Студенческая юность

 
На первом курсе у меня возникла дружба с профессором физики Сахаровым – степенным стариком, автором учебника физики. Я его встречала по дороге в институт, и мы шли, оживленно беседуя. Наверное, ему это было интересно. Лабораторные по физике вела ассистент Ольга Неговорова. Она активно меня невзлюбила (причину не помню). Однажды она на меня напала: «Как при таком отношении к лабораторным, вы собираетесь сдавать экзамены?». Я ей нахально ответила: «Только на пятерку». И Сахаров действительно поставил мне пятерку, а Ольга была очень этим огорчена.
Все девочки на военной кафедре изучали устройство ПУАЗО (прибор управления артиллерийско-зенитным огнём). Я буквально влюбилась в этот прибор. Досконально изучила его работу – приходила с ним работать в свободное время – разобралась, всё поняла; мне даже до сих пор помнится «определение точки встречи снаряда с целью». Никто из наших девчонок его никогда так и не изучил. На этой базе у меня возникли дружеские отношения с преподавателем (офицер средних лет) – он оценил моё рвение! Мы дружески с ним беседовали, обсуждали всякие  проблемы.

Когда мы начали изучать спецпредметы – электрические машины, аппараты, электропривод, у меня возник огромный к ним  интерес. Хотелось все понять, и я очень полюбила свою специальность. После сдачи экзаменов (все на «5») я на период каникул брала в библиотеке книги, и все каникулы читала их. За это меня зауважала библиотекарь – Софья Михайловна. Кроме того, я ходила на книжные развалы «Благовещенского  базара» и покупала там книги на эту тему, очень хорошие и интересные. Мне это самообразование очень помогло, когда я пришла на испытательную станцию цеха, где монтёры были высочайшей квалификации. Экзамен по электрическим аппаратам принимал профессор Вашура – зав. кафедрой. Пожилой, больной – лекции он нам уже не читал и нас не знал. Мои знания поразили его воображение – после этого экзамена он называл меня «Девочка, которая мыслит на уровне третьей производной», что означало «ускорение» (так мне рассказали преподаватели). На его вопросы я отвечала первая. Курсовые по электрическим аппаратам я сделала для половины группы, т.к. девчонки подходили и требовали – сделай! – не церемонились.


Какой-то спецкурс нам читал некий Солодухо. Читал нудно, неинтересно. Когда становилось совсем скучно, мне присылали записку: «Задай ему вопрос» – я придумывала вопрос, задавала. Солодухо начинал вести себя странно – оборачивался, стараясь смотреть на свою спину. Видимо, терялся. Это было, конечно, жестоко – он был больным человеком, но такое поведение врезалось в память.
Руководителем моего дипломного проекта был Ленька Гельбух. Ему было приблизительно 30 лет, кандидат наук, видимо, проскочил в науку ещё до начала «жидоедства». Плотного сложения, черноглазый брюнет, холостяк. Диплом у меня был повышенной сложности. Ленька в меня, наверное, влюбился – на консультациях (они проходили в общей для всех комнате) он сидел и зачарованно  на меня смотрел. А все девчонки в это время наблюдали за тем, как  он на меня смотрит, и развлекались.
Однажды Ленька привёл меня к себе домой – уже не помню, как он обосновал эту необходимость. Его старенькая мама, одетая провинциально – мне запомнился её ситцевый фартук, – долго на меня смотрела, может быть, изучала будущую невестку? После защиты Леньку никогда больше не видела. В студенческие годы основное значение для меня имела личная жизнь, история развития моих любовных отношений и связанные с этим радости и страдания. Сам процесс учёбы, приобретения всё новых и новых знаний, был для меня захватывающе интересен, однако он никогда не вытеснял с первого места проблемы личной жизни. Эта сторона моих студенческих лет освещена в очерке «Повесть о первой любви».

Автор текста Доба Каминская