Чевенгур Седьмой Королевского Крокета

                Роботам интернета               
     На железнодорожное полотно выскочил идеологический отряд матросов, но на открытой платформе бронепоезда белых заговорил с молчка не пулемет, как ожидалось по всем сценариям суровой гражданской войны, а картонный репродуктор, ужатый в мускулистых руках здоровущей, как лошадь, малолетней украинки Марты Костюк. Она возвышалась над ровной плоскостью степи, выкрикивая столь кощунственные предложения изнуренным боями и походами матросам, что те, несколько, впрочем, сомневаясь по причине присутствия политрука из помпотехов Финкльзёма, кожаной курткой тут же пробившегося в первый ряд атакующих, стоило ему услышать о новой угрозе делу строительства коммунизма, исходящей из неистовых выкриков маленькой националистки, уселись стройными рядками на насыпь, покойно сложив отягощенные винтовками узловатые руки на трясущиеся от предвкушения колени. Костюк хихикнула и отбросила репродуктор в темную и сырую глубину тендера, откуда уже выпирал подтянутым торсом, затянутым в ремни, щеголеватый диверсант Гиркин. Он огляделся, небрежно упираясь рукой в выгнутый кокетливой фитой бок, легко и упруго спрыгнул на насыпь и коротким свистом подозвал ползущего по - пластунски Гайдара, тянущего за собой мину и достойный барабаном ППШ. Гиркин расстегнул форменные галифе и заскрежетал не по - русски, насторожив увлекшихся зрелищем матросов :
     - Сак ма боллс, гай.
     Гайдар захрипел и приподнял обмотанную несвежим бинтом голову, простреленную в предыдущих ситуациях обороны страны, ухватил могучими ладонями стройные бедра Гиркина и припал открытым ртом к продуваемой степными ветрами ширинке, задвигал ритмично головой, издавая весьма странные звуки, умственно разоблаченные Финкльзёмой как  " разврат и непослушание ".
     - Соси жарче, - ужасающе гукала с платформы Марта, топая найковской кроссовкой о собранный в овальный рулон запасный эскадрон махновцев, только и ожидающих своей очереди для присоединения к кромешному ахую, творимому на бровях перед матросами. - Зовите Пескова и Пореченкова ! - провизжала теннисистка, жутко ухмыляясь в искаженные страстью лица матросов.
     Рулон махновцев самораскрутился против часовой стрелки, являя сутулых людей в смешных шапках ; некоторые кутались в кавказские бурки, отдельные носили усы, но объединяло их всех верное понимание явной неадекватности персонажей, коих им следовало извлечь за рога из пропотевшей винными парами теплушки, чугунными костылями прикрепленной к бронепоезду. Старшой махновцев, звонко цокая сиреневыми лабутенами и высокомерно покачивая острыми сосочками, готовыми пронзить чорное маленькое платье Коко Шанель, метнулся, пригнувшись взъерошенной головой, в теплушку и через мгновение вытащил оттуда вяло сопротивляющихся героев нашего смутного Дня русскоязычных сограждан, волей Годохмы разбросанных по контурной карте почившего в бозе Союза нерушимых, двух мужчин, более похожих на комочки, изыскиваемые в стародавние времена чахоточными пионерами в манной каше, подаваемой толстыми нянечками в сооруженные из  чехословацкой дефицитной проволоки манежики, окружающие по периметру всех пионеров великой страны.
     - Я, вообще - то, не Старшой, - пояснила приведшая героев, бросая их оземь с маху, - а Старшая.
     - Мы уж видим, - снулым ртом прошамкал Финкельзём, давая себе зарок убыть, бля, после представления в анальные акробаты, завербоваться на северо - запад и ходить под крышей этой великолепной Старшой, оказавшейся Лизкой Готфрик.
     - Соответствуйте, - заорала Костюк, охаживая скрипящих суставами героев ракеткой от пинги - понги, - суки рваные.
     - В - натуре, - загудели простуженными голосами матросы, начав ритмично раскачиваться из стороны в сторону, будто баварские гусары, уцепившиеся локтями, эпохи второго из Фридрихов качались они в едином ритме вещего Ктулху, ввергая сук рваных в транс. Бородатый Пореченков подполз к Гиркину и оттолкнул Гайдара.
    - Отойди, - мужественно произнес Пореченков, творя крестное знамение, - мое тут место.
    - Врешь, - кричал в его широкую спину Песков, вынимая кривой свой нож из глубины кармана, где, кроме того, таились портянка и старик Лимонов, засушенный мандрагорным рецептом накануне великолепной Алиной неконьяк Хенесси, что, по - любому, нарисуется в этой истории, ибо вышел из - за маленькой Марты очкастый Скорсезе и приветливо шаркнул подошвой хромового сапога, зазвенев шпорой и бубенцом.
     - Не нарисуется, - опроверг зарождающуюся инсинуацию Мартин, раскуривая на морском ветру здоровенную  " доминиканку ". Пыхнул ароматным дымом и вернулся в теплушку.
     - Она с Хичкоком, - зашептались матросы, снаряжая верные винтовки судорожными движениями привыкших ко всему пальцев. - Ложись, - приказали матросы, вставая.
     - Русская народная забава, - пояснила Старшая маленькой Марте, с любопытством впитывающей каждый жест этой великолепной сцены, - прозывается расстрелом, производится охочекомонно и периодически, отменяется реабилитацией впоследствии и очень не одобряется Познером.
    - Да ну их на х...й, - мяукнула Марта, трогая Лизку за руку. - Помнишь, ты мне обещала показать лесбиянство ?
    Лизка кивнула.
    - Так, чую я, - напевно продолжала Костюк, таща Лизавету в теплушку Скорсезе, - что пришло такое время.
    - Ты только не забудь, что оно хуже пьянства, - дельно советовала Лизка, шагая за спортсменкой, - особо не увлекайся, а то затянет и никакие Монфисы на х... й будут станут не нужны.
    - У меня манда, - шептала Марта, а Лизка довольно смеялась.