Соседи по купе, или Советский цирк

В давние времена Советской власти мы с подругой после 1 курса поехали в Алушту по путевкам, которые нам купили родители. Денег с собой они нам дали в обрез, мы их быстро потратили на экскурсии, фотографии, сувениры и прочую ерунду, а этот самый "обрез" оставили себе на обратный путь до Москвы: по 50 копеек на еду и по 5 копеек на метро. Вот такое неуважение к деньгам было...

50 копеек каждой из нас хватило на второе блюдо в вагоне - ресторане и чтобы купить по пачке квадратного сухого печенья на вынос.

Ехать нам до Москвы предстояло почти сутки. С нами в купе, широко расположившись на нижних полках, ехали муж с женой, толстые и неопрятные люди лет сорока,в спортивных костюмах неопределенного цвета. Они вполголоса переговаривались между собой и все время что-то жевали. Курочку, яйца, котлеты, картошку, огурцы соленые, помидоры свежие, сыр, колбасу докторскую и, конечно же, хлеб. Шуршала соль в спичечном коробке. Курочка и котлеты с чесноком пахли особенно агрессивно.

Мы даже не присели на нижних полках, все было заставлено их поклажей.

Время обеда пережили относительно легко, все - таки азу с гречкой в вагоне – ресторане немного нас подкрепило, а вечером нам оставалось только лечь на свои верхние полки и время от времени стряхивать с простыней крошки давно съеденного печенья.

Вечерняя трапеза соседей продолжалась недопустимо долго, как прощание влюбленных. Надо сказать, что, садясь в поезд, мы не познакомились с попутчиками, а потому и не разговаривали с ними. Мы не знали откуда они и куда едут, они ничего не знали про нас. Толстяки были старше и могли, конечно, показать пример правильного общения во время вынужденного соседства. Но, как оказалось, такая ситуация их вполне устраивала. Девчонки тихие, скромные, места не просят, можно сделать вид, что их просто не существует.

В конце вечерней трапезы наших попутчиков мы с подругой тихо лежали с книжками на верхних полках, время от времени подавляя смех. Крошек от печенья на простынках уже не осталось. А голод, подкрепляемый запахом домашней еды, крепчал. Снизу доносились тихие фразы: «Доешь курочку, жалко же… котлетку не забудь… ой, еще сыр остался..." Наконец, женщина завернула остатки еды в газету и сказала мужу: «Выброси в окно». В то время выбрасывать мусор в окно было в порядке вещей, никто этого не запрещал, как, впрочем, и курение в тамбуре, да что в тамбуре – в купе люди курили!

Муж нерешительно подержал в руке сверток с остатками картошки и хлеба (курочка и колбаска, вестимо, уже давно исчезли в их безразмерных утробах). Жена промолчала, муж подчинился, и сверток исчез в окне, совершив опасный зигзаг.

Очень скоро соседи сошли с поезда, ночь пролетела легко, добросердечная проводница принесла нам бесплатно чай с сахаром. А ведь мы ее об этом даже и не просили.