Сквозь годы 89

                Мой друг Дон Кихот. Эссе. Глава 11.

     ...Жизнь и приключения Рыцаря Печального Образа -  авторская импровизация, где автор и главный герой - одно лицо, остальные - статисты, актёры, марионетки. Автор - платоновское божество, дёргающее ЧЕЛОВЕКОКУКОЛ за нити, в основном "железные и грубые".

     У Сервантеса, как и у Шекспира, сильно убеждение в глубоком сходстве жизни и театра, поэтому они склонны вставлять спектакль в спектакль, рассказ в рассказ: двойные зеркала, преломляя действительность, в конце концов, дают с неё должный отпечаток - вместе иллюзорный и верный.

     Сервантес идёт ещё дальше. Дон Кихот читает повесть о самом себе, так как уже опубликована первая часть книги. Алонсо Китано извиняется  перед автором, что неумышленно дал ему повод "написать такие нелепые вещи, которыми полна его книга".

     Завеса иллюзии сорвана. Игра окончена. Дон Кихот мог быы воскликнуть: "Какой великий актёр умирает!". Тем не менее игровая суть бытия и подвиги Рыцаря Печального Образа, в конечном счёте осознанная им самим, не помешала рыцарю прожить жизнь достойно и серьёзно. Далеко не любой театр - катарсис, явное или скрытое торжество нравственности. Театр Сервантеса и Шекспира ведут к очищению и просветлению души...

     Сервантесом началась большая литературная игра, которая продолжается в литературе и искусстве третьего тысячелетия - в кинематографе, псевдореалистической живописи. Действительность - только иллюзия, но иллюзия может быть реальнее всякой жизни. Апофеозом такой игры в реальность станет мода на "обманки" - изображения, неотличимые от настоящих предметов, - жанр, известный с древности, но расцветший на рубеже 20-21 веков. Добавим сюда гиперреализм в живописи, отказ фотографии от документирования реальности и её превращение в род графики;виртуальную реальность компьютерного искусства; реально-нереальный мир романов У. Эко, М. Павича и многих других.

     И Галилов в книге "Игра об Уильяме Шекспире" убеждает нас, что и Шекспир - иллюзия. Значит, на три последующие века шекспировским читателям была дана донкихотовская роль: видеть не то и не того, кто притаился под маской Шекспира.

     Если Сервантес, как и играющие масками шекспировские герои, маски всё же снимал, то в нынешнем веке люди склонны видеть повсюду маски вместо лиц. Игра продолжается!

               Продолжение следует...