Виноват баклан. Мастер рукописи, Месть религиозног

                Виноват баклан

Нефтчала это уголок Мугани, который горожане столицы по обыкновению небрежно называют медвежьим углом.  Попасть сюда не проблема, но выбираться тем, у кого нет личного транспорта, приходится добираться до Сальян, а потом ехать на маршрутке до Баку. Доподлинно известно, что в начале XVIII века здесь высадились моряки Российского флота, завоевавшие северную часть Азербайджана. Эту местность, что находится на Ширване  назвали Северо-Восточный Банк, что в переводе с английского означает порт. После смерти российского  императора Петра I,  вопрос о присоединении Азербайджана к России оставался вплоть до  1828 года.
Нефтчалинский район приобрел широкую известность в середине 70-х годов прошлого столетия. Он был создан политическим решением Гейдара Алиева, который в то время работал первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. История подтвердила, что это было правильное решение.  Во главе партийной организации района были избран Ханкишиев, имевший некоторые заслуги перед партией и родиной. Однако в 1976 году он после возвращения с работы застрелился из собственного ружья, оставив после себя записку, что в его смерти никто не виноват, он сам наложил на себя руки.
По поводу этого необычного случая в жизни ходили всякого рода досужие слухи, выдвигались различные версии, которые не отражали истины. Эти разговоры прекратились, после того как в район был назначен новый секретарь райкома Ибрагим Курбанов, который до этого работал председателем райисполкома Сальянского района. Он родом был из села Красносельск Азизбековского района Арменской ССР. В период переселения азербайджанцев из Армении в Азербайджан для освоения новых земель проводившегося по специально принятому решению советского правительства с 1948 по  1953 годы Ибрагим вместе с родителями прибыл и поселился и в селе  Карабаглы Сальянского района, находившийся в то время в подчинении Алибайрамлинского сельского района.
Ибрагим Курбанов имел опыт комсомольской работы, когда он жил и работал в Ар мении. В то время имелся негласная директива партийных, советских органов выдвигать на руководящие органы азербайджанцев выходцев из Армении. Он был выдвинут на должность заместителя секретаря освобожденного парткома созданного в Алибайрамлы МТС. Через несколько месяцев он самостоятельным партийным руковдителем. С этой должности его направили на учебу в Бакинскую высшую партийную школу, которую он окончив, вернулся в распоряжении райкома партии, по решению секретаря Мамеда Мамедова его направили директором в отстающий совхоз села Азадакенд. Отсюда после того, как Алибайрамлы обрел статус города республиканского подчинения, его назначили начальником сельхозотдела Сабирабадскаого района. Здесь он не поладил с секретарем райкома партии и по собственному желанию ушел с работы. Он три месяца сидел дома без работы, секретарь Сальянского райкома партии Гусейнов вызвал его и предложил возглавить Карачалиснкий совхоз, крупнейшее сельское хозяйство не только в районе, но  и в республике. Надо сказать, что он активно принялся за работу и уже на следующий год произошел коренной перелом в сбору хлопчатника. За годы его работы увеличил валовой сбор хлопка-сырца до 12 тысячи тонн. Для изучения передового опыта в совхоз приезжали из Москвы, не говоря уже о республиканской партийной органиазции, которая ежегодно здесь проводила семинары для работников сельского хозяйства. С этой должности его назначают председателем райисполкома Сальянского района.
И вот он в должности первого секретаря райкома партии Нефтчалинского района. Всего за полгода под его руководством был построено здание райкома партии. Он лично руководил его стройкой. Его боялись и уважали за организаторские способности. На одном из бюро, на котором рассматривались итоги полугодия 1976 года, было установлено, что ряд рыборазводных предприятий не справляются с выполнением заданий.
Как руководитель района Ибрагим Курбанов задал встречный вопрос инструктору, который готовил вопрос на заседание бюро.
- Кто виноват в том, что план не выполнило ни одно рыборазводное предприятие?
- Знаете, Ибрагим Мусаевич, - отвечал инструктор. Как отмечают руководители этих предпритяий во всем виноват баклан. Это он съел всю рыбу из прудов района.
Услышав такое объяснение,  и не дойдя до истины,  Ибрагим Курбанов вскипел и закричал нечеловеческим голосом.
-  Прошу вас, приведите этого сукиного сына, я сейчас же дам ему строгий выговор с занесением в учетную карточку.
Лица партийных работников и хозяйственных, руководителей сидевших на заседании бюро, сменив серьезный вид обрели черты улыбки. Секретарю  объяснили, что баклан это не фамилия директора рыбного предприятия, а название птицы, которую на азербайджанском языке обычно называют ангут.  Эту историю с бакланом на бюро, потом рассказывали не только в районе, но и в отдельных регионах республики.  Однако, надо отдать должное секретарю, после этого случая, во всех  рыботоварных хозяйствах района, прошла проверка, которая выявила факты  незаконной продажи товарной продукции и искусственное занижение объемов планов производства «живого» серебра.  Уже на следующий сезон планы по производству в рыботварных хозяйствах перевыполнили.      
Зейтулла ДЖАББАРОВ
12.11.2006


6918
Рассказ
Мастер рукописи
Юсиф давно разменял седьмой десяток. Вся его жизнь была посвящена изучению проблем общества, культуры своей нации и мировой цивилизации. В таком возрасте ученый, журналист и писатель,  весьма почитаемый человек. Его хорошо знали в общественных и элитных кругах, ценили его вклад, но чиновники действующей власти не обращали на него внимания. И на то были свои причины. За все годы творчества он ни разу не посвятил и строчки тиранам. Он всегда считал, что истинным творцом истории является народ, а отдельные личности участвуют в этом процессе, чтобы вовремя возглавить исторический процесс, воспользоваться ситуацией и придти к власти. Он также хорошо знал,  что жизнь тирана в человеческой истории не вечна. Если даже они пропишут свои имена в анналах истории мировой цивилизации, то это будет разве только с отрицательной стороны. Редкие люди с реформатрскими качествами остались в истории.
На изломе 90- х годов ситуация в стране давно изменилась, Юсиф по-прежнему ходил в университет, где читал лекции по литературе. Он был знатоком и ценителем восточной литературы эпохи ренессанса. Ему была близка и понятна философия и поэзия великого шейха Низами Гянджеви. Он гордился тем, что великий азербайджанец задолго до европейцев выдвинул утопическую теорию теорию равенства и социальной справедливости. Спустя несколько векво в Европе уже вслед за Низами в трудах ученых Жан Жака Руссо, Сен Симино и Фурье появились идеи утопического социализма. В  произведениях же великого шейха мы находим мысли о гражданском обществе, в направлении которого двигаются современные цивилизации, которые, кстати, в эпоху восточного ренессанса, государства Европы сильно отставали от стран тюркского мира.
Кроме научных занятий по литературе, Юсиф еще занимался поэтическими переводами, которые отличало высокое мастерство. Литераторы прошедшие его школу поэтического перевода называли Юсифа устадом.   
За годы работы в университете, различных газетах, он практически перевел на русский язык все произведения поэтов средних веков, а также  XIX и XX веков Азербайджана. Рукописи поэта с переводами на русский язык хранились дома, но у него не было нужных финансовых средств, чтобы опубликовать эти жемчужины поэтического творчества поэтов Азербайджана.
Парадокс состоял именно в том, что руководители частных типографий не обращались к нему с заказами, а принимали и печатали произведения неизвестных авторов и за хорошие деньги выпускали книги. Хорошие времена остались в истории книгопечатания классиков азербайджанской литературы и авторов в период Советского Азербайджана. В условиях независимости и свободного рынка хозяин частной типографии не желал работать на свой страх и риск, требовал оплату наперед. Его совершенно не интересовали литературно-художественные ценности произведений авторов, главное, чтобы принять заказ, который заранее оплачен автором.
Юсиф уже давно не получал солидных гонораров, на которые он безбедно содержал семью и ни в чем не нуждался в советские годы. От старых запасов ничего не осталось, времена сильно изменились, общество стало жить по законам демократии и свободного рынка.
В новых условиях он оказался не только невостреьбованным автором, но и беспомощным и никчемным человеком. Он жил и содержал семью на зарплату которую получал в университете и в редакции. Это были гроши в сравнении с теми гонорарами, которые он имел в прошлые годы. Но эти накопления давно закончились. Поэт находился в отчаянном положении. Подрастали его дети от второго брака, а у него не было средств, чтобы сыграть их свадьбы. Ни преподавательская, ни журналистская деятельность, и тем более, поэтические переводы, не приносили ожидаемого дохода.
Постоянная нужда, прозябание в нищете, подрывает веру в те идеалы, которым была посвящена вся его жизнь. Порою этот дух и вера надламывались до такой степени, что приходилось сожалеть об избранном в жизни пути. Но это были временные вспышки сознания, которые говорили, что человек жив не только хлебом единым. Есть другие ценности, которым следуют избранные личности, что они своим вмешательством  воздействуют на весь ход мировой истории. Другой голос ему говорил, что он напрасно так  страдает: «Ты не есть избранная историческая личность, а всего лишь творческая личность, которая заведомо судьбой обречена на самоотверженный труд. И твое усердие будет оценено не в этом мире, а в другом, где невозможно подкупить и воздействовать на любое решение телефонным звонком. Именно в этом мире поэт обретает свое бессмертие».   
А недавний разговор с издателем и вовсе вывел его из нормального состояния. За издание поэтического сборника стихотворений, издатель попросил оплатить счет на сумму $3000. Таких денег не было ни у Юсифа, ни у его друзей. А значит, появление этого важного и нужного поэтического сборника с рубаи Мехсети Гянджеви ему придется отложить еще на несколько лет. Дождется ли он этого времени, сколько лет жизни ему отпущено судьбой?  Сколько раз он задавался подобными вопросами. Но понимал и другое, его нацию в мире воспринимают, познают и принимают именно через искусство, литературу, музыку, а также через мировые достижения в спорте.
Куда же подевались эти духовные ценности?  Сколько еще ждать, когда наступят благоприятные дни, когда будут востребованы Мехсети Гянджеви, Вагиф, Сулейман Рустам, Микаил Мушфик. Разве мир не должен читать эти произведения на русском зыке. Он пытается уничтожить все, что им было написано за эти годы. Но на помощь вовремя приходит его дочь Наргиз, которая спасает рукописи ученого и поэта от неминуемой гибели. 
...Юсиф и сам не знал, что давно болен неизлечимой болезнью.  Он часто вставал ночью и не знал, какие медицинские препараты приримать от головной боли. Сначала он думал, что это у него от похмелья. В последнее время он пристрастился к дешевому коньяку, который пил с друзьями в своем кабинете, закрывшись на ключ. Только после неоднократных просьб супруги он согласился исследоваться в поликлинике союза писателей. Врач был немногословен, но категоричен: «Вам надо лечь в больницу. У вас серьезная болезнь». Но что за болезнь не сказал, об этом знала его супруга, которая плакала, но тайны никому не раскрывала. Она хотела спасти его от смертного приговора, вынесенного злодейским роком. Она тратила последние деньги на его лечение, но все безуспешно. На ее глазах Юсиф таял,  как зажженная свеча. В середине лета его не стало. Провожать его в последний путь пришли коллеги по работе, а также знавшие его мастера литературного слова. Я в это время находился в командировке, когда его тело предали земле. Я также в душе сильно переживал эту тяжелую утрату. Он ушел из жизни, не изменив своим жизненным принципам. Он навсегда закрыл глаза, спустя три месяца после дня своего рождения, так и не увидев своих переводов азербайджанских классиков.  За него все это сделает его дочь. Ей удалось небольшим тиражом издать переводы Мехсети Гянджеви.
   
Зейтулла ДЖАББАРОВ.
30.12.06

Рассказ
Месть религиозного деятеля
Давно это было, но на Мугане и сегодня с большой охотой рассказывают случай, который произошел с местным муллой. Как-то молодой человек, ехавший на учебу в медресе, которое находилося в Иракском городе Наджафи Ашраф, где был захоронен имам Али, был вынужден остановиться в нашем селе. Вечером он как дисциплинированный  мусульманин пришел в сельскую мечеть, чтобы помолиться, послушать речи мудрых людей.
Молодого человека звали Абдулла. Он с малых лет сделал выбор своего жизненного пути,   решив всецело посвятить жизнь служению всемогущему Аллаху. Отец и мать его хотели, чтобы он учил детей читать священный Коран. Ему давно исполнилось 18 лет, он работал в родном селе, пас овец и коз, а все свободное время учился арабской грамоте у муллы из соседнего села. Он одновременно учился в светской школе, а также за 5-6 километров ходил к сельскому мулле, который хорошо знал арабскую грамоту.
После окончания школы, а также тайных курсов, он с благословения и по настоянию духовного благодетеля  Гаджи Насруллы принял решение продолжить свое религиозное образование в Наджафе Ашрафе. За годы учебы он во многом преуспел, хорошо знал орфоэпию и грамматику арабского языка, выучил наизусть все суры священного Корана. И не просто мог их произвести, а исполнить так,  как это делают опытные религиозные деятели. Мать его напутствовала.
- Будь терпелив и усерден в учебе. Возвращайся домой большим ученым, чтобы помочь другим понять истину Всевышнего....
Семья его была настолько бедной, что ему с большими трудностями собрали деньги на дорогу, положили в котомку лепешки с ляванги и коровий сыр.
Абдулла пришел в мечеть после вечернего намаза, стал внимательно слушать о чем беседует мулла Нурушбала с сельчанами. Когда внимательно прислушался к его речи, то ничего не понял, из того, что говорил этот деятель приграничного села Гаракязимлы Джалилабада с Исламской Республикой Иран. У него был официальный пропуск через границу этого государства, чтобы доехать до Иракского города Наджафи Ашраф. 
Когда он приблизился ближе к минбару, на котором восседал мулла Нурушбала, то заметил, что служитель мечети неправильно держит священный Коран. В нем все закипело,  и он решил посадить на место этого лгуна.
- Дорогие верующие, обратился он к сельчанам. Мулла обманывает вас, он  произносит такие слова,  которых нет в священном Коране. Это большой грех неправильно держать такую книгу.
Разумеется, увидев, что молодой человек может раскрыть его тайны,  мулла сказал: «Вы много лет меня знаете, а этот проходимец старается подорвать мое доверие. Бейте его палками, да так, чтобы он еле-еле унес свои ноги из нашего села».
Фанатичные мусульмане, набросившись на пришельца, жестоко избили Абдуллу до такой степени, что он еле-еле унес свои ноги из этого незнакомого села. В дороге он много думал про этот случай, решил, что обязательно накажет муллу после учебы, когда вернется домой. Этот случай дал ему ясно понять, что религию надо принимать не только сердцем, но и умом. А как только прибыл в город Неджефи Ашрафи, был принят на учебу, аккуратного посещал занятия, приобретал знания по многим отраслям науки. На это у него ушло почти три десятка лет. Наконец, он,  обретя большие знания по исламу, биологии, химии, медицине, литературе, истории, получив диплом ахунда, он стал возвращаться домой. Его путь снова пролегал через село, где его сельчане по указке муллы сильно избили.
На этот раз образованный Абдулла поступил намного хитрее, чем его обидчик. Остановившись на ночлег у одного крестьянина, он прибыл в мечеть, чтобы расквитаться с обидчиком.
Надо сказать, что к тому времени он выглядел как солидный религиозный деятель. Но тот по  его же великому  сожалению он принял Абдуллу за обычного селянина. Он, обратившись к верующим, сказал следующее.
- О правоверные! Рад вас всех видеть и хотел поприветствовать. Я возвращаюсь с учебы в медресе, которая, как вы знаете,  находится в городе, где захоронен наш имам Али. Я овладел большой наукой, но не знаю той доли, которую знает ваш мулла Нурушбала. Дело в том, что если кто-то из вас овладеет одним волоском его бороды, тот человек попадет в рай.
Эти слова он произнес убедительно, да так, что фанатически настроенная толпа двинулась к мулле. Каждый старался оторвать себе один волосок, чтобы попасть в рай. Бедный мулла, закрыв священный Коран,  бегал по мечети, но никак не мог отделаться  от рук своих земляков, рвавших его бороду. 
Оставив фанатиков наедине с муллой,  Абдулла спокойно продолжил свой путь.  В родном селе его встретили с большими почестями, целовали руки, просили благословления. Позже узнав об ученом ахунде,  сельчане Гаракязимли стали приезжать к Абдулле в мечеть и слушать чтение священных сур Корана. Позже Абдулла вырос до высшего духовного сана шейхуль-ислама, руководил делами уммы, открывал учебные заведения в городах и районных центрах, строил мечети. А сельский мошенник Нурушбала,  выдавший себя за тонкого знатока священной книги, был вынужден переехать в другой город, где занимался мелкой спекуляцией, чтобы содержать большое семейство.
Зейтулла ДЖАББАРОВ
01.01.07
События в селе Гошаговаг

Наше село находится в двадцати километрах от райцентра. Это обычное село в Гейчае. Всего 120 дворов, сельчане имеют гранатовые сады, на подворье содержат мелкий рогатый скот и птицу. Кромке того у каждого сельчанина имеется земельный пай в поле, куда они выезжают на работу или сдают земли в аренду. Есть сельская школа, врачебный пункт, сельский клуб. Население в селе растет с каждым годом и ныне насчитывается около 700 человек. Гошаговаг мирное село, здесь живут трудолюбивые люди, которые выращивают овощи, вывозят на продажу в города России, Баку и промышленные центры республики.
До недавнего времени в селе царила мирная жизнь и спокойствие. Но в летние дни второй половины июня на село набежал страх. Это было произошло в дни священного месяца  Рамазана. В полночь здесь появлялись два человека, один высокий, другой невысокого роста в маске. Они  появлялась во дворах сельчан каждую ночь.
Няняханым проснулась от каких-то шорохов и едва заметного шума во дворе. Чуткий сон женщины прервался, и она встала с постели и уже не могла заснуть. В ночной рубашке  она вышла во двор, который был залит серебристым лунным светом.  Прохлада коснулась её тела,  и она почувствовала  облегчение. И вдруг её взор привлек темный лес, на фоне которого она заметила двигающиеся фигуры трех человек. Она чуть было не вскрикнула от страха. Вчера её соседка рассказала о том как она видел своими глазами таинственных мужчин прошедших по дороге рядом с их домом. «Они ничего не делали, не буянили, не ломали, не воровали, говорила соседка. Увидев меня они исчезли в гуще темной ночи.
Просто их таинственное появление стало вызывать страх у сельчан. Об этом они стали говорить друг другу, когда непрошенные гости побывали во многих дворах. Они появлялись таинственно и тут же исчезали, растворялись в ночной тиши, что порождало слухи.
О событиях с еле Гошаговаг Агдашского района появились ночные съемки с таинственными гостями на улицах села Гошаговаг. За событиями в этом селе следили и журналисты телеканала АТВ. Сельчане рассказали, что уже 10 дней в селе царит спокойствие. Непрошенные гости так и не появились. Что они хотели от жителей данного села неизвестно. Напуганные сельчане обратились в районную полицию, об этом знает и МВД республики, заявившее, что ничего криминального в этом событии нет, кто-то нагнетает обстановку и хотят вызвать страх у сельчан. Сельчанин Халеддин Мамедов говорит, что все это слухи, и он никого не видел. Может кому-то во двор зашли эти двое, но большинство жителей не верят этим слухам. Мне было интересно, чем же закончатся эти события в селе Гошаговаг. Телеканал АТВ трижды возвращался к теме, но ничего так и не показал, за то были сняты лица отдельных сельчан, которые тоже говорили о слухах, но сами не видели таинственных гостей.

Зейтулла ДЖАББАРОВ   


7243
Рассказ
Несчастный случай на охоте
Мирсамид прошел всю войну от Маздока до Берлина. Несколько раз был ранен, контужен, но сражался до последних дней победы. Уходя на фронт, он оставил пожилых родителей, да красавицу соседку, которую звали Фатима. Письма писал редко, потому часто его полк, в котором он служил, перебрасывали на передовую. Не успевали прибыть в один город, как приходилось снова собираться в дорогу. Многого о семье не знал, а когда вернулся с фронта на станцию Папанина, все семейные проблемы навалились на его плечи. В солдатском вещмешке он привез винчестер-подарок командира. Винтовку же ему подарил немецкий генерал, потерявший в этой войне всех родных и близких. Он отдал оружие, чтобы оно не напоминало ему о великих жертвах второй мировой войны, в которой Германия понесла сокрушительное поражение, огромные человеческие жертвы.  Многих на этой войне потерял и сам командир разведывательного отряда. Он ценил Мирсамида за его храбрость, решительность и меткие выстрелы. И эта винтовка была самым драгоценным подарком от его командира. Он берег ее и когда наступал сезон охоты выезжал пострелять тураджей. 
Бывший фронтовик устроился работать водителем в районную потребкооперацию,  привозил из города продовольственные товары. Он вел холостяцкий образ жизни. Отец его Наджаф киши, не выдержав разлуки с сыном, умер еще в самый разгар войны в середине июля 1943 года. Мать Сона ханум работала техничкой, и все эти годы заботилась о маленьких детях. Когда Мирсамид вернулся, он стал помогать семье, а потом женился, обзавелся своей семьей.  Женился на сироте из Муганского села Сарханбейли. От этого брака он имел двух сыновей. Жена его занемогла и умерла от чахотки, детей воспитывала сестра. А Мирсамид все часто возвращался домой после шумных вечеринок, которые водители устраивали после рабочего дня.
Старший сын Тофик недавно вернулся из срочной службы, где четыре года плавал на военном корабле в Балтийском море. Он прибыл на станцию Папанина и долго не снимал форму военного моряка. А с  младшим сыном Мирсамида, которого звали Бюлбюль  Мамед, я был хорошо знаком, когда мы жили на квартире по улице имении Азизбекова. Он был младше меня на два года. Он был невысокого роста, глаза и волосы черные, нос курносый. Мамед любил насвистывать, подражая птицам, поэтому местная детвора назвала его Бюльбюль Мамедом. 
В их доме появилась новая женщина, так как сестра Мирсамида вышла замуж и у нее была своя семья. Она подыскала брату женщину, которая умела вести домашнее хозяйство и присматривать за подростком Мамедом. Она пришла в эту семью с дочерью, которая еще не ходила в школу.
Мачеха не нравилась Мамеду, и в семье часто происходили ссоры по пустякам. Мальчик часто вспоминал родную мать, она ему снилась по ночам. Что может быть красивее родной матери, которой ты обязан своим рождением. Она первая, кто дарит своему малышу великую любовь. Мирсамид же приезжал из командировок и во время дней отгула напивался до потери сознания.   
Он любил выезжать на охоту, брал с собой и Мамеда, который научился подражать птицам, насвистывая различные мелодии, да так, что на самом деле было трудно отличить его насвистывание от пения степных птиц. Вот и на этот раз, с вечера сделав нужные заготовки, набив патронташ патронами, он, ранним утром подняв Мамеда с теплой постели, достал винчестер и выехал в сторону Падар, где  в это осеннее время года было очень много тураджей. 
Мирсамид пребывал в хорошем настроении, сознавая,  что этот выходной день он всецело посвящает сыну, которого порою не видит неделями. В дороге он часто шутил, дал Мамеду вкусные конфеты, которые купил еще вчера в Дуванлы.
- Папа,- обратился Мамед к отцу. Учитель сказал, что когда я вырасту, из меня может получиться талантливый артист.
-  Он правильно говорит сынок, - ответил, улыбаясь Мирсамид, и ласково погладил по черной головке сына. Когда ты кончишь школу, я сам лично отвезу тебя в Баку и устрою в институт. Ведь артист должен учиться. Ты обязательно станешь артистом...
Миновав поселок Муганлы, Мирсамид свернул машину с магистрального шоссе и направил ее по степной дороге к зарослям ахмаза, который был окутан густым туманом. Машина нырнула в туман, Мирсамид зажег фары, несколько минут ехали медленно, пока он не увидел знакомую тропинку, на которой всегда завтракал перед началом охоты. Набежавший туман, вскоре скрыл и проселочную дорогу,  по которой они недавно сюда прибыли. До утренней зари оставалось минут 20. И даже в тумане, он ощутил,  что уже светает. Он оставил включенными фары машины, при свете которых разложил скатерть. Мирсамид привык завтракать в полевых условиях, он положил на скатерть вареную картошку, соленые огурцы, нарезал помидоры, приготовил тонко нарезанные ломтики краковской колбасы, которую еще вчера привез из базы Азериттифака. Достал бутылку водки, из которой до краев наполнил граненый стакан и залпом выпил два раза подряд, закусив огурцом.  Эта привычка у него осталась еще с фронта. На его глазах погибли сотни тысяч солдат, он чудом остался в живых. Мамед, позавтракал и, прыгая через степные кустарники, побежал и спрятался за бугор и по привычке стал насвистывать, привлекая внимание степных тураджей. Потом он встал на бугор и стал размахивать руками, давая отцу знак,  что здесь птиц нет.  Но Мирсамид видел другое. Ему показалось,  что на бугре сидит орел, который вот-вот захватить своими острыми когтями и унесет Мамеда высоко в небо. Такой случай уже был на охоте. Он, не раздумывая, вскинул винчестер и метким выстрелом поразил, как ему в эти мгновения показалось, хищную птицу. Он окликнул
Мамеда, но ответа не последовало. Мгновения ожидания, что вот-вот из-за бугорка безлюдной в эти ранние часы ширванской равнины вырастет фигурка спасенного им сына, оказались обманчивыми, словно летние миражи на дорогах через эту степь Ширвана. Когда же подбежал к месту, то вместо орла за бугром он увидел труп родного сына. В эти трагические минут у него появилось такое ощущение,  что он сам умер на поле, где на него шли немцы с автоматами, а следом в его сторону двигались тяжелые танки.  В нем оборвалась та нить жизни, которая ведет нас по жизни.  Слишком велика была утрата на ширванской равнине, где туман еще не рассеялся.
…Сознание его прояснилось, а реальность утра зарождающегося вернула к трагедии, которая была совершена его собственными руками. Пуля попала в голову мальчика, от которой он скончался мгновенно, держа в руках кусочек недоеденной им краковской колбасы. Мирсамид он опустился на корточки, как он это делал на поле боя, аккуратно взял на руки окровавленное тело мальчика, его единственная радость и утешение в старости. Слезы навернулись на его глаза, затуманив очертания ширванской степи, над которой зарождалось утро нового дня.        Он понимал, что уже невозможно что-либо изменить, а надо везти мальчика домой и по исламским обычаям похоронить на городском  кладбище.
Провожать Бюльбюль-Мамеда пришли все учащиеся школы, где он учился. Его небольшую могилку украсили тысячи цветов. В тот день все мы ощутили, что такое тяжелая утрата родного и близкого человека. Кто знает, если бы он остался в живых из него наверняка получился замечательный артист. Если он умел искусно подражать птицам, то мог на сцене играть различные роли.
Зейтулла ДЖАББАРОВ
30.12.06
 

4526
Рассказ
Памятник мельнику
На Мугани много сел, большинство из которых появились и развились на берегу неукротимой Куры.  Но немало и таких сел, которые выросли и развились на равнине сельской глубинки. Так село Гачакенд и Газахбереси  расположились далеко от нашей полноводной реки. К этим селам пришлось прокладывать оросительные каналы, проводить мелиорацию засоленных участков земли, строить новые дороги, протягивать линии электропередач,  газопроводы, обеспечивать жителей питьевой водой.
У муганцев свои обычаи традиции, которые по форме и содержанию мало чем отличаются от жителей других селений. В большинстве своем эти люди трудолюбивы и эти качества передаются из поколения в поколение. Они уважают старших, женщин, с особой заботой и теплотой окружают гостей, для которых  отдают лучшую постель, кормят изысканными обедами,  которые готовятся  из той живности, что у них на подворье. Вообще-то селяне употребляют пищу приготовленную из свежих продуктов и мясных или рыбных деликатесов. К примеру, если гость захотел курицу, то это должна быть живая птица с личного подворья, а не из магазина. Если гостей много, режут несколько индюшек или барашку. При этом на помощь приходят женщины, имеющие опыт в приготовлении вкусных блюд.  При этом там,  где сидят взрослые детей не пускают, чтобы они не мешали  разговаривать мужчинам. Женщины сидят в другой комнате с детьми.
Есть на Мугани так называемая Хольская зона, в которую входят несколько селений. Еще до революции большевиков как рассказывают старожилы  сюда часто наведывались гачаги и уводили с собой скот, который переправляли через границу в Иран, где на рынках продавали по высокой цене. Среди гачагов быстротой и ловкостью особо отличался Джафар, который был неуловим. Казаки так и не смогли его изловить и сдать властям. Он собрал много денег, и их  было достаточно, чтобы безбедно прожить еще два десятка лет жизни.
Самый большой дом в селе построил Джафар. Он наладил хорошие отношения с местными властями и чтобы сельчане не ездили далеко, построил в селе большую мельницу. Когда заработала мельница, он установил порядки, чтобы крестьяне,  привозившие зерно на переработку,  останавливали свои повозки в 200 метрах от мельницы и на спине несли тяжелые мешки до его мельницы.  Потом он установил правило, чтобы сельчане расплачивались на месте и не просили зерно в долг. При этом за переработку он просил 20 процентов продукции. Крестьяне шли на эти кабальные условия, потому что вывоз зерна на другую мельницу обходился им гораздо дороже, чем у себя в родном селе. Мельник Джафар  состарился,  но правил не изменил.
Как-то однажды, заболев перед Новруз байрамом, старый мельник вызвал старшего сына по имени Ровшан. Впервые за всю жизнь отец покаялся, что был несправедлив к односельчанам, заставлял их носить на себе тяжелые мешки с зерном. Были такие случаи, когда он унижал достоинство бедных, заставляя их целовать ему руку.
- Не знаю, что будет с тобой после моей смерти, - признался Джафар. Но по степени совершенных мною преступлений и издевательства над земляками известно,  что как сырые головешки буду гореть в аду. Но страшнее всего проклятия, которые будут посылать сельчане в мой адрес после моей смерти. Вот этого я никак не выдержу, и мое тело перевернется в могиле… 
Ровшан внимательно слушал отца, о котором знал все. Он успокоил его и дал клятву, что после его смерти все муганцы вместо проклятий  будут читать молитвы за упокой его душу. 
Через некоторое время старый мельник умер, оставив Ровшану все состояние,  которое он сколотил на нетрудовые доходы.  Джафара похоронили на сельском кладбище, сын устроил пышные поминки, на которые пришли все сельчане. Каждый из них думал, что молодой хозяин мельницы облегчит их страдания, изменит правила покойного Джафара. Но сильно ошиблись, сын превзошел отца по жестокости и бесчеловечности. Когда у его мельницы появились первые повозки с зерном, он приказал останавливать лошадей за 500 метров до мельницы и нести мешки. Когда сельчане начали роптать и не соглашаться, он приказал закрыть ворота мельницы. Простояв несколько часов  под испепеляющим солнцем Мугани, согласились и на такие кабальные условия. Когда уже возвращались со свежим намолотом, сельчане, воздев руки к небу, уже не проклинали старого мельника, а читали молитвы за упокой его души. Потому что сыне его Ровшан на деле оказался намного бесчеловечнее,  чем его отец. А на годовщину отца молодой мельник поставил памятник, которого не имели даже именитые семьи Мугана.
Зейтулла ДЖАББАРОВ
12.11.2006   

5322
Рассказ
Пропажа жертвенного барана
В то время я работал корреспондентом городской газеты «Маяк» и прибыл в селение Гарасу, расположенное у подножия отрогов гор Малого Кавказского хребта,  и входило в административную структуру небольшого городка Газымагомед. На весь поселок с населением в 300 жителей, был всего один фельдшер по имени Аббас. Ему давно перевалило за 40, он был среднего роста, выделялся полнотой, голова его напоминала грушу, ибо лоб у него был узким, глаза притягивали человека словно магнит. Несмотря на полноту, он был очень подвижен и практически работал в любое время суток, когда была работа, сулившая ему хорошую прибыль. У него были две дочери, которые давно вышли замуж, и он уже шесть стал дедушкой. Зятья работали на нефтепромыслах.
Гарасу хорошо знали жители как в Газымагомеде, так и в близлежащих селениях, а также те люди, чей путь пролегал через эту местность ширванской степи. Кроме того, через поселок проходила железная дорога, и практически все поезда грузовые и пассажирские останавливались на станции,  рядом проходила магистральное шоссе, по которому день и ночь мчались грузовые и легковые машины. Очень скоро поселок стал известен, и население стало расти как за счет местных, так и приезжих жителей.
К тому времени в таком небольшом поселке как Гарасу имелись восьмилетняя школа да один фельдшерский пункт, в котором работали два три фельдшера и несколько санитарок. Спустя десятилетия село расширилось, получив статус поселка городского типа.
В годы независимости разработкой нефтяных и газовых залежей здесь уже занимались турецкая компания, а сегодня все имущество нефтяного хозяйства принадлежит Операционной компании «Гарасу», которая управляется специалистами из Лондона, офис которых находится в Баку.
Но в те годы, когда государством  управляли коммунисты, развитие в этом населенном пункте только начиналось. И к фельдшеру Аббасу за помощью часто обращались женщины, приводившие к нему больных детей. Он хорошо знал характеры и психологию местных жителей и откровенно говоря, часто пользовался их простотой и добродушием. Когда поздним вечером к нему стучались домой в надежде облегчить положение больного ребенка, он делал вид, что сильно опечален и раздражителен родительским невниманием к детям. В таких случаях он, как правило, сначала отчитывал переживающую мать маленького пациента.
- Ты зачем привела ко мне мертвого ребенка, - сердито он выговаривал страдающей женщине. Ты что не знаешь, что я врач, а не пророк, который оживлял мертвых. Ты смотри, какая высокая температура у твоего сына. Почти сорок! Как и чем мне его лечить?- вопрошал он сердито, продолжая осматривать больного.
Молодая женщина по имени Сямая хорошо знала, чего хочет сельский фельдшер по имени Аббас.  Пока он изучал больного мальчика, она, неслышно подойдя к нему, незаметно опустила в его карман десять советских рублей. Последовала добрая реакция, фельдшер смягчился, сменил нравоучительный тон на дружеский разговор. Он перестал ворчать, ввел в тело больного препарат,  и жара стала постепенно спадать. Он написал рецепт и попросил, чтобы лекарство купили завтра утром  и, не откладывая в долгий ящик, начали давать больному.   
Однажды к нему пришла женщина с больным сыном. Она со слезами на глазах рассказала Аббасу о недомоганиях сына. Он как обычно обрушился на женщину, выговорив ей, что они привела к нему безнадежного больного. Но женщина просила, умоляя его принять неотложные медицинские меры.
- Хорошо, - сказал он. Я сделаю, все что могу.  Но что будет взамен!
-  Я отдам тебе  молодого барана.
На том и договорились. Спустя два три дня состояние больного значительно улучшилось. И во дворе фельдшера появился баран-гоч с красной ленточкой на шее. Сельчане прослышали о пропаже барашка с личного подворья Меджида киши. В селе знали, что богобоязненный тощий крестьянин, выделив приглянувшего ему барашка из  небольшого стада мелкорогатого скота, особо ухаживал за животным, которого готовился принести в жертву на праздник Гурбан байрамы. Вскоре об этой пропаже заговорило все село.  Хозяин барана просил, чтобы ему вернули жертвенного животного. Ибо это большой грех тому, кто украл жертвенного барана и его хозяину, не сумевшему его сохранить. Но на зов сельчанина никто в Гарасу так и не откликнулся.
Как гласит мудрая пословица, жизнь у воровства и блудничества кротка,  длится всего 40 дней. Событие, связанное с пропажей жертвенного барана, раскрылось намного раньше.  В конце недели Меджид киши, по какой-то надобности,  сам явился  во двор сельского фельдшера Аббаса. И во время разговора его взгляд остановился на баране с метиной, которую он сделал собственноручно. Барашек с метиной выделялся среди животных ухоженность и своим черным цветом. От радости все лицо Меджида расплылось в улыбке.
-  Откуда у тебя этот баран, - спросил он фельдшера неожиданно обрадованный находке.
-  Его принес сын  твоего бибиоглу, - ответ ил фельдшер
- Ты только не сердись. Но это и есть тот  барашек, которого я готовил к жертвоприношению на Гурбан байрам. Отдай его мне, а взамен этого животного я доставлю тебе другого барана.
-  Хорошо, делай так, как считаешь нужным, ответил фельдшер Аббас. Мне ворованный баран не нужен.
К вечеру все село знало о находке жертвенного барана, которого нашли на подворье Аббаса.  Говорят после этого случая, за оказанные услуги Аббас брал с клиентов только наличными. 
Зейтулла  ДЖАББАРОВ   
11.11.2006
Рассказ

Три акварели

События, о которых я расскажу ниже, произошли в жаркий август далекого 1964 года.  Тяжело больной дядя, который в надежде на исцеление приехал в Алибайрамлы и лечился у известного еврейского онколога Кац, вернулся в родной город Масаллы доживать последние дни своей жизни, отпущенные ему судьбой. К тому времени мы купили собственный дом и уже несколько месяцев жили в нем. 
Я в то время работал нефтяником на промысле и мне дали небольшой отпуск. Стоял жаркий август. Неделю назад мне исполнилось 18 лет. И я получил приглашение поехать в гости к дяде и родственникам, которые жили в райцентре Масаллы. В советское время попасть в этот район было непросто, надо было миновать пограничный пост, стоявший в нескольких километрах от села Хырмандалы. Службу вели пограничники, прибывшие из различных республик бывшего Союза. Еще в то время в моем сознании не укладывалось понятие свободного перемещение человека по территории республики, где ты живешь и являешься гражданином этого государства. И, тем не менее, несмотря на строгие запреты действующего режима, особо никто не возникал и открыто не выражал протеста. Все пользовались запасным вариантом проселочной дороги, которая пролегала через Хольскую зону и выходила на территорию Пушкинского района.   Другой путь также полегал через эту зону Мугани и выходил прямо в Масаллы. Путь по этой дороге был долгим и нудным.
Я выехал 8 августа и уже к вечеру уже находился в Масаллы. Из моих отпускных мать дала 20 рублей на дорогу и вдобавок еще 40 на карманные расходы. Я приехал в село Холкаракашлы к брату, который доставил меня по этой потайной дороге в Масаллы. 
Мы расположились в доме, где со своей семьей жил  дядин сын Ашраф Джафаров. Он работал киномехаником, показывал в селах советское кино, а в летний сезон занимался коммерцией, вывозил на самолете в Ленинград помидоры. В августе он уже отдыхал, по-прежнему показывал кино.
Получилась так, что у него в это время гостила женщина, прибывшая из Баку с дочкой которой было уже 17 лет, но она выглядела подростком, а не взрослой девушкой. Она познакомилась со мной на следующий день, когда я раскрыв этюдник писал восточный натюрморт. Я так увлекся работой, что не заметил, как она бесшумно опустившись на корточки, села рядом со мной и увлеченно наблюдала, как я кистью наношу сочные мазки на золотистый кувшин. 
Я обернулся и увидел прекрасное жизнерадостное лицо девушки. У нее не по годам были выразительные глаза, излучавшие какую-то внутреннюю энергию. И это чувство передалось мне, я почувствовал внутренний комфорт.
- А я умею играть на пианино, - сказала она,  улыбнувшись мне.
Девушка оказалась общительной,  и вскоре у нас завязался разговор. Она рассказала, что живет в Баку, и что с матерью приехала в гости  к Ашрафу. Оказалось, что окончила школу и даже поступила в музыкальное училище.  Я предложил ей позировать, но она его отклонила.
- Маме не разрешает мне даже фотографироваться!  А ты вообще-то как вижу,  ты серьезно увлекаешься живописью. Хочешь стать художником?
Я утвердительно кивнул головой, а сам продолжал работу над натюрмортом.
Во второй половине дня все отдыхали, а, устроившись во дворе на железной кровати, читал книгу о художнике Исаака Левитане.
Солнце уже садилось и мне захотелось написать этюд о закате.
И мы вышли к полю, которое уже было вспахано, а в конце пашни виднелся лес. И всего за какие-то несколько минут я сделал этюд с этого живописного уголка.
Вечером младший сын дяди Ахмедага познакомил меня с молодым парнем по имени Аллахшукюр, который жил через дорогу в доме у дяди по материнской линии. Он картавил и от этого чувствовал себя неловко. Мечтал получить духовное образование и быть ближе к Аллаху.  Я ему посоветовал не отступать от этой идеи и найти возможность  поехать в Среднюю Азию и поступить в медресе.
Вечером мы зашли к фотографу и снялись на память. С того дня прошло довольно много времени, и я не знаю, куда девалась эта фотография. Мы с семьей часто переезжали с места на место, видимо она просто затерялась. 
Наутро я узнал, что гости и молоденькая девушка уехали в Баку, а мы приготовились ехать на автобусе в курортное местечко Исти-су.  На всякий случай я прихватил с собой этюдник.  Ахмедага прихватил с собой Исмаила - старшего сына Ашрафа, Аледдина приехавшего из Джалилабада. Никто из них не умел плавать, я об этом не знал. Но меня уверили, что на речке мелко и глубина воды едва достигает ниже колена. 
Мы пришли на автобусную остановку и спустя некоторое время выехали в сторону источника Исти су. Спустились к источнику, разделись и сразу окунулись. Ахмедага и Аледдин с детьми продолжали купаться, а я, устроившись на камне, принялся увлеченно писать этюд с этого источника.
Не помню, сколько прошло времени, рядом со мной уже сидели Исмайыл и масаллинские ребятишки. К нам поднялся и Ахмедага и сразу задал вопрос.
- Ты не видел Аледдина, где он?
- Нет, я его не видел. Ведь он же с тобой купался.
Но он не унимался, и мы стали его искать по всему берегу источника. Но мальчика не было. И тогда в голову пришла страшная мысль, что он могу затонуть.  Ахмедага страшно ругался, проклинал всех и все на свете. Эта тревога передалась и мне.
Я спустился к месту, где купались мальчишки. Вода была ниже колена, но я продолжал идти и вдруг очутился на глубине и сразу поплыл. Сверху падал водопад горячей воды, от которой попахивало серой. Я просил мальчишек помочь мне найти Аледдина, но никто из них даже и не рискнул поплыть туда, где я уже находился. Набрав воздух, я нырнул и устремился вглубь источника. Я уже находился на глубине 3-4 метров и у самой скалы, с которой низвергался водопад. Открыв глаза, я стал шарить, стараясь обнаружить  мальчика в водах источника. Мне это удалось сделать со второй попытки, когда я нырнул значительно глубже, чем в первый раз.  Рука моя скользнула по скользкому телу. Еще не разобравшись на кого я наткнулся, ухватившись за руку я вытащил его на поверхность.         
Мне помогли вытащить мальчика на берег, где мы пытались его привести в чувства, делали искусственное дыхание. Но было уже поздно. О происшествии уже сообщили в Масаллы, и за нами приехал Ашраф.  Труп Аледдина увезли в Джалилабад, где в тот же вечер похоронили на городском кладбище.
На следующий день я давал объяснения следователю прокуратуры. Опросили всех, кто купался в тот злополучный день в источнике. Мальчики рассказали о моем геройском поступке, о том, что я рисовал акварелью источник Исти су. Я задержался в Масаллы, откуда вернулся той же дорогой вместе с братом.
Я был потрясен смертью 13 – летнего  Аледдина, с которым познакомился и потерял в один день. Так в Масаллы я сделал три акварельных рисунка, но они, к сожалению, не сохранились. Но в памяти осталась девушка по имени Рухангиз, с которой я встретился уже на склоне лет на одном из форумов азербайдбжанской диаспоры. Она приехала из-за границы, по возрасту  младше меня всего на два, три года. Художественная память мне подсказала, это та смая девушка, которую я не видел свыше 40 лет.  Те же карие глаза, чуть курносая,  с ямочкой на щеках, когда улыбается.  Я говорил с ней всего несколько минут, записал ее голос на диктофоне. Но и эти кроткие минуты стали для меня тем огрмоным счастьем, когда человек находит  утеренное счкастье.   
Зейтулла ДЖАББАРОВ
12.12.06

4903
Рассказ
Стая белых лебедей
Летним вечером мы расположились у костра, который развели на пляже, неподалеку от села Пиршаги. Отдыхали всей семьей. Мы далеки были от городского шума, рядом бились о берег пенистые волны Хазара. Небо давно зажгло миллионы своих звезд. Некоторое время каждый из нас наслаждался этой красотой природы, а в душе звучала неслышимая музыка. Костер наш разгорелся и красные светлячки отделившиеся от углей летели в небо, создавая  эффект ночного неповторимого зрелища. 
Мама моя сидела с внуками, которых она обожала. Они уже ходили в школу, слушались только бабушку. Они настолько привязались к ней, что не могли без нее и дня провести.
На небе давно появилась восточная скобочка луны. Подул легкий ветерок, щекотавший нашу загоревшую кожу. 
Мой младший сын обратился к бабушке и попросил рассказать ее сказку. 
- Какую сказку ты бы хотел послушать?- спросила она внука.
- Ну, хотя бы что-нибудь связанное с морем, - не унимался внук.
Есть такая сказка, сказала  Мария. Слушай внучек и запоминай.
…Давно это было.  У синего моря поселилась стайка белых лебедей. Их было только семь,  и они всегда были вместе. Неразлучная стайка собиралась вокруг белого лебедя, на голове которого была королевская корона. Такая же корона была и на другом белом лебеде. Жители села, прибывавшие на берег синего моря приносил с собой хлеб, овощи и все это сбрасывали в море.  Они подолгу сидели на берегу синего моря любовались семейной стаей. Это были необыкновенные белые лебеди, они чувствовали любовь людей, тянулись к ним, благодарили за пищу. 
Прошла весна, наступила середина лета. И вот однажды на море случилась беда. В этих краях поселился со своей стаей кровожадный коршун. И вот однажды ночью, когда лебеди отдыхали, он налетел на них своей стаей,  и тут завязалась неравная битва. Стая черных коршунов сначала набросилась на молодых лебедей. Но им путь преградил благородный лебедь с золотой короной на голове.
- Не тронь мое святое наследие, - сказал благородный лебедь черному коршуну. Не для тебя я их растил, чтобы пришел и над ними надругался. Ведь это море не твое. Откуда прилетела твоя стая неизвестно. Мы же плаваем в своих водах. Прежде чем убьешь моих детей, сначала сразись со мной.
Черный Коршун, устремив огненный взгляд на белого лебедя, заговорил.
- Хорошо пусть будет по-твоему. Но знай, жить тебе осталось совсем мало. В эту летнюю ночь я тебя лишу жизни и короны. Сделаю так, что твою могилу будут искать более 70 лет и не найдут.  Твоих детей я растерзаю, оставлю только двоих, они будут страдать всю жизнь, умрут как простые смертные люди.   
Завязался бой, шесть раз налетал Черный Коршун на белого Лебедя, но не мог его сразить. Белый Лебедь весь в ранах, которые кровоточили, собрался на свой последний бой. Белый лебедь и  их дети прощались с отцом святого семейства. 
Вы, может быть, не знаете, - сказала Мария. Лебеди не только благородные, но и очень чувствительные птицы, когда наступает час расставания, они плачут, как люди. В белой стае наступил именно такой час расставанья. Семья провожала своего вожака на смертный бой с чудовищем Черным Коршуном.
На море поднялась буря, черные тучи закрыли луну. На водную пустыню опустился мрак беспросветной ночи.
Последний бой длился дольше других, победа была почти на стороне Белого Лебедя. Черный Коршун  истекал черной кровью, но в этот момент на помощь к нему прилетели другие коршуны, которые в считанные минуты заклевали Белого Лебедя. Как ни старался Черный Коршун снять с головы поверженного противника золотую корону, ничего у него не получилось. Золотая корона словно приросла к голове благородного Лебедя. Море приняло красный цвет. Это была кровь Белого Лебедя.
Стая черных коршунов набросилась на святое семейство, и перебило всех птиц, оставив в живых, но тяжело двух раненных молодых лебедей. 
Когда утром на берег пришли люди, море было спокойным. На песке лежали тела перебитых птиц из святого семейства. В сторонке лежали два молодых лебедя с перебитыми крыльями. Сельчане хотели похоронить птиц, но в это время разыгралась буря, огромные волны хлынули на берег и смыли тушки мертвых птиц и унесли далеко в море.
Семья Ниязова подобрала раненных птиц и унесла домой,  пустив их в свой пруд. К концу осени птицы окрепли и улетели в свободные страны. Говорят, что эти птицы ежегодно прилетают на берег синего моря, пробыв короткое время, снова улетают в те края, где они воспитали новое поколение благородных лебедей. 
Я внимательно слушаю рассказа матери, всматриваюсь в лица моих  мальчиков и вижу,  как в их глазах  накатываются слезы. В такие минуты дети сострадают больше чем взрослые. Им было очень жаль белых лебедей. Злой рок приговорил их к смерти на этой земле. Они погибли за свою веру, до конца оставаясь честными и благородными. К моему удивлению никто из них не задал бабушке вопросов. Не  спросили даже, в какой книге можно прочитать эту сказку о стае белых лебедей. 
28.12.06