Ч1. Крадущийся Тигр, затаившийся Дракон. Глава 7

— Почему ты сидишь здесь совсем один?

Участливый голос заставил меня поднять голову от иероглифов, которые я старательно выводила на пыльной земле прутиком. Иероглифы означали «гордость», а прутик я подобрала с пола после того, как матушка отходила меня им по мягкому месту за то, что я вздумала перечить учителю. Нет, не при всех конечно. В смысле, перечила-то я при всех, а вот били по заднице меня уже в моих покоях, предусмотрительно выгнав перед этим слуг.

А все из-за того, что во время изучения Трех заповедей ханьского ученого Дун Чжуншу (1) я спросила, почему жена должна служить мужу и обязательно ли выходить замуж, если девушка может позаботиться о себе сама и не испытывает чувств к своему избраннику. Честно говоря, я мало верила в то, что когда-нибудь найду настоящую любовь. Моим родителям повезло: хоть их брак и был предопределен еще до их рождения, но они полюбили друг друга. И все же, сейчас, глядя на свою мать, я вижу, что она вполне справляется со своими обязанностями сама. Так почему же я должна выходить замуж непонятно за кого, служить этому человеку и отдавать ему во власть мою любимую страну? Что за бред?

— Так почему? — Мальчик, стоявший рядом со мной, начинал действовать мне на нервы. Ну вот что ему от меня нужно? Кто он такой? Пусть идет, куда шел. — Почему ты совсем один? Ты не можешь найти дорогу?

— Потому что, — буркнула я в ответ, вернувшись к своему занятию. На этот раз я начала чертить «спокойствие». — И нет, я могу найти дорогу. Я отлично здесь ориентируюсь.

«В отличие от тебя», — мысленно добавила я. Похоже, этот парень потерялся. Откуда он здесь взялся такой любопытный? Пусть катится на все четыре стороны и не мешает мне приводить в гармонию разум, тело и дух.
«Спокойствие, только спокойствие» — мысленно приговаривала я. Тело требовало немедленно кого-нибудь поколотить, разум призывал все хорошенько обдумать, а дух… Ну, с этим упрямым элементом я пока еще до конца не разобралась.

— У тебя нет друзей? — Незваный гость присел на корточки рядом со мной, видимо, чтобы разглядеть мои каракули, которым было далеко до изящной каллиграфии моих учителей. Он что, надеется, что я рисую ему подробную карту с указаниями выхода с дальнего двора? А что, это идея!

 — Быть одиноким — так печально.

Вот да, мне еще философии на одиночества и бренности бытия не хватало. Мало мне учителей с их многотомными трудами!

— Да кому они вообще нужны? — разозлилась я. Ну нет у меня друзей, и что? Пойти теперь и спрыгнуть с обрыва? Или яду выпить на радость всем моим недоброжелателям? Не дождетесь.

— Ты сын королевы?

— У королевы нет сыновей, только дочь, — фыркнула я. Как можно не знать таких элементарных вещей? Кроме того, неужели этот болван принял меня за мальчишку? Хотя, сама виновата. Нечего было переодеваться в мужской костюм. Но другой я носить отказывалась. Отчасти — назло матушке, но в основном потому что это был последний подарок моего отца.

Когда король Чжэ Сон спросил, что я хочу получить на день рождения, я без раздумий ответила — мужской ханбок, лук со стрелами и настоящий меч. Меня мало интересовали куклы, вышивка и всякие детские забавы. Сколько себя помню, я любила читать и наблюдать за людьми, пока не пришла к выводу, что хочу быть такой же сильной, мудрой и отважной, как мой отец. Я мечтала во всем быть похожей на великого правителя Силла.

Конечно, настоящий меч он мне не подарил, зато на свой 10-й день рождения я получила черный, расшитый алыми нитями ханбок, чем-то похожий на те, что носят хвараны отряда «Красный дракон», только более женственный: полы жакета были длиннее, и вышит он был цветами пиона и лотоса. Несколько дней спустя отец вручил мне мокком — тренировочный меч, и втайне от матушки стал обучать технике боя.

— Отец, почему вы исполнили мою просьбу? — удивлённо спросила я, пытаясь удержать мокком в своих детских ладошках. Пусть меч и был деревянным, но оказался довольно тяжёлым для моих слабеньких ручек. — Ведь матушка была против.

— Потому что хочу, чтобы ты могла постоять за себя в любой ситуации. Запомни, Мён Воль, — никому нельзя доверять. У королевской семьи не может быть друзей, только враги. Никто не защитит нас, кроме нас самих. Твоя мать хотела бы, чтобы у тебя была жизнь обычной девочки, но это стало невозможным в тот самый миг, когда ты появилась на свет не где-то на просторах нашего королевства, а во дворце.

Иногда я действительно мечтала о том, чтобы каким-то волшебным образом стать обычной девочкой. Тогда бы мне не пришлось подозревать всех подряд, я смогла бы иметь друзей и быть самой собой. Я бы не просыпалась посреди ночи в холодном поту от малейшего шороха, боясь, что это подосланные кем-то убийцы прокрались в мои покои, чтобы оборвать мою жизнь во сне.

— Когда тебе исполнится двенадцать и твои руки окрепнут, я подарю тебе лук и научу пускать стрелы точно в цель. А на твой пятнадцатый день рождения мы выберем тебе хорошего скакуна, — пообещал король Чжэ Сон, гладя меня по голове.

Отец так и не сдержал данного им слова. Его не стало спустя полгода, а я продолжила тренировки. Отчасти, в память о нем, но в основном из-за того, чтобы не плакать.
Я очень любила отца. Его смерть разбила мне сердце на бесконечное число осколков. Я готова была выть от боли, как волк на луну. Чтобы не рыдать и как-то отвлечься, я просто приходила на тренировочное поле, брала в руки мокком и била им по соломенным и деревянным манекенам, пытаясь научиться драться.
Получалось у меня плохо, потому что никто не хотел брать меня в ученицы. Мама запретила мне даже думать о том, чтобы и дальше размахивать оружием, приказав заняться вышивкой и изучением иностранных языков: мол, таким образом я со временем смогу помогать ей принимать важных послов и купцов из соседних государств.

Подозреваю, что она и остальным приказала ни в коем случае не поощрять мои попытки научиться владеть мечом, а иначе как объяснить тот факт, что куксон, вонхва и остальные бегали от меня, как от прокаженной? Особенно смешно выглядел куксон Ён Ги: он был довольно молод для занимаемой им должности и в отличие от остальных еще не научился так искусно врать и придумывать бесконечный ряд причин, почему он не может провести для меня пару-тройку занятий.

Я слышала, что Ён Ги был очень талантливым хвараном, самым младшим из учеников куксона Мальгу, погибшего при странных обстоятельствах за пару лет до моего рождения. Было ему около двадцати пяти лет от роду и за всю историю существования института хваранов Пак Ён Ги был первым куксоном столь юного возраста.

Взойдя на престол, нёван Ми Ран стало не до меня: слишком много хлопот и проблем обрушилось на неё после смерти отца, так что в течение долгих месяцев я была предоставлена учителям, придворным дамам и самой себе.
За это время я не только сносно научилась держать в руках мокком, но и успела стянуть из королевской оружейной старый лук и несколько стрел, а еще нашла ржавую алебарду. Все свои сокровища я прятала под крыльцом библиотеки.

К сожалению, подарок отца уже практически трещал по швам — за два года я вытянулась, да и мои тайные тренировки не прошли бесследно — ханбок выглядел изрядно потрепанным. Странно, что этот увалень принял меня за принца в таких-то лохмотьях.

— Так ты личный страж принцессы? — «догадался» мальчишка, указывая на мой меч. Ну, формально клинок был не мой, а отцовский, и был слишком велик для меня. Однако, я упрямо продолжала носить его с собой. Вот и сейчас меч лежал у моих ног.

Я искоса взглянула на своего собеседника. На вид он был примерно моим ровесником, может чуть старше. Одет богато, говорит учтиво, держится с достоинством. Скорее всего, сын одного из министров. Хотя, нет. Те обычно ведут себя высокомерно, даже надменно. А этот довольно дружелюбен и участлив. Кто же он такой?

— Допустим, — хмыкнула я, продолжая поглядывать на этого чудика.

Телохранитель принцессы? Двенадцатилетний мальчишка? Я понимаю, что бывают очень способные ученики хваранов, но не до такой же степени. Ещё немного, и я не выдержу и рассмеюсь ему прямо в лицо. На земле, рядом со «спокойствием», появился «идиот».

— У меня тоже есть страж, только он старше тебя года на три-четыре. — А вот это неожиданно. Так неожиданно, что я даже бросила писать посвящённые его «сообразительности» хянга; (2) и поднялась на ноги.
Редко когда у знатных особ бывают охранники приблизительно их возраста. Обычно это опытные воины, чья подготовка заняла не один год. Либо этот парень лжет, либо его личный страж на удивление хорош.

— И где же он? — оглядывая округу, спросила я. Невозможно, чтобы я его не заметила. Я знаю все места во дворце, где можно было затаиться.

— Заболел, — тяжело вздохнул мальчик и посмотрел на меня грустными глазами. — А не хочешь побыть и моим личным стражем? Принцесса сейчас наверняка занята…

Встав около меня во весь рост, он отряхнул свой наряд, хотя на нем не было ни пылинки. Мой новый знакомый оказался чуть ниже меня, но шире в плечах. Он явно много занимался на свежем воздухе, об этом говорили лёгкий загар и немного обветрившееся лицо. А это уже шло вразрез с моими предположениями, ведь знать обычно бережет свою кожу, разве нет?.. Да кто же он такой? Получается, не сын министра? Может, внебрачный ребёнок?

— Мы с матушкой приехали к королеве Силла с визитом вежливости. Ну, ты же знаешь, у принцессы завтра день рождения…

Значит, все же аристократ, да не абы какой, раз приехал по приглашению королевы. Постойте. На мой день рождения? Значит, завтра он увидит меня в женском платье… О боги, что же делать?

— Нет, я должен охранять Её Высочество. И вообще, мне некогда! — резко ответила я, беря в руки меч.

— А как тебя зовут?

— Мён… Му Мён, — чуть не прокололась, но вовремя выкрутилась я.

— Му Мён? Я обязательно запомню это имя.

— Зачем оно тебе?

— Затем, что я хочу стать твоим другом…


***


Скрип половицы вырвал меня из мира грез. Но грезы ли это были или все-таки воспоминания? Если воспоминания, то что заставило меня забыть об этом мальчике?
В комнате было темно. По моим ощущения до рассвета было еще несколько часов. Я крепко сжала в руке посеребренный нож, с которым не расставалась даже по ночам. Сложно спать спокойно, зная, что одного из твоих предков закололи во сне.
Вот опять. Еще одна половица скрипнула, на этот раз возле входа в мою спальню. Приподнявшись на локтях, я взглянула на дверь, но никого за ней не увидела. Лишь тусклый, неровный свет от горевших в коридоре свечей, чье пламя колебалось от малейшего ветерка. Но откуда там взяться ветру?

Тихо поднявшись с постели, я на цыпочках прошла к двери и выглянула в коридор: пусто. Я было собралась вернуться ко сну, но тут услышала перешептывание. Быстро прикрыв дверь, я отошла в сторону, чтобы через разрисованную цветами и бабочками бумагу проходившие мимо стражники не смогли разглядеть мой силуэт. Когда их шаги стихли, я покинула комнату и проследовала в сторону библиотеки — именно это помещение было ближайшим к моей опочивальне. Ну лень мне было бежать за книгой через три двора посреди ночи, вот и приказала устроить мои покои прямо рядом с хранилищем книг. Да, я эксцентричная особа.

Библиотека оказалась пуста, зато в архивах, где держали «Летописные записи Силла», кто-то был.

— Ваше Величество, Хен Шик и Ши Вон по вашему приказанию прибыли.

Ваше величество? Что в столь ранний час нёван делает в архиве? Хен Шик и Ши Вон из клана Сок, двое ее стражей, выполняющие тайные поручения, тоже здесь. Становится все интереснее.

— Вы нашли Питгарам?

— Пока еще нет, — раздраженно произнес Ши Вон. — Их последнее укрытие было сожжено дотла до того, как мы там появились.

Что еще за Питгарам? «Река света»? Мужское имя или название какой-то организации? Судя по тому, что эти двое искали «их укрытие», скорее второе, чем первое.
Осторожно проделав в рисовой бумаге дырку, я одним глазком заглянула в комнату. Матушка сидела в деревянном кресле, держа в руках какую-то книгу. Перелистывая страницу за страницей, она слушала то, что рассказывали ей Ши Вон и Хен Шик.

— Есть сведения о том, что несколько членов Питгарам — выходцы из Кая, — доложил Хен Шик, держа в руке убранный в ножны меч. — Скорее всего, кто-то из высших чинов их покрывает.

— Предлагаете мне допросить каяских князей и тем самым посеять семя недоверия? Мы и так с трудом добились мира с каясцами после присоединения к Силла их земель, — неван поднялась с кресла и подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой и фрукты для посетителей. Достав из чаши яблоки, королева Ми Ран вырвала из книги пару страниц, поднесла их к свече и бросила в медную посуду. Языки пламени жадно приняли подношение, оставив после себя лишь пепел.

— Нет, что вы, Ваше Величество, — замотал головой Хен Шик. — Я только хотел предложить вам проследить за…

— Государыня, простите, что прерываю вас, но прибыл гонец с важными вестями. Он ждет вас в тронном зале вместе с военным министром. — Хоть со своего места я и не видела говорившего, но скрипучий, словно старая телега голос главного евнуха трудно было спутать с чьим-то другим.

Нёван поспешно вернула на место книгу и вместе с Ши Воном и Хен Шиком удалилась из архива через черный ход.

Я же, выждав некоторое время, вошла внутрь и сразу же бросилась к медной чаше. Естественно, ничего кроме золы я там не обнаружила. А жаль, мне очень хотелось узнать, что за документы матушка только что уничтожила.

Кроме «Летописей» здесь хранились доклады министров, записи писарей с собраний Внутридворцового совета Нэсон и аудиенций королевы, учетные книги казначейства, отчеты из всех ведомств и министерств, и многое другое. Подойдя к стеллажу, подле которого сидела королева Ми Ран, я присмотрелась повнимательнее, пытаясь понять, какую именно книгу она держала в руках.

Как хорошо, что дворцовая прислуга иногда халтурит.
Возле одной из стопок книг пыли было меньше, чем рядом с остальными. Итак, осталось лишь вычислить, которую из них брала в руки матушка.
Взяв все десять, я понесла их к столу. Перебирая одну за другой, я наконец нашла ту, в которой отсутствовало несколько страниц. Спрятав ее под одежду, я положила остальные манускрипты на полку и вернулась в свою комнату.

Кто такие эти Питгарам? Что пытается скрыть нёван, сжигая посреди ночи архивные документы?
Почему она не посвящает меня в свои тайны?

Хочет она того или нет, но я все равно это узнаю.

***************************
(1) Дун Чжуншу — китайский конфуцианский ученый эпохи Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.), автор трех заповедей: 1. сын служит отцу; 2. подданный служит государю; 3. жена служит мужу. На самом деле глагол «служит» условен и заключает в себе и выражение «обратной связи», т. е. взаимной заботы.
(2) Хянга — литературный жанр классической корейской поэзии. Появился в эпоху государства Объединённое Силла.