Максимилиан и Маргарита

  (Поэма экстаза)



Читаю переписку Максимилиана Волошина и Маргариты Сабашниковой. Да, есть еще на свете, что почитать. Это два толстенных тома. Толще «Войны и мира» - этот двухтомник рядом стоит. Легко сравнить. Письма 1903 -1905 годов том №10,  - две книги. Их переписка выделена. В то же самое время Волошин пишет и другим письма. Эти тома у меня тоже есть! Настоящая эпистолярная мания. Если еще принять во внимание, что они постоянно перемещаются. Москва, Лукино, Париж, Берлин, Цюрих. Пишут в дороге. Пишут - по несколько писем в день. Письма запаздывают, но неизменно находят их (вот бы сейчас такое министерство Почты).
«С нашей первой встречи, эти 2 года я любил Вас…» Письмо №40, март 1905, Париж (как хорошо все пронумеровано, откомментировано).
И казалось бы, тут и сказки конец, молодым под венец! О-О-о. Нет, тут все только начинается, поднимается, обретает силу настоящий экстаз. Волошин прощается, потому что в ее присутствии смута в его душе «я был не я». Но «Если Вам надо будет меня и именно меня, а никого другого, то позовите, и я приду…» Наверное он посмотрел "Чайку" в МХТ. Это оттуда фраза. Дальше запятая и фраза оканчивается затейливо «но теперь – нет».
«Я давно это хотел Вам сказать, но я ненавижу то позорное состояние, когда голос дрожит, а слова путаются».
Маргарита Васильевна, вместо того, чтобы позвать поэта, и сказать, что «да, Вы мне нужны». Обижается и далее следует череда писем прощания. Письмо №47 так и называется «Прощальное письмо». (Всего в томе 238 писем. Так что, не дождетесь!)
Она возвращает ему книги и письма. Волошин тоже. «Я возвращаю Вам все Ваши письма. Я их перечитывал этот день все. Мне страшно тяжело с ними расстаться. Верните же и Вы ВСЕ мои письма». Письма переписываются в дневники, сохраняются черновики, даже заучиваются наизусть, переходят в стихи. В общем, им было чем заняться. В стихах, посвященных Маргарите, много ее фраз, много ее мыслей. Так что можно считать, думаю, что это их общие стихи. Впрочем, Маргарита тоже пишет стихи. И замечательные.
Но тем не менее, несмотря на ссоры и непонимание, на "смуту", которая вызывает смерч страсти, всюду сопутствующая им, переписка продолжается. Переписка продолжается странным путем. Они встречаются в Париже (случайно) общаются, иногда целыми днями (в присутствии знакомых) и ни слова о письмах. И как только возвращаются домой, тут же кидаются в почтовые ящики. Хотя судя по тем же письмам иногда почтальоны конверты подсовывают и под дверь. И в письмах опять экзальтация, объяснения, впечатления, которые могут возникнуть только в исступленном сознании.
«Вы оплодотворили мой мозг. И были мгновения, которые меня всколыхнули до дна первый раз в жизни».
«Дорогая Маргарита Васильевна! … Как вы могли подумать, что я могу уйти Ведь вы для меня как раннее туманное утро невыявленной природы, запотевшее холодное зеркало; каждый раз я прикасаюсь к Вашему духу, я чувствую упругую весеннюю крепость цветочной завязи».
Можно только догадываться о чем это Он… Иногда, да простят меня боги, я не мог удержаться от смеха.
«Простите и забудьте. Простите и забудьте. Макс».
(12 1\2 ночи, кафе около Сены.)
«Каждый день, когда я просыпаюсь, я перечитываю Ваши письма. Это моя утренняя молитва».
И так 734 страницы изощренной, безумной экзальтации, переходящий в экстаз.
Можно цитировать, выписывать, до бесконечности. Для статьи, для души, для поучения… И даже для слез.
Я хотел и дальше перепечатывать, но посмотрел, что у меня заложено, оказалось, что заложены все страницы.
Духовные истерики сменяются примирениями и моментами умиротворения, а потом стихи, стихи, стихи... Вот где зарыта поэма Экстаза!
«Я знаю, что это не любовь, но восторг, которому нет названия. Может и он исчезнет через несколько часов, но мне хочется послать его Вам так, как он есть в это мгновение».
И сейчас письма - это «восторг, которому нет названия».
Интересны приемы, которыми добивались экзальтации. Например, - "сожгите это письмо"... Действительно, есть сожженное письмо. О нем упоминается. (Читаю комментарии.) Эффектно! Или в первом же письме, отвечая Волошину, (письмо №2) Сабашникова пишет: "Мне очень стыдно, но я не буду Вам писать. Это нелепо, но у меня всё пока довольно нелепо". А потом написать тысячу писем. Не меньше. Вот так и сводят с ума.
Волошин не оставался в долгу. И не спрося разрешения, стал печатать письма к возлюбленной в журналах. "Письма из Парижа" так это называлось в журнале "Весы", а потом в газетах. Письма оказались всего-навсего литературой. "Я ненавижу его за эту ложь" - Запишет в дневнике Маргарита. И переписка возобновляется с новой страстью. " В те, последние мгновенья мне казалось, мое сердце разорвется от боли, и это были самые счастлдивые мгновенья моей жизни. Да, я не спала и сидела всю ночь с открытыми глазами, ничего не видя, и в моей душе все росло это странное счастье. Милый, милый Макс, что это было? " И закончить письмо еще более эффектно: Милый, дорогой Макс Александрович, Вы знаете... Ах, Вы ничего не знаете. До свиданья."(письмо №51)
"Вы ничего не знаете"! Откуда и знать? Сколько тут загадок! И вместо уже привычного "прощайте", неожиданное - "до свиданья".
Но всё оправдывалось одним. Оправдывалось и искупалось стихами.

Всю цепь промчавшихся мгновений
Я мог бы снова воссоздать:
И робость медленных движений,
И жест, чтоб ножик иль тетрадь
Сдержать неловкими руками,
И Вашу шляпку с васильками,
Покатость Ваших детских плеч,
И Вашу медленную речь,
И платье цвета Эвкалипта,
И ту же линию в губах,
Что у статуи Таиах,
Царицы древнего Египта,
И в глубине печальных глаз –
Осенний цвет листвы – топаз.

Мне никогда не представлялась Маргарита Сабашникова красивой. Наоборот, смуглое невзрачное лицо неправильность черт. И какая-то общая вялость. Но прочитав ее письма, я вдруг ощутил, что она похожа на всех девушек, которых я любил. Это потрясающее чувство. (Я тоже "всколыхнулся до дна".) И тогда только понял, почему Волошин увидел ее черты в Таиах. Именно вялость черт потрясает. Особенно нефиксированная улыбка, которая навеки запечатлена в статуе египетскими мастерами. Еще задолго до появления Джоконды эта улыбка явилась в мир. Та самая "линия в губах".
Что в этом стихотворении поражает? Точность. Это точно ее портрет. Это точно ей. Это не письма о Париже. Тут адресата не спутаешь ни с кем. И хочется добавить: это уже не литература. Тут живая душа.
Весной 1906 года они повенчались, на следующий год брак распался. Настоящего брака у них не было. Это слухи, но я сужу это по письмам. Супружеские отношения – ничто по сравнению с тем эскападом духовной экзальтации, который они вызвали друг у друга, и переживали в стихах и письмах. Да и сам Волошин не раз пишет, что не смеет ее поцеловать. Богиню целовать невозможно.
«Мне жутко и стыдно, что я мог Вам писать: «Быть одним духом, одним телом». Это ложь, потому что я даже в самом тайном помысле не представлял себе, что я могу, например, Вас поцеловать. Даже мысленно я не мог прикоснуться к Вам». Или в другом письме, опять прощание: "Мне так хотелось взять вашу руку и приложить к ней свой лоб, когда поезд уходил. Но я почему-то не решился".
Вообще "духовные браки" в серебряном веке были не единичны. Вспомним отца Иоанна Кронштадтского, отправившего свою жену в монастырь. Или брак Елизаветы Федоровны и Великого князя Сергея Александровича.

Маргарита Васильевна умерла в 1973 году в 91 год. (Наша современница. Могли бы и увидеться.)

Мы друг друга не забудем…
И, целуя дольний прах,
Отнесу я сказку людям
О Царевне Таиах.

А потом уже навечно Маргарита духом вошла, словно в безумии Дорнаха с его Штайнером, в слепок египетской Царевны, освещающий путь Максимилиана.

Свет зажгу. И ровный круг от лампы
Озарит растенья по углам,
На стенах японские эстампы,
На шкафу химеры с Notre Dame.
Барельефы, ветви эвкалипта,
Полки книг, бумаги на столах,
И над ними тайну тайн Египта -
Бледный лик царевны Таиах...

(Не могу удержаться, с трепетом пристроил себя к Царевне. См. фото)