного малыша.  «Не бойся, мой милый. Я никогда не обижу тебя. Ты мой сын навсегда!» - эти слова, произнесённые про себя, отпечатались в душе девушки как настоящая клятва.
Настя притянула Антошку к себе. Он попытался высвободиться. Но она крепко держала его за плечи. Он сделал ещё попытку, потом другую, но Настёна ещё крепче прижала его к себе.
- Запомни, мальчик мой, – строго сказала она, -  сколько бы Господь ни дал мне детей, ты всегда будешь моим первым и главным ребёнком. Ты – мой сын – перед Богом, перед мужем моим, перед людьми. Дай мне время, и я смогу доказать, что это не просто слова, я, действительно, так думаю.
Антошка судорожно вздохнул, порывисто обнял Настёну и, дрожа всем тельцем, залился слезами. Он долго не мог успокоиться. Настя только поглаживала его по голове и приговаривала что-то ласковое, давая ребёнку выплакать свои сомнения и печали.
- А можно я буду звать тебя мамой?
Эта первая фраза, которую, успокоившись, смог вымолвить Антошка, вызвала у Насти улыбку умиления. На глазах её выступили слёзы счастья…
- Конечно, сынок, конечно, мой золотой! – продолжая улыбаться сквозь слёзы, ласково ответила Настя и опять погладила малыша по голове.
- Ты не думай, - доверчиво глядя на маму Настю, пообещал Антон. – Когда у вас с папой будет маленький, я не буду его обижать, я буду его любить и защищать.
- Ну, конечно, мой дорогой, - поддакнула Настя, - ты же теперь не просто мой старший сын – ты теперь старший брат.
Мальчик гордо выпрямился и дотронулся до Настиной руки:
- Мама Настя, - глаза ребёнка смотрели строго и внимательно, - пообещай мне, что и ты не будешь папу обижать!
- Клянусь, - пряча улыбку, пообещала Настя…

Иллюстрация из интернета.