Аннотация:
Дворец Белой Розы был сожжен дотла. Королевская семья погибла при пожаре, не успев спасти даже наследников. Шесть островов Королевства перешли в руки восставшего клана. Новый правитель быстро взял власть под уздцы и заставил склониться пред ним всех правителей архипелага. Недовольных ждала смерть. Но даже это не испугало моего отца. Он поднял восстание и… проиграл. Только платить за него пришлось мне. Вот уже три года я заперта в городе Пепла, в царстве смерти и тьмы. Король забрал меня с острова, поселив рядом. И даже не догадывался, что это может быть началом его конца…
Пролог: Предсказания.
Три года назад. Вишневый дворец. Остров Вишен.
Иногда я видела будущее. Особенно, если оно было связано с моей семьей. И о прибытие тети Ирис, я знала заранее. Так что, когда она вошла в Вишневый сад, я даже не удивилась.
- Ты как всегда прячешься, - сказала она нежно и улыбнулась.
Я не обернулась на ее голос. Осталась стоять с протянутой рукой, пытаясь нащупать нити родовой магии, которые были слишком тонкие, чтобы я смогла их поймать.
Ничтожная принцесса. Позор рода. Бездарная! Сколько раз я слышала эти слова в коридорах замка от слуг, даже от Вишневого короля, моего отца. Нет, прямо в глаза он мне об этом не говорил. Но многократно намекал, что такую… как я, ждет весьма скверное будущее. Ни один нормальный принц не женится на принцессе, у которой нет ни красоты, ни таланта. Делом другим была моя старшая сестра. Первая красавица королевства, с пяти лет сосватанная кронпринцу острова Ландышей. А я… Мне было уже семнадцать, и никто еще не предлагал мне свою руку, и уж тем более свое сердце.
– Ничего? – спросила тетушка, подойдя ближе. Я ощущала ее спиной. Ее сочувственный взгляд. Ее успокаивающую улыбку.
– Ничего, – сдалась я, опуская руку. Прозрачные капельки воды сорвались с кончиков моих пальцев и упали с хрустальным плеском обратно в пруд. – Как всегда. Я не знаю, почему я такая… – опустив плечи, добавила я. – Слишком слабая для своей семьи… Даже это место, источник магии предков мне не помогает, точно не слышит меня. Точно я… для него чужая.
– Милая, – улыбнулась Ирис, взяв меня за руки, притянула к себе, заключая в объятия. – Ты еще слишком молода, чтобы беспокоится о своей родовой магии. Пойми, она может проявляться не сразу. Сейчас она спит в твоем теле, набирается сил, но когда откроется, то засияет с такой силой, что все вокруг, в том числе и король Вишен, будут щурить глаза от твоего света.
Хотелось бы верить в это. Я обняла ее в ответ. Тетя Ирис всегда была слишком доброй ко мне. Называла бездарную принцессу своей любимой племянницей и никогда ее не стеснялась. Наоборот, танцевала со мной на балах, смеялась, иногда мы устраивали с ней ночевки, болтая о пустяках ночи напролет, забывая о времени и приличиях. И я думала: как было бы здорово, если Ирис была моей мамой, если бы я смогла уехать на остров Ирисов и жить там, вместе с ней и дедушкой. Вместе с теми, кто не стеснялся моей бездарности. Подальше от ядовитого и проклятого двора Вишен, где каждый норовил предать. Но…
– Спасибо, ваше величество, – сказала я, опускаясь в низком реверансе. – Вы необычайно добры к вашей верной подданной и племяннице.
Улыбка сползла с лица моей тетушки. Она чуть дернулась, отстраняясь ближе, точно я сказала что-то неприличное.
– Что-то не так? – поинтересовалась я, аккуратно прикоснувшись к руке Ирис.
– Иридия, – назвала она меня по имени Ирисов, строго, серьезно, что я нахмурилась. – Зачем ты так говоришь? Ты ведь моя племянница и должна знать, как я к этому отношусь.
Я помотала головой.
– Но ты ведь жена нашего верховного короля...
Ирис вскинула руку, затыкая меня на полуслове. Она нахмурила свои золотисто-каштановые брови и слегка дернула подбородком. Даже в гневе моя тетушка была прекрасна. Такой стройной и утонченной, нежной и в тоже время страстной. В ее серо-голубых глазах горела сама жизнь и жажда свободы. Она была любимой дочерью своего отца и единственной любовью самозваного верховного короля, которого ненавидела всем сердцем, но которая могла ему противостоять.
– Молчи, Иридия, я не хочу больше слышать из твоих уст эти речи. Георгин – не король. Он изменник, предатель, что захватил власть, убив настоящих правителей! Убив нашу семью. Мою старшую сестру, твою тетю Ирину, ее мужа, истинного верховного короля, и ее сыновей, твоих братьев. Да, он был моим мужем, и я люблю его, но его поступку нет прощения. Я не сяду радом с ним, не приму корону, которая испачкана в крови моей мертвой сестры! Хвала богам, что Первоцветы расторгли наш союз.
Я опустила глаза, промолчав, что "расторжение брака" лишь временное. Король Георгинов и Ирис заключили сделку. Сделку, скрепленную кровью двух потомков божественной крови, свидетелями которой были два мудрейших мага. И если Ирис не найдет истинного наследника шести островов за десять лет, все мы обречены.
Ведь про восстание Георгинов было известно каждому.
Я была в день Великого пожара в дворце Белой розы, что ныне именовался Пеплом. Две служанки вывели меня из замка, отдав свои жизни. Я помню, как кричали люди, когда огонь охватил замок, как гибли другие дети, задыхаясь от дыма, и знала, что ни стража, ни служанки не станут им помогать. Даже если я буду умолять их об этом. В первую очередь надо было спасти принцессу. Спасти любой ценой ту, что не могла принести никакой пользы ни Королевству, ни острову, ни даже своей семье. Я винила себя за это и не могла простить. Казалось, будто я забрала чью-то жизнь и теперь живу, пока тот человек…
Я опустила плечи и несмело заглянула в глаза тетушки. Нет, она не злилась на меня, Ирис, кажется, вообще, не умела злиться, но она была расстроена.
– Прости, – прошептала я, поцеловав ее руку. – Я… стараюсь не думать… о том дне…
– Я знаю, знаю, милая. Ирина заменяла тебе мать до самого дня своей смерти. В то время, как Ирида... занималась лишь Ливи.
Теперь пришла моя очередь расстраиваться. В груди все сжалось жгутом. Я опустила глаза вниз и прошептала:
– Ирина была моей единственной матерью и останется ей навсегда.
Тетя Ирис ничего не сказала. Просто обняла меня, так, что мне стало еще хуже. Воспоминания, которые сжигали меня изнутри, вернулись, и глаза противно защипало. Я пыталась не плакать по ним. Не грустить и думать лишь о том, что когда придет время, мы снова встретимся в Садах. Но... Иногда я забывала об этих обещаниях и предавалась грусти. Лишь по тому, что я хотела помнить, что сделал с нами новый самозваный король.
Я видела его лишь раз, в день свадьбы своей тетушки. В тот день он был милым, добрым, красивым, веселым и влюбленным. Я смотрела на него и мечтала, чтобы он влюбился меня, когда я стану взрослой. Чтобы забрал из родительского дома и увел в свой прекрасный дворец. Мечты были глупыми, мечты были детскими. С тех пор прошло десять лет, но порой я видела его в своих снах. Он говорил, что придет день, и он заберет меня к себе, назовет своей возлюбленной и никогда не отпустит. Это пугало больше всего на свете. Нет, я не любила его, но все же… почему-то же он мне снился.
– Грядут перемены, Иридия, – внезапно прошептала тетя Ирис, все еще обнимая меня.
Я отстранилась от нее, заглянув в глаза. Девушка мягко и нежно мне улыбнулась, погладив по щеке и прошептала:
– Прислушайся, они уже спешат. Сегодня твоя судьба летит к тебе навстречу и тебе от нее не уйти. Прими ее с покорностью, душа моя, не противься ей, полюби ее и тогда все мы будем счастливы.
Ирис поцеловала меня в лоб и ушла, оставив наедине со своими мыслями. Я обернулась, чтобы спросить, как я пойму, что это моя судьба, но тетушки уже не было в саду.
– Откройся... – прошептала я столь тихо, что слова растворились в воздухе. Но мое божество должно было меня услышать.
Я почуяла легкий аромат сакуры, который разносил шелковый ветерок. Он пронесся вокруг меня, заключая в объятия. Я присела рядом с волшебным источником, опустив в него руку и ощутила леденящий холод на своей ладони, что обжигал не хуже огня. Я попыталась отдернуть руку, но у меня не получилось вытащить ее из источника. Он затягивал меня в себя, словно зыбучие пески. Очень холодные зыбучие пески. Один рывок, и я оказалась глубоко под водой. Кто-то держал меня за ногу, утягивая все глубже и глубже.
– Остановись, – прокричала я и тут же пожалела, вода залилась в мои легкие и все в груди вспыхнуло огнем.
Я забилась, пытаясь высвободится из хватки. Закричать. Запросить о помощи. Выплыть из этого странного омута. Но безуспешно. Мое тело горело. Легкие разрывались от боли. А мозг начал умирать.
Я больно ударилась о что-то спиной и поняла, что достигла дна. Но через закрытые веки был виден свет. Белый свет, магический. Я открыла глаза и поняла, что лежала в огромном каменном зале. Где было темно. Жутко. Холодно. Страшно. В зале стоял трон, огромный, вырезанный из камня и похожий на трон драконьего короля. Я именно так представляла себе трон драконьего короля. Но это был не замок дракона. Это был Пепел. Город-крепость, что отстроил себе самозваный король... Весь пол этого замка был залит густой багровый кровью, в которой чуть поблескивала еще живой свет магии. Она пропитывала мое платье, волосы, и казалось, что будто въедалась в кожу. Я быстро поднялась на ноги, чуть не поскользнувшись, и поняла, что нахожусь здесь не одна. За моей спиной стоял он, тот, кто преследовал меня в моих снах. Повелитель шести островов, младший принц Георгинов, который заполучил власть силой.
Я обернулась, медленно, спокойно, как и полагалось принцессе, и поклонившись, холодно произнесла:
– Рада снова вас видеть, ваше величество.
Король улыбнулся мне, подходя все ближе, словно дикий кот, что приближался к своей добыче. Его медные волосы были собраны в хвост, а глаза сверкали не хуже звезд в ночи. Я с трудом выдерживала его взгляд, напоминая, что нужно дышать.
– Ты лжешь мне, маленькая ядовитая принцесса. Ты никогда мне не рада. Ты не любишь меня. Ты ненавидишь меня. А все из-за этого.
Он обвел рукой тронный зал, и я недоверчиво огляделась вокруг. То, что я увидела заставило меня упасть на колени и закричать от горя. Королева Ирина. Король Фердинанд. Льен и другие мои братья. Все они били мертвы. Лежали в луже собственной крови, которой хватило для того, чтобы залить весь Пепел. Я смотрела в их все еще прекрасные мертвые глаза, устремленные в пустоту. На груди старшего брата, принца Льена была огромная рана. Грудная клетка была вскрыта, ребра торчали из нее словно пики, а внутри его... не было сердца. Его вырвали у него. Вырезали пока он был еще жив. Мне захотелось кинуться к брату, обнять, закрыть ему глаза. Но... Это был лишь сон. Один из моих кошмарных снов. Сдержавшись, я обернулась обратно к королю. Он смотрел на меня немигающим взглядом и протягивал мне бьющееся сердце. Я зажала рот рукой, но не отвернулась.
– Это все я сделал из-за тебя, принцесса. Это ты во всем виновата. Ты причина их гибели. Ты развязала войну меж нашими кланами. И ты за это заплатишь.
– Что... что ты хочешь сказать?! – прокричала я. Все эти пророческие сны были такими загадочными. Никогда не говорили прямо.
– Твоя судьба уже тебя настигла. Расплата уже пришла в твой дом. Но это лишь начало.
Узурпатор подошел ближе, мы оказались на расстоянии тридцати сантиметров. Я смотрела в глаза короля, пытаясь его понять, но... Он вложил мне в руку теплое сердце. Оно еще билось в моей ладони.
– Самое интересное нас ждет еще впереди, Адалин. – Наклонившись к моему уху, мужчина добавил: – Это сердце я дарю тебе, любовь моя.
– Это же не твое сердце, а чужое... – выдохнула я.
– Но мы ведь об этом никому не скажем. Это будет нашим маленьким секретом, тебе ведь не впервой лгать, ядовитая принцесса. Так пускай все думают, что тебе принадлежит сердце короля.
Я сжала руку с сердцем столь сильно, что мои пальцы чуть не проткнули его.
– Что ты хочешь?
– Того же что и ты, любовь моя, отомстить убийцам своей семьи.
– Но... – я покачала головой. – Розы убили твою семью, а ты убил их, так в чем смысл продолжать?
– Смысл в том, что не все Розы еще мертвы. Ты же знаешь о рассказах Ирисов. О их Пророчестве, что принц Роз вернется. Я успокоюсь, когда все они будут мертвы. А ты... и твоя семья не успокоитесь пока не буду мертв я, а ваш принц не займет свое законное место. Вот в чем смысл.
– Я не согласна.
– У тебя нет выбора, принцесса, ты развязала эту войну и теперь ты заплатишь жизнью за свой поступок... И поверь мне, я превращу твою жизнь в ту, что ты заслуживаешь.
Глава 1
Сейчас. Пепел. Остров Георгинов (Бывший о-в Роз)
Эта ночь обещала долгой. Дольше, чем другие ночи в его постели. Я лежала на подушках, вдыхая запах недавней близости с Майроном, который мирно заснул рядом. Не хотелось думать о том, что мне пришлось совершить. Но мысли сами беспорядочно лезли в голову, не давая и шанса на расслабление. Я аккуратно, чтобы не разбудить короля, перевернулась на другой бок и закрыла глаза. В этот раз он «разрешил» остаться мне в его кровати до утра. Такое случалось не часто, практически никогда. Но это неизменно означало лишь одно: поспать мне сегодня не удастся, унижения будут продолжаться до самого рассвета.
Я закусила губу, задержав дыхание. Рассвет. Звучит нереально, даже в мыслях. В городе Пепла не бывает рассветов. Здесь нет ночи, здесь нет дня, лета, зимы, осени, весны. Ничего. Это царство холода, темноты и страха. Это его царство. Вот уже почти десять лет. И я бы соврала, что за это время почти стала привыкать, но... Терпеть, может быть, да, но привыкнуть…
Тихо выдохнув, сложила руки под подушку и попыталась заснуть. Пока есть шанс.
Но тело еще помнило его прикосновения, грубые, жестокие и неизмеримо властные. Он не умел по-другому. Каждый раз все упорнее старается подчинить меня своей воле. Полностью. От пальчиков на ногах, до кончиков волос.
С недавнего времени тела ему стало не достаточно, он желал забрать и душу. Подозревает, что в моя верность принадлежит кому-то другому... боится. Ведь близился срок завершения соглашения между ним и моей тетей Ирис. Ему, конечно, доложили, что она ищет лазейки. Майрону это жутко не понравилось. И я... взяла все на себя, принявшись его успокаивать... Постепенно мне удалось убедить нашего короля, что Ирис уже проиграла и ей никуда не убежать. Ей придется преклонить колени и явиться в столицу. Хотя, король и сам понимал это. С самого начала. Просто давал своей драгоценной любительнице фиолетового смириться с неизбежной участью.
Бедняжка, мне даже почти что ее жаль. Быть женой Майрона то еще наказание, уж мне ли не знать. Но все же... «королева» звучит лучше, чем «шлюха».
Я сделала несколько успокаивающих вздохов, и прислушивалась к ритму своего сердца, это поможет заснуть.
Всматриваясь в темноту закрытых век, я уже почувствовала, как тело потихоньку начало расслабляться, погружаясь в сон. Сладкая ленивая нега расплылась по венам, согревая меня изнутри. Поймала себя на мысли, что в его кровати не может быть так хорошо. Никогда. Но за сегодня я так устала, поэтому можно позволить себе немного...
– Рубин, – уловила я чей-то ласковый голос в полудреме. Это было имя. Мое имя. Забытое и потерянное. – Руби, – повторил он, одаривая легким невесомейшим поцелуем мой лоб, затем спустился ниже, поцеловал закрытые веки, щеки, нос, подбородок... но не дотронулся до губ. Поцеловал их кончики, будто играя, дразня, заставляя выгнуться, податься вперед за столь желанной сладостью. Мое бедное сердце металось в груди, уже умоляя о продолжении. Губы. Вот мои губы. Возьми. Поцелуй. Всего один раз.
Но ничего не получила в ответ. Лишь низкий игривый смешок, от которого внутри будто разлился теплый мед. Я не открыла глаз, желая, чтобы меня продолжали будить и дальше.
– Руби, я знаю, что ты не спишь, – засмеялся он, снова легонько чмокнув мой нос. – Нужно просыпаться, милая, тебя уже ждут. – Еще один поцелуй, словно прикосновение шелка.
Лениво потянувшись, все же неохотно приоткрыла веки, заглядывая в потемневшие зеленые глаза своего самого великолепного и самого ужасного сновидения. Он смотрел на меня с такой любовью и нежностью, что я была готова захлебнуться, утонуть в этом взгляде. Но... все вокруг было ложью, это было сном. Вероятнее этого человека вовсе и не существовало. А он снился мне каждую ночь. И каждый раз я ему верила. Я сбегала в его мир, полностью растворяясь в нем. Редко когда он прикасался ко мне, редко когда я просыпалась в его объятиях, как сегодня. Обычно я просто врывалась в его жизнь, в его сознание. Видела, как он что-то мастерил, гулял или охотился. Видела его переживания и радости. И тешила себя мыслью о том, что вот оно... жизнь за пределами города Пепла, недоступная, но реальная. В такие моменты я вспоминала свою семью, зная, что сейчас они в безопасности, где их никто не найдет.
– Руби, – Он провел губами по моей щеке, сильнее сжав меня в объятиях, будто не хотел отпускать. – Вставай, тебе нужно идти.
– Я так не хочу уходить от тебя, – не сказала, выдохнула я, вплетая в эти слова тонкие нити всех молитв мира. – Не хочу просыпаться.
Он тряхнул головой и его темные, каштановые волосы забавно поймали на себе свет солнечных лучей. Парень виновато улыбнулся, уткнулся носом в мою макушку и прошептал:
– Ты должна, иначе...
– Иначе что?
– Иначе ты не сможешь найти меня, – сказал мой кошмар, заставляя все внутренности сжаться. – Найди меня, Рубин. Ты нужна мне...
Последняя фраза на мгновение замерла в воздухе, повиснув надо мной клинком, что способен разбить меня в любую секунду. Я вцепилась в руку мужчины, хотела спросить... О Святые Сады, так много вопросов, так много мне хотелось узнать о нем. Но язык прирос к небу, и я не мола произнести ни звука. Только смотреть мужчине в глаза и выискивать хоть один ответ на свои вопросы. Кто ты? Где ты? Как тебя зовут? Зачем?..
– Тебе надо идти, – обреченно произнес он, прильнув губами к моему лбу. – Прости меня, дорогая, – добавил парень и резко отпустил.
Отпустил...
– Нет! – прокричали мои губы. – Пожалуйста!
Все вмиг переменилось. Мой уголок счастья окутали клубы черного звездного дыма, что вихрем закрутились в комнате, сметая все на своем пути и вытаскивая меня за ноги из постели.
Я безуспешно старалась уцепиться за руку сна, за простынь, хоть за что-нибудь, лишь бы продлить... продлить время наедине с ним. Еще минутку, секунду, мгновение... это ведь все чего я прошу! Но ладони, словно смазаны маслом, соскальзывали, не давали и крохотного шанса на спасение.
Подняв голову, вижу, как зеленые глаза продолжали с нежностью и тоской глядеть на меня, будто добивая и не желая помочь. А я падала и падала в темноту дыма, которой нет конца. В мой личный ад. От него не спасли бы даже самые мощные крылья.
Образ тайной комнаты помутнел, и меня вырывало обратно в кромешную тьму Пепла. Обратно в спальню Майрона. В реальность.
Очнувшись уже в постели короля, я сжала пальцы в кулаки так сильно, что на ладонях остались кровавые следы от ногтей. С меня бежал холодный пот, а мысли вновь пытались придти в норму и осознать, где все-таки я нахожусь сейчас.
– Что тебе снилось? – скучающе произнес Майрон, поднявшись на локте, чтобы заглянуть в мои глаза.
По телу пробежались мурашки отвращения. Уже не спит. Интересно, как долго?
– Ничего занимательного, – в тон ему ответила я, сглотнув слюну, и тут же поднялась с постели, отворачиваясь от мужчины.
Нельзя, чтобы он почувствовал мою уязвимость.
– А мне так не кажется, – бесстрастно протянул король. – Я видел, как ты плакала во сне. Плакала и улыбалась. И очень любопытно, что могло вызвать такую реакцию? Или может... вернее будет сказать... кто?
Выдохнув, я невинно передернула плечами и, не обращая внимания на его слова, налила себе в кубок вина. Сердце до сих пор клокотало от пережитого, надо было успокоиться. Плюсом ко всему еще и расслабится, раз уж Мар проснулся... моя ночь, увы, продолжится не в сладостном сне.
– Разве тебе это важно? – подняв одну бровь, усмехнулась я и сделала один глоточек темной жидкости.
Майрон в голос расхохотался, таким недобрым смехом, от которого мне захотелось вырвать ему кадык, а затем скормить его псам. Но вместо этого я просто отпила еще вина.
– Ты греешь мне простыни вот уже почти три года, змейка. Так почему бы мне... не узнать о тебе... побольше?..
Я поморщилась, сделала еще один глоток. Эти вопросы меня раздражали. Я его пленница, его любовница, его советница, но не друг и не возлюбленная, чтобы делиться с ним секретами. Хотя… своей возлюбленной он меня и называл. При флорах-советниках, на разных приемах и балах. Весь архипелаг считал меня дамой сердца самого верховного короля. А в прочем от меня, как от принцессы Вишневого клана другого и не ждали. Ведьма, предательница, шлюха. Я уже давно смирилась со своими новыми титулами и не принимала их близко к сердцу. Ведь особого выбора у меня-то и не было. Либо служить Майрону, либо умереть. Причин, чтобы жить дальше оказалось больше, поэтому я и терпела короля радом с собой.
– Надо же, оказывается ты у нас в душе романтик, – проворковала я, кинув взгляд на короля через плечо. – Так приятно открывать в человеке нечто новое.
– Тут ты права, – кивнул Мар и хлопнул по постели, подзывая к себе. – Я еще никогда не видел твоих слез...
Подойдя к нему, присела на край кровати и протянула кубок с вином. Король обхватил тонкую ножку своими пальцами и поднес бокал к губам, осторожно сделав несколько глотков. Выпив, он всегда становился более... спокойным, довольным, особенно если в это вино «кто-то случайно» подмешивал смесь снотворных трав.
– Но ведь все когда-то бывает в первый раз, Адели, – В глазах Майрона вспыхнули озорные искры предвкушения. – И не это ли чудесно?
Снова пожав плечами, я забрала у него кубок, чтобы поставить обратно на столик. Даже не видя лица короля, чувствовала всем своим существом, как он жадно исследовал глазами мое тело, задерживался на самых интересных частях и думал, как возьмет его сегодня. В груди разгорался огненный шторм, я тушила его вином, стараясь скорее забыть о гребаном сне. Слишком красивом и реальном. Слишком убийственном для меня.
– Еще вина? – томно поинтересовалась я, уже наливая еще один бокал. Для себя.
– Нет, – спокойно отозвался он, а затем добавил: – И хватит пить, змейка, а то ты испортишь все удовольствие. Мне не нравится иметь девиц, которые еле соображают и почти ничего не чувствуют, – его голос звучал уже намного ближе от меня.
Не прошло и полсекунды, как Мар обхватил руками мои бедра, задрав подол кружевной сорочки.
– А сегодня я хочу, чтобы ты ясно чувствовала все, – прошептал он, прижившись к моей спине, и, обжигая своим дыханием кожу, укусил за ухо.
Я прерывисто выдохнула и выгнула спину, подаваясь к нему на встречу. Его ладони прошлись по округлостям тела, и мужчина учащенно задышал. Мару нравилось вот так гладить меня, кусать, обнимать, будто который раз утверждая свои права. Я же никогда его не останавливала, позволяла делать со мной все, что он хотел. Я подыгрывала самозваному королю. Отвечала на его прикосновения, дарила ласки в ответ и исполняла даже самые извращенные пожелания.
Я не была невинной девочкой, которая верила, что сила ее любви сможет изменить короля. Сделать его этакой… булочкой с корицей и заставить смотреть на мир по-новому. Нет, Майрон был не из таких. Моя любимая тетушка, его жена и единственная любовь, уже пыталась манипулировать его чувствами – не вышло. Или силы ее любви было не достаточно, чтобы исправить того, кто десять лет назад запер в замке тысячу людей и сжег их заживо. А затем выстроил дворец на их прахе и назвал его городом Пепла.
Повернув голову в сторону Майрона, я нашла его губы и жадно впилась в них. Он тут же втянул мой язык к себе в рот, закружив его в необычном, порочном танце. Не переставая целовать, Мар торопливо развернул меня к себе передом, скинув все с крохотного столика, подхватил за ягодицы и посадил на стол, вольготно устроившись меж моих колен. В благодарность я провела кончиками пальцев по его широкой спине, зная, что король будет доволен. Его кожа была такой обжигающей, горячей, словно вместо крови по венам текла лава. Впрочем, я часто сравнивала Майрона с вулканом. Тем, что всегда тихий и спокойный, но при этом готовый взорваться в любой момент. Самое страшное в таких вулканах то, что ты и не услышишь, когда начнется извержение, а потому и не убежишь.
Как и от короля...
Никогда не знаешь, что взбредет ему в голову сегодня. Можно лишь подстраиваться под настроение, что я и делала в последние три года. Навыки, которым меня обучали на острове Вишен, были очень полезны здесь. Умение лгать и изворачиваться были необычайно ценны в Пепле. Особенно, если ты принцесса и находишься в столице вражеской империи.
Я провела рукой верх по шее мужчины, зарываясь пальцами в медный шелк волос. На секунду отстранившись, он довольно заурчал, до боли сжав одной рукой мою грудь. Я сдержала недовольное шипение, что хотело сорваться с моих губ. Прильнула к бархатной шее Майрона, целуя и облизывая кожу, там, где находились чувствительные точки. Мар застонал и стянул с меня сорочку. Я покорно подняла руки, позволяя себя раздеть. Глупо было вообще одеваться после первого раза, знала ведь, чем все закончится. Но всегда это делала. Должна же быть хоть какая-то преграда между нашими телами. Жаль, что она меня никогда не выручала. И исход был одним. Два тела сплетенных воедино, двигаются в такт музыки страсти, познавая друг друга губами, руками, причиняя боль и даря наслаждение. И даже можно не разглядеть эту тонкую натянутую до предела ниточку, что незаметно разделала их в те минуты...
Обхватив ногами торс Майрона, я придвинула его ближе к себе, давая понять, что уже готова... принять его. Но он медлил. Всегда медлил в такие моменты, желая меня помучить, услышать мои мольбы и лишь тогда ворваться внутрь. Признаться, это мне нравилось больше, чем когда он просто грубо присваивал меня. А такое соитие иногда было даже приятным.
– Ты скажешь мне, – тяжело дыша, прохрипел Мар, приникнув к ложбинке между моих грудей. – Скажешь, что видела во сне, змейка.
Откинувшись назад и предоставляя ему полный доступ к моей груди, я усмехнулась:
– Ты действительно хочешь узнать это сейчас?
– Да, – серьезно отчеканил он и строго заглянул в мои глаза. Затем вмиг смягчился, проведя кончиками пальцев по моему животу, все ниже и ниже... – Ты все равно скажешь мне это, Адели, так почему бы не сейчас?
Внезапно замер, остановив пальцы чуть ниже пупка. Я закусила губу. Значит, теперь пытать он будет меня так?
– Я бы с удовольствием, мой повелитель, но...
Майрон снова продолжил движения, рисуя какие-то невидимые узоры на моем животе. Эта игра меня даже забавляла. Он пытался обыграть меня, а я его. Но за время, проведенное здесь, пока лидировал он. Все-таки на его голове была корона. Ему были подвластны все шесть островов. Ирис проигрывала соглашение. А слухи и том, что Розы снова зацветут постепенно стали забываться. Я же до сих пор была в Пепле. Я играла по правилам Майрона, и до победы было далеко. Но я тешила себя мыслью о том, что я сама приняла его власть. Я сама отдала ему свою судьбу. А это значит, власти у меня больше.
– Но-о?..
– Но я уже почти не помню, что там было, – задыхаясь, будто от наслаждения выдавливаю я, подаваясь навстречу к узурпатору. – И разве мои сны имеют значение для вашего величества?
Он ядовито улыбнулся, что мне стало даже не по себе.
– Нет, Адели. Но исключением является только тот, что способен вызвать слезы радости. И как странно, змейка, – задумчиво произнес он, продолжив ласкать меня, – когда я перерезал половину дома Вишен, ты не падала на колени, не заливалась слезами моля о пощаде, не предлагала мне сокровищ, ничего, чтобы сделали бы другие властители. Ты лишь... – Он замер посмотрев куда-то сквозь меня. – Взглянула на меня, – восхищенно прошептал он и выразительно посмотрел в глаза, словно пытался отыскать там что-то. – Взглянула с таким презрением и ненавистью, что я думал выпотрошить тебя прямо там, в Вишневом городе, на глазах твоих подданных. Хм... Это было бы очень поучительно. Но... – Он остановился, его пальцы добрались до моих грудей и сжили соски. – Я милостивый суверен, и проявил милосердие, придумав тебе иное наказание. – Мар рывком вошел в мое тело, что от неожиданности у меня прервалось дыхание, и, ускоряясь, задвигался. – Ты никогда не плакала, за все эти годы ни слезинки, а тут...
– Молчи, – выдохнула я, сделав вид, что мне сейчас вовсе не до разговоров. Хотя это было почти правдой...
Я лежала на столе, абсолютно нагая, раскрытая для него. А он двигался внутри моего тела, с каждым новым толчком погружаясь все глубже. Прикрыв глаза, будто от удовольствия, пыталась отогнать от себя мысли о том дне трехлетней давности... Но они безобразно заполняли мое сознание.
Даже если я ненавидела весь королевский двор Вишен. Ненавидела своего правителя и отца. Но все же, как ни поверни, я выросла там. И смотреть на то, как восставший Георгин рушит мой дом, убивает подданных. Всех. Без разбора. Я не могла. Настолько, что даже спустя три года это воспоминание рвало мою душу на части. И вызывало дикое желание бросить все и пойти ва-банк. Попытаться убить Майрона самым жестоким способом. Заставить страдать так, как страдала я. Но… потом я вспоминала про то, что Майрон хоть и самозваный, но король. Он носит венец Роз, а это значит, что его охраняет древняя магия Первоцветов, как от магического, так и от физического воздействия. Я не смогла бы его убить. А даже если бы и смогла, то что? Власть по прежнему бы принадлежала клану Георгинов. А у Майрона еще был жив отец, что правил на их родном острове. В то время, как мой клан истекает кровью.
И теперь лежу под ним... обнимаю, целую, клянусь в верности... выкрикиваю его имя, требуя продолжения, пока он... О, Святые Сады!.. Как же от этого мерзко!
Унижение прекратилась, Мар отпустил меня. Задумавшись, я упустила тот момент, когда он закончил. Даже не помнила, что король сказал мне. Может и вовсе ничего.
Поднявшись со столика, оценила степень своих повреждений. С темпераментом Майрона стол не самое удобное место для соития, после остаются синяки на пояснице и спине. Но как выяснилось, все не так уж и страшно. Бывало и хуже. Главное, что все на сегодня кончено...
Быстро нашла свою кружевную сорочку и припрятанный с прошлого раза халатик, напялила их за несколько секунд, уже крадясь к выходу. Нужно успеть добежать до своих покоев до тех пор, пока король не опомнился и не решил продолжить. Но, не отыскав меня в спальне, возьмет себе другую наложницу. Думаю Георгину не принципиально. А я слишком вымоталась для продолжения этой ночи. К тому же, он опять начал вспоминать про мою семью…
Уже подойдя к двери и взявшись за ручку, меня дернули за волосы, притягивая обратно к себе.
– Куда это ты собралась, змейка? – ледяным голосом проговорил Майрон, наматывая мои локоны на кулак, заставляя смотреть ему в глаза. – Не помню, чтобы отпускал тебя.
Изогнув губы в улыбке, я про себя выругалась и попыталась вырваться.
– Я думала, что ты уже все, – почти нежно промурлыкала я, откидывая голову назад до предела, чтобы не было больно. Нутро обожгло ненавистью, но я стерпела.
Он злобно фыркнул, заставляя меня опуститься на колени. Я сглотнула, тихо выдохнув и стараясь не смотреть... не думать...
– Нет, – заговорщицки прошептал Мар, наклонившись к моему уху. – Нет. Ночь, Адели, только началась... и к тому же, ты не ответила на мой вопрос.
Рассказывать ему что-либо я не собиралась. О моих снах знали только два существа. И они оба были мертвы и преданы мне до самых темных глубин души. Мне хотелось расхохотаться. Майрон настолько боялся проиграть, боялся нового восстания, что хватался за любую мелочь, которую можно было бы использовать в своих играх. Этому он обучил и меня. Невольно, конечно, но за три года в Пепле, рядом с королем, этому не так-то и сложно обучиться.
– Мар, – нежно потянула я, мягко, успокаивающе провела кончиками пальцев по руке, сдерживающей меня. – Ты должен мне доверять…
– Любовь моя, что я говорил тебе на счет лжи, но ты, видимо, не понимаешь… – раздраженно выплюнул Мар, откинув меня от себя так, что я повалилась на пол. И тут же ощутила его тело на своих ягодицах. – Не хочешь по-хорошему? Что ж, змейка, может быть и по-плохому.
А вот этого до ужаса не хотелось. Кому, как не мне знать каков он бывает в гневе.
– Что за глупости? – выдохнув, скучающе произнесла я. – Тебе так интересно знать о моем детстве? Если да, то я с радостью тебе расскажу. Мама, мне снилась мама. И не зачем было так злиться. Какие глупости, тебе что ли проблем не хватает?
Король прижал меня к полу еще крепче, навалившись на меня всей тяжестью своего тела. Отвел спутанные волосы в сторону, оголяя шею, прошелся по ней языком и томно промолвил:
– М-м-м... Твоя мама... ее убили верно? Как и твою сестру. Ах, не могу вспомнить ее имени. Как же ее звали. Вероники? Виктории? Викерии? Не важно... Главное, я помню ее лицо. Такая восхитительная красавица, твоя сестра... Глаза... о-о-о, такие, что забыть невозможно, сверкали, как два драгоценных камня на свету. Она еще так забавно их прищуривала, когда смеялась. Ее глазкам не жалко посвящать поэмы, серенады, называть в их честь цветы. А ее волосы... словно солнце, светлее не бывает. Сколько бы сердец она разбила, если бы Тлен не забрал ее в свою обитель. Жаль, что красота Виллиды... Ванды... Ванессы… стала лишь горсткой пепла на погребальном костре, – тихо, явно насмехаясь, прошептал Майрон. – Твой отец, король Вишен убил всю свою семью. А тебя, моя драгоценная, подарил мне. Это ведь был он, ты помнишь? Он сопроводил в вечность свою жену и детей, в обмен на свою шкурку? Хорошо, что я посмотрел на тебя, и не позволил перерезать этому чудовищу твою чудесную шейку. – Он прикоснулся губами к моей шее, провел вверх, до уха, так и не поцеловав.
Проглотив ком битого стекла, что встал поперек горла, я покачала головой, отгоняя от себя накатывающий гнев. Я представила, как выкалываю Майрону глаза, как вырываю из груди его сердце голыми руками. Но все было бессмысленно. Не вступай в драку, в которой у тебя нет ни единого шанса. Держи рот на замке. Злость накатывает из-за этого гребаного сна. Мар зол из-за гребаного сна.
– Столько лет прошло? – бесстрастно проговорила я. – Я почти и не помню их. Но бывает, прошлое дает о себе знать.
– От него не спрятаться, – усмехнулся узурпатор, явно потеребив свою подвеску с обручальным кольцом. И у него есть слабые стороны. Только вот воспользоваться ими я не могу. – Ну, ничего, умерли и умерли, Адели. В любом случае, у тебя есть я, – иронично произнес он, слезая с моих бедер и устраиваясь на полу рядом.
Я тоже села, думая как правильнее будет ответить. Да так чтобы через секунду Мар не свернул мне шею за покушение на его жизнь.
– Кстати, о прошлом. И об острове Ирисов. И самой Ирис, – неожиданно заговорил король, полностью потеряв ко мне интерес. – У нее кончается время...
– Ее время уже подошло к концу, Мар, – спокойно ответила я, положила руку на его плечо и сдержала отвращение. – Она упряма и своенравна, хочет бороться до последней секунды? Ее дело... ее проблемы.
Король скучающе выдохнул и закатил глаза:
– На ее острове странное затишье, змейка. Может Ирис решила... – он оскалился, – бороться?
– Соглашение, скрепленной кровью двух Цветов, не так-то просто обойти. Ей придется явиться сюда. У нее нет выбора.
Губы Майрона исказила злобная ухмылка. Он поднялся с пола, накинул свой халат и бухнулся на кровать.
– Нет выбора, – блаженно выдохнул король. – Что ж, если на ее острове так тихо, то, наверное, Ирис там ужасно скучно. Бедняжка. Мы должны ей помочь...
Я склонила голову на бок, с интересом смотря на Мара и моля Сады, чтобы помогала развеять ей скуку не я.
– Думаю, листогрыз хоть как-то скрасит ей досуг. А парочка чудесных бабочек заставят Ирис встрепенуться и забыть про лень!
Мысленно вознесла хвалу Саду. Все не так страшно.
– Прекрасно, мой король, – заученно отчеканила я, хищно ухмыльнувшись.
Майрон забрался под одеяло, выдохнул и уложил голову на подушку, приготовившись ко сну, затем поднял на меня свои черные глаза и промолвил:
– Что ж, тогда займись этим утром.
Дыхание перехватило.
Все как я и хотела. Я не буду шутом Ирис. Но, кажется, я стану дрессировщиком собачек, что будут для нее выступать...
Глава 2.
Я забежала в свою комнату так быстро, насколько это было возможно, и захлопнула дверь. Ноги подкашивались от усталости, а мысли были совсем в другом месте. Прислонившись к стене, я обреченно сползла на пол, позволяя себе немного... погрустить?
– Иветта! – позвала я, откинув голову назад. – Антия!
– Ванна уже готова, госпожа, – неожиданно протараторила одна из духов, появившись где-то слева от меня, что я даже вздрогнула.
– Какой сервис, – слабо усмехнулась я, попытавшись подняться с пола. – Молодцы...
Тело налилось свинцом, отказываясь мне повиноваться. Такое ощущение всегда преследовало меня после ночи с Майроном. Разбитости. Пустоты. Обреченности. Ненависти.
И я ничего не могла с ним сделать.
Кинувшись мне на помощь, одна из хранительниц получила от меня злобный взгляд и тут же отступила назад. Какая я должно быть жалкая, что меня жалеют даже мои собственные помощницы. Но надо отдать им должное, в большинстве случаев, они просто молчали, не задавали мне каких-либо вопросов, не морщились, помогая залечивать мои раны. А самое главное, они никогда не заговаривали о Майроне.
Честно, этого бы я не выдержала, взвыла бы и вскарабкалась на стенку.
Наконец сумев подняться с пола, я медленно поплелась в ванную, ощущая всю тяжесть своего тела. Ночь выдалась бессонной. Вздремнуть удалось лишь раз, и то сном это назвать было трудно. А через два часа меня ждали листогрыз и бабочки. Ну как ждали... Их нужно было поймать и переправить на остров Ирисов. Единственное, что меня радовало так это возможность покинуть город Пепла. Ощутить свежесть воздуха. Ветер в волосах. Слабое дыхание свободы, которое было бы лишь иллюзией. Но это не могло понизить его ценности.
Быстро скинув с себя одежду, я опустила одну ногу в купель с горячей водой, смакуя ощущения. Тепло постепенно растекалось по телу, отчего кожа покрылась мурашками. Я заурчала и села в лохань, медленно выдохнула, притянув ноги к груди.
Хранительницы о чем-то переговаривались за стеной, все еще не исчезая. Жалеют меня, переживают. Честно, я не очень жаловала подобных им, однако, от услуг никогда не отказывалась. Иветта и Антия очень необычные духи, таких вряд ли много отыщешь на просторах Королевства. Мало кто может их приручить, а уж тем более, заставить себе помогать по доброй воле. По тому и мало кто знает, что шпионы из духов-хранителей получаются не хуже, чем из Теней. Их практически невозможно заметить, пока они сами того не захотят. И к тому же... придется приложить колоссальные усилия, чтобы, по крайней мере, ранить их.
Я усмехнулась. Майрон так и не знает о девочках. А даже если бы и узнал, что бы он сделал. О-о-о, он был бы счастлив заполучить еще один способ удержания меня у своих ног. И какое бы разочарование его ждало?..
От осознания улыбка померкла. Он отыгрался бы на мне...
Откинув от себя убивающие мысли, я поднялась из воды, закутавшись в махровое полотенце. Еще много работы. Так много работы. И до ужаса мало сна.
– Отоспишься в Садах Тлена, – буркнула я себе под нос.
– Ты что-то сказала, госпожа? – тут же послышалось дружное эхо голосов служанок.
Ушки они всегда держали там, где надо. Я выругалась.
– Найдите мне надлежащий наряд. И собирайтесь. Король хочет, чтобы мы сопроводили гостей на остров Ирисов, – промурлыкала я, расчесывая волосы, и нарочито надула губки. – Ирис совсем там зачахла.
– Каких гостей мы должны сопровождать? – вежливо спросила Антия.
Я оскалила зубки.
– А тут уж, каких поймаем...
Мои девочки понятливо кивнули и без лишних вопросов отправились собираться. А вот я будто опять была где-то в другом месте и никак не могла придти в себя. Радости прибавляла лишь слабая близость нашей вылазки на поверхность. Но долго ли продлится моя свобода...
Заткнув свои мысли, я, молча, подошла к туалетному столику и, схватив щетку для волос, принялась расчесывать мокрые спутавшиеся прядки. Под моими руками влага быстро испарялась, и через пять минут голова была полностью сухой. Заплетя тугую косу, я все-таки решилась ненадолго взглянуть в зеркало. Кожа была неестественно бледной, хотя этим сложно кого удивить в городе Пепла. Тут, можно сказать, вынужденная мода на бледность. Глаза покраснели от недосыпа, а под ними красовались такие замечательные фиолетовые синяки.
Закрыв лицо ладонями, протерла пальцами веки, убрала все последствия бессонной ночи и, быстро мазнув взглядом по своему отражению, вышла в комнату.
Иветта уже протягивала мне черный эластичный комбинезон, который словно был сотворен из множества маленьких чешуек и издалека напоминал змеиную кожу. Хотя, это недалеко от правды. Вот только змейка, что пожертвовала для меня свою шкурку, была несколько больше... Да и змейкой эту громадину вряд ли язык повернется назвать. Но это не так важно. Главное, что драконью чешую пробить еще уметь нужно. Мне подходит. Помнится, отец долго искал такой костюмчик, да вот только не сумел отыскать. Драконы в наших краях – твари редкие. Да и не только в наших. А броней подобной этой может похвастаться не каждый правитель. Но мне повезло, и пять лет назад мы отыскали одного в пещерах Сонных гор. Правда, не совсем живого. Он-то и пожертвовал для меня немного свей чешуи. А остальную забрали сестра и… ее «жених».
Я немного постояла, погрузившись в воспоминания, но, придя в себя, быстро начала одеваться. Времени терять было нельзя. Ведь в отличие от этого дракончика, мне моя собственная шкурка еще очень нужна.
Собрав все необходимое, я кивнула духам и направилась по каменным коридорам города Пепла. От стен отражались звуки моих шагов, что их можно было услышать за несколько сотен локтей. Здесь как всегда было холодно и темновато. Особенно «ранним утром», когда почти весь город спал. Мар приказывал напрасно не растрачивать магию и приглушал свет магических огней. И теперь казалось, что я действительно заперта в тюрьме. В тьме, из которой не выбраться…
Но откинув от себя эти мысли, я, молча, прошла мимо стражников, направившись к тайным лазам, что вели прямо в леса. Легким холодком на руках я ощущала, как за мной следуют и девочки.
Быстро спустившись по одной из лестниц, я оказалась пред самыми заветными вратами всего дворца Майрона. Вратами, что ведут на свободу… И меня тянуло всем существом открыть их, вновь почувствовать силу земли. Вдохнуть чистого холодного воздуха! Позволить ветрам нести себя и взлететь так высоко, что было бы видно все шесть островов архипелага, всех его жителей! А затем упасть вниз и просто лежать, глядя на звездное небо!
Поэтому я никогда не спускалась ниже четвертого этажа Пепла. Слишком велик соблазн. А мучить себя я не хотела.
Повернувшись к другому лазу, я открыла дверь, убрала с пути паучьи сети и двинулась вперед. Да, этими путями пользовались лишь предатели или шестерки Майрона, и то за тем, чтобы незаметно выбраться из замка для незаконных увеселений. А чтобы уйти из города во владения Георгинов пользовались другим, более удобным выходом. У меня было разрешение короля покинуть стены города. Я тоже могла выйти через парадный ход. Но… Мар пока спал, поэтому никому еще неизвестно, что за задание мне поручили. Думаю, узурпатор и сам бы не стал хвастать своей «щедростью» и промолчал. Все-таки Ирис была его женой, а ее остров приклонился пред Георгинами. И если бы я вышла через главные врата то, к моему возвращению все бы шептались о вылазке. А привлекать лишнее внимание было ни к чему.
Я пробиралась через слои паутины, держась одной рукой за каменную стену. С каждым моим шагом пыль поднималась выше, затрудняя дыхание. За пределами города сейчас была зима. И в туннелях было ужасно холодно, что даже драконья чешуя меня не спасала.
Стиснув зубы, я продолжила идти вперед, найдя прочную опору под ногами. Проход начал сужаться, и ко всему прочему ползти вниз. Заледеневшие пальцы не хотели мне подчиняться и грозились подвести в самый ответственный момент.
Подышав немного на руки, я стала спускаться дальше. Уже было слышно, как ветер перебирал лапами макушки деревьев, а зимние птицы завели свою песнь. Однако в подземелье еще где-то шуршали огромные крысы. Таким и мороз, и пыль нипочем, выживут где угодно, а если я не поспешу, то вполне могу стать их обедом.
Осторожно перебравшись через каменную преграду, я, наконец, увидела лучики света, пробирающиеся через щели, и ненадолго замерла. Просто наблюдала за этой красотой. Солнечного света я не видела два месяца и тринадцать дней… и вот мы снова встретимся. Наверное, сейчас лес уже полностью покрыт снегами, что сверкают не хуже драгоценных камней. А все деревья остались без единого листика, лишь сосны и ели зеленеют посреди всей этой серости. А может, мне повезет, и я увижу не голые ветви, а украшенные инеем, словно серебром!
Я не смело сделала один шаг к свету. Еще один. И еще. И вот я уже жмурюсь от ярких лучиков и ощущаю, как холодный северный ветер покалывает мои щеки. Птицы, завидев меня, умолкли, перелетели на ветки повыше.
Как же много солнца. И воздуха! Что кружится голова! Мягкий снег забавно хрустит под моими сапогами, а свиристели снова зачирикали!
Я сделала вздох, ощутив, что здесь воздух пахнет совсем по-другому. Свежестью, морозом, снегом. Майрон говорит, что ничем он не пахнет. Это я просто выдумываю. О, нет, он пахнет! Сладко, свежо, опьяняюще, так что ни с чем не спутаешь!
И опьяняюще, это, похоже, главное. Меня слегка повело в сторону. Антия еле успела меня подхватить.
- Ты давно не была на улице, госпожа, - мило пробормотала она и подняла меня на ноги. – Не торопись. Иначе Ирис сегодня гостей не дождется.
Я лишь кивнула ей и прислонилась к сосновому стволу. Он пах хвоей и пылью. А узоры его коры были похожи на причудливую мозаику, которую мастер собирал с особой трепетностью. Каждый кусочек такой мозаики сам по себе был произведением искусства, но вместе… они были просто чем-то невероятным!
Придя в себя, я потянулась, посмотрев на серое хмурое небо, заросшее облаками, и сказала:
- Нам нужен листогрыз. И бабочки, желательно парочку, а то заскучают, не приведи Сады.
Девушки кивнули, появившись рядом со мной.
- Допустим, бабочки это не проблема, - рассудительно начала Иветта, - но листогрыз, где мы его найдем?
Я улыбнулась, заглянув в глаза своим девочкам:
- Устроим охоту. Пожалуй, это будет даже забавно.
Они ничего не ответили, лишь зашуршали рядом со мной и ринулись в путь. Иветта была права, искать листогрыза зимой плохая затея, бессмысленная. Этот зверь сам был морозом, ветром и снегом. Так что не удивлюсь, если наши поиски затянуться на несколько дней.
С бабочками дела обстояли намного легче. Твари любили болотистые места, разные омуты, пещеры. А в зимнее время были ленивы и нерасторопны. Я даже знала, где именно можно найти подходящую парочку. Они бы и по доброй воле ушили с нами в весенние леса Ирисов. Поэтому…
- Сначала мы найдем листогрыза, - проговорила я, протаптывая себе дорожку.
Снега в лесу было не очень много, но, однако, идти все равно было затруднительно. А бегать и подавно. Но проверив крепления на колчане, я надела черные тоненькие перчатки и направилась дальше.
В этом лесу было достаточно премерзких тварей, готовых разорвать тебе глотку. Майрон ими был очень доволен, даже держал у себя несколько таких видов в качестве питомцев... и орудия для пыток. Их тоже когда-то ловили мы с девочками. Выбирали тех, что послабее и поменьше, специально выслеживая несколько недель.
- Пойдем туда, откуда дует ветер, - проговорила Антия, поглядев на меня своими янтарными глазами. – Думаю, что эти твари прячутся там, где холоднее всего. Так ведь намного легче спрятаться и поймать добычу.
Иветта посмотрела на нее с подозрением. Я нахмурилась, плотно сжав губы.
- Но ведь ветер дует… а на севере... – несмело начала я и покачала головой.
- Озеро сирен, - закончили за меня девочки.
- Нет, туда мы точно не пойдем, - проговорила я, усмехнувшись. – Мало вам что ли проблем? Идемте, может, здесь кого выследим.
Я прислушалась к лесу, к пению птиц. Все было мирно и безмятежно, словно мы и не ходили по самым опасным землям архипелага. Ветер дул с севера, так и маня пойти к нему навстречу. Что-то внутри подсказывало: именно там мы найдем то что нужно. Но в северных краях земель богов можно найти лишь свою смерть.
Тяжело вздохнув, я еще раз обвела взглядом лес и двинулась на запад. Самое противное в ластогрызе было то, что у него не было особых... предпочтений в среде обитания. Он мог затаиться за любым кустиком, валуном или деревом. Выслеживал своих жертв, осторожно следуя за ними, а затем подкарауливал и нападал...
- Кажется, я знаю, что нам нужно делать.
***
Через час мы стояли возле небольшого лагеря лесных разбойников. Сейчас половина из них видела седьмой сон и ни о чем не догадывалась. Да уж, рассвет это единственное время для лесов Георгинов, когда можно поспать. Ведь ночью не редко приходилось отбиваться от всяких тварей, чтобы не стать их закуской. Но эта банда даже не думала перебираться куда-то в более безопасное место. Не по тому, что они служили Майрону или были сильно привязаны к этому лесу. А по тому, что сюда испокон веков не заходил никто, опасаясь быть съеденным. По праву эти места принадлежали верховному королю и назывались священными. Здесь царила первозданная, божественная магия, над которой были властны лишь сильнейшие мира сего да первобытные существа, что назывались нечестью. Русалки, сирены, гоблины, тролли… и это лишь начало огромного списка пакостей, что здесь обитали. Король Роз считал эти земли проклятыми, а по тому и запретил своим подданным заходить в них. И этим указом не могли не воспользоваться разбойники. Тут они принадлежали самим себе и подчинялись лишь своим законам.
Я приказала девочкам осмотреть стоянку, проверить, сколько человек стоит на посту, а сама тенью прошмыгнула в палатку атамана. Как мне и виделось, он вовсе не спал. Работал, изучая какую-то карту. Его палатка была самой большой и просторной. Но и здесь было все только самое необходимое. Складной стол, стул и спальный мешок, расположившейся в углу и ожидавший своего хозяина.
Я украдкой взглянула на атамана, незаметно проскользнула к нему поближе и уселась рядышком. Его рука уже потянулась к ремню с оружием, и пальцы ловко обхватили эфес клинка.
- Ты все трудишься, Хмель? – скучающе промурлыкала я, попытавшись выдернуть у него из рук карту.
Разбойник затих, несмело убрал руку с кинжала и уставился на меня своими нефритовыми глазами. Несколько раз моргнул, будто не поверил, что я стою перед ним.
- Что уже и дар речи пропил? – проговорила я и, вскинув брови, насмешливо поглядела на него.
Хмель продолжал молчать. Только его прищуренные лисьи глазки бегали по моему лицу, выискивая ответы. Да, навещала я его редко. Даже очень... А в последние три года мои визиты несли атаману и его ребятам лишь одни проблемы.
- Чего тебе надо, Адели? – выплюнул Хмель, презрительно сморщившись.
Я одарила его лучезарной улыбкой и, поднявшись на ноги, прошлась туда-сюда по его палатке.
- Я, конечно, слышала, что разбойники манерам необучены, но... нельзя же так грубо обращаться со своими старыми друзьями. Они могут и обидеться.
Хмель стиснул челюсти. Начал выходить из себя. Но все же сидел на месте, даже не думая звать своих ребят. Уже знал, что за этим последует.
- О чем это ты говоришь? – с отвращением фыркнул он, поглядев на меня сверху вниз. – Манеры? Друзья?.. Ох... Боюсь, что я с подстилками Георгинов дружбы не вожу. – Он быстро оглядел меня с ног до головы и сплюнул на землю.
Я растянула губы в ехидной ухмылке и по-хозяйски уселась на край его стола. Хмель снова скривился и отодвинул свои карты подальше, точно я была заразной.
– Вот как, - нарочито обиженным тоном проворковала я и надула губки. – А я-то всю жизнь думала, что мы связаны невидимой нитью, знаешь... – Я стрельнула в него глазами. – Как брат и сестра...
Атаман откинулся на спинку стула и в голос расхохотался. Да, после стольких лет знакомства мы действительно к друг другу привязались, иначе бы он никогда бы не посмел так со мной разговаривать. А я бы не посмела дразнить его.
После того, как пал клан Вишен, наши с ним отношения изменились. Раньше, жизнь тому назад мы были друзьями. Но стоило мне поменять сторону, принять власть Майрона, Хмель от меня отвернулся. И как выяснилось, друзьями-то мы никогда и не были.
Я склонила голову к плечу, внимательно разглядывая Хмеля, пока он надрывался от хохота. Но встретившись с моим взглядом, его смех стал угасать. Все тише и тише. А я лишь глядела на него, точно желая сжечь атамана дотла. Он ненавидел меня, как и все в его банде. Как весь остров Ирисов, как весь остров Вишен. Они презирали меня за то, что я делала. Служила узурпатору, да еще и… «грела его простыни». Но они же и боялись меня, потому что король Георгинов называл меня своей возлюбленной. И навредить мне означало бросить вызов верховному владыке.
Мужчина сглотнул слюну, выпрямился и упрямо посмотрел на меня, будто это требовало много сил.
– Так чего тебе надо, Адели? – повторил он, холодно, серьезно, но я уловила в его хриплом, низком голосе тихие нотки испуга. Вряд ли он меня боялся, но чисто из уважения…
– Ну почему ты сразу решил, что мне что-то надо... может... я просто скучала и решила повидать своего... э-э... «уже-не-друга»?
Хмель подозрительно нахмурил густые брови. Его губы сжались в одну тонкую ниточку, и через несколько секунд он осторожно промолвил:
– Он прислал тебя?
Я лишь медленно моргнула, чувствуя, как напрягается от моего молчания разбойник. Конечно, Майрона боялся и он. Да что там… даже некоторое мерзопакостное зверье, что здесь обитало. Никто не мог перечить самозваному королю. Никто не мог ему противостоять.
– Ну да... – поморщился Хмель, – конечно, он тебя заставил. Иначе бы ты не пришла! Чего на этот раз ему нужно? Опять мы ему мешам? Али зверюшку его какую завалили? Так чего ему надобно, а?
Я наиграно тихо засмеялась, прикрыв веки.
- Нет. Успокойся. Король... вполне тобой доволен. Просто я пришла забрать свой долг.
Тут Хмель окончательно взвился. Вскочил на ноги с такой скоростью, что бумаги на его столе взметнулись в воздух и разлетелись по сторонам. Высокий лоб атамана прочертила морщинка злости, а скулы побелели от напряжения.
Я лениво моргнула, отвернувшись от него. За моей спиной уже стояла невидимая Антия, готовая ринуться в бой и усмирить разбушевавшегося Хмеля.
- Мой долг уже уплачен, Адели! – процедил он сквозь зубы, просверливая меня ядовитым взглядом. – Я ничего не должен! Ни тебе. Ни твоим проклятым Вишням! Ни тем более самозванцу, которому ты так верна!
Тихо засмеявшись, я с нежностью поглядела на атамана, точно пытаясь его успокоить. Хмель уже сжимал в руке свой клинок, готовый тот час меня... сразить? Убить?.. Я вздохнула, укоризненно покачав головой. Что ж, он вполне может попытаться. Посмотрим, может хоть на этот раз у него что-нибудь и получится.
Я снова, раззадоривая его, усмехнулась, что еще сильнее взбесило Хмеля. Он не помог бы мне приди я к нему с обычной дружеской просьбой. Он бы просто убил меня, покажи я ему свою слабость.
Да-а, наша с ним дружба, как оказалось, была весьма и весьма хлипкой штукой.
- Расслабься. Остынь, - хохотнула я, усаживая магией его обратно на стул. – Чего ты такой нервный? Неужели стареешь?..
- Убери от меня свои руки! – взвился тот, пытаясь разорвать магические путы. – Ты ничего больше от меня не получишь!
Подойдя поближе к атаману, я легонько прошлась пальчиками по его волосам, щекам, дразня и играясь, стиснула путы еще сильнее, заставив мужчину задыхаться, и, приблизившись к его уху, прошептала:
- Ты забыл о чем-то необычайно важном, Хмель... Твой долг служить мне до самой смерти...
Мой взгляд упал на крохотную татуировку на его шее, которую он тщательно скрывал высокими воротами и волосами. Но, увы, это не могло скрыть ее от меня.
- И ты сделаешь все, что я тебе прикажу, мой сладенький, иначе придется поплатиться, - промурлыкала я, ласково прикоснувшись губами к его виску. – Понятно?
Пальцы разбойника, что сжимали эфес клинка, побелели от напряжения. Он не мог пошевелиться, не мог вырваться из пут и уже почти не мог дышать... но самое главное то, что он никак не мог мне отказать. Я отстранилась. Снова обошла палатку, рассматривая ее. Надо же, а по ней и не скажешь, что он занимался разбоем и грабежом почти всю свою жизнь. И точно не поверишь, что у этого мужчины золота хватило бы не то чтобы на дворец, а на целый город, состоящий из особняков и замков. Но...
- Он хочет повысить твой налог в следующем году, - произнесла я, кинув кроткий взгляд на Хмеля. – Все-таки, ты обитаешь в его лесу. А по тому должен быть благодарен за предоставленную тебе землю.
Я замялась, пытаясь осознать, смыл сказанного. Но никак не могла поверить, что произнесла это. И не верила в то, что говорила про проклятый лес богов.
Хмель тоже странно притих, будто придумывая наиболее жестокий способ мести. Я выдавила из себя улыбку, обернулась к нему и тихо сказала:
- И вряд ли он передумает.
Атаман посмотрел куда-то вниз.
- А кто бы в этом сомневался? – выплюнул он, злобно мазнув по мне взглядом. – Этот ублюдок уже отнял у меня все... и тебе не напугать меня очередным повышением цены на жизнь, Адели, - в его устах мое имя прозвучало точно самое обидное оскорбление.
Я сделала вид, что все пропустила мимо ушей, подойдя к рабочему столу. Хмель не понял, к чему я клоню... Он знал о жестокости и жажде власти Майрона, но, увы, и представить не мог насколько далеко тот может зайти.
- О, Хмель… - тихо начала я, присаживаясь рядом, - я не пытаюсь тебя запугать, лишь предупреждаю...
- Да неужели? – недобро посмеялся атаман. – А знаешь... если он хочет моего золота! Моих сокровищ! Пусть берет! Но знает, что настанет день, и я верну все до последнего медяка, еще и с процентами!
Я вздохнула, мысленно сосчитав до пяти. У меня сжалось сердце. Не хотелось произносить это вслух. Разговор предстоял неприятный, но...
- А кто здесь говорит о деньгах, Хмель? – произнесла я, склонив голову на бок.
Разбойник не побледнел, посерел от ужаса. Огонь ярости тут же угас в его зеленых глазах, сменившись страхом. Я прикусила щеку изнутри, пытаясь не обращать на это внимания. Хмель взял себя в руки. Его лицо стало серьезным, каменным, бесчувственным. Он больше не пытался вырваться из пут, лишь расправил спину и тихо произнес:
- Чего он хочет?
Я промолчала. Не по тому, что не знала, а по тому, что прежде, как бы эгоистично это ни было... мне нужна его помощь.
- Оу, нет. Нет, Хмель, я итак тебе многое уже рассказала. Король будет ужасно мною недоволен. Я не могу... – начала я отговариваться, замахав руками, и обернулась к выходу, будто хотела уйти, а магические путы ослабила.
- Стой! – вскрикнул разбойник, подавшись вперед. – Ответь на вопрос!
Я медлила. Играть на его чувствах было бесчестно, неправильно и даже мерзко. Тем более, я бы все равно пришла к нему, сказала о новой прихоти Майрона. И сделала бы все возможное, чтобы помешать королю отнять у нас еще и это. Но Хмель-то об этом не знал. И от мысли о листогрызе, бабочках, лесах богов и разгневанном Майроне, моя совесть немного притихла, позволяя мне выдавить из себя победную ухмылку.
Да, может Хмель и был разбойником, но все же в первую очередь он оставался все тем же воином, которого я когда-то знала. Пусть за его спиной больше не было могучих крыльев. Но у Хмеля всегда оставалось то, чего невозможно было отобрать. Гордость. Храбрость. Самоотверженность. И немного безрассудства. Тот белокрылый, которого я знала, никогда не сидел, сложа руки, ожидая, пока король придет к нему. Нет. Он тот, кто сражался, до последнего воина! До тех пор пока сердце билось в его груди, а по жилам текла кровь! Он выбрал бы смерть в бою за то, что ему дорого.
Жаль только, что за меня он сражаться не стал, оставив на растерзание Георгинам.
- Услуга за услугу, дорогой, - проворковала я, стрельнув в него глазками. – Как твоя принцесса, я бы могла тебе просто приказать... Но по нашей старой, кмх-кхм, дружбе... взамен на твою помощь, я дам тебе кое-что безумно ценное. Информацию. Ну, как согласен?
- Да, - отчеканил тот и плотно сжал челюсти.
Я заговорщицки посмотрела на него. Ярость и предательство в его глазах могла выжечь мою душу изнутри, что они и делали. Я сглотнула, подавив боль. В мыслях настойчиво колотилось: «Он был моим другом. Он был моим другом», но здравый смысл тихо добавил: «Когда-то».
- Что ж, тогда сделка заключена… - проговорила я, понимая, что между нами растянулась такая пропасть, которую нам двоим ни за что не миновать.
Глава 3.
– Поберегись. Эти твари не дремлют, – прошептал Хмель и прошмыгнул в кусты.
Я пригнулась, схватив косу в руку, и поспешила за ним. Колючий терновник оплетал берега Орханы, не подпуская близко к реке, точно клетка, старался уберечь путников от того, что скрывалось внутри. Я поморщилась. Выбора у меня все равно не было. Лучше уж встретиться с этими тварями, чем вновь испытать на себе гнев Майрона.
Шипы царапали мое лицо и зацепляли волосы. Я прикрыла глаза и стиснула зубы. Терновник. Всего лишь терновник. Он не ядовитый, а раны можно залечить. Хотя, король будет мной недоволен.
Леса богов были местом обитания не только нечисти, но и самых опасных растений. Тех, чей яд мог проникнуть в кожу лишь от кроткого прикосновения. А от одной крохотной занозы прорости в теле, питаясь твоей кровью до самой смерти. В мой первый месяц в городе Пепла я сильно брыкалась. Упрямо не желала признавать, что из принцессы превратилась в наложницу. Я кричала, проклинала короля и все, что ему дорого! Надеялась, что Майрон меня просто убьет, свернет шею и все закончится. Но вместо этого узурпатор привел меня в свои «игровые». Комнаты, располагающиеся в южном крыле города-замка и предназначенные для пыток. Король любезно показал насколько был нежен и ласков. Я помнила этот день так отчетливо, точно он был вчера. Запахи. Образы. Звуки… Кошмары об этом месте часто преследовали меня ночами. Казалось, что однажды Мар все же оставит меня там и больше не вернется…
– Неужели ты хочешь остаться здесь? – спросил он, прикоснувшись губами к моему виску. – Здесь так жарко, чувствуешь? И пахнет отвратительно. Ты не протянешь тут и недели. Тебя замучают до смерти… – его слова звучали так мягко, нежно, точно он не говорил о страшных вещах и не пророчил мне мучительную смерть. – Ну же, принцесса моя, ответь. Что выберешь, быть со мной или потихоньку разлагаться в одной из этих камер?
Я молчала, уткнувшись взглядом в темную стену замка. И король решил показать мне прелестный цветок, что рос на земле богов. Чертополох. Обычный, ничем непримечательный чертополох. Майрон протянул его мне в подарок и, ласково улыбнувшись, сказал:
– Возьми. Надеюсь, что после этого скромного дара ты будешь теплее ко мне относиться.
По собственной необразованности я взяла его и тут же уколола пальчик. Спустя пару часов чертополох дал ростки, пуская корни прямо по моим венам. Они высасывали из них кровь, прокалывая жилы. Побеги и листья разрывали плоть, образуя на коже кровавое месиво.
Я помню, как кричала в тот день. Как бессильно колотила ногами по постели! И проклинала всех вокруг! Мне хотелось выцарапать из себя эту гадость! Отрубить руку! Выжечь чертополох огнем! Сделать хоть что-нибудь, чтобы унять боль! А Майрон сидел все это время рядом. Не знаю, что он тогда чувствовал. Удовлетворение? Победу? Власть? Он гладил меня по голове, успокаивая, пока в моей руке разрастались проклятые цветы! Они подбирались все выше. Кровавые ростки вылезали из моих ран, точно шершавые иглы. Мне лишь оставалась только сжимать зубы и ждать, пока шипы проткнут и мое сердце.
Сейчас, спустя три года, понимаю насколько испытывала терпение короля, и насколько он был добр. Этой агонии он не позволил продлиться и четверти часа. Но стоит ли говорить, что это время все равно показалось мне вечностью?
– Хмель! – позвала я, почти не различая дороги.
– Не ори, - шикнул он в ответ где-то справа. – Если ты хочешь поймать листогрыза, то тебе следует заткнуться и смотреть в оба, иначе… – мужчина не договорил, прислушался.
По воздуху разнесся душераздирающи вопль. Он точно утразвук резал слух, что хотелось закрыть уши и упасть на землю. Рука сама потянулась к клинку. Рано, слишком рано. Эта тварь еще далеко. А будь она рядом, кинжал помог бы вряд ли.
– О, как стонет, слышишь? – усмехнулся атаман и, схватив меня за локоть, привлек к себе. – Неудачное ты время выбрала для охоты. Сейчас у них как раз брачный период начался. Злобные жуть.
Я улыбнулась, глядя прямо в глаза Хмеля.
– Если ты надеешься, что они меня сожрут, то не стоит тешить себя пустыми ожиданиями. Мы с тобой выросли на одном острове, и ты знаешь, что змеиных королей убить не так-то просто.
В свои слова я не верила. Стоило хотя бы вспомнить резню в Вишневом дворце.
Мужчина оскалил зубы и поднял бровь. Его губы мне улыбались, но вот глаза скрыть правду не могли... Что ж, ему есть за что меня презирать и ненавидеть.
– О нет, Адели. Я надеюсь, что ты подаришь эту тварь нашему Георгину, чтоб он, наконец, отправился в Сады Тлена.
Я промолчала. Не стала разочаровывать. В конце концов, каждому хочется во что-то верить.
Вдали снова заорал листогрыз. Антия и Иветта ветром прошмыгнули вперед, проверяя дорогу.
С опаской отодвинув колючую ветку подальше, я присмотрелась. До реки было еще далеко, а листогрыз на горизонте пока не объявился, но... я почуяла перемену. Воздух вокруг нас точно задрожал. Казалось, что даже деревья опасливо поджали свои веточки. И повеяло холодом, морозом, пробирающим до самых костей. И страхом... Отчего сердце в груди застучало, угрожая остановиться. Я прижала кулак к груди и довольно улыбнулась. По коже ледяными иглами прошелся ужас, заставляя сжаться, спрятаться, убежать!
– Он здесь, – шепнула я настолько тихо, что мой голос растворился в воздухе.
Но духи услышали. А Хмель стоял рядом и тоже чувствовал... это... То, что невозможно описать словами, лишь почувствовать... Ужас. Кошмар, что сковывает тело, не позволяя пошевелиться. Незримые, когтистые лапы, проникающие в мозг и выцарапывающие все твои страхи. А в прочем. Он – и был страхом. Невидимым. Нереальным. Но... ощутимым. Словно холод, способный замораживать души и выгрызать сердца!
Я больно прикусила губу. Тело дрожало от ужаса, а кровь заледенела в жилах. Я чувствовала, как тварь поднималась змеей по моим ногам. Ее прикосновения были холодными, покалывающими и мерзкими, точно огромный кальмар захватил меня своими щупальцами, все теснее сжимая.
«Я с-с-знаю к-хто ты-ы» – услышала я где-то на задворках своего сознания. Тело больше мне не принадлежало. Склизкие, колючие лапы листогрыза не спеша забирались в мой мозг. Я тут же попыталась поставить заслоны! Не позволить ему командовать! Но тварь попалась не слабенькой. «Я с-с-знаю твой с-секрет... – снова шипел он в моем сознании. – Принц-с-сес-с-с-са. Принцес-с-са... С-сладкая, маленькая, принцесса».
К горлу подступила тошнота. Склизкие пальчики монстра путешествовали по моей голове, забираясь даже в самые потаенные уголки.
– Не удивил, – выдавила я, почти задыхаясь. Сердце было готово остановиться от страха, и зверь это чувствовал. – Мои секреты... Хмелю известны. Мои стра-хи... ме-ня бояться. А ты... ты лишь плод... воображения.
Тварь сильнее сжала мою глотку, перекрывая воздух. Я попыталась вздохнуть, но не сопротивлялась, позволяла с собой играться.
«Маленькая прицес-с-са блефу-ует. Она боитс-ся. Боится с-своего короля»
– Майрон...
«Он не з-с-снает, кукую драгоценность держит у себя. Не ви-идит. Погу-убит. Потеря-ят. И пож-ш-шалеет. А плата будет с-страш-ш-на, принцесса Виш-шен. И ты заплатиш-шь с-с-смертью. А он... заплатит ж-с-сзнью...»
Я вздрогнула, когда когти чудища впились в сознание. Глупая! Глупая! Очнись! Опомнись! Он же играет! Он сожрет тебя! Очнись!
Тело не слушалось… Хмель рядом тоже застыл, но все еще боролся. Я хотела схватить его за руку. Затрясти. Приказать сопротивляться до последних сил! Приказать не умирать… И… хотела сказать о том, что много лет скрывала… Листогрыз убьет меня. И этого уже не изменить. Заберет душу, и обглодает плоть с костей. Бороться не было смысла.
Легкие превратились в пламя, а сердце грозилось проломить ребра. Я сопротивлялась чудищу, прорываясь к своему атаману. К своему белокрылому!
«Маленькая принцесс-с-са вздумала играться?.. Блефует. Она не умеет любить. Не знае-е-ет какого это…».
– Да… что… ты знаешь о… людях? – из последних сил выдавила я, бросив взгляд на своего бывшего командующего.
«А ты?..» - загоготал листогрыз, еще сильнее запуская когти в мое сознание.
«О-о-о… - вдруг выдохнул он и замер, чуть ослабив свою хватку. – Да маленькая принцесса не так сильна, как кажется. Как много у нее с-страхов. Даже эти ш-сипы. Ты их-х боиш-шьс-ся».
Зверь откинул меня на спину, что терновник больно вонзился в кожу! Хотелось закричать от боли, но я не могла. Лапы невидимого чудища продолжали меня держать.
Я кинула взгляд на Хмеля. Он упорно сжимал в руке эфес клинка, не в состоянии его вытащить. Листогрыз парализовал и его тоже. Больно сжав челюсти, попыталась встать.
–Хва-тит, – выдавила я, стукнув кулаком по колючим кустам.
Шипы вошли в кожу. Я бессильно заскулила, осознав, как сильно ошибалась. Терновник никогда не был простым.
Маленький зеленый росток показался из раны. Я почувствовала, как иглы его корней проникли в мои вены. Пока он аккуратно прорастал вглубь, почти не причиняя боли. Но… это было лишь началом.
Пытаясь вытолкнуть монстра из своей головы, я забила руками и ногами по земле. Нужно было уходить. К Тлену листогрыза и Майрона! К Тлену бабочек! Я просто хочу лекарство! Я хочу жить!!!
– Хмель… - свершая над собой усилие, прокряхтела я и перевернулась на живот. – Ты… помоги…
Мужчина не двигался. Он смотрел в никуда и только Небесные Сады знали, что ему видится.
– Хмель… терновник… на нем прокля-тье… У-уходим, про-шу…
Листогрыз загоготал, заулюлюкал от моей беспомощности и чуть ослабил хватку, наслаждаясь зрелищем. Я чуть фыркнула и поползла к своему командиру, царапая еще и живот. Скоро во всем моем теле начнут прорастать дикие сливы, и я ничего не смогу сделать! Майрон просто выкинет меня, оставив умирать… Но Хмель… он… ведь жил в лесах богов так долго, что не может не знать, как меня вылечить!
Зверь снова обхватил щупальцем мою ногу, отбросил от атамана в сторону и сжал мне горло.
«Нет, маленькая принцесс-с-са, не надейся…»
Я не видела его морды, но в каждом произнесенном звуке услышала… обещание…
– Нет, – попыталась заорать я, но из глотки вырвалось лишь жалкое подобие на стон.
«С-смотри, принцес-с-са, как я убиваю его» - зашипел монстр, отцепляя щупальца от моей шеи.
Я закричала. Громко пронзительно, даже не зная, откуда у меня появились силы. Но чудище это не беспокоило. Оно ослабило свою хватку, отпустив меня, и двинулась к Хмелю. Хмелю, который был моим единственным спасением от ужасной смерти!
«С-с-смотри. Ты с-с-следующ-с-сая. Я убью тебя и не с-с-случ-чится беды. Не случ-чится войны»
– Нет, прошу тебя, – обреченно прошептала я, не зная, куда и зацепиться, зверюга была невидимой.
Но он оставил меня. Убрал свои щупальца, перекинув их на атамана.
Я сдержала вздох облегчения, выставила прочные ментальные заслоны в голове и кивнула девочкам. Те рванулись ветром, закружив листогрыза в воздухе. Он тоже был своего рода духом, и после возникшей между нами связи я могла различить его слабые очертания.
Зверюга заревела своим мерзким голосом. Его слов я не слышала, для этого требовала связь. Но думаю, он уже осознал, что угодил в мою ловушку.
– Не беспокойся, – промурлыкала я, поднимаясь на ноги, и лучезарно ему улыбнулась. – Я милостивая принцесса. Хотя во мне течет кровь Вишен. Я лишь отправлю тебя погостить…
Отряхнувшись от листвы и грязи, с деланным отвращением осмотрелась вокруг. Внутри все клокотало от страха. Учителя с острова Вишен рассказывали нам с сестрой, про тварей тлена. Листогрыз был самым опасным из них. Он проникал в сознание, воскрешая самые кошмарные сны, и пытал свою жертву, поедая ее чувства. И так продолжалось до тех пор, пока человеческое сердце не разорвется от ужаса. Победить его было трудно, потому что он был невидимым и очень быстрым. Только сильнейшие маги могли его одолеть. У меня же не было особых магических талантов. Поэтому победить его можно было лишь одним способом – перехитрить.
Я снова посмотрела на монстра и оскалилась:
– Дорогуша, разве тебе мама не рассказывала? За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.
Слова были лишними, но удержаться было сложно. Я быстро швырнула под монстра заранее связанный портал и приказала Антии его отпустить. Листогрыз орал на всю округу, падая в разрыв меж пространством, но все же выбраться не сумел.
Я довольно кивнула, когда ткань реальности вновь закрылась, а рядом больше никто не выл. Осторожно посмотрев на свои руки, вздохнула с облегчением. Конечно, иллюзия. Но ужасно реалистичная. Что даже мои порезы до сих пор ощущали ростки. Хорошо, что драконья чешуя защитила меня от больших повреждения. Пострадали лишь руки и лицо. Ничего страшного. Хотя, спина побаливала от падения.
Я взглянула на вздрагивающего Хмеля и сжала губы.
– Тварь нужна была мне живой, – улыбнувшись, сказала я замершему рядом атаману. – Прости, что не сообщила раньше о своем плане.
Он осторожно кивнул головой.
– Надеюсь, листогрызу король придется по вкусу, и бедная тварь не отравится его ядом, – невесело проговорил атаман.
Я промолчала, всматриваясь в воздух.
– К-как... как ты обхитрила листогрыза? – тихо, бесстрастно спросил Хмель, даже не глядя в мою сторону. – Что ты ему наплела? Как ты смогла его увидеть?
Я опустила глаза вниз. Видеть. Видеть духов просто, когда ты находишься у ворот смерти. В свой первый месяц в Пепле, надзиратель темниц довел меня до такого состояния, что я была готова перешагнуть порог. С тех пор я и стала, нет, даже не видеть, а ощущать призраков. Для того чтобы видеть их тени нужно было желание самого духа. Какой-то контакт. Как с Антией и Иветтой.
А что до лжи. По правде говоря, это все выучка Майрона. В Пепле нельзя было даже думать о чем-то незаконном, поэтому фильтровать и путать таких вот всевидящих тоже пришлось научиться.
– Сказала, что люблю тебя, – посмеялась я, кокетливо похлопав глазками. Атаман лишь пожал плечами. – К тому же, это было почти правдой. Помнишь, когда мне было десять, я приходила в казармы, чтобы посмотреть на солдат.
Хмель осторожно кивнул, покосившись на меня.
– Отец запрещал мне, говорил, что я принцесса и никогда не буду воином. А ты услышал наш разговор и сказал, что я могу смогу стать тем, кем пожелаю. В тот день я решила, что выйду за тебя замуж, когда выросту. – Я улыбнулась. Меня все еще трясло от страха, а тело вздрагивало, точно от прикосновений щупалец монстра.
– К чему поминать прошлое, Адели? – отозвался мужчина и опустил тяжелый взгляд вниз. – Той принцессы больше нет. Как и всего рода Вишен. Последняя из них теперь называет себя Адалин и греет постель тирану и убийце…
Я покачала головой. Его голос звучал, словно лед, холодно, даже презрительно. Иветта осторожно опустила руку мне на плечо.
– Да, ты прав, – безразлично отмахнулась я, пожав плечами. – Вишен больше нет. Они все мертвы. Убиты собственным мужем и отцом.
Хмель не выдержал и фыркнул.
– Он пытался их спасти, чтобы они не попали в лапы Майрона.
Я засмеялась в голос. Спасти. Ну да, конечно! Разбойник ничего не ответил, лишь сжал кулаки и кинул на меня злобный взгляд.
Когда пали Вишни, Хмель уже покинул ряды белокрылых воинов и не знал, что произошло в тот день. Хотя, сомневаюсь, что сильно переживал по этому поводу и уж точно не скорбел о разнесчастных Вишнях. По крайней мере, обо мне точно. Но вот по моей сестре… Ливия тоже была убита в тот день. И даже не Майроном, а моим отцом. Хотела бы я сказать, что это не так. Во всем обвинить узурпатора, но…
– Каждый может верить в то, что он хочет, – промурлыкала я и расправила плечи. – Идем, Хмель, нас еще ждет увлекательное приключение в пещеру бабочек!
Я радостно захлопала в ладоши и двинулась вперед. Все внутри стянулось жгутом. Я сжала ладони в кулаки и откинула косу назад. Да, прошлое осталось далеко позади, но оно все равно пыталось убить меня...
Глава 4.
Майрон.
Тронный зал Пепла наполнился звенящим шумом. Собрания Цветов всегда были одинаковы. Одни советники перекрикивали вторых, вторые спорили с третьими, а третье никак не могли договориться с четвертыми. А в конечном итоге, все было так, как прикажет король.
Майрон сцепил пальцы в замок и поставил локти на стол переговоров. Советники переходили все границы. Они не боялись грубо высказываться даже в присутствии своего верховного владыки. Король молчал, выслушивал их предложения, не желая вмешиваться в разговоры возмущенных вельмож. Все было уже решено. Еще тогда, утром, когда командующий пришел с докладом. Но не принять во внимание мнение уважаемых флоров Майрон не имел права. В конце концов, его власть держалась и на этих стариках тоже.
– На землях Ландышей вновь поднялся бунт, ваше величество! Мы должны отправить стражей на его устранение! – настойчиво кричал один из мужчин, старательно жестикулируя руками.
– Да, мой король, мы должны показать народу, что короне не все равно, что она заботиться о нем.
– Это не наши проблемы, флор Авалис! Беспорядки возникли лишь оттого, что молодой правитель не в состоянии взять власть под уздцы. Да, ему всего двадцать. Но он должен справиться сам! А не ждать подачек от кого-то! В конце-то концов, ему когда-нибудь придется научиться править. Так почему не сейчас? – тыкая пальцем в стол, бурчал Лливарн.
– Правильно! Если мы будем помогать всем подряд, то другие острова начнут этим пользоваться и сядут к Георгинам на шею. Я не хочу, чтобы наши воины погибали на землях других островов!
Король медленно моргнул и бесстрастным взглядом посмотрел на советников. Правитель Ландышей был молод, а ко всему прочему еще и непроходимо глуп. Его отец при жизни был ближайшим союзником Георгинов и помог им одержать победу в Войну. Когда Майрон занял трон верховного короля, именно он стал первым из Цветов, кто принял правление нового владыки и приклонил колено. За ним последовали и Васильки. Позже присоединились Ирисы и Вишни. Последние два клана сделали это лишь по тому, что боялись. Весь королевский двор Роз был сожжен дотла. Трон опустел. А большая часть Королевства находилась под контролем Георгинов. Выбора у союзников сверженного короля оставалось немного. Сражаться им было не за кого. А попытаться отвоевать трон у узурпатора никто не посмел.
– Ваше величество, а вы как считаете? – вдруг спросил низкорослый флор, испуганно глядя на повелителя.
Майрон поднял голову и, медленно выдохнув, наконец, объявил:
– Ландыши всегда были верны дому Георгинов, – рассудительно начал он, грациозно сложив руки на стол. – Их покойный король Аол был нашим соратником в Войне Цветов. Он принял меня, как своего верховного владыку задолго до моей официальной коронации. – Мар покачал головой. – А Георгины помнят и поощряют преданных друзей. И в память о короле Аоле я помогу его сыну подавить восстание на улицах столицы!
Советники зашептались. Половина из них была согласна, а другая до сих пор сопротивлялась. Майрон откинулся на спинку трона и претворился, будто ничего не слышит. В теле забилось предчувствие чего-то страшного. Король попытался его подавить. Переключиться…
Молодому Ашу король бы помог в любом случае. Ведь даже после десяти лет мира в Королевстве у Георгинов были враги. Майрон чувствовал кожей их приближение. Также как и то, что он сам никогда не будет в безопасности. И отказываться от союзников повелитель не собирался. Все-таки, Белая династия правила шестью островами на протяжении тысячелетий, и верить, что у нее нет последователей было глупость.
Майрон чуть нахмурил брови и прикрыл глаза. Победа над двором Роз оказалась совсем легкой. Будто верховный король и не догадывался, что один из его Цветов решит поднять восстание. А впрочем… Мар мысленно усмехнулся. Нет. И впрямь не догадывался. Все Розы были настолько эгоистичными и самоуверенными, что и не помышляли о таком развитие сюжета. Они пели свои гимны, устраивали балы, а иногда и публичные казни… на потеху толпе.
Майрон сжал губы. В душе вновь взметнулись всполохи ярости.
Десять лет. Десять лет прошло после того, как он спалил весь Белый двор в их собственном замке! Но и после этого боль в душе не угасала. Зря, зря он убил Фердинанда! Тот не заслуживал такой легкой участи. Георгин тогда был слишком молод и не задумывался о том, что есть более изощренные способы мести. Те, что теплее греют душу, нежели обычное убийство. Но… И в этом был свою плюс. Дважды, в одну и ту же лужу он не наступит. Не позволит себе ни слабости, ни глупости.
Рука короля невольно потянулась к подвеске с кольцом. Он сжал пальцы в кулак, подавляя в себе желание к нему прикоснуться. Не позволит слабости?… Майрон до боли стиснул зубы и мысленно засмеялся. Стоило уже выкинуть эту безделушку и забыть о ней, как о страшном сне. Но золотое колечко до сих пор висело на шее короля, причиняя боль и даря успокоение. Глупые, глупые мысли. Металл, пусть и драгоценный, не может обладать такими свойствами! А король идиот, раз верит в это.
Мар с трудом положил ладони на колени и расправил спину, стараясь отвлечься от треклятого кольца. Слушать совет было утомительно. Они никогда не говорили ничего такого, что повелитель уже не знал. Все-таки Майрон был хорошим королем, пусть и довольно жестоким. Его правление было залито кровью, но и оно же сияло жизненной силой. На островах воцарился порядок и мир. Люди больше не голодали. А проблема магии на землях Цветов постепенно устранялась. Хотя, все же изредка давала о себе знать. В этом была и самая большая опасность. Сильный чародей вполне мог бы проникнуть во дворец и попытаться убить короля. И пусть Пепел был защищен от проникновений магов, но кому, как не Майрону знать о том, что в каждом правиле и заклинании можно отыскать лазейку.
Король чуть нахмурил брови. С этой канителью с островами Ландышей и Ирисов, он совсем забыл о безопасности своего…
– Как обстоят у нас дела с магическими всполохами, флор Авалис? – неожиданно промолвил Мар.
Говорящий советник тут же замолк, уступая место другому. От лисьих глазок флоров не могло ускользнуть, что король так бесцеремонно прервал разговор одного из совета. И ведь были дела намного важнее всяких там всполохов…
– Ничего, ваше величество, существенного. Вся магия по прежнему находится под контролем Георгинов, и если кто-то будет ею пользоваться без веской на то причины, наши антимаги узнают об этом и немедленно поймают нарушителей.
Майрон покачал головой. Хорошо. Очень, очень хорошо.
– А порталы? Их вы тоже отслеживаете?
– А как нет, ваше величество? – подтвердил флор, разводя руками. – За прошлую неделю порталами воспользовались лишь пара человек, и то по вашему приказу.
Король удовлетворенно кивнул.
– Разве только принцесса… – неуверенно начал Авалис, закусив щеку изнутри.
Мар, впервые за все собрание, заинтересованно поднял глаза.
– Какая принцесса?
– Э-э… я могу ошибаться, мой король, и вы дали ей разрешение на это. Но принцесса Адалин, очень часто применяет свою магию. Даже чаще, чем вы… – советник с опаской заглянул в глаза повелителя и остановился.
Речи о принцессе Вишен были опасны. А обвинения, тем более. Все-таки она была единственной фавориткой короля, с которой он проводил чуть ли ни каждую ночь.
Майрон кивнул. Его губы слегка тронула улыбка.
Нет, он не разрешал Адели пользоваться магией. Если только в крайнем случае или по его приказу. Но маленькая принцесса Вишен была столь упряма и самонадеянна, что своими выходками могла взорвать мозг любому…
– Почему не доложили раньше? – прикрыв глаза, с опасным спокойствием поинтересовался повелитель и вскинул руку, останавливая объяснения совета. Они были уже не важны. – Флор Авалис, с этого дня вы должны докладывать мне о всех, даже мельчайших всполохах магии принцессы. Это понятно?
– Да, ваше величество.
– Хорошо. А вы, – повелитель обвел строгим взглядом остальных советников. – Впредь постарайтесь не повторять ошибок флора Авалиса. И не нарушать законы. Магия запрещена! Мы с вами утвердили это правило еще девять лет назад. И никто. Никто, не смеет его нарушать. Даже правители островов. А тем более, принцесса враждебного клана!
– Так ведь… – начал Лливарн. – Она же теперь Георгин.
– И вы можете за нее поручиться? – вскинув брови, саркастично поинтересовался Мар. Но флор опустил глаза и ничего не ответил. Король медленно покачал головой и произнес: – Тогда совет окончен! И я очень надеюсь, что мы друг друга поняли, – проговорил он, поднявшись с места. – Светлого вам дня, господа, – кинул правитель на прощание и вышел в каменные коридоры Пепла.
Два стража тут же последовали за ним, отставая на пару метров. Майрон размеренно шагал по коридору, ощущая что-то неладное. Это чувство преследовало владыку постоянно, порой становясь просто не выносимым. Как и сегодня, на совете. Будто что-то выгрызало душу изнутри! Предчувствие чего-то страшного и неизбежного. Того, чего не объяснить словами, и не узнать, пока это не произойдет…
Мар медленно выдохнул и потер пальцами переносицу. О Святые Сады, он думал, что не дождется окончания собрания и закричит от боли прямо там…
Король взглянул в сторону своего рабочего кабинета и еле заметно поморщился. Дел предстояло столько, что не сосчитать. И все требовали к себе его внимания.
Майрон специально шел не спеша, размышляя как поступить? Пойти заняться работой. Или для начала выпить микстуру от тревоги и отлежаться в своих покоях. А заодно дождаться возвращения Адели. Ведь явно предчувствие связано с ее отсутствием…
Злобно мотнув головой, король сдержал рык и направился в рабочий кабинет. Схватив первый попавшийся свиток, он сел за стол и начал читать. Мысли об Адели были мучительны и губительны, но и они же спасали от предчувствий. Стоило только раз подумать о ней, как он окунался с головой в воспоминания о… об этой девушке…
Ужасно. Отвратительно. Абсурдно. Принцесса Вишен. Его враг. Союзница Роз. Она была последней в своем роду и могла рассчитывать на место на троне, если бы… Майрон усмехнулся. Если бы он только ее отпустил. Оу, король не сомневался, что его змейка тут же поспешила бы водрузить венец на свою маленькую головку и привести армию в земли Георгинов. За три года Мар слишком хорошо изучил ее характер. Покорность? Да, Адели была покорна. Исполняла все, что бы не пожелал король. Даже согласилась в одиночку отправиться на поиски листогрыза и бабочек…
Улыбка короля сползла с губ, сменившись недовольством. В одиночку отправиться в земли богов!? Адели всегда была чересчур самоуверенной, но чтобы настолько… Стоит ли говорить о том, что король пришел в ярость, когда ему доложили, что его фаворитка сбежала через потайные ходы, ведущие прямо в леса Георгинов? Еще и без единого стражника! Конечно, она и раньше творила глупости, но… Подумать только, а всего день назад он считал ее умнейшей женщиной Пепла!
Мар снова поморщился. В кабинете он был один, стражи остались за дверьми, и эмоции можно было не скрывать. Отвлекшись на гневные мысли о принцессе, кроль не заметил насколько сильно его колотило от образов, проникающих в голову. Картинок грядущего, которые он так старательно игнорировал на совете… Но сейчас…
Трясущейся рукой мужчина открыл первый ящик стола, быстро вытащив оттуда маленькую баночку с серебряным эликсиром. И не читая этикетки, залпом проглотил. Тело дрожало, а поток разных видений обрушался на Георгина с такой силой, что хотелось схватиться за голову и заорать! Лекарство подействует не скоро. И это еще больше раздражало! Уши резало ультразвуком множества голосов. Мар не мог разобрать ни единого. Они смешались в один сплошной поток, угрожая оглушить владыку.
Десять лет мучений, а привыкнуть или излечить это он не в состоянии. Эта болезнь постепенно убивала его! Иногда Майрон действительно думал, что очередной такой приступ он не переживет. Спасала лишь сыворотка, что временно могла унять боль, заглушить голоса. Но снять навсегда?.. Майрон осторожно покачал головой. После стольких лет это казалось нереальным. Возможно поэтому он отстроил себе такой город-крепость. Замок, незнающий солнечного света. Потому что солнце раздражало… нет, убивало короля, подобно остро заточенному кинжалу…
Он лишил треть жителей острова света, но не испытывал угрызений совести. Лишь облегчение оттого, что лучи не могут ему навредить. Майрон невесело изогнул губы в улыбке. Верховный король Цветочного Королевства, не переносящий света… Что могло быть более ироничней?
Полежав еще немного с закрытыми глазами, Мар почувствовал, как боль потихоньку начала отступать. В теле разливалось блаженное облегчение, что постепенно сменялось невыносимой усталостью, что будто выжигала внутренности. Король сел в кресло, взяв в руки свиток. В голове пульсировала боль, что пришлось схватиться за виски. Как же он ненавидел это проклятие! Как же хотел избавиться от него! Но всегда лишь сжимал зубы от бессилия, чтобы не закричать. Не зарычать! Не вгрызться кому-нибудь в глотку, будто случайный прохожий был виновен во всем!
Правитель осторожно выдохнул и выпрямил спину. Ни одна из его проблем не могла отменить дел государственных…
Обмакнув перо в волшебные чернила, Майрон вывел на листе первую строчку, и в дверь постучали.
– Ваше величество, – осторожно проговорил страж через двери. – Вы велели предупредить, когда принцесса Адалин вернется в город.
Король отложил перо в сторону и сдержал порыв злости. Принцесса точно над ним издевалась. Причиняла страдания, даже этого не замечая.
С самого утра, когда командующий только сообщил о ее побеге, Мар думал что же с ней сделает. Что скажет? Как накажет? И сможет ли не убить за подобную глупость? Он возненавидел ее за это. Хотел разорвать!
Подумать только… Принцесса! Его фаворитка! А ведет себя… Порой Адели совершала такие поступки, точно игралась со смертью в салочки. Словно она только и ждала… когда смерть ее настигнет.
Майрона это бесило… до дрожи в руках! Так, что хотелось обхватить головку принцессы руками и раздавить! Только бы она выкинула все глупости из головы. Чтобы была осторожна, как и полагает девушке ее титула! И чтобы даже не помышляла сбежать от него. Ведь он найдет способ вызволить упрямую девку даже из Садов Тлена!
И вот она пришла. Явилась в Пепел, когда он мучился от боли. Ни часом ранее. Ни часом позднее, когда все это уже бы закончилось. А именно сейчас…
Мар смял листок на котором писал и выкинул.
– Скажите ее высочеству, что я желаю ее видеть. Пусть приведет себя в надлежащий вид и зайдет ко мне. И… поживее, – приказал и потер виски, размышляя как же поступить.
И все же хотелось просто удостовериться, что она жива. Увидеть, все ли конечности целы. Нет ли ран. Эта Вишня была слишком своенравна, но и слишком ценна.
Магия в крови Адели переливалась всеми цветами радуги. Она была королевская. А носителей подобного дара оставалось немного. Человека четыре, может пять… Да что там, Майрон самолично прибил десятки уникальных носителей дара. Король опустил глаза, посмотрев на свои руки. Да… восстание и гибель Цветов навсегда отпечатались на его совести.
Глава 5.
Адалин.
Мои ребра превратились в песок. Я еле добрела до покоев и осторожно присела на кровать. Тело отказывалось мне подчиняться и грозилось развалиться на куски. Осторожно стянув перчатки, я осмотрела свои руки. Такие же чистые и ухоженные. Это уже был плюс. После всего того, что случилось в пещере бабочек, я боялась, что на мне нет и живого места. Впрочем броня хорошо защищала от ран и ссадин, жаль только от переломов спасти не могла.
Аккуратным движением, затронула свои ребра и тут же зашипела. Да… стоит только лишь надеяться, что там «все-не-так-плохо».
Услышав мои жалобные вздохи, Иветта легким ветерком скользнула ко мне и дотронулась до замка, помогая раздеться.
– Не надо, – простонала я, с трудом вывернувшись из ее рук.
Дух материализовалась, с недоумением поглядела на меня и нахмурила брови. В отличие от своей подруги она всегда была намного добрее. Будто до сих пор помнила, что такое быть человеком.
Я с благодарностью прикоснулась к ее руке и, выдавив улыбку, произнесла:
– Я еще немного посижу так. А потом сама разденусь. Если что-то будет нужно… позову.
Иветта еще сильнее нахмурилась, сжав тонкие губы, но возразить все же не посмела. Кротко и недовольно кивнула, даже не смотря на меня.
– Приготовить тебе ванну, госпожа? – сухо поинтересовалась хранительница, разглядывая свои босые ноги.
– Нет, не нужно, спасибо, – прошелестела я и сглотнула вязкую слюну.
Говорить было больно, впрочем, как и дышать. Внутри будто все размозжили, превратив мои внутренности в кашицу. Стоит снять комбинезон и я развалюсь на части.
Бабочки точно были лишними. Оказывается не так-то они любят переезды, особенно незапланированные. А еще, не стоит будить спящих крылатых, особенно если эти твари раза в три больше тебя и питаются тебе подобными. Я вздрогнула, вспомнив, как одна из них присосалась прямо в спину Хмеля. Будь в тех пещерах только мы с девочками, точно бы не сумели спасти нашего атамана. Но Псы никогда не покидала своего главаря. Особенно, если рядом находилась одна из Вишен, что прислуживают изменнику, Георгину. Благодаря этим ребятам мы остались живы. Вот только Хмель.
– Антия, – тихо позвала я, но хранительница услышала. Она с тихим, еле уловимым шуршанием скользнула ко мне, появившись у моей кровати.
Сейчас моя подруга выглядела устрашающей. Ей не нравилось, когда Майрон отправлял меня в леса богов в одиночку. Хотя... я могла бы взять с собой стражей, но... Доверится Георгином в таком деле.
– Лежи и не вставай, госпожа, – строго проговорила он, недовольно взирая на меня. Антия была единственным в мире существом, что смел разговаривать со мной, принцессой ядовитого клана, в таком тоне. Даже Майрон приказывал чуть... мягче. Но Антия, Антия была пугающей, холодной, надменной.
– Хмель, – проговорила я, чуть скривившись от боли. – Матиас, ты должна ему помочь. Сходи к целителю, флору Арнитусу и скажи, что мне нужна помощь, средство, что поможет ранам быстрее зажить.
Девушка осмотрела меня выразительным взглядом. Кончики ее губ опустились, а брови свелись к переносице. Она нависала надо мной, словно древнее божество, которое я чем-то прогневила.
– Флор Арнитус – Георгин, госпожа, он не даст тебе лекарства больше, чем положено. Стоит ли напомнить, что он хочет, чтобы ты сдохла? Он пытался тебя отравить. Четыре раза.
Иветта, что крутилась вокруг нас, не зная, чем помочь, вдруг остановилась.
– Верно, светлейшая, он не даст тебе много лекарства, его вряд ли хватит, чтобы ссадины залечить, не говоря о переломах. А атаман Хмель...
– Пострадал больше, чем я, – отрезала я, строго посмотрев на девочек. Иветта печально опустила плечи, а Антия недовольно фыркнула.
– Ты хочешь потратить лекарство на какого-то варвара, а сама остаться со сломанными ребрами, да еще и в Пепле. Ты сошла с ума, принцесса. Хотя... вряд ли он у тебя, вообще, имеется. Твои поступки говорят лишь об его отсутствии. – Хранительница посмотрела на меня сверху вниз. – Я сделаю так, чтобы к тебе пришел целитель, но... К Хмелю я не полечу. Добирайся сама, как хочешь. Но помни, что он от этого любить тебя не станет.
Я сжала челюсти. Да-а, расстраивать Антию было нельзя. От этого она начинала злится.
– Иветта, ты провела Хмеля и его Псов в Пепел? – спросила я, заметив, что плечи Антии дернулись.
– Да, все как ты и сказала. Антия, присмотри за госпожой, я сама обо всем позабочусь. Все будет хорошо.
Дух вновь стала невидимой, улетая помогать атаману. Другая моя хранительница тоже исчезла, но я ощущала ее присутствие, стоило только позвать, и она появится.
Тело изнывало от боли, и я начала вспоминать что же произошло. Губы тронула улыбка. Я удержалась от нервного смешка. Подумать только. Листогрыз. Мы вдвоем выжили после встречи с ним, но не смогли справиться со стадом ошалевших бабочек. Оу, очень надеюсь, что наши страдания не пройдут даром, и Ирис оценит подарок.
Я аккуратно легла на кровать и больно закусила губу, чтобы не заорать. Комбинезон из драконьей чешуи льнул ко мне, как вторая кожа, не стесняя движений. Не хотелось его снимать. Вряд ли можно найти одежду удобнее, но…
Я с трудом подняла руку и расстегнула молнию на груди. Ребра сразу заныли, потеряв опору, и внутри разлилась испепеляющая боль. Я стиснула зубы, но, не удержавшись, заскулила. Хотелось что-то ударить, закричать, чтобы хоть как-то избавить от этой треклятой агонии.
Но я была в Пепле… а здесь нельзя так себя вести… Здесь нельзя показывать, что слаб…
Через пару минут заглянула целительница. Совсем юная и неопытная, судя по тому, как тряслись ее руки, когда она осматривала меня. Девочки стояли позади, внимательно наблюдая. В них была какая-то своя техника передачи информации. Никто не знал, о их существовании, но эти двое как-то умудрялись приводить ко мне людей, служанок, целителей, швей, когда это было необходимо. Я пыталась узнать в чем их секрет. Но... хороши шпионы держат рот на замке.
Целительница закончила осмотр и преподнесла мне рецепт. Компрессы, мази и заживляющий эликсир. Его было немного. Мне вообще редко его выдавали. Один раз флор Авалис, первый советник короля, достал мне целый флакон. Так я до сих пор отношусь к нему слишком бережно, стараюсь не тратиться на пустяки. И вот сейчас мне дали еще. Этого хватит, чтобы сохранить Хмелю жизнь до того, как я навещу его и вылечу окончательно. Бабочки твари тоже опасные. Они высасывают душу из тела, оставляя жертву подыхать в муках. И никакие лекарства здесь не смогут помочь, только лишь магия. Но для недолгого поддержания жизни может помочь.
Когда дверь за целительницей закрылась. Девочки запорхали вокруг меня и зашелестели что-то на своем. Поднявшись с кровати, я все же смогла стянуть с себя комбинезон и откинула его в сторону. Не было сил наклониться и прибрать. В груди все ныло. Я несмело посмотрела вниз и… ужаснулась. Моя кожа на ребрах стала сине-фиолетового цвета с какими-то крохотными вкраплениями темно-бардового. Не помню, как упала или как меня ударили. Там, в пещере бабочек, это было не так важно. Но сейчас…
Майрон меня убьет…
– Госпожа, – отчужденно произнесла Антия. – Сюда направляется страж. Тебе стоит скорее привести себя в порядок.
Я тяжело выдохнула, пытаясь унять внезапно накатившую злость. Ну конечно, король уже знает о моем возвращении и потребует отчета. И как я предстану пред ним в таком виде, было непонятно. Мар ненавидел, когда его игрушки портились. Даже если это отчасти происходило по его вине...
Открыв верхний ящик комода, вытащила маленькую шкатулочку с лекарствами. Заживляющего средства у меня оставалось не много. Я берегла его на черный день. И сегодня явно не он. А вот обезболивающего было дополна. Его мне выдавали каждый месяц в особые дни. Накопилось довольно много, чему сейчас я была необычайно рада. Поморщившись, быстро открыла флакон и осушила его, даже не почувствовав вкуса. Внутри сразу что-то успокоилось. Наверное сердце, ведь боль я до сих пор ощущала даже кончиками пальцев. Скоро пройдет. Скоро будет лучше.
Я напрасно успокаивала себя, зная, что после встречи с Майроном все равно буду чувствовать себя ужасно. Повезет, если он побрезгует и оставит меня сегодня в покое. Хотя, мое состояние редко его останавливало. Я была обязана ему всем... жизнью, псевдо свободой, богатством, титулом. После восстания Вишен, Мар вполне мог все это отобрать у меня. И имел на то право. Тогда бы я могла считаться полноценной наложницей его величества, а не... Кем? Закон ведь запрещает брать в официальные любовницы принцессу другого дома, даже верховному королю. Поэтому теоретически я была свободна и вполне имела право уйти из Пепла и вернуться домой. Но фактически...
Я усмехнулась. Даже думать об этом было страшно. Стараясь отвлечься, я вытащила из другого ящика комода закрытое черное платье и расправила его. Оно чем-то напоминало мне драконью чешую, такое же темное и переливающееся. Если присмотреться, можно было увидеть тоненькие серебряные ниточки вплетенные в ткань.
Жаль, что этот наряд не обладал теми же свойствами, как чешуя. Пусть от переломов и синяков броня не защищает, но вот от всего остального. Мне бы не помешало.
Я вздохнула, услышав шаги приближающегося стража, и нахмурилась.
– Помогите мне одеться, пожалуйста, – попросила я девочек, протягивая платье.
Они быстро подлетели ко мне. И я и заметить не успела, как уже стояла одетая и готовая к встрече с королем. Стоило, конечно, принять ванну. Но сомневаюсь, что Майрон станет меня ждать. Скорее ворвется в мои покои, требуя ответов. А этого я допустить никак не могла.
Расправив складочки на длинном платье, несмело взглянула в зеркало. На щеках были порезы от шипов терновника. Коса растрепалась и казалось, что у меня на голове воронье гнездо. Я быстро взяла щетку для волос и попыталась привести себя в порядок. Нужно было зачесать волосы так, чтобы не было видно царапин. Будто прочитав мои мысли Иветта кинулась к шкафчику с украшениями, достала серебряную диадему и помогла закрепить ее на моей голове. Теперь по обоим сторонам лица свисали русые прядки, прикрывая скулы. Я довольно кивнула и на всякий случай припудрила щеки.
В двери настойчиво постучали. Я повернула голову на звук и лучезарно улыбнулась.
– Войдите, – пропела я и, схватив помаду цвета амаранта, аккуратно нанесла ее на верхнюю губу.
Страж распахнул дверь и сразу замер, увидев, как я причмокнула накрашенными губами. В его лазурных глазах на долю секунды проскользнуло презрение. Я довольно улыбнулась и, склонив голову на бок, промурлыкала:
– Чего вы от меня хотели?
Стражник опомнился, склонился в вежливом поклоне и отвел взгляд в сторону.
– Светлейшая принцесса, его величество король Майрон желает вас видеть в своем кабинете.
Я тихо кокетливо рассмеялась, довольно наблюдая за тем, как плечи мужчины напрягаются. И он так старательно пытается на меня не глядеть. Не сомневаюсь, это узурпатор запретил пялиться на свою игрушку.
– Вы забыли добавить, немедленно, – хмыкнула я, почувствовав, как гогочут за моей спиной девчонки.
Но парень ничего не ответил, лишь отвесил еще один поклон и поспешил удалиться из покоев принцессы.
Я постояла еще немного, смотря ему в след, и, гордо подняв голову, двинулась вперед. Майрон не ждал меня сейчас. Скорее всего он был занят, возможно, даже проводил собрание Цветов. Но он хотел убедиться, что я снова в Пепле, что я не строю против него заговор и, что я выполнила все его поручения…
***
Стражники распахнули передо мной двери в кабинет короля. Я медленно вплыла в него и присела в низком реверансе, с трудом удерживая прямую спину. Обезболивающее только начало действовать и мне стоило огромных усилий держать идеальную осанку.
– Ваше величество, – улыбнулась я, когда он позволил мне встать.
Выглядел Мар не очень. Глаза слишком уставшие, а медные длинные пряди были неаккуратно зачесаны в хвост. Его лицо, как обычно выражало лишь безмятежность, словно это не он много лет назад закрыл в замке сотни людей и не спалил их дола. Словно это не он перерезал половину двора Вишен. И словно это не он причинял мне боль. Нет, посмотрев в его глаза, язык не поворачивался назвать его убийцей. Жестоким, расчетливым, хладнокровным… Взглянув на него даже нельзя было сказать, что он верховный король Георгин! Мар скорее походил на какого-нибудь сельского паренька, чьи щеки были усыпаны веснушками, а улыбка излучала свет подобно летнему солнцу!
Я мотнула головой, прогоняя ощущения. Все это было лишь иллюзией. Уж кому, как не мне знать об этом.
Я сделала еще пару шагов вперед, оказавшись на середине рабочего кабинета. Майрон не спускал с меня своих карих глаз, в которых так и плескалась усталость и бессонная ночь. Тут я его понять смогла. Мы в каком-то смысле были в одной лодке. Ночуем вместе, да и работаем тоже. А зная флоров совета, можно сказать, что листогрыз – это не так уж и страшно. Я сделала еще шаг навстречу и остановилась и заговорщицки оскалилась:
– Я выполнила твое поручение, мой повелитель. Ирис не будет скучно, как минимум неделю.
Узурпатор даже не улыбнулся, все смотрел на меня снисходительно, что я ощущала себя маленькой девочкой пред строгим учителем. Он грациозно провел пальцем по обивке кресла, опустив глаза, что рыжие ресницы будто коснулись его щек.
– Пришлось потратить значительный магический резерв, – не дождавшись ответа, произнесла я. Молчание угнетало. – Наверное, потребуется какое-то время, чтобы восстановиться. Плюс, я сплела целых четыре портала. Поэтому… прошу прощения, ваше величество, но на ближайшие три дня я не чародейка.
Глаза Майрона вспыхнули озорством, и я чуть было не сжалась от ужаса. Он грациозно откинулся на спинку своего кресла и растянул губы в ослепительной улыбке. В его взгляде плескалось что-то устрашающее, отчего я невольно призвала остатки своих сил и избавилась от эмоций.
– Неужели? – только лишь проговорил узурпатор, глаза его сверками не хуже звезд. – А я-то всегда думал, что у моей принцессы достаточно магии, чтобы тратить ее направо и налево. Что ты неиссякаемый магический источник, которому нет дела даже до законов Королевства...
Я выпрямила спину, стараясь не кривиться от боли, и бесстрастно поглядела на Майрона. Слова его лились, словно соловьиная песня мягко, легко, что невозможно было уловить угрозы… если бы не их смысл. Взойдя на трон, узурпатор первым же своим указом велел запретить магию. Но большая часть населения была чародеями, а по тому вместо запрета король ввел ограничения. Выставил чувствительные барьеры, которые могли определить кто, где и когда воспользовался своим даром. А если антимаги признавали использование сил пустяковым, то это грозило штрафом или тюрьмой.
Моя же магия была королевской, той, что не терпит заточения. Если ей не давать должной свободы, то она сможет с легкостью свести меня с ума. Но...
– Ваше величество находится в том же положении, что и я. И вы знаете, что я не использую дар по пустякам.
Майрон снисходительно поглядел на меня и скривил губы в улыбке, поглаживая пальцами подлокотник.
– Змейка. Мне не нравиться, что ты мне лжешь. Мы же вроде это проходили. И ты поняла, что врать это плохо. – Он осторожно поднялся с кресла и с грациозностью рыси двинулся ко мне. – Сегодня на совете Цветов мне все рассказали. И знаешь, как я себя чувствовал?.. Ты – моя гостья. Принцесса, присягнувшая на верность Георгинам. И ты нарушаешь законы. Как отреагируют на это народ? Как они смогут доверять королю, который не в состоянии контролировать ту, что всегда рядом? Двадцатилетнюю девчонку, которая ко всему прочему я именую другом моего сердца…Что взгляд опустила? Не нужно, не нужно делать вид, будто чувствуешь себя виноватой, Адели. Я знаю, что это не так. – Мар провел пальцами по моей шее, коснулся подбородка, приподнял его, заставляя заглянуть в его глаза. – Что мне с тобой сделать? – с трепетом прошептал он, предвкушающие искорки блеснули в глазах.
Я осторожно улыбнулась, смело поглядев на короля.
– Мар, – прошелестела я, положив свою ладонь поверх его, сердце, бешено колотившееся в груди, начало успокаиваться. – Прости меня. Я думала…
– Что ты думала, Адели?
– Что раз уж я принцесса и твоя… возлюбленная, то могу позволить себе больше, чем остальные.
Майрон фыркнул, оскалил белоснежные зубы и внимательно всмотрелся в мое лицо. Я глядела на него, не отводя глаз. И он вдруг придвинул меня к себе и поцеловал, даже не давая вздохнуть. Я чуть было не завопила, когда его руки стиснули мои ребра, и не откинула узурпатора назад. Но сдержавшись, положила одну руку на его плечо, а второй зарылась в шелк волос. Король целовал меня с сумасшедшим рвением, позволяя себя гладить, обнимать. И самое интересное, он меня не останавливал. Майрон никогда не позволял до него дотрагиваться за пределами королевских покоев. Но сейчас…
– Что случилось? – чуть отодвинувшись, спросила я.
Пользуясь моментом, король спустился ниже, начиная покрывать влажными поцелуями мой подбородок, шею. Он не отвечал, не желая ни на секунду отрываться от моей кожи. А я же молилась Садам. И молитвы были услышаны. Мар не спешил задирать юбки и даже не пытался настаивать на соитии. Он просто... наслаждался моментом. Наслаждался мной. Терзая мои уже распухшие губы поцелуями, оставлял багровые следы на шее за ушами. Словно оставлял на мне свои знаки, в который раз подтверждая, что я принадлежу ему. Я отвечала на его странные и неожиданные ласки, стараясь не кривиться. Было больно и не только от сломанных ребер, но и от его страсти. Король не умел быть нежным. И я часто думала об Ирис. Был ли он хоть когда-нибудь ласков с ней? Наверное, нет. Майрон все-таки был красивым мужчиной, и любил Ирис до безумия. Но она оставила его. Его, верховного короля шести островов!
Я провела одной рукой по горячей шее Майрона и отодвинула его от себя, заглядывая в глаза. Он глядел на меня дикими, злыми глазами, словно видел впервые. Я взяла в ладони его лицо, погладила большими пальцами скулы и нежно посмотрела на него. Было в его взгляде что-то пугающее. Но я не посмела отступить, лишь рвано выдохнула и произнесла:
– Я больше так не буду. Обещаю. Прости.
– Не давай обещания, которые не исполнишь, змейка, – мягко промолвил он, и положил свои ладони поверх моих. – И не обманывай меня. Иначе мне придется принять меры. В конце концов, ты принцесса восставшего клана, а еще и последняя их представительница.
Я еще раз поцеловала его, чуть прикусив за нижнюю губу, и отодвинувшись, кивнула. Что толку от титулов, когда ты пленница. Когда ты законная королева, а с тобой обращаются, как с продажной девкой. Я мотнула головой, отгоняя от себя пустые мысли, улыбнулась.
Майрон снова занял свое кресло во главе стола и посмотрел на меня. Снова король. Холодный. В глазах нет и капли огня страсти, что сжигал его всего пять минут назад.
– Ты сегодня меня огорчила и порадовала. А по тому, ни награды, ни похвалы ты не получишь. Но я горжусь твоей проворностью, змейка. Справиться с этими тварями в одиночку...
Я насмешливо вскинула бровь и присела на край стола.
– Ты сомневался?
– Не знаю, – честно ответил он. – Но знаешь, раз уж ты теперь у нас такой спец по общению с монстрами, я дам тебе задание посложнее. Через две недели у Ирис заканчивается время. Ей придется явиться во дворец Пепла. Здесь же соберутся все четверо правителей, чтобы отпраздновать восход новой весны. Ты - принцесса, я поручаю тебе подготовку к торжеству.
От такого я даже опешила. Нет. Я могла понять, когда он отправил меня сражаться с чудовищами, когда посылал собирать дань с разбойников, но торжества... Да, я как принцесса должна уметь заниматься подобными делами, но... Моя мать все свои умения передала старшей дочери – Ливи, а не мне. Я была предоставлена самой себе. И мне больше по душе были сражения на мечах, нежели светский этикет, балы и поэзия. Я предпочитала проводить время с братом и мальчишками, камердинерами. Хотя мама ругала меня за это...
– Я все сделаю в лучшем виде, мой повелитель, – проворковала я, искривляя губы в самой соблазнительной улыбке.
Король довольным и одновременно изумленным взглядом посмотрел на меня.
– Ты и вправду неиссякаемый источник. Вот почему я никогда не отпущу тебя, Адели. Потому что ты само совершенство. А совершенство совершенно во всем. Можешь идти, – бросил он, принявшись читать какой-то свиток.
Глава 6.
Совершенство совершенно во всем. Эта фраза впечаталась в мое сознание и застряла там на долго. Я мерила шагами свою комнату, и смотрела на абсолютно пустую доску с планом мероприятия. Две недели. Две недели до праздника новой весны. И два часа. Прошло два часа с того момента, как мне дали задание по подготовке к торжеству. Но до сих пор идеально чистый холст смотрел на меня и умолял что-то нарисовать на нем. Хотя бы банальный список гостей.
Я закатала рукава блестящего платья и выскользнула в коридор. Нет, так дело не пойдет. Я не могу распоряжаться временем, как мне вздумается. Увы, оно сейчас повернулось ко мне спиной демонстрируя одно срамное место.
Проплывая по всему коридору Пепла, стервозно постукивала каблуками, распахнула двери зала Старых дев и медленно вошла в него.
Пожилые дамы тут же отложили все свое рукоделие в сторону и спешно поднялись, приветствуя меня низким реверансом.
– Принцесса Сакура, – сказала госпожа Алин, склонившись в поклоне.
Я поклонилась достопочтенной даме и поправила:
– Так меня уже давно не называют, госпожа. Я использую теперь свое второе имя из множества – Адалин.
Остальные презренно фыркнули, задрав свои носы. Но эта женщина покачала головой и подошла ко мне, взяв за руку. Как когда-то брала мама, когда мы с ней гуляли по саду. Госпожа Алин повела меня прочь от посторонних ушей.
– Позволите, моя дорогая принцесса, солнышко этого подземелья, прогуляться со мной? Уважьте старушку.
Я покосилась на остальных незамужних пожилых дам и кивнула. В конце концов, десять минут ничего не решат. А достопочтенная флора может помочь мне советом. Поэтому я с радостью пошла за ней на другой конец зала.
Здесь в обители старых дев было все необходимое для хорошей жизни. Я сама лично этим занималась. Уговаривала Майрона выделить мудрым дамам свой угол в Пепле. После трех месяцев он плюнул и сдался. Назвал меня слишком милосердной и мягкотелой. Но все равно сделал так, как я просила.
Теперь у меня было то самое место, где я могла не прятаться. Не улыбаться и не вести себя, как самодовольная стерва. А просто погрустить. Мужчинам в этот заповедник был вход воспрещен. Конкретно эти незамужние флоры сами выбрали такую судьбу и дали обет безбрачия. Они были хранительницами первозданной природы, чистоты и веры. Это еще не говоря о том, что именно их орден хранил тайну пыльцы Первоцветов, от которой собственно и образовались все шесть островов и шесть правителей.
Госпожа Алин была матриархом всея ордена. Майрон не верил во все эти глупости, вроде Первоцветов, Садов Тлена и Святых Садов. Он верил в науку и факты. А по тому, само присутствие дев-хранительниц его бесило. Как и то, что я слишком часто к ним захаживала.
– Что тревожит тебя, принцесса моя лучезарная? Ты сегодня отчего-то бледна и больна. Я чувствую твое беспокойство, – говорила она, нежно гладя меня по руке.
– Ничего страшного, госпожа, со мной не случилось. Ночь просто выдалась бессонная, – ласково улыбнулась я, замедлив шаг. – Наш король...
– Причина твоей бессонницы и головной боли, – беззлобно посмеялась старушка и еще сильнее сжала мою руку.
– Ну что вы...
– Не стоит мне лгать, я знаю, что за человек наш великий государь, и знаю, на что тебе пришлось пойти ради своего клана, ради всех тех дев, что теперь задирают носы, считая тебя шлюхой.
– Не нужно, – начала отнекиваться я, пытаясь закончить разговор. Честно, глупо было говорить об этом.
– Меньшее, что я могу сделать для тебя, Сакура, так это выслушать. Ты можешь рассказать мне обо всем, что тебя тревожит, даже пожаловаться на короля. Он не пойдет против нас, народ ему не позволит, так что не бойся, мы защитим тебя.
Мне захотелось горестно рассмеяться и сказать, что ничего вы не знаете, госпожа Алин. Ни о короле. Ни обо мне. Но я шла рядом со старушкой, выслушивая речи о том, какая я несчастная. Кажется об этом дева могла говорить вечно, как и читать молитвы Первоцветам. Странно, с чего она вообще взяла, что я хорошая? И... Что я достойна ее покровительства.
– Госпожа, – прервала я ее разговор. – Я пришла, чтобы просить помощи. Король приказал мне заняться подготовкой к восходу новой весны. Он пригласил на него всех правителей островов и принцесса... верховная королева Ирис тоже прибудет в это же время.
Женщина покачала головой.
– Еще и моя бедная Ирис приедет в это забытое богами место, – отчужденно проговорила она, глядя куда-то в никуда. – Угораздило же моего племянника выдать дочь замуж за тирана.
– Ну что вы, – проговорила я, пытаясь ее успокоить. – Король Майрон никогда не причинит вред своей королеве. Он любит ее как никого на свете.
Это было правдой. Майрон никого не любил, кроме Ирис, конечно. Уж не знаю, что было в ней такого особенного. Но Мар никогда не расставался со своим обручальным кольцом. Даже когда спал со мной.
Госпожа Алин посмотрела на меня как на полоумную, укоризненно покачала головой и промолвила:
– Восход весны важное событие, священное для всех. Этот праздник еще не отмечался в Пепле как положено. Наш король – безбожник. Все светлое – ему чуждо. Он не ведает любви, а естественно не верит в магию Первоцветов и в магию вообще. Не зря же он запретил пользоваться ею на всем архипелаге.
– Майрон хороший король, – заучено повторила я, хотя отчасти все ж была согласна с этим. – Магией не может пользоваться всякий, кто ею обладает. Она опасна, нужно уметь с ней обращаться.
Госпожа вновь посмотрела на меня, как на сумасшедшую и сочувственно изогнула брови.
– Но я пришла к вам не жаловаться на нашего короля. Мне нужно совсем другое. Я бы хотела просить помощи в организации восхода весны. Я не знаю законы Священной книги и не знаю, как Орден Первоцветов предписывает праздновать. А мне бы очень хотелось...
– Сделать все правильно, – улыбнулась мне старушка, глаза ее засверкали каким-то непонятным мне восторгом.
– Да, – согласилась я, расплывшись в ответной улыбке, – король пригласил всех правителей. Сложно будет угодить каждому, но если все организовать по традициям, так, как праздновали наши предки Мы сможем устроить праздник не только для Георгинов и Ирисов, а абсолютно для всех.
Старая дева задумалась, будто размышляя будет ли уместно устраивать такой восход в замке короля-безбожника. Да, Мар не будет в восторге от этой идеи, но если все правильно обставить, то я могу выиграть для себя несколько бонусов в копилку. Особенно после того, как он узнал, что трачу магию направо и налево.
– Хорошая идея, ваше высочество, думаю, правители оценят подобную церемонию, – кивнула дева. – Но ты должна понимать, что король не потерпит только лишь религиозной части торжества.
– Это уже моя забота, госпожа, – просияв, пролепетала я. – То есть, я могу рассчитывать на поддержку дев в этом вопросе?
– Ну, конечно. Как же упустить возможность подарить людям каплю веры во что-то хорошее. Мы все будем там. Всем орденом. И... – Она запнулась, странно просмотрев на меня: – я прошу тебя, Адели, надень ритуальное платье сестры своей. Облачись во все белое, словно свет луны спустился на землю и шагает теперь по замку проклятому. Освети его добротой и чистотой сердца своего. Закрой ты лицо вуалью шелковой, чтоб глаз твоих не видел никто, лишь губы сочные, алые. Ступай на встречу к судьбе своей без страха. Без обид. Без боли и страданий. Найдешь ты того, кто станет твоим солнцем, а ты луной его ясной. Отбросит он на тебя свой свет и засияешь ты пуще прежнего. Возьмет он тебя за руку и почувствуешь ты, как земля под ногами твоими рассыпается. А он единственный, кто держит тебя в мире этом. И упасть тебе никогда не даст. Станет он твоим лучом во тьме беспросветной. А ты его водой, в которой утонет он, да не всплывет никогда боле. Вижу я, что близко уже тот, кто богами тебе предназначен. Стремиться он к тебе, а ты сбегаешь к нему. Встреча ваша давно назначена. Все от тебя зависит, принцесса Вишен, готова ли идти к нему навстречу или трусливо спрячешься. Но знай, найдете вы друг друга. Даже если суждено лишь день вместе провести. Не забудешь ты глаз его светлых. Даже если Сады Тлена заберут его. Вспоминать будешь слова мои и жалеть, что времени вместе с ним у тебя было недостаточно. И искать твоя душа будет долго, но встретит ли вновь?
Я смотрела на пожилую даму, пытаясь внять ее словам. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Я догадывалась о ком она пытается мне рассказать. Он ищет со мной встречи, как и я ищу встречи с ним?
– Вы... вы... – Язык прирос к небу. – Вы видели его в своем видении?
Ее глаза заговорщицки сверкнули.
– Ты знаешь о ком я тебе толкую? Да, видела. Видела и вашу встречу с ним. Сказать кто он, как зовут, как выглядит – не могу. Не вижу. Но он судьба твоя. А ты – его. Он сумеет вызволить тебя из Пепла и вернуть то, что забрали. Ваша встреча – наше спасение. Не опоздай на нее, – только и успела сказать госпожа, прежде чем заставила меня опуститься на колени перед святым источником. Как выяснилось не зря.
В дверь вежливо постучали гвардейцы. Девушки, естественно, и попросили меня.
Король желал со мной отужинать.
Глава 7.
Майрон.
– С острова Ирисов есть новости? – спросил король, постукивая пальцами по столу.
Флор Авалис заглянул в свой список и покачал головой.
– Нет, мой повелитель, король Ирисов ответил на ваше приглашение на восход новой весны согласием. Он прибудет на торжество вместе со своей старшей дочерью. Но больше ничего.
Мар покачал головой. Будто у этой дочери был выбор. Она бы явилась сюда даже если ее отец запер бы в башне в самой глухой чаще и приставил дракона-охранника. Хотя, нет, не пришла бы. Ирис бы скорее погибла, пытаясь выбраться.
Увы, у принцессы Ирисов не было качеств воительницы. Она могла вышивать крестиком, красиво говорить, читать стихи, шить платья. Но не сражаться...
Мар не сомневался, что его жена боится вида крови. Она ее даже никогда не видела. Разве что только в день рождения их общего сына. Младенец был весь в крови и в чем-то склизком. Но тогда бедняжке было вовсе не до этого. Она отключилась прежде, чем ей дали на руки дитя. И почти ничего не помнила из той ночи. Зато помнил Майрон. Каждую минуту, каждую секунду, каждый крик и всхлип. То как он держал ее за руку и злился, что никак не мог помочь. Это была ее битва. В которую он не мог вмешаться.
Король потянулся к цепочке с кольцом. Как давно это было. Почти десять лет он не видел свою жену и возлюбленную и теперь даже представить не мог, насколько она изменилась.
Ирис несомненно была самой прекрасной девушкой шести островов. Хоть и народ присвоил этот титул Ливии, принцессе Вишен и сестре Адалин. Возможно, еще и по этому смерть Ливи доставляла Майрону удовольствие и какое-то спокойствие. Ведь теперь никто не мог заявить, что можно найти девушку более прекрасную, чем его жена.
Король уже не мог дождаться их встречи. Нет, он и думать не смел о том, что Ирис его простит и кинется в его объятия. Она была упряма, слишком упряма и непокорна. Ныне больной отец, правитель острова Ирисов слишком ее разбаловал. И верховная королева Цветочного архипелага была себе на уме.
Мар пытался оградить ее от глупых поступков, но разве можно было тягаться с ее огнем, жаром и жаждой свободы? Нет. Даже после рождения их сына Ирис оставалась девчонкой. И было интересно узнать, какова она сейчас?
– Начните готовится к приезду своей королевы, – злобно улыбаясь, объявил Майрон.
Рядом стоящие флоры начали переглядываться.
– Да, ваше величество, это несомненно огромное счастье, что она наконец вернется домой.
– Но она еще ни разу не была в городе Пепла, – поправил какой-то советник, осторожно глянув на короля.
– А это не имеет значения, – пожал плечами мужчина. – Ее дом там, где муж.
Остальные флоры засмеялись и начали поздравлять Майрона. Он сидел в своем кресле неподвижно и глядел в одну точку. С возвращением королевы все должно измениться. Теперь у Ирисов выбора не будет. Им придется забыть про династию Роз, ведь их наследная принцесса станет консортом Георгинов. А если появится еще и наследник с кровью двух Цветов...
Врагов в Королевстве заметно поубавится. Останутся только проклятые сбежавшие Вишни, мятежники, которые верят, что Розы скоро зацветут. Майрон усмехнулся. Да, о них он слышал часто. Очень часто. Как и том, что говорят в народе. Белый принц жив и собирает армию. Глупости. Не может мальчишка воскреснуть из мертвых. А если да? Если какой-то самозванец завет себя верховным королем Роз. Много ли пойдет за ним народу? Вряд ли. Четыре острова на стороне Георгинов. Ему не победить, как бы он не пытался. Пока этот Белый принц не доставлял ему неприятностей, а слухи оставались лишь слухами. Некоторые горожане, конечно, в это верили, но не изъявляли желания сражаться за призрачного короля.
Мар покачал головой и взял в руки еще один свиток. Дела в Королевстве по большей мере шли спокойно. Совет работал исправно, как и сам Майрон. Разве что зима в этом году выдалась слишком холодной. Но оттого встреча весны должна пойти еще праздничнее, не только в Пепле, но и за его пределами. Король обмакнул перо в чернильницу и подписал указ о торжестве на главной площади города-замка и мира внешнего. Остров Роз должен видеть, что корона про него не забыла. Но самое главное: другие правители должны видеть богатство и щедрость клана Георгинов. Упустить такой возможности Майрон не имел права. Тем более сейчас, когда Ирисы проиграли сделку, а репутация Мара возросла.
– На восход мы ожидаем гостей, господа, – проговорил король, – все приглашения была разосланы? От всех ли получены ответы?
– Да, ваше величество, – ответил флор Авалис. – Все правители прибудут на прием. В том числе и король Аш, Ландыш. Кажется, он надеется что-то у нас выпросить. Иначе я определенно не понимаю, зачем ему ехать, когда на острове так неспокойно.
– Может, мальчик просто хочет выразить свою благодарность. Мы ведь направили к нему своих солдат, чтобы унять мятеж.
– Хороших королей не свергают, флор Нов. Народ им не доволен, а вместо того, чтобы разобраться он едет на пир. С чего бы вдруг? Одно из двух, либо он идиот и не понимает ничего, либо ему что-то очень нужно, чтобы подавить мятеж. Вряд ли воинов достаточно, чтобы исправить все проблемы Ландышей.
Майрон переводил взгляды на советников, пока те спорили и не могли договориться. Конец рабочего дня сказывался даже на привычных уважаемых флорах. Устали, а оттого и искали себе новое развлечение.
– Довольно, – наконец пророкотал король, заставляя всех других замолкнуть. – Он едет сюда не просто так, я позвал молодого Аша, чтобы предложить ему супругу. В конце концов, король молод и горяч, ему нужна... девушка, королева... – Он улыбнулся, словно оскалился. – Которая его поймет, пожалеет, даст совет, подскажет когда надо. А кто с этим может справится лучше, чем девушки из дома Георгинов?
На лицах советников разлилось понимание.
– Несомненно девушки нашего клана самые... талантливые. И какую же именно девушку хотите предложить ему вы? – спросил Авалис, его маленькие лисьи глазки предвкушающе заметались по лицу Майрона.
Король замер, будто задумался.
– А как считаете вы, флор Авалис? Какая из дочерей советников сможет занять столь важную роль?
– Полагаю, любая, господин, – ответил он, – наши дочери во всем нам послушны и подчиняются нашим указам, а мы преданы вам. Как вы скажете, так они и поступят.
Остальной совет согласно закивал. У всех было много дочерей на выданье. И разве было можно сыскать более высокую партию, да еще и в придачу заслужить расположение короля.
Майрон обвел взглядом кабинет и, лениво улыбнувшись, промолвил:
– Да будет так. Пусть король Аш сам выберет ты, что придется милее его сердцу, а с избранницей мы потом поговорим...
Глава 8.
Когда я вошла в обеденный зал, Майрон уже сидел на своем любимом месте во главе стола. Еле слышно выдохнула и, расправив спину, двинулась вперед.
Король не обернулся. Не посмотрел на меня даже когда я опустилась на стул подле него.
В столовой были лишь мы вдвоем. Даже прислужницы, заметив меня поспешили удалиться. Что-то внутри настоятельно рекомендовало прихватить с собой нож.
Я скучающе посмотрела на короля, который старательно меня игнорировал, читая какой-то свиток. Взяла черную виноградинку, медленно захватила ее губами и зажмурилась, чуть ли не замурчав. Блаженно откинулась на спинку удобного кресла, сложив руки на подлокотники.
Майрон не повел и бровью. Я чуть было не усмехнулась.
Неужели близость к Ирис лишала его всякого интереса ко мне? Или он что-то этим хочет доказать? Раньше он никогда не отвлекался на работу в обеденном зале. А сейчас... Я покосилась на неизвестное мне письмецо. На обратной стороне неаккуратно выведено "Лично в руки верховного короля".
Устроившись поудобнее на кресле, прищурилась, бросив взгляд на узурпатора. Лицо его было непроницаемым. Как всегда. Мне не удавалось, вообще, что-либо прочитать по нему. Что ж, ладно...
Захватив себе маленькую кисточку винограда, скучающе надула губку, закатив глаза. Дел у меня, конечно, предостаточно, сидеть без работы было нельзя. Но... король... дело первостепенной важности.
Я поедала черные ягодки, жмурясь от удовольствия. Боль покинула мое тело уже давно. И я могла спокойно передвигаться и даже сидеть так... как захочу. Так, как мне "вздумается". Мое обсидиановое платье сверкало от каждого движения, переливалось перламутром подобно звездам в ночи. А я откровенно им любовалась. Мар тоже поглядывал на это. Просто не мог устоять. Смотрел на каждое движение руки. На каждое подергивание плечиком. На грудь, которая то вздымалась, то опускалась. И на пальчики закидывающие сочные ягодки в рот.
Я косилась на него краем глаза, загадочно улыбаясь. Считала секунды, когда его терпение, наконец, закончится.
– Ты сегодня провинилась, помнишь? – проговорил Мар, нехотя откладывая кусок пергамента в сторону. Я с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на таинственное письмо.
Поставила локти на стол, приблизившись к Майрону, чтобы ему было удобнее разглядеть меня.
– Кажется, мы уже решили этот вопрос, – промурлыкала я, насмешливо вскинув бровь. – И ко всему прочему... я ощущаю себя крайне виноватой. Разве по мне не видно? – улыбнулась я, глядя на него из-под ресниц.
Узурпатор еле заметно скривился, откинувшись на спинку кресла. Подальше от меня. Я обещающе улыбнулась и распрямилась. Так обзор был лучше.
– Змейка, что я тебе говорил на счет лжи? – Он насмешливо вскинул бровь.
– Мар! – Я поднялась со своего стула. Присела на каменный стол прямо напротив Майрона. Так, чтобы он мог в любой момент ко мне прикоснуться. Чтобы мог видеть. Все что угодно. Чтобы он думал, что я в его власти.
Самозванец заметно расслабился. Даже плечи стали не такими напряженными, а взгляд довольным. Аккуратно прикоснувшись кончиками пальцев к его ладони, заглянула в глаза.
– Я знаю, что ты мне скажешь, любовь моя, мне не нужны твои отговорки. Все это сейчас не так важно, можешь расслабиться. Я позвал тебя по другому вопросу, а не за тем, чтобы ты вновь наплела для меня очередную ложь и не за... этим... – Он указал на меня. – Перестань соблазнять меня, пока я работаю. Ясно? – Его голос звучал сладко, монотонно, успокаивающе.
Краем глаза я заметила то самое письмецо и выпрямила спину, моргнула один раз, второй. Король молчал, точно ожидал от меня первого шага. Или выжидал чего я еще могу выкинуть. Я же говорить не спешила. Молча глядела на него, перекатывая между пальцами маленькую виноградинку.
– У меня к тебе дело, Адели, – соизволил промолвить узурпатор. Я заинтересовано вскинула брови. – Мне. И всему клану Георгинов нужна твоя помощь...
Я чуть подалась вперед, стараясь не кривиться. Только надеюсь, это никак не связано с Ирис. Не выдержу работы ее фрейлиной. Задушу подушкой, пока ее королевское величество спать изволит! Или превращу ее жизнь в Тлен раньше времени! Так, что она сама побежит в объятья Майрона, простив ему всю ту жестокость, которую она так ненавидела.
На душе слегка посветлело. Ирис прибудет в Пепел и все внимание Мара переключится на нее. Все-таки во всем были свои плюсы. И ради этого, я бы... позволила ей жить. Пока.
– Король Ландышей, хочет заключить союз с Георгинами, – сладким голосом промурлыкал Майрон. – Он хочет жениться на одной из придворных дам Пепла. И я... хочу, чтобы ты обучила им своим премудростям, принцесса Вишен. Пусть отобранные мной флоры станут твоими ученицами. Я хочу чтобы ты научила их говорить, как говоришь ты, ходить, как ходишь ты, думать, как думаешь ты... Но самое главное, чтобы они никогда не забывали, что прежде всего, они дочери своего клана. Верховного клана. Справишься?
Я хитро улыбнулась, склонив голову на бок. Спрашивает. Спрашивает так, словно у меня есть выбор. Всегда есть выбор. Всегда. Но порой он лишь иллюзия.
Закатила глаза, словно размышляла над его предложением. Он терпел, позволяя мне немного поиграться в свободу.
– Ты что, хочешь, чтобы я обучила для тебя шпионок? – театрально удивилась я, фыркнув. – А разве такое разрешит Совет Цветов?
Майрон загадочно улыбнулся, опустив глаза вниз. Его медные ресницы, словно коснулись щек.
– Дочери уважаемых флоров совета будут претендентками на руку молодого короля. Я выбрал пять лучших. Думаю, молодому Ашу они придутся по вкусу.
– А почему бы тебе не предложить меня в качестве невесты? Кажется, в прошлый визит Ландышей, кронпринц, а теперь уже король, не сводил взгляда с меня. Подумай, так было бы проще, меня и учить не...
– Нет, – покачал головой узурпатор, лениво мне улыбнувшись. Затем мягко посмотрел на меня и добавил: – Это не обсуждается. Ты не покинешь стены Пепла.
Я выдохнула и, передернув плечами, закинула себе в рот виноградинку.
– Не стой из себя невинность, душа моя, я знаю, что у тебя на уме. И предупреждаю, не смей к нему даже приближаться на празднике восхода весны. Если вдруг я замечу, что ты соблазняешь его...
Я утомленно выдохнула и закатила глаза.
– Ти-и-ише, – прошептала я, мои слова растворялись с воздухе, обволакивали слух короля, заставляя поверить мою искренность. – Он мне не нужен...
Чуть подавшись вперед, нашла руку узурпатора и накрыла ее своей ладонью. Кончики его губ дрогнули в еле уловимой улыбке.
– Конечно, не нужен, змейка, – промолвил он и осторожно начал поглаживать тыльную сторону моей ладошки пальцем. – Иначе бы тебе пришлось покинуть меня, – он натянуто улыбнулся. В глазах его явно читалась насмешка.
Узурпатор поднес мою руку к своим губам, не целуя, просто прикасаясь к ней, будто вдыхая запах.
– Я хочу, чтобы ты приступила к обучению девочек уже сегодня вечером. Нужно уложиться в две недели, змейка. Время, увы, не на нашей стороне.
Я кивнула. Кивнула, несмотря на то, что он не видел это. Но чувствовала: стоит открыть рот, как с губ слетят слова проклятия...
– Будет исполнено, мой повелитель, – промурлыкала я. – Через две недели ты получишь себе пять девушек достойных короля... Но, помни, Ирис будет ревновать.
Самозваный король поднял на меня глаза, хитро посмотрев, откинулся на спинку стула и усмехнулся:
– Змейка, не припомню, чтобы спрашивал твоего мнения.
Отведя глаза в сторону, передернула плечами.
– Я грею тебе простыни вот уже три года, светлейший, – повторила я некогда сказанную им фразу. – Я знаю твои пристрастия. И просто предупреждаю, что Ирис это может не понравится.
– Оу, Ирис, вообще, по природе не нравится все, что я делаю, – произнес он, положив руку на мое калено. – И что мне теперь, оказаться от всего на свете и уйти в храм Первоцветов, проведя остаток жизни в молитве? – Мар откровенно смеялся. – Полагаю, именно этого она от меня и ждет. – Самозванец провел рукой вверх по моим бедрам и обратно вниз. Платье обтягивало меня, как вторая кожа, по тому юбки ему совсем не мешали. – Увы, моя женушка не может быть проще. Не может быть такой, как ты...
Майрон потянулся ко мне за поцелуем, обхватив рукой мою талию, рванул меня к себе. Мы оказались прижаты к друг другу. Наши носы соприкасались. Его дыхание сливалось с моим. И я перестала замечать насколько опасной была такая близость к нему. Нет, Майрон не сделает этого в обеденном зале. Нигде в Пепле, кроме его собственной спальни. Странно то, что он был верховным королем уже десять лет, но никак не мог понять - короли не отчитываются перед женами за своих любовниц. Они не отчитываются за них и пред советниками тоже. Хоть закон и запрещает брать в наложницы принцесс островов. Но клана Вишен – нет. Моего прежнего имени – нет. Моя корона – пепел и зола. Я жива только благодаря тому, что чем-то могу быть полезна Майрону. И одного его слова будет достаточно, чтобы стереть с лица мира всех Вишен, превратив их в воспоминание.
– Скажи, о чем ты думаешь? – спросил он.
– Что? – опомнилась я. – О чем это ты?
– Твое сердце. Оно забилось чаще. Тебе...
– Я боюсь, – солгала я, вкладывая свои слова в его губы. – Я боюсь, потерять тебя. Ты забудешь обо мне, как только Ирис прибудет в Пепел. Она – королева, а я лишь... кто я?
Майрон приблизился ко мне еще ближе, прикоснулся губами. Почти легко. Так непривычно. Странно.
– Ты носишь официальный титул моей возлюбленной, – проговорил он.
"Возлюбленной", – пронеслось у меня в голове. Возлюбленной, но не принцессы.
Я прижалась к нему плотнее. Его спина была открыта. Беззащитна. Я смотрела на нее, обнимая, и думала...
Если бы Мар был хоть на одну десятую не так умен. Я бы сумела убить его. Но магия, которую он ненавидел, ежедневно защищала его. Все блоки, спасающие верховного короля от покушения (физического, не магического) ставились на правителей, как только корона увенчает их головы. А про верховного... и говорить не следует.
Отпустив от себя, Майрон еще раз довольно взглянул на меня. Что-то новое и незнакомое заблестело в его глазах, и мне стало страшно.
– Всегда приятно открывать в человеке что-то новое, Адели, – улыбнулся он. – А за последние сутки ты радуешь меня все больше.
Король не скрывал своего превосходства. Оно было слышно в каждом звуке. Читалось в его глазах. Я смолчала, присела в низком реверансе и спросила:
– У меня много дел, повелитель, могу ли я идти?
– Разве ты не голодна? – насмешливо поинтересовался Мар.
– Нет, я поужинала в своих покоях, – бесстрастно ответила я.
– Хорошо, иди, – выдохнул узурпатор, лениво махнув рукой. – Пожалуй, я тоже поужинаю в своем кабинете.
Я вышла из обеденного зала Пепла, еле сдерживая победную улыбку. В кармане лежало свернутое письмецо. А Майрон, не заметив пропажи, двинулся следом за мной, наверное, хотел догнать, сказать что-то напоследок. Но его тут же окружили советники и прочие уважаемые флоры. Тем временем я успела скрыться с его глаз.
***
Коридоры Пепла как обычно были пусты. В особенности, верхние этажи, принадлежащие знати и королю. На нижних же этажах, в шести дворах города, кипела жизнь, даже, несмотря на полное отсутствие солнечного света.
Я приподняла подол своей зауженной юбки и начала спускаться вниз. До шестого этажа. Двора развлечений и пиров, самого шумного и разгульного двора Пепла. И самое, что ни наесть лучшее место, где можно спрятать подбитого разбойника.
С каждой пройденной вниз ступенькой изменялось мое платье. Серебряный блеск звездных нитей сменялся блеклой пепельной тканью. Серой, невзрачной, обычной. Длинный сверкающий подол превращался в мятую, потрепанную юбку, грубую и тяжелую настолько, что приходилось ее придерживать. Диадема, удерживающая мои волосы, отныне была застиранным чепцом, какие обычно носили замужние женщины нижних дворов. Я быстро спрятала русые прядки под шапочку и, опустив плечи, переступила порог шестого этажа.
Превратные стражи не обратили на меня внимания. Даже не пошевелились, чтобы посмотреть, кто к ним зашел.
Да, конечно, их мало интересовали мирные жители, которые спустились сверху. Верхние дворы, приближенные к королевскому, охранялись лучше, чем все остальные вместе взятые. Кроме тюрьмы, конечно же. Однако такое положение дел все равно вряд ли обрадует Майрона. Тем более, он предпочитал следить за теми, кому не доверял. За мной в том числе.
Я подняла все эти тяжелые юбки и двинулась по улице Разгульного двора. Здесь как обычно пахло разной едой. Жареным мясом, свежей выпечкой, разливным квасом, пивом и всем остальным... Жизнь кипела внутри города. Кто-то смеялся. Детвора носилась от одной витрины со сладостями к другой. Зазывалы перекрикивали друг друга, предлагая посетить именно их игорный дом, обещая легкие деньги. Одна женщина вытаскивала своего не в меру пьяного мужа из таверны, прямо за волосы. Однако, стоило зайти чуть дальше, как в нос ударил омерзительный запах перегара, от которого закружилась голова. Звуки стали еще громче, а музыка заглушала даже мои собственные мысли.
"Лисья нора" была самой большой и самой известной питейной во всем городе! Здесь собирались пьяницы со всех дворов. Только тут можно было видеть, как королевский гвардеец выпивает рядом со сточной крысой со второго этажа. Как благородные флоры и работящие мужики называли друг друга братьями и клялись в вечной дружбе. Правда, на утро уже почти ничего не помнили. Но все же, Нора и впрямь сближала людей. Пусть и с помощью выпивки. Я поморщилась и, поправив свой чепец, вошла вовнутрь.
Запах в таверне стоял еще хуже. Я буквально ощущала, как чудный аромат вяленой рыбы и хмеля въедается в мои волосы, в одежду, в кожу.
Сжечь. Все сжечь к Тлену, как только вернусь обратно!
– Хэ-э-эй, красотка! – прокряхтела какая-то пьяная морда. – Айда к нам!!!
Я окинула их безразличным взглядом, направившись к барной стойке, где восседали жрицы любви. Одна из них, увидев меня, заерзала на стуле, чуть подавшись вперед, демонстрируя роскошные груди. Я ей обещающе улыбнулась и подошла еще ближе.
– Ну, привет, красавица, – промурлыкала жрица, кокетливо погладив меня по плечу. – Не желаешь чего-нибудь выпить? – Она грациозно указала плечиком на бар с разнообразной выпивкой, а трактирщик мне улыбнулся, уже готовый налить новой гостье чего-то покрепче.
Я придвинулась поближе к девушке, по-хозяйски положив руку на талию, и нежно проворковала:
– Выпивка... это так скучно. Мне бы чего-нибудь пожарче.
– Благородная госпожа желает развлечься? – спросила она, уже в силах скрывать улыбки.
– Только если ты позовешь, – соблазнительно улыбнулась и я.
И жрица тут же соскочила с места, бережно взяла меня за руку и поманила за собой.
Я как послушная девушка поплелась за ней на радость всем пьяницам, собравшимся в Норе. В след раздавались свисты и смешки. Мол, как же так, столько мужиков здесь, а она поплелась с продажной девкой! Стыдно.
Я же держала за руку Нуру, не отходя от своей роли. Девушка вела меня в специально отведенные комнаты для любви, и как только дверь за нами захлопнулась, я стянула со своей головы эту уродливую шапку и кинулась к кровати. Туда, где лежал Хмель.
Атаман лежал беспомощный, бледный на желтых шелковых простынях. Рядом с ним стояли два его верных Пса, косясь на меня волчьим взглядом. Я провела рукой по его смоляным мокрым от пота волосами и вознесла хвалу Садам, что он все еще был жив.
– Держи руки при себе, шлюха! – прошипел один из Псов.
Медленно обернувшись на голос, заглянула Псу в глаза и улыбнулась, точно оскалилась. Тот чуть дрогнул, почти незаметно вытащил из рукава клинок, сжав его на всякий случай. Я безразлично отвернулась обратно к бывшему белокрылому, вытирая испарину с его лба носовым платком.
– Не поможет, – промурлыкала я разбойнику, что навострил свой кинжал, готовый в любой момент всадить его в мой глаз. – Спрячь лучше. А то поранишься, – хихикнув, добавила я.
Антия, наблюдавшая за атаманом, ветром скользнула ко мне, встав за спиной. Чтобы защитить, если придется.
– Магия к нему не вернулась? – безразлично спросила я у Псов. – Вы делали все, что я приказывала?
Те помялись немного, переглянулись, точно размышляя, стоит ли отвечать мне.
– Да, – презрительно кинул один из разбойников. – Мы дали ему тот порошок.
– И что даже не испугались? Вдруг там был яд? Я же возлюбленная короля. – Саркастично вскинула бровь я, по-хозяйски положив руку на грудь атамана, погладила его. Через хлопчатую рубашку ощущался его жар. Раны на теле кровоточили, даже спустя несколько часов.
Я больно закусила щеку изнутри. Треклятые бабочки.
Призывая остаток своего магического источника, те крупицы, что накопились за четыре часа, я передала Хмелю. Этого было недостаточно. Требовался какой-то толчок, отклик от самого атамана. Но он был без сознания. Не мог смешать магию с чувствами, чтобы восполнить все, что потерял.
– Э-э-э, – промычал один из разбойников. – Ты чего это удумала?.. хочешь влить в него свою энергию? – скривился он, не пытаясь изобразить благодарность, даже ради приличия.
Издевательски-лениво улыбнувшись, медленно выдохнула и кивнула.
– Ему не нужны твои подачки, – злобно фыркнул второй.
Я посмотрела на него. Секунду. Две. Три. Поднялась на ноги, отдернула тяжелое платье и скучающе пожала плечами. Антия подошла ближе, насторожившись. Взглянула на меня, как на чокнутую, но раскрыть себя не посмела. Хмель ей не особо нравился. Более того, девочки вообще не понимали зачем я все время выручаю его. Его, главного засранца всего Цветочного архипелага, кому в темницах Пепла было уготовано особое место. Но они не знали его раньше, не знали его так, как я.
– Что ж, тогда забирайте его, – скучающе кинула я, бросив взгляд на спящего атамана. – И да, вам стоит определиться, кто из вас будет новым атаманом. К кому мне в следующий раз придти за платой.
Псы переглянулись.
– Ох, – притворно выдохнула я, надув губки. – Увы, но без моей помощи бедному Хмелю не дожить до утра. – Я наклонила голову, уставившись на спящего разбойника бесстрастным, стеклянным взором. – Сообщите мне ответ в ближайшую неделю. Иначе, я найду вас сама. И... Не оставляйте его труп в комнате Нуры, пожалуйста. Светлого дня вам, господа, – пропела я и, подобрав юбки, быстро развернулась к выходу и гордо отправилась обратно в королевский двор.
Секунда. Три. Четыре.
– Стой! – послышалось за спиной.
Губы расплылись в торжествующей улыбке. Я не спеша развернулась к Псам и спросила:
– В чем дело, мальчики, уже что-то решили?
– Ты втянула его в это дело! – процедил разбойник, тот, что до сих пор сжимал кинжал. Я закатила глаза. – Ты заставила его помогать в поимке проклятых бабочек. Спасая тебя, он лишился большей части своего магического резерва. Из-за тебя его почти выпили. И сейчас ты оставляешь его подыхать? Так просто?
Я передернула плечиками и снова взглянула на Хмеля.
– Я же Вишня. Не стоит ждать о нас чего-то иного.
– А я разбойник и убийца, – злобно проскрипел мужчина, – но это не значит, что я с легкостью могу бросить того, кто спас мою шкуру.
– Вот как? И что... Ты спас бы даже меня?
Пес замялся. Сжал пальцы в кулаки и процедил:
– Даже тебя, если бы я был обязан тебе жизнью.
Я удовлетворенно кивнула.
– Похвально. Приятно думать, что и у разбойников есть капля чести.
– Жаль... только мозгов... столько... же... сколько чести... – выдохнул Хмель, и я вновь бросилась к нему, забыв про всю свою браваду.
От слабых движений, простой попытки поднять голову из ран хлынула кровь с новой силой. Я прижала чистое полотенце к его животу и попросила Нуру принести горячей воды и еще полотенец.
– Где я? Тлен... что ты со мной сделала? Маленькая дрянь... Гребаная Вишня... зачем вы пустили ее ко мне?
Прижав полотенце еще сильнее, надавила на рану, что атаман скривился от боли.
– На счет мозгов ты абсолютно прав, – ласково улыбнулась я. – Иначе бы подумал, прежде, чем просить своих цепных псов выгнать единственную, кто может спасти твою шкурку, Хмель.
Разбойник кинул взгляд на своих Псов. Подумал, что я шучу?
– Бабочки, атаман. Проклятые бабочки выпили почти всю твою магию, – услужливо проговорил один из Псов. – А она... здесь, чтобы тебе помочь.
Хмель посмотрел на меня воспаленными глазами. Затем уставился куда-то за меня.
– Тлен. Нура... – выдохнул атаман. – У меня бред или ты нарядила ее в костюм шлюхи?
Я покосилась на девушку. Та выглядела очень даже соблазнительно. Затянутый кружевной корсет, пышные яркие юбки, чулки и туфельки на каблуках. Волосы черные волосы убраны в высокую прическу с начесом и павлиньими перьями. В общем, смотрелась она довольно-таки прилично, для жрицы любви Норы. Я бы сказала даже слишком скромно. Но... тому, кто обходил Пепел за километры, этого было не понять.
Нура покраснела и опустила глаза, как только трое разбойников уставились на нее. Я громко цокнула языком и встала между ними.
– Следи за выражениями, Хмель, – промурлыкала я. – Разве ты не в курсе, что слово "шлюха" не лучший комплимент для девушки?
Атаман перевел злой, разъяренный взор на меня, попытался встать, превозмогая боль, лишь только для того, чтобы не смотреть на меня снизу вверх.
– Что ты с ней сделала!? – не сказал, прорычал он, как зверь. Злой, голодный и раненный. – Ты превратила мою сестру в продажную девку? В шлюху?
Мое лицо стало каменным. Сердце на секунду замерло. Кровь превратилась в лед. Это слово. Шлюха. Шлюха. Шлюха. Подстилка. Дрянь. Предательница. Оно преследовало меня, куда бы я ни пошла.
– Ты забываешься, Хмель, – угрожающе-тихо промолвила я, ощущаю внутри пустоту и разрушающий холод.
Псы напряглись. Тот, что стоял с кинжалом, сжал эфес крепче, а второй потянулся за своими сюрикенами. Я зло улыбнулась, прикрывая собой Нуру.
– Шлюха Георгина...
Девушка не смела посмотреть в глаза своего брата или его людей. Она юркнула за меня и тихо, словно мышка прошептала:
– Он не хотел, Адели, прошу тебя... он не понимает...
Я дернула подбородком, заставляя ее замолчать. Та кивнула и сжалась. Я же сверлила взглядом Хмеля, который, шатаясь, пытался удержаться на ногах.
– Что?! Решила сделать ее похожей на себя? Решила подложить ее в постель Георгину? Или его Псам? Его кровать ведь занята тобой! – рычал разбойник. – Кому ты ее предлагаешь?! Что ты заставляешь ее делать? Шпионить для себя? Шпионить для него? – выплюнул он, чуть ли не задыхаясь от гнева. – А ты... – Он указал на Нуру, девушка вздрогнула. – Маленькая дрянь! Служить этой девке?... Лучше бы моя сестра и впрямь умерла!
Я заговорщицки улыбнулась. Пальцы сами сплели магические путы и набросили их на разъяренного Хмеля. Он повалился обратно на простыни. Серая рубашка стала алой от крови. Я шагнула ближе, отталкивая Псов по сторонам. Антия сдерживала их своими примочками. Мне же оставила самое сладкое.
– А чего ты ждал от подстилки короля Георгинов? Что я пощажу девочку? Прости, дорогой, но жалость, таким как я не свойственна, – прощебетала я, склоняясь над ним. Атаман дергался, шипел, пытался разорвать сети. Но я лишь сжимала его еще крепче. Силы возвращались к нему намного быстрее, чем я рассчитывала. – Твоя сестра принадлежит клану Вишен. Вишни принадлежат мне. А я принадлежу Майрону. Ты можешь орать сколько тебе вздумается. Это ничего не изменит... И вот этот крохотный знак. – Я убрала влажные волосы, прилипшие к его шее, открывая татуировку в форме цветка сакуры. – Твоя клятва. Клятва подчинения королевскому роду Вишен. Ты – мой, Хмель. И если я захочу, я заставлю тебя вырвать из груди свое сердце и сожрать его, пока оно еще будет биться в твоей руке. А теперь скажи мне, какого это? Какого полностью зависеть от шлюхи Георгина?
Он попытался что-то сказать, заорать. Но я лишала его этой возможности. Псы тоже стремились к своему атаману, но Антия была сильнее. А еще говорят, что девушки слабый пол.
Разумеется, появление сестры в этом костюме не оставило бы его равнодушным. Подумать только, я берегла этот козырь на лучше, а вернее худшие время, (когда Хмель выйдет из-под контроля и откажется мне помогать.) И так просто отдала его, чтобы спасти шкурку атамана. Но ничего другого я придумать не успела. Нужно было действовать быстро, ведь Хмель с каждой секундой становился на шаг ближе к смерти. И я решила, что уж лучше у меня будет живой и непокорны атаман, чем просто мертвый. В конце концов, он еще не бросил меня. А за то время... думаю, я смогу найти еще один рычаг давления. Ведь наши с ним отношения в последние три года строились лишь на том, кто кого переиграет.
Моя магия была красной, цвета Вишен. Но это не значило, что я могу поделиться ею с любым представителем своего клана. Я могу влить в него часть своей силы... но... нужен был сильный эмоциональный всплеск. Тот что восстановит резерв в порыве эмоций. В целях безопасности или сильного гнева. А играть на чувствах Хмеля я умела, не зря мы с ним портили друг другу жизнь на протяжении стольких лет.
– Что молчишь? – издевательски спросила я, наблюдая, как раны на его теле покрываются корочкой. Кровь больше не сочилась. Рубашка не промокала. – Думаешь, какие гадости я заставляла делать твою сестру? Так я тебе поведаю, если так интересно. В красках. Со всеми подробностями и позами... – промурлыкала я, щелкнув атамана по носу.
Хмель злобно замычал, подавшись вперед.
– Нет! – крикнула внезапно осмелевшая Нура, кутаясь в шелковый платок. – Довольно! Адели ни к чему меня не принуждала... я сама... сама решилась помогать, – сказала девушка. – Я знала на что иду, брат, и... не стану перед тобой оправдываться, – твердо заявила она, упрямо заглянув Хмеля в глаза.
Тот обмяк, стараясь смотреть лишь на нее. Игнорировать меня. Я фыркнула. Чуть ослабляя сковывающие его путы. Но при этом оставалась начеку. Хмель тоже был из клана Вишен, а ядовитым чародеям, как часто нас называли, доверять было нельзя.
– После того, как на остров Вишен пришли Георгины. После того, как они убили нашего короля, всю его семью и большую часть служащих. Мне некуда было идти. Из родных у меня только ты. Денег хватало лишь на месяц. А найти честную работу было сложно. Вишни отныне были не в почете. Выбирать не приходилось. Я пыталась найти тебя. Думала, ты сам со мной свяжешься, как раньше... но от тебя не было вестей. Я думала, что ты погиб... А по тому... оказалась здесь, – выдохнула Нура, бросив кроткий взгляд на меня. – Через три месяца принцесса Адалин нашла меня. Предложила свою помощь и расск...
– Достаточно, – прервала ее я, вскинув руку. – О наших планах никому не стоит рассказывать, Нура. Особенно, такому ярому противнику, как твой брат. – Я мило улыбнулась и как бы невзначай добавила: – Без обид.
– Ты ее шпионка? – хриплым голосом спросил атаман.
Нура кивнула, не мешкая.
– Она – моя принцесса. Я служила ей, сколько себя помню. А вот ты, видимо запамятовал, брат, – она распрямила спину. – Вижу, тебе стало уже лучше. Магия восстанавливается. А вот одежда... я пойду поищу что-нибудь подходящее. Тебе нельзя надолго здесь задерживаться, – проговорила жрица и вышла за двери, оставляя нас одних.
Хмель проводил сестричку взглядом. Как только дверь за ней закрылась, перевел глаза на меня, нахмурился. Я лучезарно улыбнулась.
– Ты будешь долго, очень долго гнить в Садах Тлена, а листогрызы будут медленно обгладывать мясо с твоих костей, – процедил разбойник, садясь в постели.
Я кивнула.
– Что ж, надеюсь, ты составишь мне компанию.
Атаман фыркнул, поморщился от боли, махнул своим Псам, чтобы те удалились. Затем посмотрел на меня каким-то чужим взглядом. В нем не было ненависти. Презрения... Он смотрел на меня так, словно его сердце, его мир разбился вдребезги секунду назад. И виной тому была я.
– Три года... Три года... Целых три года... – повторял он тихо. – Ты все это время знала, что она была жива. Ты приходила ко мне за данью. За помощью. "Поболтать". И не сказала... Не сказала, Сакура...
– Она была в безопасности, – сказала я, стараясь, чтобы слова звучали бесцветно.
Хмель нервно усмехнулся.
– Мы в Пепле! В сердце Георгановской империи. О какой безопасности ты говоришь?
Я качнула головой и лениво улыбнулась.
– Скажи я тебе, что Нура жива, ты бы забрал ее... Куда?.. В леса богов?.. – вскинув брови, недобро усмехнулась я. – В толпу варваров и на землю тварей Тлена?
– Ты держишь ее, где?! На шестом этаже? Пятом? Под носом короля! Предлагаешь шпионить. Подумай, что сделает гребаный Георгин, когда узнает, что она твоя союзница! Союзница Вишен! – перекрикивал меня атаман, исходя от гнева.
Я вскинула руку.
– Союзница Вишен? О, Хмель, забудь ты о них. Их больше нет. И никогда не будет. Если лишь Георгины. И мы, ты и я, подчиняемся им. Нравится тебе это или нет.
Атаман покачал головой.
– Будь прокляты Георгины. А Пепел пусть падет, вместе со всеми, кто его так обожает.
Разбойник уставился на меня, словно выжидал ответа. Хотел, чтобы я согласилась. Но я ничего не ответила. Промолчала, как всегда.
В нефритовых глазах атамана проскользнула что-то незнакомое. Он отвернулся от меня, поднялся с кровати. Одним движением скинул с себя окровавленную рубашку.
Я уставилась на его мощную спину. Спину с двумя огромными шрамами. Ниже них располагались еще отметины, но те что поменьше, уже зажившие и совсем новые, которые только-только покрылись кровавой корочкой.
Я отвернулась от него, взяла полотенце, окунув его в теплую воду, и подошла к разбойнику.
– На тряпке яд? – спросил он, стрельнув в меня усталым взглядом.
– А разве может быть иначе? – фыркнула я.
– Я и сам могу о себе позаботиться... – вспомнив о моем положении, отрезал он, попытавшись выдернуть из моих рук полотенце.
Я отдернула руку, не давая ему перехватить его.
– Не будь глупцом, Хмель. Я пусть и верю в твою гибкость, но с такими ранами, ты вряд ли сможешь сам помыть свою спину.
Разбойник уставился на меня немигающим взглядом. Подозрительным. Думал, стоит ли мне доверять свою спину... но все же послушался и развернулся. Я подошла к нему вплотную и один раз провела влажным полотенцем по грубой, израненной коже. Осторожно. Бережно, стараясь не причинить боли. Атаман напрягся, даже чуть вздрогнул, когда я коснулась его.
– Ну надо же, – невесело усмехнулся он, – кто бы мог подумать, что принцесса рода Вишен будет ухаживать за мной, изменником всего клана. Прах твоего отца наверное воспламенился от гнева.
Я изогнула губы в улыбке и снова смочила тряпку.
– Мне плевать, что стало с прахом моего отца. Пусть его хоть листогрыз сожрет. Я не кинусь на выручку.
– Ты так его ненавидишь? – тихо поинтересовался атаман.
Мои глаза уставились на два бледных шрама на спине Хмеля. Я аккуратно провела по ней тряпочкой и промолчала. Разбойник прерывисто вдохнул. Да, король Вишен не отличался особым милосердием и не мог простить командующего белокрылых за то, что тот предал его доверие.
Мы молчали. Только плеск воды нарушал тишину в комнате. Казалось, что я даже слышу свое собственное сердце.
Когда дело было завершено. Вода в тазу стала совсем алой от крови. Я опустила в нее руку, замерев на насколько секунд. Слабая магия белокрылого прильнула к моей коже, осветив ее красноватым, вишневым светом.
– Что ты делаешь? – спросил атаман.
– Собираю остатки твоей силы. Когда мы выльем воду в стоки, король узнает, что ты был здесь, а нам это не нужно. Знаешь ли, Майрон не любит, когда такие, как ты щелкают его по носу.
Сила в его крови и впрямь была не простой. Уникальной, которая есть лишь у него одного. Знай, он о том, что в его жилах течет кровь не просто белокрылого воина, а одного из членов королевского двора Вишен. Он бы уже начал собирать армию. Денег у него было предостаточно, сможет купить себе несколько тысяч наемников для нового восстания. А я уже пережила одно. Я уже потеряла свой остров. Не думаю, что смогу пережить это снова. Я собрала все крупицы магии, что плавали в воде, и передала их обратно хозяину.
– Не разбрасывайся этим, дорогой, – проворковала я, улыбаясь. – Иначе тебе долго не жить на этом свете.
Хмель довольно выдохнул.
– Ты спасла мне жизнь. И теперь... защищаешь меня.
– Ну конечно, – прощебетала я, – ты мне еще очень-очень нужен. Я не разрешала тебе умирать. И еще... – Я приблизилась ближе. – У нас сделка, ты не забыл? Я тебе кое-что должна...
– Моя дань... – вспомнил атаман, нахмурившись. – Что Георгин хочет на этот раз? Мою душу? Кровь? Печень?
Я покачала головой, подойдя ближе:
– Нет, Хмель. Майрон знает о твоем... о нашем, а вернее твоем маленьком секрете. – Слова пронзили нас обоих.
– Он знает, где она?
– Пока нет, но ты должен спрятать ее быстрее, чем он узнает кто она на самом деле. Даже если король найдет Никки максимум, что он сделает, так это поселит рядом, чтобы позлить тебя… Но если он узнает, что она Вишня. То не исключено…
– Что он убьет ее… – закончил за меня Хмель и побелел.
Я покачала головой. Маленькую принцессу Вишен мы спрятали еще впервые часы ее рождения. Никто, кроме самой королевской семьи и Хмеля не знал о ее существовании. Мы ее оберегали от чужих глаз. Но вот теперь, когда Майрон узнал о девочке. Он мог с легкостью узнать, кто она на самом деле. Стоит лишь взглянуть на нее.
Положив руку на плече атамана, заглянула в его нефритовые глаза.
– Спрячь нашу Никки. Не дай ему добраться до нее. Я не могу защитить ее, ты знаешь. Но я сделаю все, что в моих силах.
– Нет, – отрезал Хмель, схватив меня за локти, и развернул к себе лицом. – Ты не приблизишься к моей дочери, поняла? Ты не посмеешь заговорить о ней в его присутствии. Самое большее, что ты можешь сделать, Адели, так это держать рот на замке.
Я могла лишь кивнуть. Хмель был полностью прав. Я не имела права говорить о какой-то чужой девчонке, даже если она была мне роднее всех на свете. Я не имела права ей этим навредить. Но я уже в каком-то смысле это сделала. Как только Антия рассказала мне о том, что Николетта в опасности, что Майрон узнал о ней и собирался использовать девочку в своих целях. Я тут же приказала ее "убить". Теперь Николетты Эльтенвер не существовало. Она погибла от тифа в прошлую весну. Ее тело сожгли недалеко от городка, в котором она проживала. Но... вот девочке по имени Нина Леверен повезло больше, она переехала с новой семьей на остров Ландышей, где служила младшей помощницей кухарки при королевском дворе вместе со своей матерью. Никки была для меня последним близким человеком на всем архипелаге. Я любила ее больше всего на свете. Хотя видела лишь только во младенчестве. Когда малышке было всего пару часов отроду. Но я всегда ощущала с ней связь и верила, что однажды нам будет суждено встретиться в реальности. А не только в моих снах. Хмель тоже обожал нашу девочку настолько, что разлука с ней для него была невыносимой. Поэтому он навещал ее, настолько часто, насколько мог. Но это и повлекло за собой беду. Он не сумел оборвать все связи с ней, тем самым указав Майрону и его Псам верную дорогу. И теперь... когда я подстроила ее смерть... и не сказала ему, что все это лишь для короля... Сердце атамана будет уничтожено. Но... между Хмелем и безопасностью Никки, я выбрала Никки. Ведь знала: он не удержится. Он опять подвергнет ее опасности.
Я смотрела разбойнику в глаза. Я лгала ему, зная, что смерть Николетты выжжет его душу дотла.
– Я не позволю ему забрать у нас еще и Никки, Адели. У нас никто ее не заберет, – прошептал Хмель неизвестно отчего. Может на моем лиц отразилось нечто такое, что он подумал… боги, что он подумал?
Я попыталась отдернуть руку, освободиться от его хватки. Но он держал. Держал так крепко, что я была вынуждена стоять на месте.
Строго заглянув в его глаза, я прорычала:
– Мне не нужна твоя жалость…
– Да? – усмехнулся разбойник. – Ну конечно, ты же Георгин. Прости, забыл, что вам все проявления людских эмоций чужды…
Еще раз дернувшись, вырвалась из его рук и отскочила в сторону. Никто не имеет права держать меня вот так… как щенка или нашкодившего ребенка. Я уже было хотела ему вновь объяснить простые правила этикета, но в двери ворвалась Нура вместе с двумя Псами-разбойниками. Они резко захлопнули дверь и посмотрели на нас. На злобную меня и полуголого Хмеля. В прочем, ничего не обычного. Чего они еще ждали от Вишни?
– Тебе лучше одеться, брат, – протараторила Нура. – Верховный король и его флоры решили навестить Нору.
Глава 9.
Майрон.
Майрон смотрел в след удаляющейся Адели. Она чуть ли не вприпрыжку шагала по коридору, звонко постукивая каблуками. Что-то в ее поведении настораживало. Особенно сейчас.
Рука потянулась к карману с письмом. На месте.
– Что мы будем делать, повелитель? – проговорил один из уважаемых флоров совета.
Король с трудом оторвал от Адели подозрительный взгляд и строго произнес:
– Ничего. Пока ничего.
– Но, ваше величество… – уверенно начал низкорослый, полный флор, но, словив взгляд правителя, растерял былую смелость и уже тише добавил: – какой-то мальчишка выдает себя за Белого принца! Выжившего принца!
Лицо Майрона сделалось непроницаемым. Он кивнул в сторону рабочих кабинетов, приказывая вновь приняться за работу, и зашагал вперед. Флоры залебезили позади, переговариваясь полушепотом.
Король прислушивался к их голосам, не упуская ничего. Нужно было учесть мнение каждого. Ведь в этот самый момент пробуждалась новая история. История, которая дремала на протяжении десяти лет. История, которая преследовала Майрона в его странных ведениях. История, которая вгоняла в ужас весь клан Георгинов. Кто-то объявил себя наследником Роз!
– Мы не можем сидеть сложа руки... – шептал кто-то из совета.
– Нужно пресечь все, пока не будет поздно...
– Да он самозванец...
Король вскинул руку, заставляя всех замолчать, и остановился, прислушиваясь к ощущениям. Боль потихоньку завладевала его телом. Голова становилась тяжелой. Проклятье. Это чертово проклятье настигало его в самый неподходящий момент!
– Не спорьте так громко, господа, нас могут услышить... Мы не можем объявить мальчишке войну, – промолвил Майрон, чтобы отвлечься от боли. – Если мы сделаем это, мы на весь архипелаг открыто объявим о признании маленького наследника Роз. Мы признаем, что одному из отпрысков Белого клана удалось от нас улизнуть. Народ пойдет за ним, как за истинным правителем. А сейчас… они сомневаются. Не доверяют. Наша задача показать, что он не более чем малец, возжелавший власти.
Король замолк, заглянув по очереди в глаза своих советников, и двинулся дальше.
– Но… – неуверенно начал один из флоров, догоняя короля. – Но это ведь… Все Розы мертвы. Я сам видел, как все их принцы… отправились в Сады Тлена.
– Но людям это не объяснишь. Они верят в то, что хотят верить, они видят то, что хотят видеть… И если они решат, что самозванец истинный Белый принц, поверьте, господа, их будет не удержать, – произнес король и снова замолк.
В голове вновь творился полнейший хаос. Но потереть виски или просто остановиться, чтобы передохнуть… На глазах Совета это было невозможно. В такой ситуации нельзя показывать своей слабости.
Майрон завернул в свой кабинет и быстро уселся в кресло, схватив первый попавшийся свиток. За ним влетели и флоры, которые не переставали шуметь и переговариваться.
– Слухи об этом мальчишке появились больше года назад, – пророкотал Авалис, садясь подле короля. – Я пытался что-то сделать. Как-то унять эти сплетни. Но… никто и никогда не видел вживую этого самого принца. Но вот сейчас. Именно сейчас! Он вышел в свет!
– Но самое противное в этом то... – продолжил за него другой советник, – что мы не знаем, как выглядит этот самозванец.
Остальные флоры устало закивали. Их такой расклад тоже не устраивал.
- Одни говорят, что его волосы стали цвета пепла после того ужасного пожара. А глаза кровью налиты, точно два рубина. Сам он огромный, что способен одной рукой свалить сотню гвардейцев короля. Другие говорят, что он красивый, золотоволосый, как и его отец, а к тому же хитер. Будто, из пожара того спасли его лисы и вырастили, как родного щенка, обучив его всему, что знают сами.
Губы Майрона дрогнули в улыбке, он прикрыл их ладонью, чтобы не выказывать эмоций.
– И что думает об этом народ? – чуть усмехнулся король, поглядев на говорившего советника.
– Большинство не верит, что он наследный, выживший принц Роз. Но о нем говорят. Не удивлюсь, что завтра весь остров Ландышей будет говорить только об этом мальчишке.
Владыка Цветов скрестил пальцы в замок. Да-а. Сейчас творилось то, чего он так долго ждал. Когда же какому-то наглецу взбредет в голову замечательная идея – объявить себя принцем Роз?
Мар внимательно следил за слухами на островах и знал, что за время его правления несколько хитрецов пытались сделать себе не хилую карьеру за счет переворота. Но... никто из них так и не дошел до самого интересного – открытого противостояния королю.
Все трое прошлых самозванцев так и остались в тени. Незамеченные флорами и забытые в народе. А ведь о них тоже говорили. Первый лжепринц был с острова Ирисов. О нем ходили слухи именно там. Люди говорили, что Розы вернуться. А Георгин сгниет в Тлене за свои злодеяния. Второй "наследник" с острова Вишен. Могучий, всесильный. Свет его волшебства был столь огромным, что смог бы прогнать все темное и злое, что есть в этом мире. Но после резни в Вишневом городе, увы, люди потеряли веру в своего царька. И последний с острова Васильков. Верный и милосердный... вор. Частенько благородные флоры из Георгинов оставались без своих сокровищ из-за шайки бандитов, которые носили на своих одеждах эмблемы Роз. Но воры всегда действовали незаметно. Поэтому на счет странных узурпаторов Мар даже не волновался.
Сейчас же все было по-новому. Сегодняшний соперник не боялся Георгинов. Даже вышел в свет, объявив о своем существовании. Да, ему не доверяют. Пока не доверяют. Но вера хуже чумы, распространяется быстро и избавиться от нее трудно.
Майрон прикрыл глаза. В висках сильней запульсировало от тяжелых мыслей. Голоса в голове стали почти оглушающими. Король откинулся на спинку стула и медленно выдохнул. Глаза сами нашли тот спасительный ящик с сывороткой, которую нельзя было вытаскивать при флорах совета.
Отдельные картинки мелькали в затуманенном сознании Мара. Он пытался. Пытался их игнорировать, но... Как всегда боли были предвестником чего-то страшного и... противозаконного.
Стиснув челюсти, он просунул руку в карман расшитого золотом камзола, нащупал письмо с острова Ландышей и вытащил его. Небрежная надпись "Лично в руки короля" блеснула еле заметным свечением. Майрон открыл листочек и прочитал заново.
– Беспорядки на землях Ландышей устраивал маленький паршивец, – проговорил Авалис, обращаясь к королю. – Решил захватить сперва самого слабого. Аш слишком неопытен для правителя острова. После смерти отца ему сложно со всем разобраться самому. Мальчишка прознал об этом и решил воспользоваться.
– Воспользоваться, – зеркально повторил Майрон, со всей силы сжимая бумагу в руке.
Совет удивленно уставился на своего правителя. Но тот молчал. Смотрел немигающими, стеклянными глазами в стену. На самом дне его призрачного взгляда разгоралось пламя ярости. Ярости, которая не могла найти выхода. Ведь как бы он, верховный король Цветочного архипелага, объяснил, что не может держать на поводке свою же фаворитку!
– Она воспользовалась, – вновь повторил он, но уже настолько тихо, что его слова растворились в воздухе.
Смятое письмо полетело на пол. Король, превозмогая пульсирующую боль в висках, поднялся с кресла, осмотрел флоров совета и медленно промолвил:
– Отправьте самых преданных клану шпионов на остров Ландышей. Пусть те найдут лжепринца и вступят в ряды его армии. Я не хочу воевать с ним. Пока... Но я хочу знать кто он. Что он. Чем живет. Чем дышит. Хочу знать его вдоль и поперек. Хочу, чтобы мне докладывали обо всех его действиях вплоть до того, сколько раз в день он чихает и каких девиц водит в свои комнаты. Я должен видеть с каким противником мне придется столкнуться...
Мужчины согласились с королем.
– Я отправлю людей в его лагерь завтра же, – проговорил флор Авалис. – Этому мальчишке ни за что не получить то, что принадлежит нам. Мы выстраивали свои империю на протяжении десяти лет, мой повелитель, мы не спали ночами, мы потом и кровь отвоевывали эту власть. Сперва у Ирисов с их глупыми надеждами и пророчествами о выживших принцах, затем у Вишен, которые и вовсе собрали против нас войска. Нет, ваше величество, я не позволю какому-то самозванцу забрать у нас наше Королевство. Не позволю.
Невысокий флор, который приходился Майрону лишь до плеча, смотрел настолько сурово и уверено, что даже сам король терялся на его фоне. Мар довольно и в тоже время злобно улыбнулся и хлопнул первого советника по плечу.
– Никто, Авалис, никто из этих самозванцев не сумеет сместить клан Георгинов с трона. А те, кто посмеет восстать против нас, сгниют в Тлене, а на из костях вырастут желтые георгины, которые будут цвести и благоухать до тех пор, пока солнце не перестанет подниматься над горизонтом каждый день, а земля не разрушиться под нашими ногами и не начнет падать в бездну... Но и тогда наши цветы не оставят их. Их корни навсегда сольются с костями изменников.
Майрон строгим взглядом осмотрел весь свой совет, тех флоров, с которыми он так долго работал. Все они были готовы сражаться за него, пока Святые Сады не запоют для них колыбельную. Все они были ему верны, в этом вопросе. Никто не хотел отдавать власть обратно Розам. Уж слишком много этот клан принес бед в их жизни. И пусть многие из них страстно желали места Майрона, но никто не посмел бы спихнуть с его головы корону. Ведь на королевском венце Роз лежало проклятие, которое сможет побороть лишь достойный правитель.
– Мы не поддадимся лжепринцу и не станем бояться его, – произнес Мар и краем глаза взглянул на смятое письмецо, которое сверкало магической энергией. – А потому, я предлагаю вам дать мальчишке свой ответ. Ведь он... – король ухмыльнулся одним лишь кончиком губы. – Ведь он предполагал, что выйдя в свет, испугает нас, что мы, Георгины, спрячемся в своем городе Пепла и начнем думать как же нам поступить, может даже объявим мобилизацию. Самозванец предполагал, что теперь станет нашей главной задачей и мишенью. Но... к войне мы готовы всегда, – улыбнулся Майрон, а флоры поддержали. – А что на счет страха и популярности его персоны, то... Предлагаю, дать свой ответ не менее четко. Он вышел на главную площадь, чтобы спасти мятежников, тех, что хотел казнить Аш и прокричал... что он прокричал, флор Авалис?
Мужчина посмотрел на короля и, улыбаясь, проговорил:
– Что при истинном короле не будет несправедливости. Что он не позволит казнить тех, кто борется за свою свободу и свободу своего народа. Борется против Георгинов. И когда вновь зацветут Розы, Королевство вновь станет таким, как десять лет назад, что оно вновь засверкает магическим светом.
– Но эти мятежники убивали и грабили, – возмутился флор Нов.
– Да, но слова мальчишки все равно подействовали. Звучал он слишком убедительно.
– И его, разумеется, поддержали маги, да?
– Почти все. Почти весь наш народ обладает магической энергией, которая может заметно облегчить им жизнь. Но так как волшебство под запретом... – продолжил флор Авалис.
– Люди повелись на его россказни.
– Начал сразу с козырей, – фыркнул Мар. – Выбрал самый что ни наесть легкий и правильный путь. Первый камень в нашу сторону кинут, народ ждет, что же мы кинем в ответ, объявим ли мы его изменником и лжецом. Но... с этим нужно быть осторожно, мы можем сделать из него мученика, а хуже всего то, что мы подтвердим, что боимся его. Лучше действовать осторожней. Мы будем говорить, что он лишь клоун, который развлекает народ, что возможно он и сам сбежал из труппы какого-то захудалого театра. Мы будем давать ему отпор, а отпор давать придется. А когда мальчик совсем заиграется в короля, я хочу, чтобы мои люди в лагере самозванца, притащили его в Пепел, где я самолично проведу пареньку экскурсию по первому этажу.
– То есть, вы предлагаете... – начал Авалис, сощурив глаза. – Воевать с ним лишь при необходимости?
– Но к этому времени мальчишка может заручиться поддержкой сотен тысяч, – проговорил Нов, на что Мар лишь сдержано улыбнулся.
– Этот мальчишка не более, чем самозванец, ему не место на троне, и он это знает, а по тому... мы расскажем ему сказочку. Небольшую легенду о том, что венец Роз может носить лишь человек с радужной магией, что любой другой, кто осмелится его надеть умрет, самой страшной смертью.
На лицах флоров отразилось понимание. Да, Майрон думал как бы поступить с этим мальчишкой не один час, пока сидел в кабинете, пока ждал Адели в столовой. Постоянно. Мар хотел сделать все правильно. Обыграть этого мальчишку пока он еще не успел опомниться. Но и тот план, что он придумал был не безупречен. Если все пойдет ко дну, если самозванец настолько глуп, что не отступит даже пред страхом смерти, то... придется воевать. А войны сейчас Майрон хотел меньше всего. Страна пришла, наконец, в состояние покоя и не хотелось бы тревожить уже зажитые раны, да и Ирис. О, она уже узнала о маленьком принце и наверняка поспешила приласкать своего племянничка. Вот только он ее не спасет. Все Розы мертвы, в этом Мар не сомневался. А глупое, пустое пророчество Ирисов, на которое так уповала верховная королева не более, чем простая выдумка. Способ потянуть время и не принимать то, что уже случилось. Архипелагом правят Георгины и этого, увы, не изменить!
– А эту легенду, мы понесем в народ сегодня же, не станем терять времени, – говорил Мар, обещающе улыбаясь. Глаза его засияли заговором и предвкушением победы. – Кто лучше может выдать все тайны Пепла лучше, чем пьяный советник короля. Предлагаю вам, господа, прогуляться по нашей крепости. Спуститься до шестого этажа. Разгульного двора Пепла...
Он еще раз взглянул на смятое письмо, на шкафчик с сывороткой и гордо поднял голову.
– Сперва попробуем вести холодную войну, а затем подумаем об открытой, – добавил Мар и указал на выход. – А сейчас, прошу вас, господа, повеселитесь на славу. В ваших руках будущее клана.
Через пять минут рабочий зал был пуст. Майрон сидел в своем кресле и держал между пальцами флакончик с сывороткой. Боль была невыносимой. Соображать становилось все труднее, но Мар не пил лекарство лишь по тому, что хотел знать. Что же такого произошло. В своих странных, почти неразборных ведениях он хотел видеть "этого мальчишку". Король хотел знать, где он прячется. Но не выдержав, открыл пузырек и осушил его. Стало легче. Не голове, а на душе. Скоро все пройдет и Мар снова сможет вернуться к работе.
Майрон вновь зажимал в своей руке обручальное кольцо и ждал, когда боль утихнет. Образы мелькали пред закрытыми веками. Голоса гудели неразборчиво. А он думал лишь о мальчишке. Мальчишке, который разрушить все.
С трудом королю удалось открыть веки. Вески сдавило, а перед глазами потемнело. Скоро пройдет. Пройдет. Превозмогая себя, он наклонился и поднял с пола смятое письмо с острова Ландышей. Ну надо же, прямо точь-в-точь, не отличить от оригинала, если бы не блеск магической энергии. Нет, они были невидимы для простого человеческого глаза. Но тот, кто был чувствителен к свету, мог увидеть свечение, даже минимальное. Разумеется, Адели об этом даже не догадывалась, иначе бы так не сглупила.
Король забарабанил пальцами по столу. Нет, нельзя было сейчас еще думать еще и о ней. Итак хватает проблем с мальчишкой, который подрывает его власть. Адели он этого делать не позволит.
– Стража! – позвал он.
Дверь открыл здоровый гвардеец и, войдя в кабинет, поклонился.
– Светлых вам дней, ваше величество, – проговорил гвардеец.
– И вам, – чуть склонил голову в ответ король. – Скажите принцессе Адалин, что я желаю ее видеть через полчаса в своем кабинете.
Стражник замялся.
– Боюсь, что это будет весьма затруднительно, мой повелитель, ее королевское высочество покинула Цветочный двор два часа назад.
Майрон медленно прикрыл глаза и сосчитал до десяти. Нет-нет-нет. Адели, конечно, его ненавидела, и было за что, но... Не в ее интересах подрывать его власть...
– И куда она направилась?
– Насколько мне известно, ваше величество, на шестой этаж, в Разгульный двор.
Король вскинул руку, отпуская стражника, дождался, пока тот выйдет, и потер вески. Разгульный двор нынче пользовался популярностью. Только что там забыла Адалин? Неужели захотелось ей развлечься? Не-е-е-ет, в это бы король не поверил никогда. Ну что же, раз так, то может и ему стоит навестить шестой этаж Пепла тоже.
Глава 10.
Адалин.
Я отскочила от Хмеля и кинула ему рубашку, чтобы быстрее одевался. Времени терять было нельзя. Майрон не любил неповиновения, особенно с моей стороны.
Ошарашенные Псы переводили взгляды то на меня, то на своего полураздетого атамана. Соглашусь, ситуация была довольно странная. И все бы ничего, не будь мы в полнейшей безысходности.
Разбойники держали дверь своими мощными телами, пока Хмель одевался, а я раздевалась. Помогло бы это вряд ли, задумай Майрон войти. Он бы просто напросто снес дверь магическим потоком, вместе с двумя здоровенными мужчинами, которые старались не смотреть на меня. Старались отвести взгляд, когда серое, невзрачное платье упало на пол, а я осталась в одних кружевных чулках и шелковой нижней полупрозрачной сорочке. Я специально ослабила ее шнуровку и приспустила, якобы она аккуратно свалилась с плечика, предавая мне более невинный вид. Сквозь нее можно было просмотреть мои синяки и раны, доставшиеся от бабочек. Раны, из-за которых мне будет не сладко, но…
– Ты должен уходить, – проговорила я, распуская копну золотисто-русых волос и откидывая прядки за спину. – И поживее, если не хочешь отправиться на экскурсию в пыточные Пепла. – Я откинула желтое одеяло с постели, придвигая к себе жрицу любви.
- Что это ты делаешь? - закончив с переодеваниями, спросил Хмель, когда обернулся.
Я вздохнула, садясь на кровать, и наигранно закатила глаза:
– Спасаю твою шкурку, Хмель, уже в который раз за этот день. – Я глубоко, утомлено вздохнула. – Во век не расплатишься.
Он фыркнул, надевая поверх рубашки жилетку, и сказал:
- Действительно слишком часто. Поосторожнее, Адели. Будешь спасать всех подряд, и люди подумают, что у тебя даже есть сердце, - усмехнулся он, но уже без обычной… Привычной для меня злобы и ненависти. Да-а, вот это, конечно, его бабочки знатно потрепали, что он даже в добрячки заделался.
Я соблазнительно растянулась на шелковых простынях, подперев рукой голову. Взглянула на сборище разбойников и тихо промурлыкала:
- Я вложила в твое восстановление слишком много сил, атаман. А я привыкла бережно относиться к своим ресурсам. Так что, убирайся отсюда, пока я не передумала. И еще… никогда не забывай про свой долг. И про наш уговор тоже. Если ты его не выполнишь, и если с моей прекрасной сакуры упадет хоть лепесток. Я сама, лично сопровожу тебя к вратам Тлена, и поверь, дорога будет долгой. – Я улыбнулась, накрываясь одеялом, и пролепетала: - Счастливого пути.
Когда я перевернулась на другой бок, положив под подушку руки, заметила, что разбойников в комнате уже и след простыл. Сидела лишь одна Нура, читая какую-то книгу, с таким невинным и умным видом, что по ней даже нельзя было сказать, кем она являлась на самом деле.
- Что ты задумала? - спросила жрица, заметив, что я на нее смотрю.
Я слабо улыбнулась, заговорщицки на нее поглядев.
- Поспать. Знаешь, в последнее время я так устаю и совсем не высыпаюсь. Майрон дает столько заданий, что я валюсь с ног. Эх, даже сюда пришлось явиться, чтобы просто выспаться, понимаешь?
Нура отложила в сторону свой романчик и понимающе на меня посмотрела, улыбнулась так загадочно и произнесла:
- Спите спокойно, ваше высочество, никто не узнает, что вы были здесь.
С этими словами она поднялась и вышла обратно в Нору. Я же осталась один на один с собой, со своими мыслями и переживаниями. Все они в основном вертелись вокруг восхода и короля Ландышей, той загадочной записки, которую я даже не успела прочитать. О ней я думала чаще всего.
Майрон никогда не совмещал работу с отдыхом. В столовой он исключительно ел, беседовал со мной или своими флорами. Даже деловые ужины были для него не свойственны. А здесь… Письмо, заставившее верховного короля задвинуть свои принципы и заняться работой в обеденное время, вызывало немало вопросов. Оно было мне необходимо. И я не придумала ничего лучше, чтобы применить копировальное заклинание, чтобы стащить информацию для себя. Майрон не мог даже догадываться о моем поступке, ведь следов магии остаться не должно.
Однако король был здесь. Вместе со всей своей свитой и… у меня было ощущение, что в этом виновата я. Казалось, что двери вот-вот распахнуться, в комнату войдет рассерженный узурпатор и обвинит меня в измене.
Но я лежала одна, накрытая теплым шелковым одеялом, в комнате, где успокаивающе пахло благовониями и остатками кровь Хмеля. Я щелкнула пальцами, очищая с простыни и их. Нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал о присутствии разбойников в Норе. Этого Майрон атаману не простит. Самозванец, вообще, не любил, когда с ним игрались в салочки. Когда щелкали по носу и убегали прямо на глазах. А узнай король, что в этом замешана еще и я…
Прошло еще двадцать минут. И мое тело вспомнило о своей усталости. Веки потяжелели, дымка сна незаметно затуманила сознание.
Я стояла посреди макового поля. Оно горело алыми красками до самого горизонта, где сменялось голубым цветом неба. Вдали виднелся огромный древний дуб, который величаво возвышался над цветочной поляной. Под ним, прислонившись к массивному стволу дерева, стоял человек. Он рассматривал меня своими зелеными глазами и улыбался. Я знала эту улыбку. Я знала его.
- Что тебе нужно? – крикнула я через поле, не желая вновь идти на поводу своего кошмара.
- Ты, - крикнул он в ответ и сделал шаг мне навстречу.
Я покачала головой, прижав руку к груди. Нет-нет-нет! Хватит! С меня довольно! Мне хватило сегодняшнего утра. Слишком много проблем из-за одного гребаного сна.
Я развернулась и побежала. Побежала в другую сторону, ощущая своими босыми ногами влажную прохладную землю. Маки словно позвякивали от моего прикосновения, что-то шептали на своем. Я могла разобрать их речи, если бы остановилась. Смогла бы понять, о чем говорят цветы. Понять, о чем они пытались меня предупредить. Но я бежала, не останавливаясь, не оборачиваясь, не думая, ведомая лишь одним желанием, спрятаться от него! Сбежать! Скрыться! Пока ноги могут бежать! Пока не закончится воздух в легких. Пока сердце не разорвет грудную клетку и не вырвется наружу, от быстрого темпа. Пока ступни не сотрутся в кровь, а кости не искрошатся на мелкие кусочки!
Я бежала. Бежала. Бежала. Больше не чувствуя под ногами ничего. Я будто летела над маковым полем, мчась прямо к линии горизонта.
Момент, и я оказываюсь там, где не предполагала. Словно границы одного сна растворились, где меня ждал еще один не менее странный сон. Я обернулась вокруг, выискивая глазами свой постоянный кошмар. Его нигде не было.
А я стояла на опушке какого-то леса. Рядом с домиком. Маленьким таким, бедным, почти развалившимся. Крыша хижины, заросла мхами и лишайниками. Крыльцо совсем сгнившее, продавленное посередине. На нем стоят чьи-то поношенные, дырявые сапоги. А из-за открытой двери доносится чье-то тихое, но веселое пение. До боли знакомый мотив, такой, что хочется взять и запеть вместе с этим человеком.
Я постояла немного пред крыльцом домика, переминаясь с ноги на ногу, осмотрелась вокруг. Заходить вовнутрь я не хотела. На мне была лишь ночная полупрозрачная сорочка и нижнее белье. Вид не самый приличный. Но мягкий девичий голос напевал такую знакомую мелодию, что сердце сжималось в груди, и меня тянуло войти, посмотреть на эту загадочную певунью.
Ноги сами шагнули на продавленный порог. Я больше себе не подчинялась.
- Ты действительно хочешь это увидеть? – спросил знакомый строгий голос позади.
Я резко развернулась, выпрямив спину, и заглянула в глаза Майрона.
- Это мой сон, ваше величество, извольте выйти из него, - отчеканила я, сделав еще один шаг на встречу к загадочной девушке.
- Ты всегда делала то, что захочешь, Адели, - улыбнулся он и укоризненно цокнул языком. – А я лишь старался уберечь тебя от всего.
- Уберечь меня? От чего это, интересно?
Майрон лениво улыбнулся, указав мне на дверь в хижину.
- От нее, от кого же еще. Зайди, если не страшно, и узнай все сама.
Я дернула подбородком, подозрительно посмотрев в сторону дома. Певунья продолжала петь сладкую песнь, которая так меня и манила.
- Это всего лишь сон, - улыбнувшись, промолвила я. – У тебя здесь нет надо мной власти.
Мар притворно пожал плечами и издевательски медленно растворился в воздухе.
Через полминуты я осталась одна. Дверь была неплотно заперта. Стоило только легонько толкнуть, и она бы отворилась. Но я медлила, рассматривая неровности двери, и считала собственные вдохи. Возможно, слова Майрона подействовали на меня, и я испугалась.
Сжав пальцы в кулаки, мотнула головой, прогоняя наваждение. К Тлену! В моих снах у него не было власти!
Я со злостью отворила дверь и вошла внутрь. Дивная песня прекратилась.
Маленькая девочка смотрела на меня большими серо-голубыми глазами, с любопытством рассматривая. Я замерла в изумлении. Малышка была такой хорошенькой, с золотисто-русыми чуть вьющимися волосами, курносым носиком, одетая в белую хлопчатую сорочку, совсем, как куколка. Нежная и хрупкая. Такая беззаботная.
- Что ты тут делаешь? – поинтересовалась я у девочки, присаживаясь на коленки, чтобы смотреть ей в глаза.
- То же, что и ты, - ответила малышка тоненьким голоском.
Я замялась, пытаясь вспомнить, что я тут делаю. Пытаюсь убежать от кошмара, что преследует меня. Вряд ли у этой девочки та же проблема.
- Я тут прячусь, - помогла мне она, взяв меня за руку. – Мне страшно. Ты ведь останешься со мной?
Девочка предано заглянула мне в глаза, что у меня все внутри стянулось жгутом. Невозможно было ей отказать, но… Все это было чересчур странно. Реалистичные сны навещали меня постоянно. Но я всегда могла различить грани реальности и грани сна. Даже в детстве, я бродила по миру сновидений, навещая самые разные уголки архипелага. Мои сны были не просто фантазией или плодом нездорового воображения, они были предупреждением. Они были моим наваждением. И сейчас…
Отпустив руку малышки, поднялась на ноги. Дом был совсем… старым, нет, здесь было все: кровать, столы, стулья, кухня, детские картины и даже игрушки. Но все оно было настолько ветхим, что казалось, развалится от единого прикосновения.
- Как тебя зовут? – спросила я.
- Сакура, - ответила она. – Я младшая дочь короля Вишен. Но папа меня оставил здесь, а сам ушел, как и мамочка. И братик с сестричкой, остался только он… - малышка указала пальцем за окно хлипкого домика, где разгуливал Майрон, явно поджидая меня. – Он говорит, что позаботится обо мне, что любит меня. Но мне кажется, что он врет. Иридия говорит, что он убил мою семью. А Адалин не разрешает мне с ним разговаривать, только она из нас четверых может с ним пообщаться и выйти наружу. И ты… ты тоже ему не верь.
У меня подкосились ноги.
- Сакура, - прошептала я, стараясь не думать о бредовости своего сновидения. – Иридия. Адалин.
Три моих имени, принявшие свои собственные тела. Адалин – для Георгинов, Сакура – для Вишен и Иридия – для Ирисов, есть еще одно, которое у меня отняли Рубин – имя для Роз.
Всем девочкам королевского происхождения изначально давалось шесть имен. Каждое для определенного острова архипелага. На случай династического брака, если девушке придется покинуть пределы своего острова и не только. Каждое имя символизировало один из Первоцветов. Считалось, что женщины: принцессы, королевы и сами были перерождением Первоцветов на земле. Они обладали божественным светом магии. Настолько сильным, что их действительно сравнивали с Цветами.
Но на самом деле, магия была радужной, светлой у каждого члена королевской династии. И каждый клан имел свой цвет, который доминировал над всеми остальными. У Вишни, например, доминировал красный, у Георгинов – желтый, а у Ирисов – фиолетовый. Каждый цвет давал своему правителю определенную способность, характерную только для его цвета. Но женщины могли поменять клан, в связи с замужеством, поэтому их силы могли наливаться новыми красками. Как у моей матери. Она была фиолетовой от рождения, но выйдя замуж за отца, обрела еще и красный. Поэтому люди думали, что девушки могут иметь любой оттенок свечения магии и давали им кучу разных имен на всякий случай. Я свои не могла запомнить до десяти лет, уж слишком их было много. И вот передо мной стоит она – Красная девчонка, маленькая я. Я осмотрела ее по-новому, подмечая каждую деталь на юном личике, таком чистом и нежном, что в груди вновь что-то заныло. Когда-то и я была такой, пока…
- Ты не должна здесь быть, - проговорил кто-то за спиной.
Я обернулась, прикрывая собой Сакуру. Мой кошмар стоял на пороге ветхого домика, прислонившись к дверному косяку. Он приветливо помахал девчонке, а та, засмущавшись, опустила глаза.
- Слишком далеко ты убежала, - сказал он, делая один шаг навстречу. – Это место не для тебя.
- А это не тебе решать, - фыркнула я, взяв за руку Сакуру. Девочка тоже вцепилась в меня, не желая отпускать.
- Я же говорил тебе: она такая непокорная, - промурлыкал Майрон, выплывая из-за спины кошмара. – Я ведь предупреждал тебя, змейка, это место губительно для тебя. Но ты никогда меня не слушала. –Король страдальческим взглядом посмотрел на кошмар. – Взгляни на нее, друг мой, ворует у того, кто даровал ей все. Кто положил бы весь мир к ее ногам, если бы она только пожелала. Ну же… скажи мне, змейка, стоило ли это письмо моего доверия?
Я подозрительно поглядела на него, отступив назад. Опять этот гребаный сон, превращался в кошмар.
Мар сделал шаг ко мне навстречу, обещающе улыбнулся.
- Что молчишь? Ты думала, что он не узнает, что он не раскусит твоей лжи. Ты заблуждалась, маленькая принцесса. – Человек… сон, похожий на Майрона рассмеялся, подходя все ближе ко мне. А когда оказался совсем радом тихо добавил: – Но на этот раз, ты не королю сделала плохо, змейка, а навредила самой себе.
- Что это значит? – прошипела я, злобно смотря в глаза лжекороля.
- А вот это ты сейчас и узнаешь, - вновь рассмеялся Майрон и толкнул меня в бездну.
Я вновь закричала, проваливаясь в темноту.
***
В комнате было подозрительно тихо. Я вздрогнула, когда вернулась в свое тело и часто задышала, пытаясь придти в себя. Тело пробирала мелкая дрожь, а спина и даже волосы стали мокрыми от холодного пота.
Я ненавидела подобные сны, потому что из них было очень сложно возвращаться. Первая мысль была о Хмеле и о времени. Сколько часов я спала? Успел ли атаман с Псами выбраться отсюда?
- Ты так крепко спала, что я не сумел разбудить тебя, - послышался ледяной голос справа.
Сердце замерло и тут же бухнулось вниз. Не привыкла я просыпаться рядом с Майроном. Не привыкла слышать его голос, только отойдя ото сна. Для меня утро, пробуждение было чем-то сокровенным, что никак не хотелось делить с проклятым узурпатором.
Я повернулась на бок, уткнувшись прямо в грудь короля. Он не пошевелился, когда я обняла его за талию и придвинулась ближе. Он вообще не сделал ничего. «На этот раз ты навредила себе самой…» - послышалось на задворках моего сознания. «Стоило ли это письмо моего доверия?». «Ты думала, он не узнает о твоей лжи». Я мысленно выругалась, прильнув ближе к Мару.
- Что ты тут делаешь? – спросила я, не поднимая глаз, боялась увидеть там… что?
Узурпатор фыркнул, уткнувшись носом в мою макушку, и прошептал:
- Меня больше интересует, что здесь делаешь ты, моя дорогая.
Его голос звучал успокаивающе, обволакивал мое тело волнами теплоты и нежности. Но все это могло оказаться лишь иллюзией. Все это и было лишь иллюзией.
- Сплю, - непринужденно ответила я и снова закрыла глаза, будто нежась в полудреме.
Майрон вздохнул, провел пальцами по моим волосам, убирая с лица спутавшиеся прядки. Я посмотрела через ресницы на брошенное серое платье, в котором лежало то злосчастное письмо. Комнату он не обыскивал, по крайней мере, не трогал платье. Наверное, ждал, пока я сознаюсь сама.
Я расслаблено выдохнула, думая, думая, думая, не зная, как поступить, что ему сказать! Это было как раз тем случаем, когда Майрону не приходилось делать ничего, чтобы уничтожить меня. Я прекрасно справлялась с этим самостоятельно.
- Да? А разве в Королевском дворе Пепла, в покоях принцессы, тебе некомфортно? – Он продолжал гладить мои волосы. Сперва нежно и бережно, но затем его рука становилась все тяжелее, а голос пропитывался злобой. – Я хочу знать, почему ты, любовь моя, отсыпаешься в самом известном борделе города? – Мар сжал мои волосы, поднимая голову, заставляя посмотреть ему в глаза. – Ответь мне, звезда моего неба, почему ты ведешь себя… столь… странно. Сначала ты идешь в земли богов, одна без стражей, затем побитая и раненая идешь не к целютелю, а в Разгульный двор, в Нору, где царствуют все земные грехи. И вишенкой на этом торте является кража. Кража того, что принадлежит мне, Адели.
Ловушка захлопнулась. Назад пути не было. Я чуть дернулась, пыталась высвободиться из его хватки и заглянула в глаза короля. Мар… нет, не Мар, а его величество, верховный король Цветочного архипелага смотрел холодно, бесстрастно, но в то же время внимательно. Давал мне шанс, первый и последний шанс на оправдание.
Я медлила, не потому что не знала, что сказать. А по тому, что оправдываться было бессмысленно. Моим поступкам действительно не было законного объяснения. Отправилась одна в земли богов – не правда. Не пошла к целителю взять заживляющие порошки – ложь, я была там, но все отдала Хмелю. Урала письмо… Тут не скажешь ничего. Я действительно в который раз предала его. Разве только сейчас… он схватил меня за руку.
- Молчишь, - тихо промолвил он. – Ты… очень меня разочаровываешь, принцесса Вишен. – Голос растворялся в воздухе, исчезал, превращаясь в чистейший яд, что проникал в мою душу, разъедая ее подобно кислоте.
Верховный король поднялся с кровати, отпустив меня от себя. Вскинул руку, приказывая лежать на месте, не двигать, не заговаривать с ним. Одно мое движение и правитель шести островов разорвал бы изменницу на части. Я сглотнула. Лишь два раза в жизни я видела его таким… Жестоким, беспощадным, злым.
Первый раз. В день резни в Вишневом дворце. Когда он перерезал глотку моего отца, смотря прямо мне в глаза. Тогда его взгляд был таким же… ужасным, страшным, леденящим. Он откинул тело короля Вишен, как мешок со сгнившими овощами, перешагнул через него, направляясь прямо ко мне. Я сидела на коленях, не отрывая взгляд от того, кого возненавидела всем сердцем. Я все еще держала в руке, остывающую ладошку Ливии, надеясь, что моя сестра все еще жива. Держала и смотрела. Узурпатор шагал ко мне, не обращая внимания на окровавленные, безжизненные тела слуг и флоров, что были раскиданы по всему тронному залу. В руках он держал кринок, что стал черным от крови моего отца и чуть светящимся от блеска все еще живой магии. Когда верховный король шести островов опустился радом со мной. Пугающий, расчетливый, бездушный, точно мертвый внутри. В его глазах была лишь пустота и жажда… чего? Смерти? Власти? Крови? Я не отвела глаз в сторону, не опустила головы, когда Майрон обхватил мой подбородок пальцами, липкими от крови отца.
- Как тебя зовут? – спросил он бесстрастно, безжизненно.
Я не ответила. Не могла. Мой язык прирос к небу, тело налилось свинцом. Я очень хотела проклясть его, наброситься и свернуть шею голыми руками! Но лишь смотрела на него. Не мигая. Без слез. Без печали и горести. Я не хотела скорбеть по своей семье и двору. Я хотела отомстить.
- Молчишь, - повторил бездушный король, изучая мое лицо каким-то странным взглядом. – Принцесса Сакура. Маленькая принцесса Вишневого двора. Бездарная принцесса. Нелюбимая собственными родителями. Одинокая и жалкая. Они не пытались даже спасти тебя… - прошептал он, погладив большим пальцем по моей щеке.
- Не правда, - прошелестела я, чувствуя, как тело горит огнем, как магия закипает в моей крови, готовая сразить все на своем пути.
- Ах, да, ты, наверное, думаешь, что Ирис, сестра твоей матери, о тебе позаботиться, что она тебя любит и никому не отдаст. Но оглянись вокруг... где она? Где твоя любимая тетушка?
Я оглянулась, с замиранием сердца искала глазами труп тети. Сейчас я бы даже не удивилась, обнаружив ее среди многих. Столько мертвецов я не видела никогда. Весь дворец Вишен превратился в один огромный склеп. А их убийца стоял прямо предо мной, гладил, разговаривал. Чего он хотел? Убить и меня тоже, но прежде помучить?
- Можешь не искать, маленькая принцесса, ее тут нет. Моя женушка уже попивает вино на острове Ирисов. Она бросила тебя здесь на мою милость. И что ты будешь делать, последняя из клана Вишен?
Я не ответила, глядя в эти ужасные карие глаза.
- Снова молчишь, что ж, я тебе помогу. Дам тебе выбор. Ты-ы можешь остаться здесь, мертвая на острове Вишен, гнить вместе со своей семьей. Или… отправиться со мной в город Пепла и жить там, под защитой Георгинов, как принцесса, отрекшаяся от идей своего отца и признавшая власть Георгинов. Ну как тебе такие варианты.
Король Георгинов поднялся на ноги, протянул мне окровавленную ладонь, ожидая ответа. Я посмотрела на свою сестру. Ее прекрасные голубые глаза были широко распахнуты, даже в смерти Ливия была красивей, чем я. Кожа становилась бледная, а губы синие. Сердце подскочило, будто наткнувшись на что-то острое. Мертва. Моя сестра мертва. И если я скажу королю Майрону нет, то останусь здесь, с ней, навсегда. Но если я протяну ему руку, отрекусь от всего, что верю, что люблю… я смогу отомстить за ее смерть. Воскресить клан Вишен, чтобы сакуры снова зацвели в этом дворце. А память о Ливи не растворилась в ленте времени. Ради этого я должна жить. Выжить любой ценой.
И с тяжестью на сердце последняя принцесса клана Вишен протянула руку, вложив ее в ладонь короля. Тот поднял ее на ноги и сказал:
- Отныне и впредь ты моя, Сакура. Ты будешь служить мне, делать все, что прикажу. – Мужчина поднес мои пальчики к своим губам и прошептал, все также пугающе глядя на меня: – Запомни этот день, маленькая принцесса, запомни свой выбор, и никогда не предавая меня, не лги мне и ничего не скрывай. Тогда мы сможем даже стать друзьями. Но если когда-нибудь, ты забудешь об этом дне, забудешь о своем выборе. Я заживо сдеру с тебя кожу, медленно, слой за слоем, пока на твоих костях не останется мяса, пока ты не прекратишь рыдать и проклинать себя за свою глупость. А когда твое маленькое тельце испустит последний вздох, я скормлю его листогрызу, чтобы ты никогда не воссоединилась со своей семьей в Садах. Тебе ясно?
В тот день я согласилась. В тот день я присягнула на верность Майрону. В тот день я видела настоящего верховного короля шести островов, видела того, кого так боялись. Видела, как он с легкостью, с грациозностью лишал жизни моих подданных. Как действовал на отца, заставляя его убить своих детей и любимую женщину. Такого Майрона я боялась больше всего на свете.
И сейчас, спустя три года, я видела его снова. Он стоял напротив меня, осматривая грозным взглядом комнату, выискивая что-то, и приказывал мне не шевелиться.
- Ты предала меня, - угрожающе тихо промолвил он, поднимая с пола серое платье, в кармане которого лежало письмо. – Магия перевоплощения, - усмехнулся он. – А кажется, ты еще утром говорила мне о том, что сил у тебя нет. Что на ближайшие несколько дней, ты не чародейка. Оказывается, твоим словам вообще никогда верить нельзя. Оказывается, ты всегда лишь пользовалась своим расположением ко мне. Как прискорбно. Я-то считал тебя хорошей притворщицей, а ты… Столько лет, змейка, ты лгала мне так умело, обманывала, манипулировала моими людьми, взяла за шею все преступные банды леса богов, подчинила их моей воле. И теперь… признаться, я разочарован.
Король замолк, пошарил по карманам платья, проверил нижние юбки. Осмотрел все, что только было можно. Я внимательно наблюдала за его действиями. Но письма в платье не было. Будто я никогда и не брала его.
Осторожно подняв взгляд, встретилась глазами с правителем шести островов. Он холодно смотрел на меня, вскинув одну бровь, натянуто улыбнулся:
- Где оно, Адели? – тихо поинтересовался он. – Кому ты его отдала?
Я мотнула головой, переведя взгляд на платье. Не знаю. Не знаю! Не знаю! Оно было там. Мой мозг отказывался работать. Я сидела на кровати, смотря в глаза короля. Совсем беспомощная. Беззащитная перед его злостью. Я действительно была той девочкой. Маленькой принцессой Сакурой, всеми покинутой и нелюбимой. Я снова ей была.
- Не знаю, - прошептали мои губы. – Я не знаю, о чем ты говоришь, Мар.
Майрон снова проверил карманы, вывернул их, но ничего не найдя разорвал плотный кусок ткани на две половины.
- Быть умной, значит вовремя прикинуться дурой, верно? Ты хоть понимаешь, что наделала? – не сказал, прорычал он, тихо, но так пугающе, что мои коленки сами подтянулись к груди. – Ты понимаешь, что если это письмо попадет не в те руку, нам конец?
Я не посмела открыть рот. Не посмела сказать, что я даже не знаю, что там написано.
- Все, Адалин. Все. Весь мой план полетит в Тлен, если информация выйдет за пределы острова Ландышей раньше времени. Ты… Ты, дрянь, гребаная Вишня, развязала войну. – Он не кричал, но все его слова действовали на меня хуже всяких криков. – Ты же понимаешь, змейка, что я просто убью тебя. Что за такое я обязан тебя убить? И этого будет мало…
Кинув взгляд на то, что когда-то было платьем, несмело пожала плечами. Мар пугал меня до безумия. Хотелось бросить все и сбежать куда-нибудь, спрятаться. Но я сидела с непонимающим видом. С деланным непонимающим видом и пыталась как-то выкрутиться из ситуации. Письма у меня не было. Как не было и безоговорочных доказательств у Майрона. Если быть достаточно убедительной, то… он, возможно, не убьет меня.
- Что ты делаешь?! – истерично заорала я, когда король стал приближаться.
Его глаза до сих пор оставались жестокими, но на долю секунды в них проблеснуло непонимание. Почему я, предательница, веду себя так странно.
Сердце бешено колотилось в груди. Я перестала себя жалеть. Жалость тут не помощник. Лишь мозг, который перестал паниковать и, наконец, заработал. Я чувствовала, как контроль возвращается ко мне. И да, мать вашу, это было восхитительно!
- Не подходи ко мне! – тем же паническим криком заорала я, схватившись руками за волосы, будто пыталась вырвать. – Я не знаю, что ты от меня хочешь!!! Я пришла сюда поспать, потому что ты не можешь ни на секунду оставить меня в покое!!! Листогрызы, бабочки, тленов восход весны, да еще и невесты для Ландыша! Я не сплю ночами, развлекая тебя!!! И знаешь, что?! Я тебя ненавижу! Хочешь убить меня – убивай! – Я сама подскочила к королю, одним движением выхватив клинок из его сапога, с которым он никогда не расставался, приставила его к своему сердцу и заорала: - Убивай!!! Что же ты стоишь!!! Я устала!!! Устала так жить! Я принцесса, а не посыльная! Не служанка! Не фея, исполняющая желания! Мне нужен отдых! Хоть иногда! Пару часов! Хотя бы пару проклятых часов покоя! Чтобы ко мне не врывались и не угрожали убить!
Я приставила клинок ближе к сердцу, острие проткнуло шелковую ткань, подобравшись к коже, прокалывая ее. По груди побежала алая струйка крови. Я даже не поморщилась. Не обратила внимания на нее. Разъяренная, сумасшедшая принцесса смотрела в глаза Майрона. Удивленного Майрона. Проигравшего Майрона. Я вела себя, как безумная. Впрочем, после всего, что случилось, безумной мне можно было быть. Никто бы ничего не сказал.
- Чего ты стоишь!? Не хочешь давать мне поспать?! Смерть это ведь тоже отдых?! А?! А? Ответь, ну же?! – Король стоял, наблюдая за моей истерикой, готовый кинуться, чтобы ее предотвратить. А я… Я собиралась разыграть этот спектакль до конца. – Знаешь что, георгиновский ты ублюдок, у тебя нет власти надо мной! Ты покорил все шесть островов! Даже победил Ирис, сожри ее листогрыз! Но не меня, - эту фразу я точно выплюнула ему в лицо, вложив в нее всю свою злость. – Ты не покоришь меня! Я устала играть по твоим правилам! Довольно!!! Я ухожу! Свидимся в Садах Тлена, ублюдок, - бросила я на прощанье и вонзила клинок в свою грудь.
Майрон кинулся ко мне, подхватив на руки, когда я начала валиться с ног. Он что-то закричал. Так оглушительно громко, что мне показалось, что внутри что-то взрывается. Но слов я разобрать не смогла. Тлен. По легким расплывалась обжигающая боль. Воздуха не хватало. А каждый вздох давался с таким трудом, что казалось, меня разрывают на части. Антия, поддерживала мою голову, гладила по волосам. Она всегда была радом. Всегда. Я улыбнулась, расслабленно, довольно. Она здесь, а значит все будет отлично.
- Ты не победишь… - шепнула я королю, который меня не слышал.
Он созывал своих стражей, флоров совета, управляющего. Двери распахнулись, впуская в хоромы любви кучу народу. Они все столпились вокруг Майрона, что продолжал держать меня на руках. Он отдавал приказы. Нет, я не слышала. В ушах что-то сильно звенело, точно феи начали напевать мне свою песнь. Но я поняла это по выражению его лица. Строгому, властному, жестокому. Он что-то сказал своему советнику Авалису, тот кивнул и быстро выскользнул из комнаты. Затем посмотрел на меня. Не знаю, что я видела в его глазах. Это уже было неважно, особенно, когда из твоей груди торчит кусок стали. Веки стали такими тяжелыми, что я больше не пыталась их разомкнуть. В голове расплывалось что-то легкое, невесомой, я теряла сознание и контроль над телом. Но главное, что на этот раз победа была за мной…
Пепел и роза
© Copyright: Анна Фейн, 2019
Свидетельство о публикации №219040101435
Свидетельство о публикации №219040101435
Рецензии