Водолаз

Николай Чухно сидел на сухом берёзовом пеньке, оставшемся от прошлогодних дровяных запасов, опустив чисто выбритую до блеска загорелую голову. На траве перед ним стоял большой старый таз с отбитой эмалью по краям, до верху наполненный сваренными в крутом кипятке речными мидиями. От них шёл такой запах, что даже сестра Николая Оксана, женщина средних лет, такая же крепкая, широкоплечая и громогласная с твёрдым властным характером, зажимала нос и уходила прочь.
Чухно большим пальцем с толстым ногтем,  похожим на закруглённую стамеску, вытаскивал варенного моллюска, раскрытые створки бросал в большую старую корзину , а содержимое раковины в оцинкованное ведро. Совершал он это малопривлекательное действие ради гусей и уток, которых с сестрой решили разводить после того, как Николай намаялся от навалившегося свободного времени после ухода с должности председателя колхоза.
Чухно с трудом разогнул спину. Это дань сырости, холоду, морским ветрам – наследство долгой, почти тридцатилетней службе на флоте. Он встал, прислонился к побеленной стене маленького садового флигелька, в котором проживал с весны и до поздней осени. Ранее утро в селе Батурино. За старинной рощей князя Кочубея солнце зажигает верхушки вековых сосен. Замычали коровы, хозяйки хворостинками выгоняют скотину из дворов. В тишине выстрелом прозвучал кнут пастуха Игната. Петухи пропели зорю, соревнуясь друг с другом, дворовый пёс Серко, потягиваясь, виляя хвостом, гремя цепью, вылез из будки у ворот.
В военкомате в Бахмаче призывнику Николаю Чухно сказали: «Пойдёшь служить на флот». На флот так на флот, вот только  матросская служба долгая. В водолазной школе в Балаклаве понравилось Николаю, воды он не боялся, с детства хорошо плавал и нырял в быстром светлом Сейме. Год в школе водолазов пролетел незаметно, выпускные экзамены сдал на отлично. В звании «старшина первой статьи» отправился к месту службы через всю страну на Тихоокеанский флот. Водолазы нужны везде, где есть море и корабли. А ещё они оказывали помощь в бухтах, вырезали сети, намотанные на винты рыбацких сейнеров.
На водолазном баркасе, отдышавшись, забравшись в крошечный трюм, отпивался крепким горячи чаем. 
Главный старшина Чухно снова был переведён на Черноморский флот, откуда начиналась его «подводная» матросская биография.
- Микола, - позвала сестра, - сегодня придут пионеры помочь пособирать фрукты, да и ящики надо подготовить.
У них с сестрой был замечательный сад с яблоневыми, грушевыми, сливовыми деревьями. Да ещё абрикосы созревали, ягода разная на кустах.  Большую часть этих спелых плодов они отдавали в школу-интернат. Сушёные яблоки и груши, жирные семечки с подсолнухов зимой отсылали, заколотив в фанерный ящик, Тарасу, сыну Чухно, служащему в Заполярье, капитану второго ранга.
Белые пушистые облака, обгоняя друг друга, будто соревнуясь, кто скорее освободит место горячему солнцу, медленно расходятся, открывая бездну небосвода. Ветер, играя с колосьями ржи, волнами ходит над ними. Вот в такой же жаркий солнечный денёк в заливе у самого выхода в море, где глубина уступом уходит вниз, лежал почти на ровном киле триста семьдесят шестой катерный тральщик, затонувший, можно сказать, случайно. В конце пятидесятых тралили прибрежную зону под Керчью.   Иногда появлялись сорванные со своих пьедесталов подводные мины, стоящие безмолвно ещё со времён войны. Как и чем задел мину этот тральщик? Прогремел взрыв. Экипаж, десять человек, спасли. Подобрали всех. Но вот командование решило поднять триста семьдесят шестой посмотреть, что там уцелело? Тогда технику берегли,  за каждый болт отвечали.
Срочную Николай давно отслужил. Прикипел к морю. Хотя до службы на флоте и в глаза его не видел.   Капитан третьего ранга Никитин, начальник водолазной службы, как-то сказал:
- Слушайте, старшина, подготовьтесь-ка на офицерское звание, экзамены экстерном сдадите, опыт у вас большой, теорию знаете. Командиром водолазного бота назначим.
- Есть сдать экзамены. – ответил Чухно…
И стал командиром бота. Осталось служить-то ему без малого года три и в запас. Но судьба, служба водолаза, каждое погружение на глубину – большой риск.
Николай Васильевич потер ногу. От колена к бедру шёл приметный шрам:
- А всё же погоду чувствует, - усмехнулся про себя, - тоже память.
Два водолаза были, как и положено, на боте, младший лейтенант Чухно всё же решил проверить сам обстановку под водой слишком резкий перепад глубин был здесь, Да и ребята срочники без опыта, надо подстраховать. Как всегда на манишку надели медный шлем трёхболтовку, смотровое окошко закрутили, надавили вместо ключа концом каната за закрутки для надёжности. Запыхтела ручная помпа, подавая воздух. По инструкции Чухно  спустился по водолазному трапу в воду, проверил подаваемый воздух, нажал затылком золотниковый головной клапан, в микрофон спокойно сказал: «Всё в порядке. Пошёл». Всё было как всегда. Мысленно уже знал, что и как будет делать на грунте, что, возможно, его ожидает… Несколько метров осталось до того момента, как он встанет рядом с тральщиком. Внезапно в правую ногу,  что-то вонзилось и пошло вспарывать прорезиненную рубаху скафандра, и так до бедра. Вроде и боли не было, словно тупой палкой задели. Очнулся на палубе бота, рубаху срезали, не снимая, ногу в бедре перетянули ремнём… В медчасти через трое суток Николай пришёл в себя. а после ему рассказали, что он попал на отвалившийся лист стального корпуса катера, и это ржавое железо острым углом вспороло, как консервным ножом, и рубаху, и ногу. Среди ржаво-бурых водорослей этот лист обшивки был незаметен.
Тогда в 1964 году он долго лечился в севастопольском госпитале. Младший лейтенант Чухно по решению военно-врачебной комиссии был комиссован и уволен в отставку с правом ношения военной формы одежды. «За безупречную военную службу» - звучало в приказе.