Зов крови. Шанежки

      
     В начале этой недели довелось мне, любезный читатель, по зову крови (в прямом и переносном смысле) побывать в прекрасном Воронеже.
      
     На склоне своих лет я стал все сильнее ощущать немыслимую тягу повидать землю своих предков, прикоснуться к истокам своего рода, испить живительную влагу воспоминаний моих родственников по давно ушедшим дням.
      
     Ну, так вот, недолго погостив  в Воронеже у своей тетушки Валентины, увез я с собой из Черноземья воспоминаний дивный груз.

     И груз этот, друзья, меня не тяготит своим, казалось, невыносимым весом на плечах моих.
      
     Как ни странно, всколыхнулся в моей памяти этим визитом душевный детский трепет по незамысловатому уже русскому блюду-выпечке – шанежкам.
      
     Читатель, безусловно, знает, что шанежки - это  «хлебобулочное изделие из пресного или дрожжевого, пшеничного, ржаного или ржано-пшеничного теста. Блюдо финно-угорского происхождения, распространилось от Карелии до Оби, включая Русский Север».
      
     Помню я еще с детства, как пекла их для нас, детишек, моя бабушка, Анна Васильевна.
      
     С тех самых пор запах дрожжевого теста напоминает мне о руках ласковых моей бабули, о душе чистой русской  женщины, которой довелось хлебнуть лиха за свою жизнь.
    
     Воспитывала она пятерых деток в годы военного лихолетья.
    
     К счастью для нее и для ее детишек (в их числе был и мой отец Володя), перед двухсот двенадцатидневной оккупацией немцами Воронежа, их эвакуация на левый берег реки Воронеж, сохранила им жизнь.
      
     Фашистское командование издало приказ, предписывающий всем гражданам города его покинуть в 24 часа. Ослушавшимся приказа грозил неминуемый расстрел.
      
     Горько мне сейчас говорить, что, в то время, детки моей бабушки (в их числе и моя тетушка Валя), чтоб не умереть с голоду, были вынуждены собирать колоски хлеба с «заброшенных» полей, где и «получили по рукам» от сторожа - объездчика.
       
     Историю эту горькую я услышал от своей тетушки, когда она совместно со своим мужем дядей Толей готовила ингредиенты для незамысловатого угощения племянника седого.
      
     И до чего же приятно было мне на них смотреть, бывших главного инженера одного из производств Воронежа и учительницу математики одной из школ города.
       
     Теплом, добротой, счастьем светились их лица, когда они, как в той сказке про Колобка, «скребли по сусекам»!
      
     Душевное тепло, отеческая забота обо мне буквально обволакивали меня и застилали мой взгляд туманом скрываемых мной слез.
      
     Дай Бог вам, мои хорошие, и дальше радовать своих родных и близких своим теплом душевным и мудростью годов!
      
     Как я понимаю, приготовив постное тесто, вспоминая те колоски минувшей войны, тетушка моя вступила в настоящую войну с горькими воспоминаниями военных лет.
    
     И, вот, сейчас, я, глухой ночью, проснувшись в тревоге сердца, пишу этот незамысловатый рассказ.
      
     Подошло тесто, печет тетушка лепешки, со слезами на глазах, вспоминая прошлое.
      
      О, как же вкусна была та первая лепешка-шанежка, которую моя Валюша, обжигая себе руки, попробовать мне подала.
      
      Божественный ее вкус моментально отправил меня в гости к моему детству, когда все было так доступно, счастливо и, в тоже время, не понятно!
      
     Предлагалось мне тетушкой шанежки отведать со сметанкой, медом, молочком.
      
     Я, как в детстве, брал их рукой, обжигаясь не только их температурой, но и словами тетушки любимой, разрывая их на части, без ничего, отправлял их себе в гости, в рот.
      
     Стол в тот день у моих родных, у кого я гостил, ломился от различных кушаний.
      
     Но мне не было никакого дела ни до копчений, ни до солений, раз на столе меня призывно встречали лепешки-пирожки, шанежки, привет из моего детства, как букет дивных цветов в руках моей тетушки.
    
     Быстро пролетело время в гостях на родине.
    
     Вот, я уже и за рулем своего железного коня, под мерный шелест-стук его «копыт», «глотаю» километры шоссейных дорог областей-побратимов.
      
     Справа от меня, на сидении в контейнере, лежат лепешки-шанежки.
    
     Печку отопления салона можно и не включать: мне от шанежек моей любимой тетушки тепло.