ГЕЛА

- Сервантес, дорогой, где ты сейчас находишься территориально?
Это был звонок Давида, он был грузин, друг и если он выговорил такое трудное, для него слово, значит, я ему очень нужен.
- Послушай, Давид, я  вот уже …почти 13 часов за рулём, у меня пятая точка в камень превратилась, я бы сейчас с удовольствием бросил  машину и быстрей бы бегом до дома добежал, что б в кроватку бухнуться.
- Понял тебя, значит ездил к своим и уже по МКАДу ползёшь. Очень хорошо. Слушай ко мне сюда. Сегодня у нашей тети Дарико – юбилей и она про тебя уже два раза спрашивала. Поэтому поворачиваешь к нам на Куркино, это и ближе, чем до тебя и потом у тебя там холодильник пустой совсем, я же знаю, а у нас здесь хачапури, сациви, бадриджани, мжаве, эй, сулугуни наконец и все тебе будут рады, как родному – ты же знаешь!

Некоторое время я всё- таки подумал, хотя знал, что отказать не смогу, с первой же секунды звонка. Во-первых, он реально как ребёнок, обидится и не будет разговаривать недели две. Во- вторых, тётушка Дарико – замечательная, добрая женщина.
- Умеешь ты уговаривать, а?
- Эй, я грузин или где?
И мы оба расхохотались. Я конечно понимал, что отдохнуть мне не удастся теперь ни одной минуты, придётся слушать тосты, рассказывать свои истории, играть на гитаре и вообще всячески развлекать, разомлевших от Саперави и вкусной еды, гостей.
Дом у Давида был не шикарный, но очень большой, даже с бассейном внутри, которым он особенно гордился. И в нём всегда было много разных людей, некоторых из них, не знал и он сам.
 
Но, на этот раз гостей оказалось не так много и почти всех я знал, кроме двоих.   
Дима – приятный парень, с высокоинтеллектуальным лицом, которое он совсем не отрывал от экрана Айфона, был мужем племянницы. Ну и она сама , правда никто не знал, чья конкретно она племянница  –  лет двадцати семи, симпатичная, стройная брюнетка, прямо бегом подбежала и сразу спросила:
- Вы испанец?
- Нет, я русский, ну почти.
Она даже и не пыталась скрыть разочарование.
- Ну  а… Сервантес же?
- А , ну так это Давид мне такое прозвище дал, потому что пишу в инете и воюю с ветряными мельницами. А Вас как зовут, Прекрасная Леди?
Такое обращение ей видимо понравилось и она слегка смягчилась к моей персоне.
- Меня зовут Гела.
- О, так вы по видимому слегка ведьма?
Я намеренно намекнул на литературный персонаж, будучи уверенным в её не начитанности. И тут она меня удивила.
- О нет, нет, не надо путать моё имя с Булгаковской Геллой, хотя она была несомненной красавицей. Но у той в имени было две буквы Л, в моём же только одна. И это  кардинально всё меняет, Гела – греческое имя и означает оно, Посланница Богов, вот.
Я намеренно театрально вскинул руки к небу и улыбаясь произнёс, чуть ли не молитву.
- О Боги, наконец то, я так долго ждал от Вас хоть весточки, а тут такая удача – целое ангельское создание, при том внятноговорящее на русском, несмотря на то, что гречанка!
Она засмеялась так откровенно, удовлетворённо и громко, что все обратили на неё внимание и даже муж Дмитрий впервые за вечер на миг оторвался от своего экрана.
- Да нет же, я грузинка, правда москвичка в третьем поколении и даже никогда не была в Грузии и совсем не знаю языка, но не гречанка, только имя.
И  она гордо поплыла между столов, стульев и людей, определённо зная, что я слежу за каждым её грациозным движением.

Тут Давид постучал по бокалу и громко объявил  предложение, выйти на воздух – освежиться. Все сразу поняли, что Давид поведёт всех показывать своих лошадей. И хотя  их видели уже тысячу раз, потянулись к выходу, потому что – освежиться действительно было всем пора, да и на улице была тёплая, рыжеосенняя атмосфера.
На террасе остались только я и Дима, который играл на телефоне, в какую то старинную, восьмибитную игрушку. Я попытался заговорить, задал по теме компьютерных игр, пару хитроумных вопросов. Он удивлённо приподнял бровь, легко ответил на мои вопросы, но голову так и не поднял.
Вдруг вошла Гела в  белоснежных кроссовках и ракетками для бадминтона.
- Дим, пошли поиграем.
- Не, прости дорогая, не могу.
- Ну Дииим, ну пожаалста, ну очень хочется, погода смотри какая, да и ветра совсем нет.
- Гелочка – солнышко, ты же знаешь, я работаю.
Она со скрипом развернулась, но уходить не стала. Я встал.
- Может я составлю Вам компанию?
Гела не оборачиваясь, повела плечом, явно подумав о моём возрасте. Но тут же, моментально догадалась, что я уловил ход её мыслей и вышла из положения, махнув ракетками на мои казаки.
- В такой обуви, Вы не особо спортивны.
- У меня в машине есть какие то тапочки.
Она не знала конечно, что это была моя любимая игра с детства, да и форму физическую я поддерживаю и поэтому была явно удивлена, когда у нас сложилась ровная, равная и продолжительная партия. Чуть позже, я развеселился и метался по площадке, нелепо растопыриваясь, делал полушпагаты, ласточки, падал на руки, но всегда посылал воланчик  прямо к ней и Геле оставалось лишь , безумно хохоча, отбивать его как придётся.

В дом мы вернулись разгорячённые, взмокшие и очень довольные.
- А теперь в бассейн.
Скомандовала она и умчалась в соседнюю комнату. Я конечно же остался на террасе, вместе со всеми. Поговорил с Дарико, которая поинтересовалась, не узнал ли я во время игры, чья родственница, эта «милая девочка»? Спел несколько песен с Давидом , которые у нас с ним были отрепетированы особо.
И наконец плюхнулся, почти без сил, в кресло рядом с мужем Гелы, который приветливо улыбнулся мне, всё так же, не отрывая глаз от экрана своего телефона.
И тут появилась она. В купальнике, мокрая, босиком, не обращая внимания на количество людей, она подошла ко мне и топнула ножкой.
- Ну что же ты, Сервантес, мне там одной скучно.
Я краем глаза заметил совершенное безразличие Дмитрия к этой выходке Гелы, но глупо уставился на нижнюю часть её бикини, переводя взгляд с зелёного квадратика на коричневый, потом на зелёный и на следующий коричневый, из которых состояла расцветка купальника. Я был полностью парализован.
- Гела, простите, но у меня нет купального костюма.
- Пф, кому до этого есть какое дело?
- Извините, конечно, но я всё-таки вынужден отказаться.
- Ну ладно.
Сказала она это без всякой обиды и умчалась обратно. Я остался сидеть в совершенном оцепенении и растерянности, пока ко мне не подсел Давид.
- Ну, что же ты здесь заскучал, друг, тебе с нами плохо?
- Э, ну, Давид, я уже двое суток без своего ноутбука, ты же знаешь, что это моя зависимость.
- Ай, ерунда какая, вот завтра приедут братья Накопия и привезут прямо из Грузии свежего барана и  вино «Пиросмани».
- Пиросмани – это художник грузинский.
- Э…есть художник, а есть вино, понял. Из лучших сортов саперави делают.

В этот момент пришла Гела и  обратилась к своему мужу.
- Димчик, послушай, позвонила Вика, она привезла мне посылку из Праги, надо через полчаса забрать её у метро Тушино, поехали пожалуйста, а?
- Ты с ума сошла, милая, я же синий как изолента, вызови такси.
- Да когда ты успел то, ты ж с Айфона не вылезаешь, а такси только сюда полчаса идти будет.
- Дядя Давид, скажите вы ей.
- Девочка моя милая, хорошее вино, грех не выпить, а? Ты же тоже со мной сегодня пробовала этот чудесный напиток, а? Все пили, ну разве что только Сервантес, его не заставишь, он великий грешник. Послушай, биджо, помоги малышке, отвези её, и потом ты же там рядом живёшь, вот заедешь и заберёшь свой лептоп чёртов, будете вон с Димой вместе тут сидеть и чахнуть.
Я не хотел оставаться здесь на ночь, а при таких обстоятельствах все приведёт к этому, а завтра всё пойдёт по второму кругу, как уже намекнул хозяин, но Гела посмотрела на меня с такой надеждой, что, не смотря на внутренний душевный скрип, я молча встал и направился к выходу.

Некоторое время мы ехали молча, я с трудом сдерживал раздражение. Вдруг она положила мне руку на колено и у меня внутри сразу всё перевернулось.
- Ну, Сервантес, миленький, не сердись на меня, понимаешь, ну очень надо. Ну не полетит же Вика с моими таблетками в Турцию, не совсем это прикольно.
- Таблетки? Ты болеешь?
 Гела убрала руку, достала из сумочки платок, высморкалась,  запихнула платок обратно и закрыла сумочку. Потом открыла её снова, неожиданно достала сигарету и стала яростно рыться в недрах, в поисках зажигалки. Я нажал кнопку прикуривателя и только, когда он щёлкнул, она достала зажигалку. Приоткрыв окно, прикурила, сделала две нервных затяжки и решительно выбросила почти полную сигарету.
- Это не для меня, для Димы, вернее для нас двоих. Вообще то мы проверялись несколько раз и даже за границей и все говорят, что всё у нас в порядке, абсолютно здоровы. А детей всё нет и нет. А мне так хочется, я всё время одна, мы вдвоём с Димой, но я всегда одна. Он очень хороший, он меня любит, но он всегда онлайн,  он там очень хорошо зарабатывает, мне не надо беспокоиться о деньгах, на всё хватает, да и вообще.
Она молниеносно достала новую  сигарету, сунула её в рот, достала зажигалку, щелкнула и долго смотрела на огонь. Не прикурив, убрала зажигалку, сломала сигарету и выкинула.
- Понимаешь, у нас конечно бывает секс, но… А я так хочу детей, да ещё все спрашивают и мама волнуется. А тут, типа какое то чудодейственное средство. А мне скоро тридцать, я два года замужем, но я почти что девственница. Да нет, вообще то у нас всё нормально, но детей всё нет и нет. Мы были уже и у экстрасенсов и у..
В этот момент раздался звонок. Гела схватила телефон, послушав, узнала у меня сколько нам ещё ехать и поговорив минуту резко бросила его в сумку и замолчала надолго.

 Долбанная «пробка» наконец стала подползать к метро.
- Скоро подъезжаем, звони.
- Что? А, прости, уже не надо, разве я не сказала? Вика не дождалась, так что, езжай, куда тебе надо. Кстати, ты в курсе, что ты пахнешь как Давидовские кони? Да не красней ты так, я знаю, что ты вторые сутки в машине, да и побегали мы с тобой нормально. Но я же звала тебя искупаться?
- Мне было неудобно перед твоим Дмитрием.
- Да что ты говоришь? Неудобно ему было, да ты не Сервантес никакой, ты Дон Кихот вылитый. Я думаю, Давид имел ввиду именно это, когда нарекал тебя Сервантесом, просто перепутал.
- Да, я тоже так думаю. А ты – Небесная Ласточка.
- Ты имеешь ввиду, что я похожа на Ию Нинидзе?
- Нет, ты больше похожа на Одри Хепберн, а Небесная Ласточка ты по натуре.
- Спасибо конечно, мне нравится, хотя и не очень понятно пока.
- А ты знаешь что-нибудь про Тантрический секс?
- Слышала что то, по моему это какое то салонное разводилово.
- Тантрическое учение предполагает невероятно трепетное отношение к партнёру, чувствование внутри его Божественное начало.
- Ого, это интересно, а к чему ты это говоришь?
- Я бы мог вам с мужем дать несколько советов, ну или уроков. Кстати мы приехали, выходим.
- Насколько высоко у тебя квартира? Ну так чё там с сексом то?
- Да вот, первый этаж, уже пришли. Вообще, это эзотерическая практика, при которой происходит слияние духовное, энергетическое и потом уже телесное.

Тем временем мы оказались в моей квартире.
- Я в душ, а ты вот пока почитай статью по этой теме.
- Ого, прямо с твоего бука? Пускаешь меня в недра своей жизни, не боишься, что я пошарю по секретным папочкам?
- Пускаю тебя прямо в душу и скрывать от тебя ничего не хочу.
Мылся я конечно очень быстро, нервно и возбуждённо. Когда я вышел, Гела  стояла  на коленках на моём кресле, изогнувшись, нависала над ноутбуком и с интересом смотрела мои фотки. Мгновенно одевшись, я причёсывался в прихожей, когда она меня позвала.
- А это чё за прикольная фотка такая?
Подойдя сзади, я заглянул ей через плечо.
- О да, эта фотография называется «Искушение».
Гела, чудесно засмеявшись, чуть двинулась назад и тела наши соприкоснулись.
- Господи, ты что там, пистолет с собой таскаешь?

Крутанувшись на кресле и глядя прямо на меня, Гела сунула руку мне в карман брюк. Ресницы её дрогнули, а глаза помутнели. В следующую секунду, мы сплелись в единое целое. Как же она была прекрасна на вкус.
Я прикасался губами к коже её плеча, не пропуская ни миллиметра, одновременно трогая подушечками всех пальцев спину и шею.  Проводя уголком своих  губ по краю её уха сверху вниз, осторожно запустил в её волосы обе свои руки, трогая кожу головы. Добравшись до мочки уха, легко всосал её вместе с маленькой серьгой, отчего меня начала подбивать лёгкая дрожь, а Гела хрипло и протяжно выдохнула воздух.
Одежда на нас растворилась сама собой, по крайней мере, я совсем не помню, когда, кто, что и кому снимал.
У неё оказалась небольшая, в руку и очень крепкая грудь, с идеальной формы сосками, оторваться от которых, в конце концов, мне стоило большого труда.  Всё тело Гелы было гладко, упруго и без единого волоска, поэтому ласкать его хотелось снова и снова, не прерываясь ни на секунду, и не пропуская ни одного сантиметра. Притом подольше задерживаясь в особо вкусных местах: шее, ложбинках над ключицами, груди, животе и т.д. И как ни старался я оттянуть этот момент, всё же губы мои оказались между Гелиных ног. Оххх… 
Она же не могла делать ничего. Лишь нежно держала его двумя руками, иногда прикладывала к своей шее, закрытым глазам, плотно сжатым губам, через которые иногда прорывался хриплый протяжный стон.
К сожалению, вдоволь насладиться её и впрямь девственной натурой, мне не удалось. Буквально через пару минут, прикосновений моего языка,  Гела  издала протяжный гортанно-хриплый стон, тело её изогнулось и вдруг окаменело, а она затихла намертво. Я же приложил свои губы к её прекрасному животу и часто, но осторожно дышал через уголки губ.

Гелы не было довольно долго и я старался не шевелиться тоже.
Внезапно тело её обмякло и она  часто задышала.
- Сервантес, милый, я была на небе, я теперь всё знаю. Я была на небе, представляешь.
Я прошёлся поцелуями по её телу и дойдя до лица, наши губы встретились в мягком, долгом, прощальном поцелуе.  Осторожно высвободившись из её рук, я почти пополз в ванную комнату.
- Я была на небе, Сервантес, я теперь всё знаю. Небесные Ласточки, Сервантес.
Слышал я , пока не включил воду, похолоднее. Понимая, что никакая вода не поможет, а приложил к себе руки и очень скоро, душевая кабина содрогнулась.

Назад мы ехали молча, безумно улыбаясь, похохатывая, повизгивая и иногда подёргиваясь, от переполняющей нас радости.
Праздник давно затих, за столом сидел лишь железобетонный хозяин, который мне очень обрадовался. Гела упорхнула наверх к своему Диме, а я подсел  к Давиду и открыл ноутбук.
- Эй, что, писать будешь? Ну ты ваще – Сервантес. А я выпью, если не возражаешь, за хороших людей, которые меня окружают.
Через некоторое время, из комнаты Гелы и Димы стали доносится шум, возгласы и хриплые стоны.
 
Давиду удалось разбудить меня только к обеду. Гелы с мужем уже не было. Братья Накопия, совсем не говорили по-русски, только улыбались и  жарили барана. Хозяин нахваливал вино «Пиросмани» и радовался жизни.
- Сервантес, дорогой, эта сумасшедшая девчонка со своим мужем не давали никому спать всю ночь, а чья она племянница так никто и не знает, представляешь. Ты хотя бы номер у неё взял?
- Нет, не взял, зачем?

Года два спустя, я стоял на долгом светофоре, где то на Проспекте Мира. Соседняя машина вдруг заорала сигналом, опустилось заднее стекло и я увидел счастливое лицо Гелы, которая что то кричала. Я опустил стекло и услышал её.
- Сервантес, я была на небе, слышишь. Смотри, её зовут Исабель, запомни Исабель .
И Гела подняла на руки прекрасную, черноглазую девчушку, очень похожую на неё. В этот момент все поехали, но Гела, улыбаясь, продолжала кричать.
- Небесные Ласточки, Сервантес, Исабель.
Я знал, что у настоящего писателя Сервантеса была дочь и звали её Исабель.
                А.Бережной. март.2019г.