Любовь к военному делу

  Я училась на филфаке МГУ в те далёкие времена, когда прохождение военной кафедры было обязательным для всех студентов, в том числе женского пола. С основной специальностью – военный перевод у меня всё было в порядке, а вот с общей военной подготовкой не сложилось. И дело было даже не в том, что я плохо стреляла из пистолета, нечётко маршировала, неправильно отдавала честь и медленно разбирала-собирала автомат Калашникова. А в том, что я никак не могла успешно справиться с этими вроде бы простыми задачами потому что влюбилась. Да-да, с самого первого занятия, с первого взгляда, в того самого майора, который нас всем этим премудростям военного дела и обучал.
   Кроме того, что высокий тридцатилетний майор Капустин был воплощением мужественного образа советского офицера – статен, суров, красив, он ещё был удивительно похож на комиссара Каттани, героя суперпопулярного в те времена итальянского сериала «Спрут» в исполнении Микеле Плачидо.
   Находясь в радиусе десяти метров от объекта своей влюблённости, я краснела, бледнела, дрожала, у меня потели ладони, в общем всё валилось из рук. Но того, чтобы майор обратил на меня внимание, я добилась сразу, на первом же занятии по стрельбе из пистолета в известном тире что в подвале журфака на Моховой. Когда я случайно нажала курок, открыв стрельбу прямо по меняющему в тот момент бумажные мишени майору Капустину, я поняла, что наши чувства «взаимны». Такими словами на меня до тех пор ещё не орал никто.
 В другой раз, когда майор решил проявить сострадание и помочь мне со сборкой АКМ, я, задрожав от его случайного прикосновения, защемила себе ладонь, умудрившись пораниться так сильно, что моя кровь здорово испачкала его безупречные офицерские брюки. По пути в медпункт я услышала о себе много нового и интересного, в том числе слово на букву «п», не подумайте, что «поезда».
 Накануне госэкзамена по военному делу, понимая, что это мой последний шанс пробудить в суровом сердце майора любовь, я по совету уже имевшей «многоразовый» опыт обольщения мужчин подруги, кардинально сменила имидж. (Правда тогда этого слова в русском ещё не было, но сейчас это именно то, что нужно).
 На экзамен я явилась по моим понятиям в полном соответствии с рекомендациями майора: белый верх, тёмный низ, никаких брюк, только юбка и можно «причепуриться». Наверное, я немного переборщила, потому что при виде моей «красоты» - броский макияж с ярко-красной помадой на губах и такого же алого цвета ногти, пышная обильно сдобренная лаком причёска, белая практически прозрачная блузка и похожая на узкую ленту кожаная черная мини- юбка, майор Капустин вскочил из-за стола, побагровел и с криком: «Ты куда так вырядилась, Кулешова» выволок меня из аудитории.
 В туалете майор заставил меня «непроходимую дуру» смыть всю красоту и переодеться в «нормальную» одежду, благо «белый верх тёмный низ» удалось быстренько позаимствовать у уже сдавших экзамен студенток. С мокрыми волосами, со следами плохо смываемой польской туши на глазах, с саднящей раной от жестоко растоптанной любви в душе, я всё-таки сдала тот экзамен. И ту памятную двойку влепил мне майор Капустин. Но к счастью другие члены комиссии были более благосклонны к дурной девчонке, поэтому при майорской двойке общая оценка всё же была «три», что в результате и помешало мне получить «красный диплом».

Но ничего, бог с ним с красным дипломом, зато из этой истории я вынесла один, но очень важный для себя урок: никогда не стоит пытаться завоевать любовь тех, кто по определению, по жизни, по «умолчанию» тебя полюбить не сможет.