Сумеречная зона. Глава 12. Перевоплощение

День был пасмурным, но не дождливым и трое беспрепятственно дошли до той обочины в парке, где лежал труп собаки. По пути они звали Никиту, но тот не откликался. Но пропал не только Никита. Толя и Леша тоже словно испарились. И пусть они не были еще в лодочном сарае, всем было ясно — все очень плохо!
— Боже. Да тут же зефира столько, что им можно объесться! — Воскликнул Костя. От увиденного его мозги начало что-то разрывать на куски, разумеется, в переносном смысле.
— Ага, давай. Начинай кушать.
— Ну ты и ляпнешь иногда, Ильюх. Не пугай Костяка. Пусть сам все посмотрит…
— Потом покушает, — не унимался Илья.
— Смотрите. У псины брюхо распорото. Будто собаку распотрошили. Давно вы ее обнаружили? Обычно же летают мухи и труп разлагается.
Илья постепенно выходил из себя. Недавно он еще шутил, хотя, это нервное, скорее всего.
— Да нечего здесь смотреть. Ну, труп собаки лежит. Не гниет? Мы можем дождаться того, что увидим Никитоса, который не гниет. Потом-то, что делать будем?
На этот момент у лидера и его новой правой руки не было даже мысли о пропавшем товарище. Здесь стало все ненормально и с этим как-то естественно стали смиряться. Был единственный человек, который мыслил более-менее объективно — Дима. Для него увиденное и происходящее вызывало не просто удивление и страх, но и тягучее состояние безысходности от того, что он просто наблюдает за приближающимся концом.
— Согласен с тобой. Ну че, Диман, погнали отсюда.
Они уже собирались уходить, как внезапно Илья увидел, что что-то блеснуло в траве.
— Погодите, — сказал он. — Там что-то лежит в траве!
Илья только наклонился к находке и ужаснулся увиденным.
— Вот оно, как получается, братцы!
— Что там? — Спросил у него Костя. Пока что, он не видел вещицу отчетливо.
— Да это же бред! Гляньте! Кто-то еще был здесь недавно, и я догадываюсь, кто!
В руках у Ильи было какое-то устройство. Хоть с электроникой никто из них не дружил, все догадались, что это то самое собранное Толей с Лешей радио.
— Да. Мы же совсем забыли про радио. Даже гнездо для батареек есть, а в нем батарейки. Не придется нам квест выполнять в поисках питания. И на том спасибо!
— В сторонку, товарищи. У меня дед военным был. Радист! — Никто не был против, когда Костя взял радиоприемник в свои руки. Все равно никто не осмеливался проводить с ним хоть какие-то манипуляции, чтобы ничего не испаганить своими растущими из жопы руками.
Все оказалось намного проще, чем ему казалось. Быстрым опытным взором он обнаружил среди переплетения проводков тумблер и переключил его в активное положение. В Динамике что-то щелкнуло, но дальше не последовало ничего — лишь тишина.
— Тихо в эфире, но он работает. Слышали, как щелкнуло после включения. Сейчас еще попробуем настроить его. Может что и словит, — но он так ничего не нашел, сколько не пытался крутить ручку конденсатора переменной емкости.
— Наверно эфир сдох полностью, — с тревогой предположил Дима. — Обычно у нас хорошо ловят местные радиостанции из области.
— Нельзя терять время! Леша и Никита возможно в беде. Надо идти в лодочный сарай и найти хотя бы кого-то живым! — Илья был прав. Они стали забываться. Сначала про радио, а потом и про товарищей. — Радио можем же с собой взять и включать периодически.
Никто не возражал. Костя молча положил устройство в карман ветровки, которую он носил теперь ежедневно на улице, потому что температура воздуха резко упала.

***

Лодочный сарай.
Звучит обыденно и никак не принужденно, ведь про него знали все. То, что после войны, здесь был склад и то, что лодочный сарай получил свое название благодаря местным рыбакам, которые хранили в нем свои лодки и рыболовные снасти — знали все тоже, кто имел честь здесь пожить, за городом, в этом странном поселке, который, возможно, стал последним оплотом жизни — еще нормальной жизни.
Но из их тройки в ближайшие годы никто туда не ходил. Поэтому точное местоположение знали очень приблизительно. Да и находился он не на открытой местности.
— Давайте поговорим.
— Ну давай, — согласился Костя с предложением Ильи. — А в чем дело?
— Да просто эта тишина вокруг угнетает как-то. Просто с ума сводит.
И как он мог это не заметить? Тишина и мрак, странное течение событий… Сумеречная зона не наступит. Это не будет выглядеть как-то эпично. Все просто — она уже наступила! Еще до того, как Толя вернулся из города в паршивом настроении, которое веяло отчаянием и безысходностью.
— Ну че, Дим, расскажем Костяку твою историю?
— Я даже не знаю, что рассказывать, вернее, с чего начать.
— Давай тогда я начну. Все равно мы в одной лодке находимся, к тому же дырявой!
Дмитрий дал добро. Просто ему сейчас меньше всего хотелось чесать языком. Но все же, он приготовился внимательно слушать.
— Вы про всю эту херню, которая здесь происходит? Хотите сказать, что я не один это почувствовал?
— Мы все это почувствовали, — сказал Дима. — Кто-то позже, но все равно мы все всё поняли!
— Короче, Димас после того теплового удара вспомнил о том, что будет с нами в будущем. В общем, мир захлестнула какая-то жесть, и люди начали сходить с ума. Каждый сходил с ума по-своему, а потом многие из них просто уходили из жизни путем самоубийства. В итоге осталось совсем мало народа. Остатки человечества спасались как могли. Они собирались в поселения, а где-то образовывались целые города. Внутренне они старались забыться — уйти в себя, что повлекло массовое создание иллюзорных миров в их головах. Я все верно говорю, Димас?
— Все верно, но там я проживал множество жизней, а после каждой смерти оказывался в одном и том же месте, где и начинал новый жизненный цикл.
— А что за новые жизни? — С небрежностью и привычным автоматизмом спросил лидер.
— Честно говоря, пока еще и сам толком не знаю. Я проживал жизни как минимум трех человек, и в каждой прожитой жизни не было и намека на то, что я окажусь здесь.
— Вы заметили, как за последние три дня потемнело?
На вопрос Кости никто не ответил. Дима уже это видел многократно, а Илья просто наблюдал за зеленеющим горизонтом, как завороженный.
— Красотень, — прошептал пораженный видами неба Илья.
— Ты подожди. Скоро тебе это надоест, — предупредил его Дмитрий. Но и он уже добрый месяц не видел сумеречного неба и даже соскучился по нему, хотя и не сказал об этом.
— Слушай, — начал свой вопрос Костя. — А ты не думал, что Сумеречная зона — это твой очередной выдуманный мир на основе этого?
— Нет. В Сумеречной зоне все по-другому. Там нет биологического рождения. После смерти ты всегда появляешься в одном и том же месте, как и все живые организмы.
Парк оказался намного больше, чем думал Дима. Наверно они просто медленно идут, хотя с разговорами время вроде как должно идти быстрее, но оно тянулось независимо от их общения.
Перед ними оказалось незначительное препятствие в виде старого деревянного моста, который не внушал доверия. Под ним, там, где раньше была река, стояла гниющая и чахнущая жижа, над которой в некоторых местах роились мухи.
Все-таки процессы гниения здесь тоже имеются. Пока они с особой осторожностью перебирались по мосту на противоположный берег, Дима заметил необычную для этого парка картину. Среди большинства деревьев, там, около самого края, сгорбившись, тянулось к свету другое — безлиственное и мертвое дерево. Его тощий ствол склонился над рекой и, присмотревшись, Дима увидел на нем еще уцелевший скворечник. Птиц там давно уже не было, но его вид одновременно грел душу воспоминаниями о былом, но и заставлял отвернутся, потому что это запустение и мертвенная отрешенность очень неприятны для созерцания. Когда-то отполированная фанера оказалась бледно-серым образом, который скоро должен исчезнуть, как и все образы.
На миг Диме показалось кряканье лягушек, но это тоже оказалось хвостом воспоминаний о давно минувших днях, когда пламя свечи жизни еще горело.
Никто за эти минуты не проронил ни слова. Все покоились в своих мягких колыбелях воспоминаний с оттенком счастливого прошлого, которое видно как звезды в ночном безоблачном небе, но дотянуться уже невозможно.
Впереди перед ними расположилась относительно широкая грунтовая тропа. По бокам жила своей жизнью густая зеленая растительность, и лишь где-нигде выглядывали коричневые, как эскимо, верхушки рогоза.
— Костя, куда дальше? — Только сейчас Илья решился вытащить остальных из их колыбелей. Ни он, ни Дима не знали точного пути к лодочному сараю.
— Прямо по тропе, а потом надо будет свернуть направо. Потом опять налево и пройти дальше к северо-западу. Если память не подводит, то сарай расположен там.
— Вот прикинь, Ильюх, сколько лет мы знаем это место, а о местоположении лодочного сарая не имеем никакого представления, хотя и были там неоднократно. Странно это.
— Просто мы с ним не контачили каждый день. Я, например, наслышан о нашей библиотеке имени Лермонтова, но там ни разу не был.
Сначала Дима удивился, но потом, вспомнив о приоритетах друга, принял это как должное.
— Ага, — подтвердил он. — Мне тоже постоянно иногородние говорят, что у нас в городе есть большущий спортивный комплекс, но я даже не знаю, в каком районе он находится.
Илья аж приостановился на мгновение, но, когда его легонько в бок двинул Костя, зашагал снова.
— Ты че, Димас, это же знать надо! Ты меня удивил, конечно!
— А что, библиотека менее известна?
— Ну, блин, сравнил! Чтение нынче не очень-то популярное занятие, да и бесполезное по большему счету.
— Сказал человек, который ни дня в своей жизни не ходил в качалку, — съязвил Дима, который уже понимал, что этот разговор не приведет к чему-нибудь разумному.
— Именно поэтому я и прав, товарищ, потому что мое мнение не зависит от интересов, а ты читал, как сумасшедший, пять лет назад. Вспомни! Посмотри сам, сколько обычно людей ютятся в спорт-комплексах, а потом загляни в свою библиотеку, где читают максимум два-три человека. Да и рассказывали мне, что там большой дефицит книг. Проще уже купить…
— А я тебе про другое наблюдение расскажу! — Перебил его Дмитрий. — Сколько видел боксеров, качков и прочих силодрочеров, так вот — из них почему-то редко выделяются те, кто отличается хоть каким-то интеллектом!
— Ну правильно! Вам, ботанистым и дрыщавым, мышечная масса вообще не нужна! Все ваши силы уходят на бесполезную информационную дрочку! И кстати, есть умные спортсмены. И не только те, кто тяжелее пешек не поднимал ничего!
— Ну давай, приведи пример. Слабо?!
— Да ты телевизор хотя бы посмотри. Там у них частенько интервью берут.
— Да, но здесь телевизора нет!
— Ты не мог бы заткнуться?
— Да-да, после того, как ты свой ****ьник завалишь… э… а че это с Костяком такое?
Споря с пеной у рта, они все никак не могли осознать, что случилось, и где они находятся. Костя отстал от них на метров пять. С ним что-то происходило. Его взгляд выражал нечто среднее между ужасом, горечью и отчаянной безысходностью.
Они медленно подошли к нему.
— Костя, че такое?
Он ничего не ответил, но было видно, что он предельно сосредоточен, да так, словно ждет нападения!
— Бесполезно, — вполголоса сказал Дмитрий. — Посмотри на его взгляд. Такое ощущение, что он нас вообще не видит.
— Ты знаешь, что с ним такое? Черт возьми! Это и есть твоя Сумеречная зона?
— Ты ничего не чувствуешь?
Но Илья уже не мог сдерживать эмоции и завопил.
— Отвечай на вопрос! Если это и есть Сумеречная зона, то…
— Это и есть она, но не моя, как ты это сказал раньше! — Тоже перешел на крик Дима.
Внезапно для них Костя закричал душераздирающим криком. Он кричал настолько сильно, что этот крик можно было сравнить только с криками из ада, что неоднократно показывалось в фильмах ужасов.
— Отойди от него, — сказал Дима Илье, который был близко к лидеру и собирался его успокоить. Но как?
— Нет! Надо ему помочь!...
— Отойди от него! Живо!
Наверно спонтанное повышение тона, которого за Дмитрием почти никогда не наблюдалось, побудило Илью послушаться. Не став ждать, когда тот отойдет от спятившего товарища, Дима пошел за ним, схватил за руку и вместе с ним отошел на безопасное расстояние.
— Ты чего? Не слышал что ли, что к человеку, у которого острый психоз, нельзя прикасаться? Есть вероятность, что психоз может передаться!
Вскоре крики стихли, но Костя так и продолжал стоять на месте. Дальнейшее было сложно описать словами. С застывшим лицом он схватился за свои волосы и начал выдергивать их пучок за пучком, пока на голове не оказалась серая лысина, заливающаяся выступающей кровью.
— Костяк! Ты че? — Опять попытался подскочить к нему Илья, но Дима удержал его.
— Сейчас мы ему никак не поможем. В любом случае, ему повезет больше, чем нам. Он больше не родится… скорее всего.
— Че ты несешь? — С испугом и дрожью в голосе спросил Илья.
— Это преддверие. Еще не Сумеречная зона в ее истинном понимании. В противном случае он исчезнет и появится снова. И так будет постоянно!
На него было страшно смотреть. Костя вздрогнул всем телом, тяжело задышал и завалился на землю.
Илья снова направился к уже лежащему Косте.
— Куда же ты? — Уже формальности ради спросил Дима, но не стал его останавливать.
— Надо взять рюкзак у него и идти дальше, а потом…
— Мы за ним вернемся, когда все уладим.
Но Илья ничего на это не ответил, потому что понимал — скорее всего, этого не будет. Сейчас нужно постараться самим выжить. Никто никуда уже не вернется по одной простой причине — нет больше той прямой линии с направлениями вперед и назад. Эта привычная линия теперь стала окружностью, по которой любое движение обречено на бесконечность.

***
Костя лежал неподвижно. Теперь было уже не страшно подойти к нему, чтобы проверить пульс. Пульса не было и в этот момент у Ильи в душе что-то оборвалось. Это произошло так быстро, что он не успел даже почувствовать боль — просто осталась пустота, которая уже не заполнится чем-то хорошим и светлым.
Это место способствует твоему смирению и осознанию бессмысленности и конечности пути. Теперь надо взять его рюкзак. Он надеялся, что этот поступок не будет расцениваться как мародерство. Хотя, какая разница? Все судьи скорее всего мертвы или при смерти, а те, кто остались живы, занимаются своим выживанием. Осталось всего ничего — взять рюкзак и повесить его на свои плечи, но любопытство взяло вверх, и появилось желание посмотреть, что внутри.
— Давай радио прове… — начал было говорить Илья, но внезапно замолчал. Он нутром почувствовал что-то мерзкое, словно какая-то неизвестная ранее материя проникает в его сознание.
— Ну давай, проверяй! — Громко сказал Дмитрий, но Илья продолжал стоять как вкопанный и куда-то отстраненно смотрел. — Илюха…
Забыв о той самой предосторожности, он медленно подошел к очередной жертве.
Но тут случилось совсем неожиданное. Казалось бы, откуда в этом парке лаванда? Ее запах был повсюду и он не приходил плавно, как другие запахи — он возник внезапно. Но это еще не все. Деревья немного видоизменились, и каждый ствол, на который он смотрел, почему-то ассоциировался с колокольным звоном и занавесками на окнах, которые колышатся на ветру. Мысли Дмитрия куда-то уходили, но он в самый последний момент смог понять, что это не естественный процесс и его будто что-то куда-то затягивает. Нечто ему подсказывало, что сейчас нужно во что бы то ни стало двигаться.
Руки и ноги налились кирпичной тяжестью, и было такое чувство, что они начали крошиться, а осколки резали мышцы и сухожилия, тем самым причиняя ему адскую боль.
Он закричал.
Все мысли в голове бурлили в однородном бульоне сознания. Каждая отдельно взятая мысль ревела голосами умалишенных, что было очень похоже на разъяренную толпу на каком-нибудь митинге. И тут он наконец-то понял, в чем может быть причина всего этого.
Радио!
Можно сказать, что ему повезло. Из этого бульона Диме удалось выловить дельную мысль, которая еще не успела свариться.
Они все погибли, потому что слышали то, что играет по радио! Толя с Лешей были в лодочном сарае и собирали тот самый радиоприемник. Или еще один… Но все же что-то подсказывало, настойчиво подсказывало, что это был тот самый приемник, который оказался здесь каким-то непонятным образом.
Илья стоял неподвижно, и сжимал в руках злосчастное радио.
— Дай его сюда! Разве ты не видишь, что это нас убивает?!
Бесполезно.
Дима чуть не упал, когда наклонился за попавшейся под руку палкой. Из последних сил он, как следует, размахнулся и ударил по злополучному устройству. Радио выпало из рук, но продолжало монотонно шипеть. Кстати, он только сейчас это услышал. Второй удар пришелся на динамик. Диафрагма динамика порвалась, и катушка с намоткой внутри быстро начала распускаться, образуя на земле спираль янтарного цвета.
Он ударил еще раз, а потом еще и еще, пока устройство не превратилось в кучку никому ненужного мусора.
В этот момент к нему вернулись силы, и он побежал к лежащему неподалеку товарищу.
— Илюха! Очнись! Все закончилось! Мы победили!
Приемник разбит, силы вернулись, но Илья до сих пор находится без сознания. Надеясь, что у Ильи обычный обморок, он стал бить его по щекам. Под ноги пострадавшему он положил неподалеку упавшее деревцо. Проверил дыхание — оно было, к его счастью. И через полминуты тот начал приходить в себя.
— Димас, че такое?
— Всему виной радио, по которому что-то непонятное вещают. Скорее всего, это на тебя повоздействовало, и ты отрубился. Хорошо, что только отрубился!
— Я… я не помню этого, — в голосе слышались нотки удивления, но вместе с этим, он был пропитан слабостью. Стало очевидно, что произошедшее высосало из него почти всю жизненную силу.
Наверно Толя тоже не помнил. Скорее всего, в момент прослушивания, в сознании происходит какая-то перестройка, в результате которой личность уничтожает саму себя. Но с Ильей ведь такого не случится? Дима очень хотел в это верить. Ведь он его спас и уничтожил источник. Теперь следует подумать, что делать дальше. Ответы на вопросы у него есть, правда, не на все. Этого, конечно же, мало и целенаправленно лезть в это опасно для жизни. Но у них все же осталось одно незавершенное дело.
Так, а что же стало с Костей? Он ведь умер. Пульса нет. Ах да, чуть не забыл — мы же за ним вернемся, и все закончится, — иронично думал Дима, который и сам находился в замешательстве, даже помутнении. Нужно было разобраться во всем этом, чтобы выжить, но и опасно лезть во все это, потому что можно умереть, и никто не знает, будет ли после этого новое возрождение.
Выбор не из простых.
— Нам нужно идти дальше.
— Дима.
— Что случилось?
— Сзади…
А потом он ощутил резкую боль от удара в области затылка. Что-то стекало по лицу — теплое и липкое. В ушах зазвенело, потемнело в глазах, и сознание померкло.