IV. Финикиец
Год 783 от основания Рима
По главной улице иудейского города Себаста - того, что был когда-то столицей древнего
Израильского царства и звался Самария, шел человек. Судя по дырявому и пыльному
солдатскому плащу, грязно-белой тунике и стоптанным сандалиям, шел он долго и издалека.
Изможденное лицо с нездоровым блеском в глазах и потрескавшимися губами, усталая походка,
самый способ путешествия - все говорило о том, что человек этот беден и крайне нуждается
в питье, еде и отдыхе. Иногда человек замедлял и без того медленный шаг, останавливался
совсем и неуверенно озирался по сторонам : вероятно для того, чтобы найти постоялый двор
или таверну, а может быть, узнать у кого-нибудь направление пути.
- Элиазар, мой старый друг!!!
Человек обернулся на возглас за его спиной.
- Ты ли это!?
Какой-то мужчина средних лет, с длинными каштановыми волосами, усами и бородкой по
иудейскому обычаю, стремительно приближался к путнику с распростертыми объятьями.
На благородном, красивом лице его была написана искренняя радость, смешанная с
неподдельным удивлением.
– Ты ошибся, добрый человек! Я не Элиазар.
– Полно шутить, друг мой! Дошло до меня известие, что ты умер, а ты здесь, в Себасте!?
Что делаешь ты тут, и почему в таком виде?
- Клянусь лоном Астарты, я не тот, за кого ты меня принял! Мое имя Гасдрубал и я
недавно прибыл из славного Китиона, что на Кипре.
- Возможно ли такое сходство? - выражение радости сменило полное недоумение, - что
скажете вы, братья? - мужчина обернулся к двум своим спутникам, доселе молчавшим и
внимающим диалогу.
- Поистине, сходство поразительно, Учитель! - отвечал старший из спутников, - родная мать
не различила бы их, если бы была жива!
- Меня зовут Йешуа Назарянин, а это мои братья Шимон, прозванный Камнем, и Андреас. -
вновь обратился к киприоту тот, что обознался, - однако, поведай нам, чужеземец - что
привело тебя в Себасту и куда держишь ты свой путь? А платой за рассказ будет сытный
ужин и мягкая постель!
При этих словах путешественник, назвавшийся Гасдрубалом, заметно оживился и повеселел :
- За такую щедрую плату я готов рассказать тебе десять историй! И все они будут
правдивы как то, что Пресветлый Баал проткнул Мечом-Гонителем сердце Ямму, Повелителя
Морей!
Не прошло и пяти минут, как все четверо уже сидели за грубым кедровым столом какой-то
харчевни с комнатами для ночлега наверху.
- Хозяин, подай нам четыре миски горячей чечевичной похлебки с мясом и вина! -
распорядился Назарянин, - и еще : найдется ли у тебя достаточно места для четырех
уставших путников?
- Для хороших людей у меня найдется все, и за умеренную плату! - прошамкал беззубым
ртом владелец гостиного двора - древний старик благообразного вида, совершенно облысевший,
но с длинной белой бородой, - велю дочерям, они разогреют похлебку и приготовят ночлег, а
вино подадут сейчас же. - В подтверждение своих слов старик затряс головой и направился к
двери, ведущей, очевидно, в кухню. Постояльцы остались в помещении одни - других гостей
в этот вечер не было...
Некоторое время прошло в молчании. Наконец, Гасдрубал первым нарушил тишину :
- Вы поймете и простите мое плачевное положение, когда узнаете, что по дороге я был
ограблен разбойниками - они отняли все, что я имел. Хвала богам, негодяи оставили мне
жизнь!
- Воздастся им по делам их в день суда Яхве Сущего, - сочувственно вздохнул
Йешуа, обратив взор к потолку, - прости им и радуйся тому малому, что есть!
- У меня нет ни медного асса, а ведь до Вифании еще два дня пути...
- Как? Ты идешь в Вифанию!? - воскликнул Назарянин, - мы тоже направляемся туда!
Однако, начни свой рассказ с самого начала, китионец!
- Хорошо, мои добрые попутчики. Слушайте же...
Мой отец из народа страны, которую вы зовете Ханаан. Греки называют нас финикийцами,
а римляне - пунами. Отец мой занимался торговлей овечьей шерстью и по роду своих занятий
много путешествовал по миру. Однажды дела привели его в Иудею, в Иерусалим. Там судьба
свела его с красивой девушкой, они полюбили друг друга и вскоре поженились. Отец был
состоятелен и купил большой дом с садом и финиковой рощей в Вифании, неподалеку от
Иерусалима. Вскоре боги подарили молодой паре сразу двух сыновей-близнецов. Счастью отца
не было предела... Однако время шло, мальчики подрастали (а это были я и мой брат
Лазарус), и отец затосковал по своей прежней жизни - странствия, море, свобода. У нас,
финикийцев, это в крови! Такие мужи, как отец, не могут жить подолгу на одном месте...
- Постой! - перебил рассказчика Йешуа, - ты назвал имя Лазарус? Твоего брата зовут так?
- Да, так назвал мне его отец. Ведь я не видел брата с тех пор и даже не знал о его
существовании! Месяц назад, умирая, отец открыл мне эту тайну. Но я продолжу с вашего
позволения, друзья мои!
- Ты не помнишь ни мать, ни брата? - спросил Шимон по прозвищу Камень.
- Нет, ведь нам не было еще и трех лет!
Итак, в семье начались ссоры и раздоры, ведь моя мать не хотела отпускать отца от себя.
Все это привело к тому, что отец оставил мать с братом, забрал меня с собой (так они
честно поделили детей), и уехал на благословенный Кипр, свою родину - и родину Афродиты.
И дом, и землю, и прочее имущество он оставил моей матери - взял лишь деньги, какие были
у них, чтобы открыть на Кипре новое дело.
Тут появилась дородная женщина лет сорока с глиняным кувшином и кубками, выточенными
из дерева, поставила все на стол и удалилась, не проронив ни слова. Дождавшись ее ухода,
Гасдрубал продолжил :
- Потом отец опять женился и меня растила мачеха-гречанка, пока он был в разъездах.
Добрая жена и мать, но нам не повезло - она умерла от болезни, когда мне было десять.
Это изменило отца. Он все чаще стал прикладываться к вину и дела его пошли все хуже.
Все меньше и меньше воды добавлял он в напиток, потом пил неразбавленное, а потом и
натощак. Дионис-освободитель освободил его душу от дел и обязательств!
Для меня настали трудные времена. Как последнему рабу, пришлось мне браться за любую
работу. Продолжительное время я был ныряльщиком - доставал со дна моря губки и продавал
их заезжим купцам. Это был тяжелый и опасный труд, но грозный Ямму миловал меня!
Однако, денег, добытых от продажи губок, с трудом хватало на еду для нас обоих - из-за
пагубной привычки отца. Наконец, Дионис освободил его от всех мирских дел : месяц тому, как
отец умер. А перед смертью завещал мне найти семью и жить с ней в мире и любви.
Дом наш давно уже был заложен кредиторам отца и ничто не удерживало меня.
Капитан торгового судна доставил меня из Китиона в Сидон - остальное вы уже знаете,
достойные мужи!
Как раз к концу рассказа опять открылась внутренняя дверь и та же женщина принесла
заказанное - поднос с четырьмя мисками дымящейся похлебки и лепешками хлеба.
Путники принялись утолять голод, молча и сосредоточенно. Никто не нарушил тишины, пока
продолжалась трапеза. Первым заговорил Йешуа :
- История твоя занятна и поучительна! И думается мне - нет, я уверен, что мой друг
Элиазар, с которым я тебя спутал, и брат твой, коего называешь ты на римский манер
Лазарус это один и тот же человек. И лучшее тому доказательство - твое лицо, хотя
совпадает и другое. Дом, сад, финиковая роща.., что думаешь ты, Андреас? Ты молчишь
сегодня как рыба, пойманная тобою в Генисаретском озере...
- Я согласен с тобой, Учитель! Нет никаких сомнений, что китионец и бедный наш Элиазар -
родные братья!
- Бедный? Почему же бедный? - с тревогой переспросил Гасдрубал.
- Мужайся, финикиец! Не успев обрести брата, ты опять потерял его - он умер от болезни
два дня тому назад, - печально произнес Назарянин, - мы идем в Вифанию оплакать его
тело и проститься с ним...
- О боги! Горе мне, горе несчастному! А что же с матерью, где она?
- Покинула грешную землю давно. Зная Элиазара, я уже не застал ее...
- Горе мне, горе...
- Но погоди убиваться - имею я и хорошую весть! У брата твоего усопшего есть две сестры -
достойные и пригожие девушки! Старшую зовут Марта, а младшую - Мириам.
- Откуда же сестры?
- Очевидно, твоя мать повторно вышла замуж, но кто их отец, я не знаю... Несомненно,
сестры Элиазара это и твои сестры!
- Но примут ли они меня? Ведь я для них чужой! - Гасдрубал с сомнением качнул головой.
- Ты прав. Скорее не примут. Да и зачем им? Элиазар не успел еще жениться и сыном
Отец мой Саваоф, его не наградил... А значит, и домом, и землей, и прочим добром по
праву владеют теперь девушки - самые завидные невесты во всей округе! Если Марта и
Мириам признают тебя своим братом, то лишатся этого положения...
Тот, которого называли Учителем, подпер подбородок обеими руками, сморщил высокий лоб
и задумался...
- Однако, братья мои, и ты, Гасдрубал! Время позднее - пойдем наверх и дадим отдых
уставшим членам нашим...
Вскоре все улеглись, устроившись поудобнее, на тюфяках, набитых мягкой травой. Ставни
единственного окна помещения, предоставленного путникам для ночлега, были открыты настежь,
впуская в комнату прохладный ночной воздух. Где-то за окном пели свою извечную песнь
цикады. Вдруг Йешуа Назарянин вновь заговорил :
- Есть у меня одна задумка, которой хочу поделиться с вами. Слушайте же и не перебивайте!
Я могу вернуть к жизни нашего друга и брата Элиазара, безвременно нас покинувшего.
Явить народу чудо воскрешения, с помощью Отца моего и Господа нашего Элохима!
Но и ваша помощь, братья, и особенно твоя, ханаанин, мне понадобится.
(Гасдрубал лежал недвижно и внимал, не веря своим ушам)
- Ты по праву займешь место своего брата, ведь вы оба вышли из одного чрева, вас
взрастившего, суть кровь и плоть единая!
- Как же это возможно? - не выдержал Гасдрубал, - такое под силу...
- Молчи, глупейший из пунов, молчи и слушай! Когда Баал-Хаммон, любимейший из твоих
богов, был похищен и убит Муту - разве Анату, сестра и возлюбленная Баала, не воскресила
его?
- Это так. - утвердительно изрек Гасдрубал, - так и было.
- Так стань подобным Баалу и восстань из мертвых! Сделать это будет не так уж и трудно.
У нас впереди два дня пути и я расскажу тебе все, что знаю о Элиазаре и сестрах, их доме
и соседях, Вифании и окрестности. Когда мы достигнем Иерусалима, вы трое останетесь там,
а в Вифанию войду я один. Пойду в дом к Марте и Мириам и испрошу их позволения пробыть
ночь у гробницы, молиться и оплакивать брата. Скажу им также, чтобы пришли к гробу с
восходом солнца. Несомненно, они позволят! С наступленьем темноты,
когда все успокоятся, возьму у сестер масляную лампу и пойду на кладбище.
Вы же, как стемнеет, пойдете ко мне. Петрус, ты же знаешь, где вифанское кладбище?
- Знаю, Учитель! У подножья Елеонской горы.
- Найдете меня там по свету лампады. Ты и Андреас извлечете тело из савана и понесете
его в гору, на самый верх. Там надежно спрячете и сразу вернетесь в Иерусалим.
Ты, Элиазар, заберешься в саван и будешь лежать там, пока не придет время...
Гасдрубал открыл было рот, чтобы возразить на ошибочно названное имя, но вовремя
спохватился. Тот, который был Учителем, продолжал :
- Когда же рассветет, придут к могиле Марта и Мириам. Я встречу их у входа в могилу и
возвещу о чуде, дарованном Царем Небесным Адонаем, благодаря молитвам моим Ему.
Услышав это, явишься ты нам из склепа в саване, но с открытым ликом!
Что будет происходить дальше, я не знаю.., - Йешуа задумался на несколько секунд, -
возможно, сестры (или одна из них) упадут в обморок, но я приведу их в чувство.
Ты храни молчание, - что бы не случилось - и двигайся медленно и неуверенно, как тяжело
больной человек. Сестры поведут тебя в дом и я последую за вами. Будешь вести себя,
подобно излечивающемуся больному, еще два или три дня. Говори мало, больше слушай
и запоминай! Я не могу знать всего, что должен знать Элиазар, поэтому неизбежно
неловкое твое поведение и непонимание некоторое время, но ты не бойся! Говори тогда, что
болит голова и не помнишь многого, произошедшего до смерти. Я буду рядом день-два, а
потом пойду в Иерусалим к братьям, ждущим меня там...
Ты все понял, Элиазар?
- Я понял, Учитель!
Учитель был великим режиссером, а Элиазар оказался хорошим актером - и вышло все так,
как было описано выше, а последователи Сына Того, Кто Имеет Много Имен, донесли это до
наших дней.
Свидетельство о публикации №219033100981
версии худОжки прозой...*
Но формат всегда ругаю с остАтками одиночных
наречий-местоимений и одиноких букв после запятУшек...
Зачем бросать \а/, \что/ на краю по-за-ЭКРАНной прОпасти?
Артур Живаго 13.07.2024 08:57 Заявить о нарушении
Благодаря ЕДИНООБРАЗИЮ написания сглаживаются индивидуальные и диалектные
особенности произношения и упрощается ВЗАИМОПОНИМАНИЕ.
У меня своя орфография, у Вас - своя.
Я Вас не понимаю.
Но за отклик спасибо!
Серж Левен 14.07.2024 10:24 Заявить о нарушении