В походах и боях или Еще один Жорж, Дита, кисочка

                Хестер, моя блистательная перфекционистка, чей головной убор Врубеля взывает к смеховой культуре раннего средневековья               
     " Геошка на фишке ", - шептались бойцы Отдельного диоцеза, наблюдая победную жизнедеятельность легендарного маршала, кратко передыхая между боями и походами. Ведомые генералом Батовым и инструкциями парткома, они ненадолго укладывались испитыми и волглыми телами на сухостойную почву, принимая положенную от товарища Мечникова калорийность, запуская оловянные ложки в сингулярные термосы и емкости, привезенные на позиции упорствующими в заблуждениях строевыми хозвзводов, сутулыми мужчинами непризывного действия натянутых как струны нервов страны. Между комочков пищи Жуков вел за собой пайковую селедку, размахивая руками и играя на баяне заунывные мелодии степей. Бултыхаясь в наркомовских граммах, Жуков оглядывал из под насупленных бровей поверхность напитка, всасываемоего работой трахеи в кадыкастые шеи рядового и сержантского состава Красной армии, на это непродолжительное время подчиненных непосредственно Батову, лысоватому оглоеду и танкисту, тяжко повисшему плешью, прогрызенной муравьедом, на ветке подходящего привалу дуба, стройной осиновой древесиной вознесшемуся от пика Коммунизма к равнинам Померании, где еще отдельные, но скоро. Шурша офицерским доппайком из яичного порошка, Жуков стремительно вылезал на добрый слой желеобразной массы, намазываемой прогорклыми движениями десантного клинка, чуть поржавевшего от плеяды ритуальных поцелуев, ибо следовало от дедов целовать благородную сталь, прежде чем дикий видом ополченец Ичкерии срежет голову любому ветерану, магически оборачиваясь руководителем региона или даже гау. Протирая рукавом шинели изгибистый ствол САУ, Жуков упорно и сквозь солидол протискивался на целик мушки и, свесив ноги в блестящих сапогах к притяжению Земли, неторопливо раскуривал махорочный и по лимиту окурочек с красной помадой, волей воевавшего на соседнем участке Окуджавы попавший в картонку  " Герцеговины флор ", подаренной спецрейсом самолета посадка йок Жукову самим Верховным в довесок к Ордену Криськи Потупчик, суетливо фельдширующей своему ридному диду, предавшему все заветы одним только фактом своего происхождения.
     " Гы, - щербато радовались бойцы, вспоминая бывальщину, - ты, грит, Мехлис, евреюга, а тот, не будь дурен, грит, что коммунист ". Вот тебе весь закон, все люди, добавлял неумышленно генерал Батов, благоразумно не кавычкуя мимолетную мысль, и не уловленную ни х...я речевым аппаратом, так что и донести преосвященному не получится, улыбался скупо генерал Батов, еще больше запутывая себя несоблюдением пунктуаций.
     Акупунтктурный маршал победы бежал пунктиром по штабной карте, разложенной у шинели на острых коленках зенитчицы Тони, рахитичной и косоглазой, пострадавшей во времена раскулачивания вынужденным недоеданием и наследственным диатезом, так как был ее прадед изменником делу, подвизаясь в конюхах у бургомистра господина Шлице.
     - Жуков бежит, - замечала Тоня, сморкаясь через кулак на штабную карту.
     - Х...й на него, - реготал господин бургомистр Шлице, возглавляя  " Роснефть " на сороковом годе победы.
     - Да, - подтверждал фронтовик - прадед, предатель делу и злокозненный в помыслах вредительства и неустойчивости идеологически конюх, справляя сбрую через левое плечо генерала Батова.
     Генерал Батов поскрипывал новенькой кожей сбруи и спокойно ложил наградной трофейный табельный люгер в кобуру, расстегивал ширинку и подзывал зенитчицу Тоню выверенным в Комакадемии Генштаба жестом.
     Жуков взбирался на флагшток, где в дымовой завесе шашек реял черно - бело - красный стяг Рейха и совсем вот некстати и неожиданно вспоминал, что четвертый цвет - сиреневый. Да еще вихлястый Тед. Шарахается по коридорам, строит глазцы Мадонне, затянутой в чорный латекс, скрипит половицами и названивает Марисе Томей, такой охрененной, что маршал Жуков тут же и падал вниз, под ноги генерала Батова, решительно застегивавшего ширинку.
     - Товарищ маршал, - орал генерал Батов, завидев Жукова под ногами, - отряд готов к выполнению боевой задачи !
     Жуков кряхтел и приказывал подать инкрустированный вестрейнфальским перламутром баян, садился, свесив голову на крутое плечо, на пенек и долго играл для уставших бойцов марши и иногда - вальсы.