Зеркало

1 Мир – это зеркало. Окружающий нас со всех сторон мир - это неисчерпаемая бездна, на темном и тусклом дне которой таятся необозримые глубины. Сокрытые от поверхностного взгляда сумрачные лабиринты встают перед человеком, словно стена, - и этой стене нет конца и края. Мир – это зеркало. Но зеркало не простое, а волшебное: в нём всё не так. В нём тайна жизни, приняв самые разные облики, каждый раз открывает перед нами новые грани. Всё то, что взирает в это зеркало, видит странные и удивительные отражения. Поверхность зеркала при ближайшем рассмотрении может оказаться тусклой или яркой, пыльной, блеклой или повреждённой. Именно поэтому отражения приобретают разные формы и причудливо выстраиваются вокруг взирающего в это зеркало человека.
Мир – это зеркало. Но что это означает? Человек, стоящий перед лицом зеркальных перспектив, открывающихся ему в мировом зеркале, может поочерёдно или же одновременно попасть под влияние оптических обманов-искажений. Каковы эти искажения? И что это за ложные перспективы, которые открывает перед человеком-зрителем мир-зеркало?
Одним из оптических обманов является тот странный эффект, когда несколько зеркал, образуя круг или полукруг, оказываются обращёнными друг к другу. Тогда в каждом из этих зеркал открывается перспектива, стремящаяся к бесконечности. Конечная действительность тем самым обнаруживает свою неисчерпаемость и беспредельность. Существующее, развёрнутое к человеку разбегающимися во все стороны бесконечностями, построенное в виде копирующих друг друга до бесконечности звеньев, порождает и может породить в человеке-зрителе самую разную реакцию. Страх, перерастающий в волю, стремящуюся затем этот страх победить, и, наконец, интерес и любопытство, пробуждающиеся от соприкосновения с бесконечным, - таковы подлинные чувства человеческого ума, ума, взирающего на убегающие линии бесконечностей и ощутившего призвук беспредельности…
В самом деле, можно ли без содрогания взирать на беспредельное, не испытывая страха перед своей ничтожностью? Если бесконечное обращено
на зрителя своими мутными очами, то найдёт ли зритель в себе силы не почувствовать удушающего страха перед своей мимолётностью?..Не будет ли подавлена самость человека, не испытает ли она ужаса перед обращёнными на неё рядами бесконечности?..
Не будут ли бесконечности, бегущие от человека, словно острые спицы от центра колеса, тем путём, который неминуемо испепелит человеческое Я? Не будут ли они перспективой, которая раздавит индивидуальность человека и покажет, что никакой индивидуальности на самом деле нет?
Да, человек обнаружил себя среди убегающих от него бесконечностей – зеркала словно бы бегут от тревожно вглядывающегося в них зрителя. Так построенная перспектива создаёт иллюзию пребывания в центре - в самом центре существующего. Но, пребывая в центре существующего, человек подспудно, - сперва неосознанно, а затем с твёрдой уверенностью, - начинает понимать, что по сравнению с главенствующим местом человека эти бесконечности - лишь фон и стоящие в глубине сцены декорации …..
Бесконечные отражения зеркал, направленных друг на друга, дают человеку повод считать себя не только центром существующего, но и точкой отсчёта - отсчёта бесконечностей. Конечно, знание этого человек черпает, оглядываясь на окружающие его бездны зеркал в зеркалах, а не из глубин своего собственного Я. Именно поэтому иллюзию «пребывания в центре», которую испытывает человек, доверившийся бесконечным перспективам, - есть следствие оптического обмана. Бесконечное умножение зеркал в зеркалах – так построенное существующее – навязывает человеку лже-центр, в котором якобы находится человек-зритель. Конечно же, это лишь наивная ошибка: человек в его нынешнем состоянии вовсе не находится в центре существующего - лже-центр, из которого зритель дерзнул созерцать убегающие от него бесконечности, смахивает скорее на отдалённую провинцию и край, бесконечно отстоящий от центра…
Но одновременно беспредельность отражений в отражениях ваяет перед нашим умственным взором и другую иллюзию – иллюзию стремления бесконечных отражений к некоему главному и безусловному Центру.
Неумолимые в своей настойчивости прямые, которые открываются нам в отражениях повёрнутых друг к другу зеркал, словно бы обещают, словно бы клянутся достичь всё ещё недосягаемого Центра. Эта иллюзия бесконечно удаляет Центр из нашей обыденной реальности. Человек-зритель, который незадолго до этого мнил себя самым центром мироздания, который дерзко
считал себя началом всех начал, теперь начинает понимать, что на самом деле нынешнее место человека-зрителя бесконечно отстоит от подлинного и настоящего Центра. Не будет преувеличением сказать, что обе эти иллюзии – лже-центр и бесконечное удаление от истинного Центра - для человека-зрителя глубоко трагичны. Коридоры зеркал в зеркалах создают двойной тупик. Верить сущему, построившемуся именно таким образом, нельзя, ибо удваивая, утраивая и т.д. одно и то же отражение до бесконечности, лукавые зеркала лишь создают видимость векторности и видимость стремления. На самом же деле здесь нет никакого развития и продвижения вперёд. Поэтому существование какого-то Центра, якобы существующего в заоблачной выси, Центра, к которому якобы стремятся бесконечное повторение отражения, - блеф и оптическая ошибка. Это означает, что нашу реальность нельзя считать ни бегущей от истины, от смысла, полноты бытия, красоты и любви, ни бегущей к истине, к полноте бытия, красоты, любви… Не стоит склоняться к таким крайностям, не стоит напрочь изгонять из нашего мира смысл и красоту, считая его полностью их лишённым. Но и не стоит отождествлять наш мир с абсолютной красотой, любовью и добром…
Такая зеркальная перспектива, размыв границы между центром и всем остальным, введя человека в замешательство и искушая его ложными бесконечностями, привносит в его жизнь диссонанс и непреодолимую тревогу.
2 Оптической иллюзией совсем иного рода является существующая на зеркальной поверхности кривизна. Мир, как мы сказали, - это зеркало. Но это зеркало не всегда предстаёт пред нами гладким и ровным. На нём могут быть дефекты и неровности. В кривом зеркале всё исковеркано и принимает фальшивый и ложный вид, ибо кривизна отражений рядится в личины, неясные призраки и неверные тени…
Что же видит в кривом зеркале человеческая душа? И на что может указать кривое зеркало? Искривлённое зеркало открывает перед человеком глубинные и низшие пласты того мира, который на первый взгляд казался плоским и одномерным. В кривом зеркале действительность глубже, таинственнее и сложнее, чем в нашем мире. На кривой зеркальной поверхности запечатлена инфра-реальность, неясные и исковерканные контуры которой, будучи отражениями, подражают нашему миру. Но, подражая, они проливают на нашу действительность свет с совершенно неожиданной стороны. Видя своё отражение, конечное начинает понимать,
что без-Образие есть его, конечного, самая главная черта. Дурное отражение открыло нам уродство того, что неправильно и лживо отражено в неверном зеркале. Здесь обнаруживается неустойчивость того, что казалось и кажется устойчивым; плохая копия оригинала указывает нам на возможность для образчика быть хуже, уродливее и безобразней самого себя. В кривом отражении мы видим бытийный укор и упрёк, адресованный той реальности, которая глядит в зеркало. Всё это неумолимо и сурово свидетельствует о несовершенстве нашего мира, о его способности быть безобразней самого себя, о его возможности быть уродливее и хуже, чем он есть сейчас. Кривые зеркала есть указание на тайный и словно бы нелегальный пласт конечного, ибо конечное обнаруживает в кривых зеркалах то, что оно предпочло бы скрыть и не обнаруживать. Приоткрыв завесу анти-мира, кривое зеркало состряпало на наш мир проницательную и настырную клевету. И эта скользкая и шаткая клевета окажется ещё удивительнее, если мы, взирая на оптический обман зеркал, поставленных друг напротив друга полукругом, допустим, что все эти зеркала кривые. Тогда мы увидим открывающуюся в бесконечном повторении одной и той же кривизны бесконечно безобразную перспективу. Тем самым нам будет видна беспредельная и не знающая границ глубина инфра-мира. Взгляд в эту глубину создаёт оптическую иллюзию бесконечного ухудшения. И реальность, построившаяся вокруг человека, таким образом, вводит его в новое заблуждение – убегающие от человека безобразные бесконечности возводят его на самую вершину - на пик реальности. Бесконечное ухудшение, зримое в кривых отражениях кривых зеркал, громогласно и торжественно провозглашает человека вершиной и кульминацией всей реальности: если все звенья этой реальности – это лишь коридоры, в которых клокочет уродство и искажение, если весь мир – лишь бездонная катастрофа и глубины этой катастрофы не увидать, если все пути, горизонты, все стороны света, обманчиво раскрывающиеся перед взором человека, - безобразное ухудшение, то сам этот человек есть высшее совершенство; он стоит на высшей ступени лестницы бытия, а сама эта лестница ведёт только вниз – к уродству, искажению, к порче и непрестанному коверканью всех форм. Что и говорить, тяжело и трудно смотреть в такие зеркала…
Вы скажите, что такой уродливый мир – это мир адских сил, мир бесов, Аид и царство Вельзевула. Но, если вглядеться в мир исковерканных отражений внимательнее, то станет ясно, что к без-Образию можно относиться совершенно по-разному. Зримое нами в кривом зеркале, может вызвать отвращение, а может и смех; равнодушие, тоска, ироничный интерес или
лёгкое любопытство – всё это вполне может быть нашей реакцией на без-Образное. Если уродство, взирающее на нас из зеркала, пробуждает в нас смех, то каков же будет смех человека-зрителя, заглянувшего в бесконечную бездну уродства? Это будет смех, уходящий в бесконечное. Этот смех будет невыносим, как невыносимо лицезрение бесконечного…
3 А не есть ли наш мир зеркало, несущее на себе отражения высшей реальности? Что если всё, что мы видим, есть лишь отражение? Такое отражение, которое лишь отображает высшее, но само остаётся лишь символом и тем языком, на котором с нами говорит высшее? Если это так, то наш мир вторичен, как вторично отражение по сравнению с отражаемым….
Заметим, что кривые зеркала вовсе не обязательно делают изображаемый предмет страшнее или хуже, - искривлённость в зеркалах может представлять реальность смешнее и лучше, чем она есть в действительности. В кривом зеркале мы можем найти неизмеримо более добрый мир: отражение будет лучше и совершеннее, чем то, что взирает в зеркало… И тогда нам станет понятен тот путь, по которому шли многие и который вызывал большой интерес – путь побега в зеркало. Если только зеркало может создать идеальную и всесовершенную реальность, если мечта достижима только в порождаемых зеркалом грёзах и оптических обманах, если наш обыденный мир – мир мелких чувств, мир недоразумений и каверз – лишь слабый отзвук волшебных и чистых отражений, то не означает ли это, что глубины зеркальных отражений и есть подлинный мир? Но здесь мы должны ясно понять, кто на кого взирает: человек на зеркало или зеркало на человека? Или они оба вовлечены в это действо? Что есть отражаемое и что есть отражение? При внимательном рассмотрении этот вопрос кажется не столь нелепым и надуманным, как могло показаться сначала. В самом деле, человек ведь тоже зеркало. Он по-своему отражает ту реальность, которая окружает его со всех сторон. Человек-зеркало отражает даже те отражения, которые он видит в зеркале, - все части нашего мира оказываются тогда обращёнными друг на друга зеркалами. Не трудно догадаться, что в таком копирующем и пародирующем самого себя изнутри самого себя мире трудно обрести независимость и самостоятельность.
4 Зеркало указывает обратившему на него взор человеку не на внутреннее, а на внешнее. Зеркало фиксирует лишь оболочку, а не ядро. Отражение,
находимое человеком в зеркале, скользит по поверхности, но не обнаруживает сути отражаемого предмета. И точно так же мир, взирающий на человека, не улавливает и не способен постичь сокрытый в потаённых глубинах человеческой самости корень, ибо мир отражает и несёт на себе лишь внешнее человека. Своеобразие единичности остаётся для мира-зеркала сокрытым и потайным.
5 Но каково же будет человеку, взирающему на разбитое зеркало? Если вся реальность обернулась к человеку-зрителю лишь осколками былого, если порядок вещей выстраивается вперед человеком лишь в виде разбитых зеркал, то в глубине человеческой души рано или поздно зародится смутное чувство того, что мироздание лживо обмануло человека, что оно, опровергнув его надежды, позволило ему лишь догадываться о красоте и недостижимом счастье…
Разговор с зеркалом, в котором что-то не так, таинственен и странен. Мир – это зеркало.
*  *  *  *  *