Космический язык, или о чем они говорят

2 апреля – Всемирный день распространения информации о проблеме аутизма.

Об аутизме много говорят. Об аутизме много пишут. Общество становится более терпимым к людям с ментальными нарушениями. Но все же работы еще много, ведь от «понять» до «принять», как правило, большое расстояние - путь, который еще предстоит преодолеть, если мы хотим жить в обществе, для которого милосердие является нормой жизни.
Это эссе - мой скромный вклад в дело распространения информации об аутизме. Я не пытаюсь ответить на вопросы, я пока пытаюсь их задать. Может быть, кому-то это будет интересно.
 
Двадцать лет назад мы с сыном впервые перешагнули порог Центра Лечебной педагогики. Тогда мне казалось, год-другой позанимаемся, преодолеем немоту, и проблемы, нерушимой стеной вставшие на нашем пути, уступят место обычным среднестатистическим родительским тревогам и заботам.  Только бы вызвать речь, а с остальным справимся. Когда ребенок не произносит ни слова, не реагирует на обращенную речь, ничего так не желается, как проникнуть в его мозг и понять, что же там происходит. Отчего такой сообразительный, смышленый, ловкий и шустрый мальчик не может или не хочет говорить? Поневоле начинаешь присматриваться и прислушиваться к говорящим аутистам. Что происходит в их голове? О чем они говорят?

Группу шестилеток готовят к школе. Их учат понимать и планировать время, на дом они получают задание составить распорядок дня. Кто-то только учится различать утро и день. Кто-то еще путает завтрак и обед. А кто-то может расписать весь свой день поминутно. Они очень разные, шестилетние аутисты. Пшеничного цвета косички, красные бантики, небесного цвета глаза напряженно разглядывают что-то внутри себя, девочка, словно сошедшая со сказочной  иллюстрации, шепчет педагогу: «Катя-а… я придумала план, вот, записала… Катя-а… но это… это план огорчений, Катя.» Что планирует шестилетнее голубоглазое дитя? День? Жизнь? План огорчений...

Проходит несколько лет, дети взрослеют, их нестандартное мышление, особенности поведения перестают удивлять, становятся чем-то привычным. Невозможно привыкнуть лишь к одному – к тому, что душа наших детей лишена кожных покровов, а потому исключительно ранима. Эта душа часто кричит от боли.  Я никогда не видела большей степени раскаяния, чем у мальчика, ударившего своего одноклассника.  Мальчик не мог понять сам себя, зачем он это сделал. Просил прощения и горько плакал о том, что сделал больно своему другу. Да, эта реакция была нездоровой, чрезмерной. Но все же, все же... Как поучительно для нас, с легкостью ранящих и не чувствующих чужой боли, ведь боль можно почувствовать, только когда она становится своей. Вечером, перед сном, он спросил у мамы: «Мама, я такой плохой родился или потом таким стал?» Какой ответ вы могли бы дать этому мальчику, обратись он к вам с этим вопросом? Этот вопрос звучит во мне набатным колоколом много лет. Больной ребенок считает себя виноватым в том, что он – такой.

Привыкаешь ко многому. Включаются защитные механизмы, раны затягиваются толстой кожей: иначе не выжить. Нам, родителям, в чем-то становится проще.  И только души наших детей всё так же болезненно воспринимают соприкосновение с миром. Однажды ко мне обратилась девушка с предложением послушать ее стихи. С девушкой я уже была немного знакома, знала ее отстраненную манеру общаться, минуя глаза, странную подвижную мимику, некоторые особенности интеллекта. Внутренне вздохнув, ожидая услышать нескончаемое о цветочках и бабочках, вслух я выявила заинтересованность.  «Конечно-конечно, с удовольствием послушаю,»- стараясь скрыть истинные чувства, заявила я. А через три произнесенных ею слова меня разразила молния. Верлибр был о девальвации любви. Слова были убийственно точны и безжалостно правдивы, такое мог сочинить человек, знающий жизнь и проникающий в самую суть вещей, но никак не юное создание с ментальными нарушениями.  Заканчивалось стихотворение словами «Солнце, отвернись, я не могу больше этого видеть.» Боль, боль, ничего, кроме боли...
 
Вообще, интересно наблюдать, как воспринимают жизнь люди с РАС. Вовсе необязательно трагично. Некоторые рассматривают бытие как путешествие, для них важны путь и движение. Некоторые, к примеру, могут часами сидеть на берегу водоема и созерцать течение времени, не обращая внимания на жару, дождь, пронизывающий ветер. Они и взрослыми продолжают быть очень разными. Как-то работали с сыном и его одноклассниками в оранжерее, сажали в маленькие пластиковые горшочки луковицы гиацинтов – те самые, которые по весне продают в магазинах. Дело было осенью, и опекавшая наших ребят работница оранжереи объясняла, как важно сейчас правильно посадить луковицу, чтобы весной получить красивый цветок. «Подумать только, - сказал один из учеников. – Ведь сейчас от нас зависит вся их дальнейшая жизнь!» А я подумала, вот еще одна сермяжная правда от аутиста:  для благоприятного результата важно не только, что посеешь, но в не меньшей степени - как.

Однажды ко мне подошел мальчик, долго наблюдавший за моим сыном. Он спросил: «Скажите, вы понимаете его секретный космический язык?» Ух ты... Секретный космический... Понимаю, ответила я ничтоже сумняшеся. А после все же усомнилась.

Я против разгадывания ребусов там, где их нет. Еще очень не люблю, когда пририсовывают аутистам  младшего возраста ангельские крылышки: они в большинстве своем далеко не сусальные ангелы. Я за то, чтобы быть реалистом и принимать человека таким, как он есть. В том числе, и себя. Чем меньше иллюзий, тем меньше ошибок.  Однако надо признать, есть в нашей жизни место тому, что не укладывается в привычные рамки земного рутинного бытия. И здесь каждый волен делать свои выводы, равно как не делать никаких выводов или говорить о совпадениях. В нашей с сыном жизни таких странных (назовем их так) случаев было достаточно. Об одном из них в преддверии грядущего Светлого Праздника расскажу.  Было время, когда мы частенько ездили одной и той же дорогой к месту отдыха. За окном машины мелькали дома, заправки, деревья, коттеджи, заросшие бурьяном пустыри, в общем, обычная картина ближнего Подмосковья.  На такой пейзаж редко обращаешь внимание.  Но тут раз за разом мы стали замечать, что в определенном месте пути Гоша неизменно произносит «Христос Воскресе!». Это было странно, во-первых, потому что Гоша никогда не отличался особой религиозностью, во-вторых, потому что просто за окном ничего, кроме  заросших густой травой кустов, не было. Через год, следующим летом, повторилась та же история, и еще через год, и еще. А потом мы перестали туда ездить, построив свой дом в деревне. Пару лет назад мы опять очутились на том шоссе и когда проезжали отмеченное Гошей место, ахнули: ни кустов, ни травы, ни бурьяна – белокаменный храм с золотыми куполами открылся нашему изумленному взору. Христос Воскресе!
Да, кто-то скажет, совпадение. Может быть, и так.

Живут на свете люди с расстройством аутистического спектра, так по-научному называется их особенность. О чем бы они ни говорили, на каком бы языке, включая секретный космический, их слова говорят о нас. И даже если они вовсе не умеют говорить, их молчание тоже о нас.
Живем на свете мы, так называемые нормотипичные. И, что бы мы ни говорили о людях с РАС, это тоже будут слова о нас. Такое удивительное свойство этих  людей – быть нашим отражением.

01.04.2019.