К Бабе-Яге в Калязин. Части 5-7

              Заметки из путевого дневника с комментариями

           Часть пятая. Некоторые сведения об истории Калязина

     Получилось так, что въехали мы в совершенно незнакомый город, неизвестно с какой стороны, так как нам навигатор приказал. Но затем, интуитивно двигаясь по городским улицам, мы с опозданием от назначенного срока минут в двадцать, а уж думали, что приедем ещё чуть ли не на час позже, затормозили прямо по соседству с памятником вождю мирового пролетариата.

     В задумчивости глядит Ильич с высоты на площадь, по которой ходят люди, и на улицу, где не утихает шум моторов проезжающих по ней автомобилей.  Никак он не может понять, что же это такое произошло со страной, как она смогла буквально за несколько лет дойти до такой жизни, что площадка бетонная под его постаментом разрушается, а никому до этого и дела нет. Так глядишь, и от него куски бетона отваливаться начнут.

     На лавочке неподалеку от памятника сидели две женщины. Как только мы начали парковаться, они дружно встали и подошли к машине, мы даже выйти ещё из неё не успели. Одна оказалась директором туристической фирмы "Пилигрим" Михасик Еленой Витальевной, с которой я и созванивался неоднократно. Посадила она к нам в машину экскурсовода и тут же умчалась по своим неотложным делам.

     Ну, а мы начали неспешное движение по городским улицам, слушая гида и пытаясь запомнить всё, что она нам рассказывала об истории города и его нелегкой судьбе. Вот в результате, что у нас осталось в памяти.

     Калязин, наверное, самый маленький районный центр Тверской области. По последним данным в нём живёт не более 14 000 человек, вследствие чего он,  потерял статус города, и теперь числится городским поселением. Да и всё население района составляет около 27 000 человек. А ведь каких-то сто лет назад в Калязинском уезде Тверской губернии проживало  более 140 000 человек. И было это, заметьте, в царской России, площадь которой была существенно больше площади нынешней Российской Федерации, а численность населения  — меньше. Что же случилось с некогда процветавшим купеческим городом, расположенным к тому же весьма и весьма удобно – хоть и немного в стороне от столбовой дороги, соединявшей две российских столицы, но зато на обоих берегах Волги – главной водной артерии страны.

     Некогда Калязин славился своими кузнецами, производством зернового крахмала и домашним кружевоплетением, особенно надо отметить последний промысел, так как калязинские кружева были дешевле всемирно знаменитых вологодских, а их изготовлением занималось более одной тысячи городских мещанок. Так куда всё это делось? А искать причину необходимо не только в многовековой истории Калязина, но и  в совсем недавнем его прошлом.

     Первые сведения о поселении, расположенном при слиянии реки Жабни с Волгой, и называемом Николой-на-Жабне, то есть именно там, где теперь находится Калязин, относятся к XI-XII векам. В старину там находился одноимённый монастырь, со временем прекративший своё существование. В последствие Преподобным Макарием, ориентировочно в 1434 году,  напротив развалин бывшего монастыря, была основана обитель, названная в честь Живоначальной Троицы, Троицкой и превратившаяся со временем в один из самых известных и богатых монастырей Государства Российского. Уже к концу XVIII века он занял 11 место в степенной лестнице первоклассных российских монастырей. Но почти за два столетия до этого знаменательного события по окрестностям монастыря дважды прошлись поляки. Началось "смутное" время, история которого описана очень и очень подробно, и я не стал бы её даже касаться, но речь идёт о Калязине, а этот город, вернее его предтеча — Троицкий монастырь, сыграл весьма важную роль в освободительной войне.

     Навстречу польско-литовским войскам, присягнувшим Лжедмитрию II, и взявшим в осаду Москву, вышло русское войско, возглавляемое воеводой князем Михаилом Скопиным-Шуйским. В "Житии князя" описано, что князь Скопин-Шуйский выступив против "польских и литовских людей, одних мечу предает, других в бегство обратил и таборы их искоренил". Своей ставкой князь сделал Троицкий монастырь. Именно в окрестностях монастыря на берегах реки Жабни произошла жестокая битва, закончившаяся безусловной победой русского воинства.

     Русская армия после этого сражения пошла в сторону Москвы, оставив монастырь практически без охраны, но у неё была другая задача – необходимо было, прежде всего, снять осаду с Москвы, что князь Михаил Скопин-Шуйский и сделал весьма успешно.

     Однако на беззащитный монастырь тут же обрушилась большая напасть в лице польского войска, которое овладело монастырем, были убиты все его защитники, обитель была полностью разграблена, а всё что можно было сжечь в деревянной крепости было сожжено. Остался лишь один безмолвный свидетель всего того, что там произошло – полуразрушенный, но в огне не сгоревший, каменный Троицкий собор.

     Монастырь возродился, рядом с ним  возникли Троицкая и Рождественская слободы, которые и были объединены в уездный город Калязин, а произошло это по указу государыни-императрицы Екатерины II в 1775 году.

     Любопытно откуда взялось название города, вроде бы никаких предпосылок этому не видно – объединили  две разноимённые слободы, а название дали абсолютно новое,  ни к чему не привязанное. Поэтому поводу имеется много мнений, но наиболее логичной представляется следующая версия: как следует из "Жития преподобного Макария" восемь монахов Кашинского Клобукова монастыря  во главе с будущим преподобным основали не позднее 1434 года на левом берегу Волги на землях местного боярина Ивана Коляги новый монастырь. Монастырь быстро стал пользоваться большой популярностью и его рост начал сильно беспокоить Ивана Колягу, настолько сильно, что он даже решил убить Макария. Но преступный замысел не удался. От какого-то мора погибла вся семья боярина, сам же он, выздоровевший после тяжёлой болезни, явился к Макарию и постригся в монахи. Вот именно с того времени пустынь преподобного и получила неофициальное название Колязино по имени бывшего владельца монастырских земель, преобразовавшее со временем в Калязин.

     Но, есть и другая версия. Мне она кажется менее достоверной и убедительной, но, если бы её не было, стало бы, наверное, скучней, ну что хорошего, если будет только одна историческая зацепка, даже поспорить и то не о чем. Так вот, некоторые считают, что название произошло от финно-угорского слова "кола", что означает рыба. Мы ведь знаем, что здесь поблизости финно-угорские племена жили, а затем они северней ушли, так там и река Кола имеется и даже целый Кольский залив расположен. Разумеется, имеются и ещё некоторые мнения по поводу названия города, но я их даже приводить не буду, мне они кажутся уж совсем за уши притянутыми.

     Путешествуя из Петербурга в Москву и обратно, именитые россияне, да и иностранцы тоже нередко заезжали в Калязин. В разные годы в городе побывали многие известные писатели, а некоторые так даже и жили в нём или его окрестностях.  Семья Фонвизина владела землями в Калязинском уезде, Иван Андреевич Крылов в ранней юности работал в канцелярии Калязинского земского суда, Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, наездами живал в своем родовом имении Спас-Угол, которое тоже находилось на территории уезда.  Свои впечатления от города оставили и Александр Николаевич Островский, которому сильно не повезло, он сломал в Калязине ногу, в связи с чем его мнение о городе приобрело негативный окрас, известны письменные отзывы о городе и Жуковского, и Чернышевского, и Добролюбова. Даже Александр Дюма-отец оставил свои заметки о Калязине.

     Город потихоньку рос и развивался, богатеющие калязинские купцы начали активно застраивать не только центральные, но даже и окраинные улочки каменными домами, а поскольку они много ездили по миру, то и дома свои хотели построить не хуже чем за границами. Вот и появились в городе двух-трёх этажные особняки, построенные во всех существовавших в то время архитектурных стилях. Уже к концу XIX столетия город обзавёлся собственной благоустроенной набережной. Это был такой небольшой провинциальный городок, но который отличался от крупных губернских лишь своими размерами. Всё остальное то, что должно быть в то время в нормальном городе для того, чтобы он и рос, и жителям в нём жилось привольно, в Калязине было.  Нас приятно удивило, что в городе было несколько вполне современных по тем временам учебных заведений. Разумеется, существовавшая система народного образования не могла охватить обучением всех детей школьного возраста. Так, в 1911 году в калязинских школах всех типов обучалось немногим более 7 тысяч человек, то есть примерно половина всех детей, достигших требуемого возраста. Но при этом следует отметить, что постоянно строились и открывались новые школы, училища, гимназии. История, конечно, не имеет сослагательного наклонения, но всё планомерно шло к тому, что и без революционных потрясений должна была наступить эра всеобщего обязательного и надеюсь бесплатного образования. Развитие страны шло такими темпами, что без хорошо обученных  рабочих делать скоро было бы нечего.

     Неподалеку от берега Волги прямо на городской улице расположена целая выставка фотографий того Калязина, который больше никто и никогда не увидит. Вот общий вид города с картины художника Сотскова, а вот и здания Технического училища и женской гимназии. Вот и набережная, вполне благоустроенная, правда, водой залита, так то весна, половодье. Так что же такое произошло с городом? Ведь никаких предпосылок к тому, о чём мы вначале начитались, а затем увидели собственными глазами, не было.

      О современном Калязине написано очень много. Тут и краеведы постарались, да и такие как мы, любопытствующие и путешествующие также отличились, а с легкой руки кого-то из журналистской братии прижился даже штамп "Калязин – город затонувшей колокольни". Вот именно в тот момент, когда колокольня Николаевского собора оказалась вдруг окружена волжской водой, а величественный собор и один из старейших монастырей  — Троицкий мужской монастырь – исчезли вместе с историческим центром города, торговой площадью, набережной, многими городскими улицами и домами жителей, и началось постепенное умирание города. И произошло всё это не вследствие стихийных или того хуже военных действий, а благодаря действиям кремлёвских преобразователей природы.  В конце тридцатых годов, для обеспечения водой развивающейся экономики Советского Союза, улучшения водоснабжения столицы страны, а самое главное получения в больших количествах дешёвой электроэнергии, на Волге решено было построить целую цепь водохранилищ. И первой жертвой этого решения пал город Калязин. Дома и церкви разрушили, жителей переселили, и ушёл под волжскую воду древнерусский купеческий городок…

     Началось строительство Угличской ГЭС, а поскольку по плану в зону затопления попадала значительная часть старинной городской застройки, то было принято решение то, что удастся, разобрать на кирпичи для строительства плотины, а самые упрямые здания взорвать. Так и были разобраны жилые дома и взорваны, неподдающиеся разбору,  красивейшие калязинские соборы.

     Непонятно, каким чудом уцелела во время уничтожения монастыря и последующего затопления города колокольня Николаевского собора. То ли устояла во время взрывов, то ли не смогли взорвать или люди пожалели. Просто чудо произошло. И осталась она стоять на крошечном островке посреди волжских просторов укором и памятью. Правда, есть одна вполне достоверная версия. Общеизвестно, что в тридцатые годы Осоавиахим имело огромное значение для подготовки авиаторов, химиков и парашютистов, так вот последних, то есть парашютистов готовили именно на этой колокольне, её использовали в качестве вышки, и взорвать просто не успели, вода подошла быстрее.

    Сразу после затопления даже было принято решение о восстановлении города на другом берегу Волги, да пришла война. С ней разруха. Не до Калязина властям было тогда, да и  сейчас им не до Калязина.

                Часть шестая. Знакомство с Калязиным

     Центральная площадь Калязина с прилегающими улицами, да Троицкий монастырь, то есть наиболее красивая и древняя часть города, были или разобраны, или взорваны, а затем для полноты картины ещё и затоплены. Вопрос о необходимости уничтожения древнего монастыря решался волевым порядком, по мнению многих специалистов, этого можно было без особых трудностей избежать. Скорее, необходимость была в уничтожении очередного рассадника религиозного дурмана — эта идея превалировала надо всем, появился законный повод для уничтожения ещё нескольких церквей, так нужно им тут же без промедления воспользоваться. Потребовался один только росчерк пера, и вот  уже не существует красивейшей церкви XVI века с уникальными фресками и иконами. К чести местных жителей, некоторые иконы и фрески удалось спасти, и сейчас они находятся в музеях или разошлись по другим храмам, которым в то время повезло больше.

     В процессе строительства плотин гидроэлектростанций в Калязине оказалось затопленным около 60% всего жилого фонда. Город, вольготно располагающийся ранее на обоих берегах Волги, остался в сильно усечённом размере лишь на одном правом, Заречье просто перестало существовать, а Монастырская слобода превратилась в Монастырские острова, да и те незаселённые.

     Беда подобралась и с другой стороны: из-за бесхозяйственности или просто неумения вести городское хозяйство, в городе не построили причал, и вот мимо Калязина вереницами проходят в разные стороны большие круизные пароходы, пронося в карманах туристов немалые суммы денег, которые они были бы готовы оставить в городской казне. Туристы скапливаются на палубах и щёлкают, щёлкают,  щёлкают эту уникальную картину, которую вряд ли можно ещё увидеть где-нибудь в мире – почти посередине широкой реки вздымается ввысь высокая колокольня, как вечный укор нам всем живущим на этой земле.

     Наверное, если бы судьба города попала в другие руки, Калязин занял бы законное место в туристическом табеле о рангах, примерно на том же уровне, что соседние Мышкин, а возможно даже и Углич, но…

     Вот и стоит там одинокая колокольня в Волге-реке, да показывают на неё пальцами иноземные туристы, невесть каким ветром занесённые туда по пути к более удачливым соседям.

     Но вернемся в современный Калязин. Утверждённый Высочайшим распоряжением ещё в 1786 году регулярный план застройки города никем не был отменён и неукоснительно исполнялся вплоть до всем известных событий, произошедших в середине XX столетия.

     Вдоль Волги шли в старину и сейчас ещё продолжают идти прямые длинные улицы, пересекаемые короткими улочками, выходящими как бы прямо из леса, начинающегося сразу же за городской околицей, и сбегающими в буквальном смысле в Волгу, ведь как таковой набережной в городе практически не существует.

     Мы проехали и по всем длинным улицам, я насчитал их три, может, обсчитался, не знаю, и по большинству коротких. Несколько удивили, другого слова не могу подобрать, таблички с названиями улиц, я таких лаконичных и выполненных в одном стиле табличек не видел до тех пор нигде, если не прав, поправьте. На табличке указано сразу два названия – новое, то, которое при советской власти улица получила, и старое, ещё с того самого царского режима памятное. Вот одна из табличек гласит, что мы едем по улице Ленина, бывшей Тверской. А вот дом, который оказался на углу сразу четырёх улиц – двух бывших Тверской и Петропавловской и двух переименованных, соответственно, Ленина и Революционной.

     - Как так получилось, да зачем? – именно с таким вопросом я обратился к нашей сопровождающей.

     - Так ведь, когда распоряжение о возврате старых ещё дореволюционных названий  к нам поступило, в управе посчитали, во что это казне городской обойдётся, и приняли вот  такое, воистину соломоново  решение, и людям уже привычные названия оставить и властям немного потрафить.

     Мы лишь порадовались за мудрость неизвестных нам калязинских чиновников.
Но прошло несколько минут, и вся эта стройная и логичная схема рухнула в одно мгновение – на табличках на центральной улице города значилось лишь одно название – Коминтерна. Вопросительный взгляд в сторону гида и почти моментальный ответ, наверное, не одни мы такие въедливые и настырные:

     - В 1970 году к столетию со дня рождения Ленина пришло указание – привести в порядок всё, что связано с именем Ильича, в Калязине такой оказалась новая, до затопления не существовавшая улица, которую прорезали прямо по живому, снося попадающиеся на пути дома. Улице дали имя Ленина, так как та, которая носила это имя раньше, попала в зону затопления. Улицу прорезали, построили новое здание райкома партии, а вот до её полного приведения в порядок руки так и не дошли. Про указание, о котором я говорила, все благополучно забыли, а тут новая напасть – комиссия из центра едет, посмотреть в каком порядке улица Ленина содержится.  Ну, и решила власть местная таблички поменять — с улицы Коминтерна, чистой и красивой старинной улицы снять, и улицей Ленина её наименовать. Так вот всё и осталось.

     Эта бесхитростная история вначале нам показалась слегка надуманной, но по прошествии некоторого времени, мы решили, что в нашей стране и не такое может быть.

     Ну, а теперь хочется рассказать, что же нам удалось увидеть и из окна автомобиля и во время довольно частых пешеходных вылазок на улицы Калязина.

      Конечно, три четверти века тому назад в городе было значительно больше красивых каменных домов, но и то, что мы увидели, в какой-то степени удовлетворило наше любопытство. Вот, например, на Тверской улице находится Калязинский Машиностроительный техникум, а располагается он в здании, построенном ещё в 1903 году на деньги местного купца Полежаева для низшего механико-технического училища и из которого вот уже более ста лет выходят специалисты по машиностроению. Вот такая своеобразная преемственность поколений произошла. Не знаю, каким чудом, но прекрасный парк напротив машиностроительного техникума  остался цел во всех перипетиях сложнейшего для города и для всей страны тоже XX века, и продолжает радовать горожан и в наше время. А в глубине парка просматривалось заброшенное здание общежития техникума, оно было построено в конце 30-х годов, но, наверно, оказалось мало нужным и сейчас находится в аварийном состоянии.

      Уцелело и ещё несколько зданий постройки позапрошлого века, например, красивейшее двухэтажное здание красного кирпича, с двумя также кирпичными мезонинами, построенного в 1881-83 годах как Общественный дом. Стоит оно на нынешней улице Карла Маркса, или может правильней сказать на улице Московской? В соответствии с названием в нём во времена оно находилась сразу куча различных учреждений: и земская управа, и городское училище и полицейское управление. Сейчас там размещена городская школа № 2.  Весьма любопытна смотровая башенка, расположенная на крыше здания поближе к его левому краю, нам рассказали, что она вроде бы исполняла роль пожарной каланчи, но что-то меня сомнения берут, уж больно низковата она.

     Подъехали мы и к небольшому отрезку, условно, на мой взгляд, благоустроенной набережной. День был будничный, наверное, потому и народу было на набережной немного, стояло несколько столиков с сувенирами, продавцы, закрыв глаза, подставляли лица навстречу весеннему солнышку, да одна бабушка выгуливала маленького калязинца. Вид с этой точки на Никольскую колокольню один из самых замечательных в городе, поэтому именно на это место и привозят всех гостей города на фотосессии. Конечно, можно было бы набережную и до ума довести, ведь здесь с маленькими детишками люди гуляют, да туристы, в том числе редкие иноземные развлекаются. Постояли мы на набережной, полюбовались Волгой, по которой регулярное движение ещё не было открыто, лишь маломерные суда бороздили её из стороны в сторону. Да на один из Монастырских островов издали взглянули, да и поехали дальше.

      Надо было поклониться подвигу русской дружины, оказавшей ожесточенное сопротивление польскому войску в 1610 году, и наголову его разбившей в битве на реке Жабне. Памятник герою той войны князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому  установлен в Калязине в 2010 году к четырёхсотлетнему юбилею победы русского оружия. Место для памятника было выбрано с большим умыслом – к числу немногих православных храмов сохранившихся в городе относится Вознесенская церковь с Тихвинским приделом, которая была возведена в 1783-87 годах на окраине города у старинного кладбища, где в течении по меньшей мере полутораста лет находили свой последний приют именитые калязинцы. В Тихвинском приделе хранилась особо почитаемая икона Тихвинской Божией Матери – список с известной чудотворной иконы. В пристроенном позднее Макарьевском приделе также находилась ещё одна православная святыня – икона преподобного Макария с частицей его мощей.

     В годы безверия Вознесенская церковь была закрыта, в ней разместили хлебокомбинат, старинное кладбище стёрли с лица земли, разбив вместо него городской стадион,  прозываемый в народе "на костях", а теперь просто пустырь. Прошли годы, хлебокомбинат перевели в другое место, и церковь, оставшись без присмотра, начала быстро ветшать и разрушаться. В 1990 году храм был возвращен верующим, и началось возрождение красавицы-церкви с трёхъярусной колокольней. Конечно, быстро восстановить всё то, что разрушила советская власть задача неимоверно тяжёлая, вот и здесь ещё не дошли руки до реконструкции ни старинных ворот, ни часовни.

     Вот около восстанавливаемой Воскресенской церкви и решили установить памятник князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому. Проект монумента был разработан тверским скульптором-священником Евгением Антоновым, и  представляет собой два уложенных друг на друга камня. На верхнем сделана гравировка одного из первых русских надгробных портретов, называемых по научному "парсуна", искаженно от персоны, князя Скопина-Шуйского, скопированная с его могильного камня в Архангельском соборе Московского Кремля,  а маковку камня увенчивает птица скопа — покровитель рода Скопиных-Шуйских.

      Не пойму я, почему так мало мы знаем об этом человеке? Ладно, в старое время, при правлении династии Романовых его замалчивали, а, если и упоминали, то пытались всячески роль его в истории государства Российского преуменьшить. В этом был некий смысл. Ведь потенциально он был одним из претендентов на корону российской империи. В советское время забвение полководца тоже было обосновано. Сталин благоволил к лидерам крестьянских восстаний, и никак не мог согласиться даже с упоминанием человека, разгромившего Ивана Болотникова.  А вот почему сейчас Михаил Васильевич Скопин-Шуйский находится в некоем забвении мне совсем не понятно.   

     Подошло время нашего посещения резиденции Бабы-Яги, то ради чего ребенок провёл столько времени в дороге и не очень-то интересовавших её экскурсиях, и мы были вынуждены прервать осмотр города и быстро-быстро устремиться в гости к Бабе-Яге.

                Часть седьмая. В гостях у Бабы-Яги

       Резиденция Бабы-Яги оказалась на другом конце Калязина, но добрались мы очень быстро — не прошло и десятка минут, а машина притормозила уже у  ворот усадьбы. Это и не удивительно – городок-то Калязин малюсенький. Часть нашего пути пролегала практически по берегу Волги, ведь усадьба находится даже не в самом Калязине, а в маленьком поселке Солоновка, примыкающем к городу.

    Пока ехали непрерывно крутили головами по сторонам – красивые дома строятся на волжском бережку в этой сторонке. Вот один из них, современный дом из оцилиндрованного бревна стоит на волжском берегу, с чудесным петушком на крыше, который туда залетел  да там и остался А вот и еще один новострой – кирпичный с резной деревянной отделкой. "Лепота", — сказал бы гайдаевский Иван Васильевич.  Проехались немного почти по самому берегу Волги, посмотрели по сторонам. Поразила нас внешне совсем неподвижная река, ни одной веточки или травинки, пусть и медленно плывущей вниз по Волге, мы не заметили. Зато, поскольку река в этом месте делает поворот, хорошо был виден Калязинский берег со шпилем Воскресенской церкви на горизонте.

    Ехали мы, ехали, и, наконец, приехали на некую улицу, застроенную потемневшими от старости деревянными деревенскими домами с заборами, изготовленными из заострённых по верху брёвен, перебраться через которые весьма затруднительное дело, или металлическими, стоящими сплошной стеной, напрочь не дававшими заглянуть вовнутрь дворов.

     - Ну вот, мы и приехали, — сказала наша сопровождающая и указала на небольшую площадку, где я смог пристроить свою машину.

     Напротив наискосок стояла настоящая ветряная мельница с древним деревянным челном, валяющимся у её подножья. Казалось, что мы перенеслись на пару веков назад, но современный бетонный столб линии электропередачи портил эту картину. К бревнам, плотно пригнанным друг к другу, были прибиты две доски, на которых виднелась искусно выжженная поговорка: "…А всему голова, к чему любовь дорога…", за забором висел причудливый скворечник. Становилось все интересней и интересней.

     Около калитки размещена увеличенная копия Высочайшего указа об утверждении герба города Калязин с точным описанием и верхней и нижней частей. Оказалось, что утвержден герб был 10 октября 1780 года. Выполнен он в виде щита, в верхней части которого герб Тверской изображен, а внизу, как это написано в первоисточнике  "старинные деревянные монастырские ворота в зеленом поле, означающие собою древность монастыря того, по которому имя свое город сей получил".

      Мы постучали в калитку, за которой пряталась сказка, она открылась и нас встретила сама Баба-Яга. Саша даже засмущалась вначале, ну, не привыкла она вот так запросто с Бабой-Ягой встречаться, издали, конечно, где-нибудь на сцене видела, ну, в кино, это даже очень часто, почти в каждой кинематографической сказке такой персонаж имеется, а вот так в живую — это, знаете, впервые.

     Баба-Яга — она ничего, добрая попалась:

     - Заходите, гости дорогие, заждалась я вас совсем, заскучала даже, — и голос какой-то ласковый мы услышали. Зашли мы, конечно, куда уж тут денешься, специально к этой встрече готовились, но всё равно как-то не по себе нам было, а вдруг что…

     Вдоль дорожки, ближе к избушке из земли торчали грибочки, такие знаете деревянные мухоморы и поганки, явно предназначенные для варки колдовского зелья. А старушка нас всё глубже и глубже заводит, метлой помахивает, мимо избы на курьих ножках ведёт, мимо огорода с волшебными травами; ещё самое начало мая, а в нём уже всё зелено и волшебные цветы распустились.

      Подошли к трапезной, предназначенной принимать большие группы, до тридцати человек, мы сели на скамейки в ожидании, то ли нас сейчас съедят, то ли мы что-нибудь откушаем — совсем не знали. Явно, если группа большая, Бабе-Яге затруднительно съесть кого-нибудь из детей, а нас-то всего трое, нам с такой здоровенной старухой трудновато справиться.

     Нет, обошлось, встретила нас хозяйка угощением: засушенными пауками, тараканами да лягушками и прочей непотребностью. Саша в коробе поковырялась, поковырялась, да пирожок какой-то, сидит, покусывает, да по сторонам посматривает. Всю площадь богатырского стола в трапезной занимали ложки, много ложек, да все резные деревянные, да разные, и большие и маленькие, из всяких городов и весей российских, многие десятки их там скопились. Бабуля их брала, нам показывала, разные истории рассказывала, всё объясняла, мы даже заслушались, интересно же, никогда бы не догадаться самим для чего та или иная ложка припасена. Познания Бабы-Яги в этом народном промысле просто громадные, за свою долгую жизнь она узнала о деревянных ложках всё-всё-всё, и даже больше. Вот такими ложками раньше только щи хлебали. А вот такие в старину молодожёнам вручали, чтобы общий стол их сблизил. Никогда даже и представить себе не мог, что их такое разнообразие, и по форме, и по цвету, и по предназначению. Даже ложки-головоломки и то народ придумал, а мы так с одной из них справиться не смогли. Объяснением этому, конечно, может служить, что времени не хватило, но мы же всегда и на все свои упущения объяснения находить мастера. 

     Правда, тогда нам сама хозяйка от забавы отвлекла, показала она нам такой вид искусства, как игра на ложках. Ловко у неё это получалось, надо сказать. И то, сколько веков она эту премудрость осваивала. Саша тоже пыталась, вроде даже получаться кое-что стало, но у Бабы-Яги время на учете, пришлось из-за стола выйти. Чувствовали мы себя, какими-то отяжелевшими, перекормила нас хозяйка своими рассказами.

     Настала пора обойти владения Бабы-Яги. Большими они оказались, однако. В сказках Баба-Яга живёт в глухом лесу в покосившейся избушке на курьих ножках, здесь же перед нами предстало крепкое крестьянское хозяйство:  с десяток различных построек, мельница, колодец, огород и небольшой садик, резными скульптурами разукрашенный.

     Живет она там не одна. Вот, дом лешего, близкого бабкиного приятеля Ну, а это безо всяких объяснений понятно, колодец, не ясно лишь, что за вода там находится, а то вдруг в козлёночка превратишься. А вот и банька стоит. Всё просто замечательно, жаль только, что все дома закрыты, мастер ещё отделкой занимается. Фантазия у человека неуёмная, задумок столько, что можно только глазами хлопать, да руками разводить. Вот прикольные медведи никак наиграться не могут А вот и скульптурный портрет самой хозяйки усадьбы в полный рост.

    Ходили-бродили мы по усадьбе налюбоваться на всё вокруг не могли. Вон там кладовая Бабы-Яги, где всяческий её волшебный инструмент хранится, а вот гигантский паук по паутине ползёт, и совершенно безразлично всем вокруг, что и паутина, да и сам паук из металла искусно сделаны, ведь паук-то не обычный, а волшебный. Не надо даже присматриваться, издалека видно, что он блестит как начищенный медный самовар, так это от того, что для исполнения загаданного желания надо его усердно потереть. Вот многочисленные гости Бабы-Яги, а за день их проходит много сотен, и трут, трут, трут бедного паука. Внесла свою лепту в общее дело и Саша, а так как ростом она ещё не вышла, то приподняла её и поднесла к пауку сама хозяйка усадьбы.

     Появился баянист с аккордеоном, и зазвучала зажигательная плясовая. Прежде чем приступить непосредственно к танцам, Баба-Яга решила показать Саше некоторые из необходимых движений, а затем они вместе устроили хоровод вдвоём, я о таком никогда даже и не слыхивал.

    Утомились обе и старая, и малая, на завалинку под Вороном Чёрным присели,  подружками назвались, девичьими секретами делятся, да через тын великанский на Волгу-реку посматривают, не упёр ли её кто-нибудь ненароком из приятелей бабкиных.

     И такая тут идиллия началась, что не описать просто, и вот представляете, оборвалась она, как струна лопнула. Это колокольчик у калитки зазвонил – очередная группа прибыла, наверное, именно та, к которой нас Елена Витальевна, директор туристической компании,  подключить пыталась, но которые нас в свой коллектив не приняли. Вот и оказались мы, за всё время существования этого объекта туристического обозрения и посещения, единственной индивидуальной группой в три человека, считая малышку за целого взрослого.

     Пришлось с сожалением и мечтой о повторном посещении покинуть гостеприимный двор и медленной скоростью направиться к калитке, через которую в усадьбу вливался добротный такой человечий ручеёк, не менее трех десятков взрослых, слегка разбавленных детишками.

     Чтобы не мешать втекать новой посетительской речке, мы вначале попытались к забору приткнуться, но там какая-то колючая травка высотой с пару метров произрастала. Пришлось нам в другую сторону податься, да мимо избушки на курьих ножках, или как её Стругацкие окрестили "изнакурнож", вплотную пришлось пробраться, да хорошенько её снаружи осмотреть. Поразила нас оконная рама у этой избушки, какое же воображение должно у её автора быть!   
   
    Шли, шли, да на длинный стол, заваленный сувенирами, наткнулись, и тут уж всерьёз задержались, настолько сувениры качественными да любопытными оказались. В неспешном разговоре с продавщицей мы всё-всё-всё вызнали и об усадьбе, и о её творце. Торгующая девушка на последних месяцах беременности оказалась дочкой хозяина земли и всех сооружений, на ней стоящих – Геннадия Летуновского. Сей муж является не только жителем данного посёлка Солоновка, но и владельцем небольшого клочка земли, на котором стоит дом, в котором до недавнего времени проживала немалая его семья, со многими сыновьями и дочерьми. Так уж нечаянно получилось, что с самой молодой по возрасту дочкой мы и беседовали.

     Обременённый мыслями как обеспечить приемлемый досуг и развлечения для своих детишек и, обладая незаурядным воображением, а также умением всё творить своими собственными руками, Геннадий принялся за строительство этого сказочного городка. Несколько лет упорного ежедневного труда и выросло на бывшем заброшенном пустыре  это чудо. Ну а потом вовремя сделанное предложение туристическим агентством "Пилигрим", с замечательной придумкой создать там усадьбу настоящей Бабы-Яги, доведение всех идей до логического конца — и поехали туристические группы в Калязин. Вот и мы там оказались.