Глава 11. Практикум на химфаке МГУ. 28 февраля 199

Глава 11. Практикум на химфаке МГУ. 28 февраля 1994 года
 
Каждый курс на химфаке имел свою основную химию. На первом курсе, например, это была неорганическая химия. Основу обучения химии составляла следующая триада. Во-первых, это лекции (можно пропускать). Во-вторых, коллоквиумы (пропускать ни в коем случае нельзя), которые вел тот же преподаватель, что и практикумы и семинары. Если преподаватель «дает интеллигента», подчеркивает принадлежность к дореволюционной, академической школе, он говорит «коллеквиум»: «Ребята, послезавтра у нас коллеквиум, не забывайте». И, в-третьих, практикум. Основа основ. Практикум по химии – это коренное отличие учебной жизни на химфаке от других вариантов студенчества.
Это Руль отлично понял уже к концу февраля 1994 года, когда, будучи первокурсником, за полгода вник в скрытые радости своей учебы.
Из-за практикума по химии на первых трех курсах учиться здесь было втрое тяжелее, чем, например, в академии ФСБ. На академию ФСБ после второго курса можно было и забить, если студент – клинический дурак или вдруг понял, что он на самом деле не разведчик и не опер, а непонятый философ или швея-надомница. Армия была зачтена двумя годами учебы в звании курсанта, и точка. До диплома можно было доползти не приходя в сознание.
Здесь же, на химфаке, интенсивность обучения не спадала с первой недели первого курса до диплома.
Постараемся объяснить химически наивному читателю эту мысль на примере. Закройте глаза и представьте: вы – второкурсник химического факультета МГУ. Основная химия второго курса – аналитическая. Совершенно непохожая на предыдущую неорганику! Вам здесь помогут только моторные лабораторные навыки.
Вы уже во второй раз (а затем и в третий, с органической химией на третьем курсе) ноль и чистый лист, каким вы себя ощутили, придя на свой первый «прак» год назад.
Завалив хотя бы одну из десяти работ на практикуме, студент не получает зачета, а в итоге не допускается до экзамена и отчисляется.
Работа, например синтез, должна быть выполнена руками и переделана в случае невыполнения.
Вам двадцать лет, третий курс, идет аналитическая химия, тема – «Определение кальция и магния». Выдается невзрачный камешек из коробочки с номерком: «Определите его состав, студент».
Арсенал методов выучен, стратегия – качественное и количественное определение состава данного объекта с использованием гравиметрии и титриметрии. В окошке у лаборанта получается и монтируется оборудование. И задание выполняется.
Растворы № 1, № 2, № 3…
Осадки № 1, № 2, № 3...
Прокаливание № 1...
Титрование…
Дальше студент с полученными результатами, записью хода работы, всеми необходимыми графиками, построенными на миллиметровой бумаге и вклеенными в учебную тетрадь, отправляется к преподавателю. Результаты в итоговой таблице – состав камешка – могут совпасть на «тройку».
А могут не совпасть совсем. Тогда – второй заход.
Растворы номер…
Осадки номер...
Обычно вторая попытка – во внеурочное время, или с другой группой, или параллельно со следующим образцом, который уже «медь – цинк».
И если вам не удастся разложить на атомы этот чертов камень, потому что вы сегодня исключительно тупы, или влюбились, или родители разводятся, или нет желания возиться с этим в восемь вечера весной в двадцать лет, то вас отчисляют на втором курсе. Накрыло на третьем – отчисляют на третьем.
А четвертый и пятый курсы – это два года серьезной научной работы.
Но поскольку Руль дальше попал на довольно странную кафедру, то его опять накрыло практикумом, как канализационным люком из анекдота.
Практикум вылез из засады, и бедному Рулю пришлось изучать, опять руками и головой, еще одну лабораторную науку – нелинейную оптику, которая была уже не химией, а забытой физикой.
Впрочем, там, работая с лазером, надо было выполнять разные эффектные задачки. Куда интереснее меди-цинка.
Например, создать голограмму. Но не ту, которую вы видите сейчас на коробке из-под обуви. А настоящее объемное изображение, висящее в воздухе, с использованием фотопластинки по схеме записи оптической информации объекта – голограмма Денисюка, гениальное открытие советского ученого.
В семидесятые годы открытия мирового значения, судя по Государственному реестру открытий, происходили в советской науке два-четыре раза в год.
…Пустой флакон от «XS», точнее, его образ висел в воздухе. Молодая аспирантка, которая вела практикум, не скрывала своего восхищения. Запах «Пако» чудесен, эротичен и волнующ. Спокойный, романтичный, чарующий, с нотами, которые Руль не встречал нигде. Аспирантка купила мужской парфюм себе. Он подходит для минуты страсти, как ничто другое.
Изделие девяносто третьего года, не забудем про это.