4. Тренировка памяти

То, что Константинопольский Вселенский Владыка хочет представить украинской церкви автокефалию, мне, как православному крещёному (хотя и атеисту) человеку не нравится. Тем более я со слов деда знаю, что эти отщепенцы, полностью поддерживали фашистов, оуновцев и бандеровцев, я ещё в детстве сделал вывод, что национализм, разрушает дружбу между народами и ведёт к братоубийственной войне.
О войне, что может произойти на Украине, мне много раз говорил деде Богдан, и через много лет, я убедился, что он был прав.
А вера? Вера должна быть в сердцах людей, в голове, а не на языке. Я не хожу в церковь, не целую руки священникам, хотя в моём доме висит икона Святого Николая, которая передаётся от деда - внукам уже двести лет.
Как только в бывших республиках СССР возродился капитализм, некоторые руководители, их близкие родственники, друзья и знакомые, стали стремительно обогащаться.
И ещё я помню, на чём в девяностых годах  стала зарабатывать наша православная церковь. На беспошлинном ввозе в страну спиртных напитков и табачных изделий. А у кого в карманах осели эти миллионы, а может и миллиарды рублей?  Это ведь правильный вопрос?
 И почему, на фоне нищеты большой массы населения, многие из которых посещают церковь, ища защиты и помощи, отдельные священнослужители выставляют на показ свои богатства - часы за десятки тысяч долларов, автомобили стоимостью более пяти миллионов рублей, огромные усадьбы и даже яхты.
Помню в Киеве, один священник протянул мне руку для поцелуя, и сделал замечание, что вошёл в церковь без нательного креста, это когда я в первый раз оказался в святой Софии, я ему руку пожал и говорю:
- Приятно познакомиться, как ваше имя отчество?
- Называйте меня батюшка. - Отвечает он.
- Мой батюшка служил сорок лет Отчизне и её народу, он у меня один. Тогда вас прошу не называть «сын мой» я старше вас на много лет.
- У как же вас называть?
- Полковник Надёжен!

Вспоминая период «перестройки», об этом я часто думаю, у меня сложилось твёрдое мнение, что перестройки-то фактически и не было.
Просто так её назвали, она не началась как что-то новое, давно ожидаемое, которое должно было резко в лучшую сторону изменить жизнь народов страны и приоткрыть завесу тайной жизни на Западе.
Ведь ни митингов, ни стачек не было. И революции никто не делал и не ждал. Не ожидали её и в США. В стране все народы так и жили - совершено обычно.
Перестройку провозгласили верха, я думаю, как начало новой эпохи, как улучшение того, что есть, а не как борьбу с недостатками.
Все мы тогда были уверенны в завтрашнем дне, все привыкли к стабильности, кое-что нам не нравилось, но это не касалась быта, медицинского обслуживания, образования, жилищных проблем, поиска работы.
К тому времени выросло новое поколение, которые хотели жить несколько богаче, чем их родители. Ведь уже тогда стали показывать больше Голливудских «шедевров» восхваляющих богатую и счастливую жизнь за морями. В моду входил рок, джинсы, свободные отношения между мужчиной и женщиной.
Наши граждане просто не знали, какая она, реальная жизнь в Европе и Америке. Хотя некоторые  в институтах «листали» «Капитал» Карла Маркса, но что такое свободный рынок на практике, совершенно не представляли.

А ведь тогда быт людей был лучше, чем сейчас, хотя в магазинах и не было изобилия продуктов. Но имеющие продукты - все были качественные, это строго контролировало государство. Да, все основные виды продуктов всегда были, и они были хорошего качества в отличие, от современного времени. Было настоящее молоко по литру в упаковке, а не по восемьсот грамм, на котором образовывались сливки, а потом прекрасное сливочное масло. Производители продуктов питания были добросовестны.
Но был и дефицит - копченая колбаса, чёрная икра, шоколадные конфеты «Птичье молоко». Однако не было деликатесом, и было практически в каждой семье, это шпроты!
Помню по выходным дням, когда вся семья усаживалась за столом, отец бережено открывал и ставил на тарелочку (мама опасалось, что масло капнет на воскресную скатерть) прямо в баночке этот драгоценный продукт, который сейчас  самый дешевый из всего рыбного.
Глядя на цены в супермаркетах сегодня, некоторые говорят, что пусть такая цена, но есть большой выбор.
А вот я не согласен с таким мнением.
Мясо в магазинах было всегда, может, не было вырезок каких-то, «мраморного» мяса не было в продаже, но у нас в семье, да и всех соседей, борща и супа без мяса не было.
А ещё, в магазинах часто продавали качественную тушёнку, и нашу и китайскую - «Великая китайская стена».

Позже мне часто приходилась обедать в столовых, когда маме было некогда, я для всей семьи покупал в столовой по пять порций супа с мясом и пять порций картофельного пюре с котлетами. Суп мне наливали в большую кастрюлю, которую я приносил с собой, картошку в кастрюле поменьше, сверху картофеля лежали аппетитные котлеты.
Причём, не только мне, но и другим, кто покупал в столовой обеды, накладывали всегда больше (кроме котлет). Так что суп и картошка оставались на следующий день.
Только по средам, по всей стране объявлялся «рыбный день»  В этот день мы ели рыбный суп, а с картофелем, или рисом была камбала, навага и даже кета.
 В магазинах всегда были все виды сезонных овощей. У нас в городе, было две базы областного потребительского союза, в крытых помещениях которых хранился свежий картофель, капуста свекла, лук, чеснок.
Помню, мы всей школой ходили в январе перебирать картофель, там я с удивлением увидел огромные, литров на пятьсот, или больше бочки, в которых квасили капусту. Причём уминали её рабочие, стоя в бочке, надев высокие резиновые сапоги. В чанах поменьше, солили помидоры и огурцы.
Что удивительно, в магазинах, даже на Дальнем Востоке, всегда были свежие яблоки, и никто их не покупал штуками (как теперь пенсионеры в супермаркетах). Вот мандарины, апельсины, те поставляли к праздникам, отмеченным красными числами в отрывном календаре.

Всегда вспоминаю, как говаривал Веселов словами Раневской:
- На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый - не может.

Но самое главное, голодных в стране в то время не было, в каждой семье было, что кушать каждый день! У всех на столе всегда был хлеб - черный, белый. А в столовых, хлеб стоял на каждом столе, его давали бесплатно.
Некоторые люди, у которых было желание сэкономить на кино, театр, или покупку новых книг, покупали по три стакана чая, садились за стол и запивали, вкусный хлеб этим чаем. Если нарезанный хлеб в тарелке заканчивался, приносили, улыбаясь, ещё.

После этих воспоминаний у меня возникают перед глазами данные Росстата - двадцать миллионов населения России проживающих на гране нищеты…

Недавно мы с женой покупали внучке, которая перешла в третий класс зимние сапоги, увидев ценник, я стал вспоминать, а, сколько мы с собой взяли денег, сапоги на ребёнка, стоили столько же, как для взрослых и полка была общей.
Это в СССР, были отдельно детские обувные магазины и магазины одежды, где туфли и, сапоги, можно было купить за двадцать рублей. В СССР были все виды одежды и обуви.
Ассортимент одежды был небольшой, но она была всегда добротная. Не было проблем ни с обувью, ни с костюмами.
Единственное, что было - дефицит на западную одежду в основном из социалистических стран.
Да, уже проявлялся интерес к Западу, который некоторым  казался почти раем, где все ходят в джинсах и слушают классную музыку и у каждого с собой кассетный проигрыватель, а в каждой семье один, или даже два автомобиля.
Просто, уж очень некоторым представителям молодого поколения хотелось  жить хорошо.
У многих в семьях в союзе были стационарные приёмники, или «Спидолы», по которым слушали западные голоса. Некоторые уже могли съездить в поездку в Германскую Демократическую республику (ГДР), Болгарию, Чехословакию, откуда привозили модную одежду и даже мебель.
Вот и я, некоторое время служил в ГДР,  и жена там купила себе немного модной одежды, а когда мы служили на Дальнем Востоке, а любимая надевала эту одежду, офицерские жены жутко завидовали.
После этого, я просил жену не испытывать терпение отдельных барышень, которые говорили своим мужьям, что майор Надежен одевает жену не по средствам.

Были и конфузы с лицами, выезжающими за границу в страны Варшавского договора. Об этом писал мой сосед Виноградов:
- Раечка! Оказывается ты такая модница! Я таких нарядов и не видела ни разу! А почему ты его не носишь? Ах, какая красота!
Нина Ивановна засыпала подругу вопросами, откуда такое чудо? Её круглое, полноватое лицо раскраснелось и стало пунцовым. Все, кто давно знал Нину Ивановну, сейчас бы очень удивились. Она никогда не отличалась особым вкусом в выборе одежды. Всегда одевалась в темные тона. Но сейчас эту женщину никто бы не узнал.
Нина Ивановна осторожно, нежно, поглаживала шикарное платье нежно розового цвета и не могла никак оторвать от него свой взгляд:
- Раечка, да как же ты столько лет скрывала от меня такую красоту? Где же ты купила это чудо?

Раиса, была известный в области человек. Заслуженный учитель, двадцать пять лет назад, её наградили орденом «Знак Почёта». И сейчас её не забывали бывшие коллеги и знакомые.
Раиса, инвалид первой группы по зрению, уже пять лет проживала в Доме для инвалидов и ветеранов, давно стояла в очереди на расширение и вот дождалась. Ей выделили две комнатки с маленькой кухней, туалетом и ванной. Для неё, прожившей всю жизнь в деревянном бараке, с удобствами во дворе, это было большим праздником.
Раечка, сухонькая, маленького роста, несмотря на слепоту, очень подвижная старушка.  Недавно, ей исполнилось семьдесят лет, однако память её никогда не подводила. Она была превосходным рассказчиком и за свои годы повидала очень много.
Нина Ивановна заходила к ней часто, приносила новости, они говорили о политике, моде. И сейчас Раечка терпеливо, с серьезным лицом, слушала подругу, ждала момента, чтобы ответить на многочисленные вопросы.

Нина Ивановна встав перед зеркалом, прижимала к своему весьма объемному телу нежный шёлк, наконец, замолчала.
Несколько секунд было тихо, потом Рая засмеялась, да так, что на неё напала икота. Нина Ивановна принесла ей стакан воды, а  Рая никак не могла остановиться. Наконец, она отдышалась, поправила чёрные очки, сползшие на кончик носа, выпила ещё глоток воды и начала рассказ:
- Я тогда работала в «Артеке» пионервожатой. В начале апреля, меня вызвал к себе директор лагеря и протянул письмо из Министерства иностранных дел СССР. Там было написано, что в Берлине, 9 мая состоится торжественное открытие мемориала воинам Советской Армии, погибшим при взятии Берлина. В качестве почётных гостей, приглашаются родственники погибших.
У меня в последний день войны, там погиб отец.
Как же мне завидовали подружки, побываю за границей, в Германии! По приезду, нас устроили в гостиницу, рассказали, как через день всё будет происходить. Немецким языком я владею свободно, поэтому самостоятельно знакомилась с достопримечательностями города.
Возвращаясь в гостиницу, зашла в магазин женской одежды и обомлела. Особенно меня поразило это, как ты говоришь, платье. Я сразу решила, что именно в нем пойду вечером в театр.
Продавщицы мило улыбаясь, одобрили мой выбор, только спросили, кто же мой избранник? Тогда я не поняла вопроса.
Вечером, когда я вышла из своего номера, наши соотечественницы, с которыми я приехала, увидев мой наряд, стали наперебой спрашивать, где я приобрела такое чудо?
Я с улыбкой рассказала им и стала крутиться перед ними.
Когда мы спустились по лестнице в холл, обслуживающий персонал гостиницы с удивлением смотрел на меня.
Потом, одна пожилая немка подошла ко мне совсем близко и, наклонившись к моей голове, тихонько прошептала:
- У нас так в театр не ходят!

Я с обидой хотела отойти в сторону. Я не поняла её, почему нельзя в таком прекрасном наряде идти в театр.

- В этой одежде, женщины ложатся спать, это такая ночная рубашка, называется пеньюар!

Нина Ивановна, глубоко вздохнув, застыла, а Раечка захохотала так, что слёзы брызнули из её глаз.


Мои однополчане в разговорах постоянно обсуждали военную мощь США, уровень материального обеспечения их военнослужащих и вообще, уровень жизни  там и в Европейских странах.
Уже из Афганистана, многие привезли себе джинсы, кассетные магнитофоны.
Но уже тогда мы знали, что в Америке и Европе имеются многочисленные бездомные, а у большинства населения СССР была отдельная квартира, хлеб, молоко, работа и никто не говорил об этом, потому что это было нормой.
Все граждане СССР получали от государства жилье бесплатно. Правда стояли в очередях годами, многие жили в крупнопанельных домах с маленькими кухнями и совмещённым туалетом, но получение квартиры была реальностью для всех, кто проработал на предприятии лет десять, а в строительной организации даже три-пять.
Если в семье рождался второй разнополый, или третий ребёнок, было реально увеличение жилой площади, выделяли трех-четырёх комнатные  квартиры взамен существующей.
Квартиру мог получить фактически почти любой работник, их получали все - молодые специалисты (часто им давали льготы), семьи, молодые семьи, матери одиночки, директора школ, учителя, врачи. Но, безусловно, гораздо чаще квартиры получали строители, открыто писали, что иди работать на стройку, работай, получай зарплату, у тебя будет  квартира.
Я знал людей с двумя высшими образованиями, которые работали каменщиками, штукатурами-молярами только для того, чтобы скорее получить квартиру.
Во всяком случае, на квартиры как сейчас не копили и не брали грабительские кредиты. Да, была возможность вступить в строительный кооператив, но при зарплате в сто восемьдесят рублей, деньги выплатить было не реально.

Когда мне предложили в Хабаровске возглавить политотдел, была возможность купить трёхкомнатную квартиру на Уссурийском бульваре, в доме, где была тогда «Чебуречная». Но двадцати тысяч у меня не было, да и летать я хотел, пока позволит здоровье и зрение.
Так что большинство граждан на квартиры не копили, копили на машины. Мне удалось тоже скопить. Первой моей машиной был «Запорожец» - маленькая букашечка. Потом командующий военным округом предложил (когда я стал его заместителем), купить «Победу» ГАЗ-21, двадцать лет простоявшую на консервации. Это была чудо машина. Правда движок слабоват, но кузов лужёный, не гнил, просторная и тёплая. Немного позже, я купил двигатель от легкового автомобиля Газ-69, сменил кулису (переключение скорости на руле) на коробку передач от того же ГАЗ-69.
И была долго у меня эта прекрасная машина, надёжная, как броневик.
Когда я ушёл в отставку, во время поездки к родственникам попал в аварию у города Богородицка, на встречную полосу мне в лоб самосвал Зил-130, уснул водитель.
«Победа» восстановлению не подлежала, а у нас с женой, сыном и дочками, были только синяки.

 Может быть, я несколько заговорился о своём житье-битье, но таким  надёжным, верным, честным (и мне не стыдно за бахвальства) и бессребреником, я стал благодаря не только себе, отцу и матери, но и педагогам советской школы. Ведь до восьмидесятых годов прошлого века именно советские школы осуществляли новый этап воспитания детей.
И вот ещё что. Я уже писал об этом, нельзя переписывать историю, нельзя и менять памятные для народов страны «Красные дни календаря».
Мы ведь не Иваны, не помнящие родства.
С самого детства помню все праздники, когда мы с мамой папой и братьями, держа в руках флажки и надутые шариками, ходили в общей с взрослыми колонне.
В эти дни у меня было такое воодушевление, такая радость, что я живу в стране социализма, что в стране дружат все народы. Я помню, как Хрущев говорил, что скоро в СССР будет понятие советский народ (без написания национальностей).
Тогда, мы несколько лет жили на Украине, и какие большие организованные шествия были на 1, 9 мая, 7 ноября.

А сейчас на Украине запрещено праздновать День Победы, бандиты - бандеровцы, стали героями войны. Молодые бандеровцы срывают георгиевские ленту у пожилых людей с груди, избивают их. Дошло до того, что сносят памятник, погибшим за освобождение Украины бойцам и командирам.

Недавно я был на встрече ветеранов нашего полка, потом мы пошли в музей. Последнее время с многих документов военных лет сняли гриф секретности.
Среди таких материалов я прочитал: «Совершенно секретно. ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ ТОВАРИЩУ ГОРШКОВУ
Организация спецгруппы ОББ УНКВД - РО происходила таким образом:
В марте месяце 1945 года по Козовскому, Бережанскому и Подгайскому районам  (Тернопольская область)  проходила большая чекистско-войсковая операция, которая была направлена на Козовский район, где в селах Конюхи, Бышки, Выбудов и Пенков, по нашим данным, должен был проходить межкраевой съезд ОУН (Организация украинских националистов, запрещена в РФ) - операцией рассчитывалось захватить руководителей ОУН, прибывших на съезд.
В процессе этой операции в селе Глинна был задержан бандит «Муха», Дыдик Дмитрий, он в числе группы в 4 человека прорывался через наше оцепление,  двое из них были убиты, один тяжело ранен, «Муха» расстрелял все патроны по нашим бойцам, двоих бойцов ранил. «Муха» хотел подорваться на гранате, но граната не взорвалась, и его захватили живым. Когда его привезли ко мне, то он лег на землю и сказал: «Бейте, убивайте меня, я все равно вам ничего не скажу». Он был болен чесоткой и был ранен в какой-то перестрелке с нашими войсками, и рана еще не зажила.
Я ему сказал, что никто бить его не будет, а что он знает, так мы больше его сами знаем. Я дал ему возможность поговорить с Люлюком Петром и другими, которые уже работали в открытую с бойцами, разыскивая в селах схроны, магазины, бандитов, - Люлюку я сказал, чтобы он завербовал «Муху» в группу.
Вечером «Муха» попросился сходить домой повидать родственников и кое-что узнать. Село было окружено плотным кольцом, уйти ему было некуда, поэтому я его и опустил - он под утро вернулся и мне рассказал, что вся боевка села Глинна - 34 человека - сидит в селе, попрятавшись в схроны, и он знает, где кто скрывается, и может их вытащить.
Я ему дал автомат и взвод солдат, и «Муха» повел солдат ловить бандитов, к вечеру «Муха» со взводом задержал 33 бандита, у которых изъяли 39 единиц оружия, из которых два ручных пулемета, остальные винтовки, автоматы-пистолеты - из всей боевки села Глинна был не задержан один человек, который под день операции куда-то ушел.
Вот из этих-то задержанных началась организация спецгруппы. «Муха» мне рекомендовал, кого брать в группу, и он мне советовал в группе иметь «Мельниковцев», которые никогда не сговорятся с «Бандеровцами», и все, что будут делать в группе «Бандеровцы», мне станет известным от «Мельниковцев», и наоборот, что будут делать «Мельниковцы», про них донесут «Бандеровцы», используя этот совет я в группу взял двух «Мельниковцев»: Марка - кличка «Око», бывший повитовый пропагандист «Мельниковцев», и Радь Семена, кличка «Степовый», боец боевки «Мельниковцев»…
3.1.1946 г. Чертков Майор /Соколов».

А вот копия страницы газеты «Киевские Ведомости» от 3-7 января 2000 года. На страницах газеты красным карандашом обведена статья Вахтанга Кипиани:
«Бандеровец  Илья (Илько)  Оберишин - уникальный человек. Многие годы провёл вне человеческого общества. Он не сидел в тюрьме и не был в ссылке - наоборот, все эти годы наслаждался свободой. Больше сорока лет (1951-1991 годы) он провел в подполье. Лишь в самом конце 1991 года, уже после референдума, на котором украинцы высказались за независимость, Оберишин вышел из леса.
- Не было ли мысли бросить сопротивление, оно становилось бессмысленным?
- Я исключал для себя возможность явки с повинной. Я многих людей знал, люди меня знали, поэтому я решил уйти в глубокое подполье. Я порвал отношения практически со всеми.
Только пятеро людей, которым я полностью доверял, знали, что я жив. Василь   Цетнер   жил  в  селе  Городниче   Пидволочисского района. Я ему порекомендовал вступить в партию, его избрали председателем колхоза и вскоре даже наградили орденом Ленина. Но именно он поддерживал меня многие годы, при необходимости давал деньги.
Организованное подполье перестало существовать. После смерти друзей я несколько раз выходил на явки, но ни разу никого не застал. Люди, которые были готовы в 44-м пустить себе пулю в лоб, в 51-м - морально сломались. Многие просто боялись. За стакан воды для подпольщика давали годы тюрьмы.
- Судьба большинства воинов  УПА, членов  ОУН, попавших в руки СМЕРШа или МГБ, известна - в лучшем случае 25 лет лагерей: от Воркуты до Магадана, в худшем - расстрел по приговору «Особого совещания».
- Почему вы не вышли из подполья в начале пятидесятых, как десятки тысяч повстанцев?
- Я не боялся наказания. Я просто хотел остаться верным своим идеям: не говорить с врагом, не оправдываться. Даже если бы мне пришлось умереть в лесу. Когда я болел, я стремился залезть подальше в чащобу, как медведь, так, чтобы если мои останки когда-либо и найдут, не могли их опознать. Обычному человеку трудно себе представить, как тяжело многие годы быть одному. Но человек ко всему привыкает. Я испытывал голод: терял сознание, приходилось лизать росу с травы, когда не было сил найти воды. И всё же я считаю, что победил я, а не большевики».
 
И вот ещё что, с 1955 по 1965 год из эмиграции на Украину вернулись  около ста тысяч бандеровцев. На Украине, в отличие от других республик СССР, возвращающимся предоставляли жилье, помогали с трудоустройством.
Иностранные спецслужбы, опекавшие за рубежом организации украинских националистов, отмечали, что теперь появилась возможность действовать легально.
Большая часть реабилитированных бойцов ОУН и УПА и членов их семей к середине семидесятых годов стали  руководителями райкомов, обкомов и исполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной Украине.
Бывшие бондеровцы и их родственники становились руководителями разного ранга в украинских министерствах и ведомствах, что возродило национализм на Украине.

Как с этим бороться нам, пенсионерам?
Как служить России?
А очень просто, воспитывая детей и внуков!