ДУША рассказ

Дорогие читатели!  Спасибо,  что  заглянули на  мою  страничку.
                То,  что  вы  прочтете  ниже,  не  фантастика  или  мистика  - 
                это пережила  я.  Не  знаю,  почему  Господь  чуть – чуть 
                приоткрыл мне  узнать  о  том,  чего  не  увидеть  и  к  чему
                нельзя  рукою прикоснуться,  но  я  Ему   за  все   
                благодарна.

                ДУША     (из  рассказа «МЕНЕ  ЗВАЛИ  ТАНЯ»)               


    Ученые  взвесили  душу  и  уже  не  отрицают  того,  что  она  существует.
О  душе  знают  многое,   однако  она  по-прежнему  остается  невидимой  и
 загадочной. 
      Мое  первое  познание  самое   себя,  как  чего-то  необъяснимого  и 
необыкновенного,  умеющего  летать  с  невероятной  скоростью,  парить
  в  воздухе  с  легкостью  мотылька,  мыслить,  анализировать  и  видеть,
одновременно  оставаясь   невидимой  и  молчаливой,  произошло  в
 раннем  детстве.
        Шести  с  половиной  лет  возвращалась  одна  из  детского  сада.
Еще  с  начала  весны  настояла  на  том,  что  могу  самостоятельно
возвращаться  домой.   В  тот  раз  дорога  домой  оказалась  трудной  -
каждый  шаг  отдавался  мучительной  болью,  будто  внутри   пылал
огромный  костер,  кружилась  голова,   становилось  трудно  дышать.
Превозмогая  острое  желание  присесть  на  землю  посреди  улицы,
чтобы  немножко  отдохнуть  и  перевести  дыхание,   медленно  брела 
к  старому  кладбищу.  Через  это  закрытое  кладбище  лежал  более
 короткий  путь  к   дому.  Наконец  поднялась  на  пригорок  и
 опустилась  на  зеленую  траву,  обхватила  колени  руками,  склонила  низко
голову  и  закрыла  глаза.     Здесь  не  ездили  автомобили  -  только
редкие    пешеходы   да  велосипедисты  могли  нарушить  мое уединение.
Стало  несколько  легче,  а  потом  словно  погрузилась  на  мгновение
  внутрь  черного  бархата  -  такая  была  густая  и  плотная  темень.
Через  мгновение,  проскочив  через  это  черное  препятствие,  вновь  видела
  солнечный  день,  уже  не  чувствовала  никакой    боли  и  куда-то  неслась.
       Вместо  боли  возникло  ощущение  полета  и  легкости.
       Далеко  внизу  мелькали  какие-то  пестрые  лоскутки  то  в  виде
геометрических  фигур,  то  имеющие  неопределенную  форму.
В  том  возрасте  на  самолете  путешествовать  еще  не  приходилось,
однако  не  было  ни  страха,  ни  удивления,  словно  подобного  рода 
путешествия  без  какого-либо  летательного  аппарата  - дело  обычное.
        Возникло  желание  лететь  ниже  и  медленнее,  потому  что  очень
уж  хотелось  рассмотреть  то,  что  внизу.  Промелькнули  две  узкие
тонкие  лестницы,  которым  не  видно  было  ни  конца,  ни  краю.
Лесенки  лежали  близко  друг  к  дружке  и  не  пересекались.  Железную
дорогу  я  узнала.
         Стремительный  полет  внезапно  прекратился,  я  оказалась  посреди
двора  детского  сада  перед  лицом  моего  младшего  брата,  который 
оставался  ночевать в  саду.  Не  наклоняясь  и  не  приседая,  смотрела  ему
  прямо  в  глаза.   Он   обеспокоенно  начал  искать  кого-то  глазами,  но
 потом  успокоился,   выражение  его  лица  не изменилось  и  губы  не 
расплылись  в  улыбке,  как  обычно  при  нашей  встрече  утром.
 Показалось  странным,  что  брат  меня  не  видел,  ведь   я  же  его 
видела!  Еще  несколько  мгновений  молча  смотрела  в  глаза  брата,  там 
мелькнула  тень  смущения  или  недоумения,   однако,  улыбка  на  лице  так
 и  не  появилась.
          Не  помню,  как  я  оказалась  в  комнате  с  игрушками  и  красивыми 
куклами   в  украинских  национальных  костюмах.  Те  куклы  были
 гордостью  детского  сада  и  стояли  на  полке  так  высоко,  чтобы  их  все
видели,  но  не  могли  достать.  Куклами  просто  так  не  игрались,  ими 
утешали  расплакавшихся  малышей.  Няня  брала  капризулю  на  руки,
 доставала  куклу  с  полки  и  слезы  чудесным  образом  испарялись!
Красота -  убойная  сила,  особенно  для  слез.  Прямо  передо  мной,  совсем
близко,  блестели  яркие  кукольные  личики,  но  с  полки  я  их  не  снимала
и  даже  пальчиком  к  ним  не  прикоснулась.  Может,  у  меня  рук  не  было -
себя  же  не  видела!
    Полет  в  обратном  направлении происходил  значительно  ниже  и 
медленнее,  будто  Кто-то  знал  о  моем  желании! 
      Теперь  хорошо  рассмотрела  железную  дорогу,  разноцветные 
прямоугольные  и  квадратные  крыши,  треугольные  фронтоны  домов,
дворики  причудливой  формы,  огороженные  крашеными  заборами.
    Не  успела  удивиться  тому,  что  летаю  словно  птица, как  на  мгновение
свет  померк,  стало  темно,  будто  ночью  в  погребе.  Потом  солнечный  луч
пробился  сквозь  ресницы,  и  жгучая  боль  разлилась  по  телу.
       Утром  следующего  дня  поселковая  «скорая  помощь»  о  четырех 
копытах  повезла  меня  в  городскую  детскую  больницу.   В  то  время 
 внегородского  больного  могли  и  не  принять  в  городе,   поэтому
сельские  и  поселковые  медики  отправляли  своих  пациентов  в  городские
больницы  без  сопровождения  родственников  или  медсестер,  а  с
 возницей   назад  никогда   не  больных  не  возвращали.  Городские 
доктора  ругали  своих  сельских  коллег,  но  больных   принимали.
    Меня  уложили  на  прикрытое  холстиной  свежее  сено,  словно  на 
перину,  и  дядя  Ваня  легонько  тронул  лошадь.
    Накануне  ночью  прошел  дождь,  свежо  блестели  вымытые  листья,
голубело  небо  и  ярко  светило  солнце  -  это  все,  что  могла  видеть 
 лежа  на  телеге.
 
    Боль  порою  немного  отступала,  однако,  после  короткой  передышки
  волна  огня  накатывала  с  новой  силой.  Прикрыла  глаза  и  через  секунду-
другую  меня  на  мгновение  окутала  плотная,  словно  бархат, 
темнота,  а  еще  через  миг  вновь  видела  ясный  солнечный  день,  и  не
ощущала  никакой  боли.  Вначале  смотрела  на  себя  в  красивом  новом
платье  на  телеге,  но  потом  нашла  (или  мне  Кто-то  нашел?)   более 
интересное  занятие   -  принялась  наблюдать  за  колесом  телеги,  которое
 в  тот  момент  рассекало  лужу. 
    Конь  шел  неспешно,  колесо  крутилось  медленно,  захватывая  ободом 
и  спицами  воду.  Короткое  мгновение  вода  удерживалась  на  колесе,  а
потом  опадала  вниз  и  снова  возвращалась  в  лужу.  Созерцание  этого
непрерывного  и  размеренного  процесса  вращения  колеса  и  маленького 
водопада  благостно  успокаивало  душу  и  побуждало  ее   к  приятным 
воспоминаниям.  Вспомнить,  однако,  ничего  не  удалось,  только  легкое
ощущение  того,  что  это  уже  где-то  было…  Ничто  не  вечно  под  Луной…
Кто-то  решил,  что  пора  оторваться   от  зрелищ   (а  может   лужу  к  тому
 времени  успели  проехать?)  и  пройти  обратный  путь:  от  света  к  тьме,
а  от  тьмы  к  свету  и  боли…    Дышать  становилось  все  труднее,  а  дороге 
не  видно   было  конца.  Время  от  времени  ощущение  гигантского  костра
и  боли  внутри  меня  исчезало,  и  тогда  я   умиротворенно  наблюдала,  как 
колесо  неспешно  рассекает  лужу.
    Детский  ум  не  понимал,  что  к  чему,  но  связывал  отсутствие  боли
с  закрытыми  глазами,  поочередной  сменой  тьмы  и  света,  а  также   с 
возможностью  наблюдать  за  колесом  телеги,  и  попытался
самостоятельно  пройти  этот  путь  к  колесу  телеги  и  сбросить  боль,
словно  одеяло  в  жаркий  день.  Однако,  по  собственному  желанию
получилось   только  закрыть  и  открыть  глаза,  а  боль.  как  была  так
и  осталась  со  мною.  К  вращающемуся   в  воде  колесу  все  же 
возвратилась   еще  раз,  но  после  того,  как  поняла,  что  ни  моей  волей,
ни  моими  усилиями  этого   не  сделать.
    Не  в  моей  власти  избавить  себя  от  боли  или  путешествовать  вне
тела.

Пока  в  приемном  покое  белые  халаты  шумели  на  дядю  Ваню  и 
поселковых  медиков,  мерили  температуру,  писали  бумаги,  я  хотела 
одного -  прямо  здесь  лечь  на крашеный  чистый  пол,  казалось,  так
будет  легче.

Доктора  определили  у  меня  двустороннюю  пневмонию  в  тяжелой
  форме,  и  шансов   на  жизнь  не  давали:   «Жалко  девочку»,  -   кто -то
обмолвился.   Они  громко  обсуждали  это  между  собою,  будто  в  комнате
кроме  них   находилась  мебель.

Я  понимала,  что  дела  мои  совсем  плохи  и  все  идет  к  тому,  что  на
 кладбище  рядом  с  маминой   могилкой   будет  и  моя,  но  страха  не
 было,  осталось  лишь  острое  желание прилечь  на  пол прямо  сейчас.

Кто-то  тихо  обратился  ко  мне:  «Не  бойся,  я  с  тобою!»  Голос  не  звучал,
только  слова  эти,  будто  мысли  появились  в  голове,  а  может  их  Кто-то
  на  ухо   прошептал?

Оглянулась  -  доктора  и  медсестры  заняты  своими  делами:  одни  - 
совещались,  другие  оформляли  бумаги,  никто  из  них  в  тот  момент  в 
мою  сторону  даже  не  смотрел.  Галлюцинаций  у  меня  не  было,  мозг  работал  четко,  фиксировал   происходящее с  фотографической  точностью:
стены  белые,  пол  блестящий  темно-бордовый,  медики  в  белых
 халатах,   дядя   Ваня  ушел.

  Душа  ЭТИМ  СЛОВАМ  поверила,  а  разум  их  оставил  без  внимания, 
потому  что  глаза  никого  не  увидели  рядом!

     В  палате,  когда  пытались  поставить  укол,  я  подняла  визг  и  так
  брыкалась,  что  медики  прекратили  посягательство  на  филейную  часть
безнадежной  пациентки  и  удалились  на  совещание  в  другой  угол
комнаты.

Брыкаясь  и  визжа,  мысленно  спрашивала  себя: «  Зачем  и  почему  я  это
  делаю,  ведь  в  детском  саду  к  уколам  относилась  без  истерик?»

Ответа  не  находила,  а  душа  разуму  подсказок  не  давала.  Душа  верила  в 
то,  что  рядом  есть  еще  Кто-то.  Он  настолько  велик,  что  в   Его
 присутствии   она  желала  бы  получать  уколы  в  другое  место. 

Посоветовавшись  с  коллегами,  доктор  для  уколов  предложил  иное 
место,  и  стороны,  как  говорится,  пришли  к  взаимному  соглашению.
В  тот  день  моя  душа  получила  награду,  а  несколькими  днями  позже
 мне  преподали  хороший  урок  без  единого  слова  порицания.
 
Знакомых  в  городской  больнице  не  было,  но  несмотря  на  это,
ко  мне  каждый  день  приходили  из  других  палат  мальчики  и  девочки,
 угощали  кто  печеньем,  кто  конфеткой.   Сладости  принимала  с
благодарностью,  однако,  сама  никого  не  угощала.   По  моей  просьбе
бабушка  каждый  день  приносила  яблоки  -  я  их  очень  любила.

Тут  душа  начала  взывать  к  совести:   «Так  ведь  не  хорошо  делать,
если  тебя  угощают,  то  ты  должна  угостить».  Разум,  прикрывая    и
выгораживая  жадность,  ловко  находил  оправдания:  «  Печенье  и 
конфеты  такие  маленькие  по сравнению  с  яблоком,  вот  если  бы 
были  у  меня  конфеты  или  печенье…»   А  чтобы  совесть  угомонилась  и 
больше  меня  не  тревожила,  я  старалась  съесть  яблоки   до  того,  как
придут  гости.

Вот  так  бы  и  усыпила  совесть,  да  кулечек  печенья  помешал.   В  какой-то
день  бабушка  с  яблоками  не  пришла,  но  кто-то  передал  мне  большой 
бумажный  кулек  дорогого   и  вкусного   магазинного  печенья.

     -Теперь  буду  всех  угощать, - говорила  сама  себе -  своей  совести,  но
 гости  не  пришли  ни  в  тот,  ни  на  следующий  день.   Я  не  знала,  из
 каких  палат  приходили  ко  мне   те  мальчики  и  девочки,  возможно,  их
  уже  к  тому  времени  выписали   домой,  но  спросить  об  этом  мешала 
застенчивость.
Печеньем  поделилась  с  соседями  по  палате,  но  перед  теми ребятами,
 которых  не  угостила,  мне  до  сих  пор  стыдно.
Спасибо  Господу  за  этот  урок  и  за  все  другие  уроки.
Слушайте  свой  внутренний  голос  -  голос  души,  не  откладывайте
благодарность  «  на  потом»,  чтобы  успеть  сделать  все  вовремя.
    Если  вам  трудно  понять  свою  душу,  если  она  не  может  успокоиться
и  вам  не  дает  покоя  -  не зовите  в  советники  разум.  Он  ваш  адвокат
и  всегда  найдет  оправдательные  аргументы.  Только  Он  -  Бессмертный
знает,  как  утешить  вашу  бессмертную  душу.
    У  души  есть  память.  Маленькие  дети  иногда  говорят:  «Когда  я  был
большим…»    Мы  снисходительно  улыбаемся,  а  напрасно  -  это  душа 
еще  помнит  о  прошлом…    Позже  дни,  месяцы  и  годы  новой  жизни
  принесут  свои  радости  и  печали,  свои  чувства.  Душа  и  разум  будут
 иметь  общую   память,  но  когда-нибудь  скромный  цветочек  или  теплый
весенний  ветер,  который  легко  и  упруго  касается  обнаженных  ног,  или
голубое  небо   и  яркая  зелень,  или  бабочка  на  цветке  могут  вызвать 
необъяснимые  разумом  чувства.  Это  память  души  напоминает  о  себе.
      То,  о  чем  хочу  рассказать,  произошло  со  мною  во  время  летней 
сессии  в  южном  городе. 
   Сидела  в  маленьком  тихом  скверике  возле  музея  и  наблюдала    за 
редкими  прохожими,  радовалась  теплому  солнышку,  любовалась
 цветущими  кустами  таволги,  которые  в   народе  называют  невестой –
так  пышен  и  великолепен  их  белый  наряд.  Юная  мама  с  малышом 
подошла  и  расположилась  на  свободной  скамейке  напротив  меня.
Белый  трикотажный  костюмчик  прекрасно  гармонировал  со  смуглым
  личиком.   Мальчик   (была  уверенна,  что  это  мальчик)   взглянул  на 
меня,   я  рассмотрела  высокие  скулы,  слегка  раскосый  разрез  карих  глаз,
остренький  подбородок  и  характерный  мысик  черных  волос  над 
переносицей.   Словно  молния  пронзила  сердце  -  это  мой  сын!   Мой
сын!  Это  мой  сын    и  зовут  его  Ванечка,  Ваня,  Ванюша!
        Сердце  то  замирало,  то  готово  было  выпрыгнуть  из  груди  и 
прижаться  к  малышу.  Двумя  руками  крепко  вцепилась  в  скамейку,
чтобы  удержать  себя  на  месте,   а  рвущийся  из  груди  крик
 останавливали  плотно  сжатые  губы.
     Мозг  пытался  контролировать  ситуацию,  напряженно  работал  и 
вынужден  был  прийти  к  неутешительному  выводу  -  разум  его 
покинул,  но  где  и  когда?
      Сидела,  не  шелохнувшись,  чтобы  криком  или  неосторожным 
движением   не  испугать  ребенка,  а  он  неуверенно  сделал  шаг  в  мою
сторону.  Изумление,  тревога  и  беспокойство  появилось  в  глазах 
женщины,  она  назвала  малыша  Павликом,  подхватила  на  руки  и 
торопливо  скрылась  за  поворотом  аллеи.
      Светило  солнце,  пели  птицы,  жужжали  пчелы,  а  я  еще  долго 
сидела  неподвижно,  пытаясь  привести  свои  мысли  и  чувства
к  общему  знаменателю.    Не  получилось…
        Разум  признавал  только  аргументы  и  факты,  а  душа  -  чувства
и  эмоции.   Сохраняя  хорошую  мину  при  полнейшем  фиаско,  разум
наметил  план  действий:  во-первых,  никому  об  этом  не  рассказывать  -
могут  неправильно  понять,   а,  во-вторых,  -  надо  ждать.  Пройдет  время
и  это  или  прояснится,  или  забудется.   Душа  страдала,  но  не 
возражала…   
      Печали  и  радости,   восторги  и  скорби,  мудрость  и  безумие,
память  и  забвение  -  все  от  Бога,  а  нам  не  дано  понять  планы  и
замыслы  Великого  Творца,  если  на  то  не  будет  Его  воли. 

                2008  год.