Песнь жизни. Фрагмент 35

Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20


Перед приходом ужина, соперницы одновременно оставили комнату фрейлин, обеим нужно было подготовиться к приёму.
   Цаони надела вечернее платье розового цвета. Новый наряд очень ей шёл. Принцесса не понимала, почему стремится одеться для Айрика как можно красивей.
  Сегодня ночью он её предал. Его поступок можно назвать только предательством, ничем иным.
   Чувствуя, как по щекам покатились слёзы, она устрашилась, что глаза покраснеют.
  "От грусти можно сделаться страшной и вовсе никому ненужной."
    Кокетливо повернувшись перед зеркалом,  Цаони пыталась справиться с напряжением, которое ощущала весь день.
Она бы расплакалась в комнате фрейлин, если бы так не стыдилась слабости.
   За дверью послышались стремительные шаги, деликатно постучав, в комнате появился Айрик, одетый в простой костюм. Рядом с платьем супруги  неброский наряд смотрелся особенно строго, глаза были усталыми, жёсткими.


   ***

   Перед свадьбой наследника престола объявили королевскую амнистию. Из темниц выпустили узников, приговорённых к каторге, но только не всех. В заключении оставили смертников, чьи жёны и матери обивали королевский порог, вымаливая помилования. Сегодня Айрик принимал отчаявшихся просительниц. Понемногу у него созрело решение, завтра посетить городскую тюрьму. На душе скреблись кошки. Переход от чужих слёз к роскоши оказался слишком быстрым.
   Взяв Цаони под руку, супруг повёл её на приём. Он шёл с тем достоинством, что так долго прививали наставники. Заняв место по правую руку от Риен, принц случайно поймал  на себе печальный взгляд. Королева точно распространяла вокруг ореол безнадёжного холода. В её присутствии голоса становились тише, любое веселье сходило на нет, окружающие понимали, она страдает. После шумной свадьбы опустошённость Риен стала сильней. Правительница ощущала, ей трудно жить. Присутствие королевы на ужине оказалось коротким. После того, как она удалилась, придворные оживились, в зале зазвучал смех. Юноши приглашали девушек на танцы, Айрик понял, пора покружиться с Цаони. После отчаянных слёз матерей и жён преступников, лёгкое движение казалось трудным.
   "Сверкающая мишура  дворца отказывается  видеть боль, что живёт в остальной стране. Без неё веселиться намного легче."
Решительно встав, Айрик взял жену за руку и вышел в центр зала.   
"Это тоже обязанность, долг своеобразный, ни на что не похожий."
   Музыка играла, подхваченные ритмом, супруги кружили вместе.
   
В этот момент о них думала Дийсан. Менестрель замерла у стены. Как фаворитка принца она должна присутствовать на приёме и знать: Айрик танцует с женой, прислушиваться к звукам, догадываясь, они двигаются по кругу вместе.
  "Айрик научился хорошо танцевать. Наверно, сейчас все глядят на них."
Дийсан отдала бы многое, чтобы тоже на них посмотреть. Едва танец закончился, принц подвёл жену к столу.
-  Я думаю, нам можно оставить королевский приём. 
Голос супруга звучал строго.
-  Хорошо, я готова идти. Наверное, ты устал разбирать дела государства.
Принцесса не смела возразить, пусть очень хотела побыть в шумном зале, отдаться лёгкому танцу, представляя в  мечтах, что вчерашняя ночь неправда. Спальня напомнит, какой прекрасной виделась   супружеская жизнь,  только рассвет оказался печальным.
 
Когда супруги оказались в спальне, принц вызвал служанку, что наполнила ванну горячей водой.
   Сегодня Айрик сам нежно вымыл жену.  Она, стесняясь,  краснела. Принц стыдился того, что вчера оставил её среди ночи.
  "Эта наивная, хрупкая женщина ни в чём не виновата. Но я всё равно на неё сержусь. Кто бы знал, как не хочется её видеть! Но я проведу с ней столько времени, сколько понадобится для рождения наследника престола. Жестокую правду не скроешь от самого себя."
   Вымытую и вытертую Цаони Айрик закутал в мягкий халат. Лёжа рядом с женой он не ощутил влечения, хотелось её утешать,  поддразнивать, защищать, но не дарить страстный любовный пыл. Рассказать о душевных сомнениях супруге он не решился, чтобы не напугать  наивное сердце, полное грёз. 
   "А с Дий я могу говорить о любых трудностях, ничего не утаивая. Она отлично меня понимает."
Душа потянулась к любимой, без неё сердце невольно начинало грустить.
А Цаони мечтала о  супружеской ласке и нежности, вчера ей было с ним хорошо, правда немного больно, но всё равно замечательно. Собравшись с силами, Айрик прикоснулся к жене. Постепенно желание появилось. Он сделал то, что должен был совершить  и некрепко заснул.
Проснувшись перед рассветом, принц  ощутил, он в чужой постели, вокруг тяжёлые запахи, рядом ненужная женщина. Тихо одевшись, принц выскользнул в коридор.

   Лёгкий стук в дверь нарушил чуткий сон менестреля. Дийсан спала тревожно. Она то надеялась, что Айрик придёт, то хотела, чтобы он её оставил.   
   Оказавшись в её покоях, принц присел в роскошное кресло.
   "Зачем я снова пришёл к Дий? Мало того, что прокрадываюсь к ней по- разбойничьи, так ещё не даю любимой спокойно поспать."
   Несколько пронзительных мгновений, и принц поведал менестрелю о пролетевшем дне, о принятом непростом решении.
-  Айрик, я тебя понимаю. Моему отцу было трудно вершить суд над крестьянами, если они были женаты, имели много детей. Наказание мужей за воровство и убийство, приносит их семьям боль, но таков наш мир. Если хочешь, возьми меня с собой, мы вместе посетим узников.
-  Нет,  я отправлюсь туда один. Дий, я на собственном опыте знаю, что значит ощущать, твоя жизнь закончится в петле. В трущобе никто о других не думает. Нищие дети и женщины часто смиряются с судьбой и легко пропадают. Но что толкает детей крестьян и ремесленников на разбой, уводит из благополучной жизни?
-  Если бы я сама это знала...
Она вздохнула, обняв Айрика, чтобы его поддержать.   

Рассвет наступал. Принц сидел в кресле, не в силах оставить комнату Дий. И всё же ему пришлось отправиться к супруге.  Айрик застал её спящей, принцессу утомила свадьба и вчерашний день. Проснувшись, она не решилась задавать никаких вопросов.
   "Если неверность останется тайной, мне будет немного легче. Узнаю правду, наступит душевная боль."
   Принц тоже молчал о ночном посещении фаворитки.
   " Не стану же я глупо оправдываться перед ней! Мы с Цаи слишком разные. Как я могу хорошо себя повести? Если я сильно обидел её и горько разочаровал."
   Поддавшись размышлениям, Айрик ясно увидел, их брак окажется непростым.
   "Мы связаны до конца наших дней! Где найти терпение и понимание? Чтобы не допустить жестоких ссор, что постоянно случаются между чужими друг другу людьми."
Принца страшила вереница лет, где есть нескончаемые обиды, поражала сила любви к Дийсан, неизменное стремление находиться с ней рядом.
   
Супруги вышли из покоев под руку, словно счастливая пара.
  "Придворные должны убедиться: вместе нам хорошо, неважно, что на сердце глубокий порез. Пусть ему никогда не затянуться, на поверхности мы счастливые принц и принцесса."
   Завтрак прошёл в молчании. Глаза королевы излучали холод.
   "Амир легко бы развлёк её и меня. Мы бы могли веселиться, поддерживать изысканный разговор. Как мне надоела вечная замкнутость принца Айрика! Сидит за столом словно каменный истукан, какого легко мог бы вырезать Амрал!"
Окончание трапезы обрадовало всех.
Вежливо попрощавшись, супруги покинули покои правительницы. Проводив жену в комнату фрейлин, принц отправился готовиться к посещению тюрьмы.

Для визита в городскую башню он надел чёрный костюм. Рядом с человеческим горем любая роскошь неуместна.
   Утро дышало морозом, снег ослепительно сверкал, оттого каменная башня тусклого серого цвета казалась ещё мрачней, чем была на самом деле.
   Немного постояв в сомнении, Айрик вошёл под её тяжёлый свод. Он сразу ощутил смрадный запах сырости.
   Смотритель тюрьмы, увидев принца, на мгновение утратил дар речи и дальше рассыпался в уверениях, что ворам и убийцам прекрасно сидится в городском каземате.
-  Как-то не очень верится, что хотя бы один из узников оказался в мрачной темнице по собственному желанию.
Айрик насмешливо улыбнулся. У испуганного смотрителя затряслись поджилки.
 -  Проводите меня в тюрьму. Хочу своими глазами увидеть, насколько она замечательна.
-  Ваше Высочество, не знаю право, стоит ли? Эти разбойники, они такие грубые, они ненавидят всех людей особенно богатых и знатных и могут вас оскорбить.
-  Благодарю за беспокойство, но ни ужасным ли содержанием узников в подземелье я обязан такой заботе о моей утончённой душе?
   Страшась и угодничая, смотритель повёл принца вперёд к плесени и полумраку коридора.
   Тюремщики открывали темницы с мрачными оконцами под самым потолком, Айрика встречала вонь, гнилая солома, грязные узники, полные ненависти.
-  Глаза Урги, не важно, какого они разреза и цвета, всё это были глаза погибшего главаря нищей стаи, абсолютно жестокие.
   Окончив осмотр, наследник престола понял, он не отменит ни одного смертного приговора.
  "Сердца таких отъявленных негодяев  едва ли навещает искреннее раскаяние."
-  Каждый месяц городскую башню будут осматривать. Конечно, вы не узнаете когда именно это произойдёт. Я лично прослежу, чтобы деньги из казны шли на узников, а не к вам в карман. Знаю, убийцы снисхождения не заслужили, они заплатят жизнью за жестокий разбой, но это не значит, что их не надо сносно кормить и стелить свежую солому.
-  Будет исполнено, ваше Высочество.
Подобострастный смотритель не внушил принцу никакого доверия.

Мрачный, Айрик  покидал городскую башню. Сверкающий день больше не радовал сердце. Его собственная жизнь могла закончиться на грязной соломе, в тёмном каменном мешке. Эр Крин относился к такому исходу без всякого страха. Айрику Райнару подобная мысль внушила настоящий ужас.  Он изменился, сделался мягче, привык к хорошей жизни. Гнилая солома, блохи и голод вызвали отвращение. Но хуже всего была неприкрытая жестокость разбойников. Айрик Райнар научился ценить свою и чужую жизнь.
   "Выходит, по сердцу я даже тогда не был настоящим нищим!   Не сумев  убить женщину и ребёнка, когда мы грабили дом, я впервые отверг трущобу. Вскочив на стол, решив умереть достойно, отказался от неё второй раз. После, я просто продолжил начатое!"
 Внезапно Айрику стало очень легко. С души свалилась такая тяжесть, какой он раньше не замечал.
  "Я имею право приговорить разбойников к смерти, раз сам выбрал Алкарин, отверг зов Вирангата. Любого вора и убийцу, в чьём взгляде я увижу сомнение и боль мятущегося сердца, я с радостью помилую, но глаза Урги должны умереть. Душа плачет о них. Я сам испытал ужас последней секунды. Когда-нибудь у Создателя мне придётся за всех ответить, но сейчас назад повернуть не дано."

   Во дворце, подписав смертные приговоры, наследник престола направился к королеве Риен, доложить о визите в городскую башню.
-  Хорошо что сегодня ты посетил тюрьму. Жаль,  я в ней никогда не была. Если бы я могла, то уже сейчас объявила тебя королём. Ты вершишь дела страны лучше меня, наверное, правишь, как твой дед. Алкаринцы его помнят и любят.
Она говорила холодно, с трудом, и всё же она его одобряла.
-  Ничего, ваше Величество, мне всё равно, кто я: король или принц, раз дела страны полностью сосредоточились у меня в руках.
   Принца удивил мимолётный отблеск тепла, что промелькнул в карих глазах Риен. 
   "Вот надо же, мне был приятен такой её взгляд."
   Неожиданно Айрик понял, Цаони точно так же обрадует частица сердечной привязанности, если он подарит её жене. Решив уделить принцессе внимание, супруг пришёл за ней прямо в комнату фрейлин.
-  Пойдём, прогуляемся по саду.   В такой день грех находиться во дворце.
Он старался говорить, как можно мягче.
-  Конечно, пойдём!
На губах жены расцвела счастливая улыбка.
– Сейчас я мигом оденусь,  просто немножко меня подожди.
   Выйдя из комнаты, принцесса  почувствовала, что хочет не просто бежать к себе в покои, ей хочется в них лететь. Она возвратилась в белых сапожках и шубе. Маленькая,  мягкая, принцесса оперлась на руку наследника престола.
В саду они шагали по хрустящему снегу, не зная, что могут друг другу сказать.
-  Говорят, в Алкарине до войны с Вирангатом не было зимы? –  спросил Айрик, чтобы нарушить тягостное молчание.
-  Да, это правда,  иногда я слышала чудесные рассказы о вечном лете от няни и наставницы. Вот бы оно снова вернулось, я бы хотела жить совсем без холода.
-  В трущобе я тоже мечтал о постоянном тепле, только потом я понял, что зима красива. Природа, как и человек, должна засыпать. Наверное, новая весна даже не знает, что родилась только после гибели предыдущей. Так и новый человек не вспомнит о том, чьё место он занял.
   Слова мужа испугали Цаони. Ей захотелось ему возразить. 
-  Не надо думать о смерти, мы же только начали жить. Верю, для нас жизнь окажется очень долгой!  Мне совсем не хочется, чтобы наступала старость. Я так её пугаюсь. Айрик, я не хочу ходить по дороге с клюкой,  видеть в зеркале, сколько морщин появилось у меня на лице. Вот бы юность могла длиться вечно. Почему такие мечты люди всегда считают наивными?
 Настроение для откровенности прошло. Айрик понял, Цаони не способна разделить его мысли.
 -  Да, мы с тобой  впрямь только начинаем жить, у нас много чего впереди, самого замечательного. Ничего не бойся, может, после войны в Алкарине снова наступит вечное лето. Ты будешь отлично смотреться среди цветов, юная и красивая. И я древний, скрипучий дедушка ковыляю рядом с тобой. Вот придворные удивятся.
Улыбнувшись, Айрик озорно подмигнул, Цаони робко смеялась. 
Обняв жену, принц прижался к холодным губам, стараясь развлечь её поцелуем, та нежно ответила на прикосновение.
   
Они  стояли среди заснеженных деревьев, пока Цаони не почувствовала, что замёрзла.
-  Давай пойдём назад.  Мне стало холодно.
Принцесса разрумянилась и дрожала.
  - Хорошо, я разрешу  тебе возвратиться к рукоделию. Вышей для меня прекрасное полотно на зависть придворным дамам.
    Айрик проводил жену в комнату фрейлин.
   Дийсан второй раз за этот день услышала родной голос, что говорил не с ней. Ревность обожгла сердце горячей волной.
  "Так значит она ему нравится! Он гулял с ней по саду, сейчас проводил сюда. Его голос звучал нежно."
   Жаль, менестрель не знала, стоя на пороге, наследник престола долго смотрел на неё.
  "Как ловко двигаются тонкие пальцы,  губы чему-то улыбаются. Дий, ты для всего: для хмельного, как пир, веселья и для пронзительной ночной грусти."
   Остаток дня Айрик работал с канцлером. Они легко понимали друг друга, дела королевства шли хорошо, насколько это возможно в тяжёлое время войны. Наркель Ирдэйн больше не был таким усталым, ещё одни плечи стали под груз страны.   
   
Принц не заметил, как потемнели окна, в кабинете зажгли лампы.
   Перед тем как отправиться в зал для ужина, он зашёл за Цаони. Она светилась счастьем. В лёгком светло-голубом платье принцесса была неотразима, помимо воли супруг оценил её прелесть. Войдя в зал, он сперва не заметил королевы Риен. Сегодня она прибыла на приём с небольшим опозданием. Правительница как всегда, была холодна, её слепил яркий свет, оглушали звонкие голоса. Она чувствовала себя осколком ветхой мебели среди новых вещей.   
   Встречаясь глазами с наследником престола, королева отводила взгляд в сторону.
   "Не для него сохраняла страну, роскошь королевского дворца, но судьба покарала меня за слишком большую привязанность к чужому сердцу."
Правительнице припомнилась беззаботная юность.
   "У принца такой не будет. Его детство разрушила трущоба, зрелость отнимут долг и война. Мне бы ему посочувствовать, но  в душе нет ничего, кроме пустоты.  А вот его любимую фаворитку могу понять всем сердцем.  Не она отняла у меня жизнь сына. Не её вина, что связала судьбу с принцем Айриком Райнаром."
Риен чуть улыбнулась, глядя в сторону менестреля.

   Среди множества голосов Дийсан стремилась услышать один единственный, родной для неё. 
  "Айрик здесь. Появится ли он ночью? Конечно, придёт! Я не буду тревожить сердце до срока, не позволю моей любви умереть от удара моей же ревности."
   Когда придворные поднялись, менестрель тоже замерла у стены. Она давно не ждала приглашений, пусть кавалеры иногда подходили к ней, заинтересованные красотой.
   На третьем танце на плечо любимой легла рука принца. Цаони увёл молодой придворный, и наследник престола не выдержал.
-  Спой что-нибудь для меня. Завтра по моему приговору казнят людей. Пожалуйста, если сможешь, оплачь песней их жизнь вместе со мной.
Тихий голос звучал горячо.
-  Да, единственный, я, конечно,  её оплачу, – отозвалась Дийсан, пусть сама осветилась невольной улыбкой.
  "Он мне доверился! Он меня попросил!"
   Когда танцы замерли, бард приказала, чтобы её проводили на помост для выступлений.

-  Не приходи рассвет, молю не приходи!
   Ведь жизни у меня не будет впереди!
   Не надо пенья птиц, не надо света дня!
   Ведь только эта ночь осталась у меня!
 
   От пения менестреля, сердца придворных наполнялись тоской и страхом. Никто не понимал почему она испортила весёлый вечер, только ей было всё равно. Одно дорогое сердце плакало вместе с печальной песней.

-  Слезами не унять тоску моей души.
   Не наступай рассвет, не надо, не спеши. -
 завершила мотив бард.
   Спустившись с помоста, она уловила неясный, осуждающий шёпот, Дийсан не обращала на него внимания, главное, Айрику стало легче.
   Когда заиграла весёлая музыка, грустная песня забылась, но в сердце принца она продолжала жить обрывком печального мотива. Танцуя с супругой, он то и дело поглядывал на фаворитку прямую, как струна. Уловив заветные взгляды, Цаони поняла, утреннее счастье ушло. Поманив светлым лучом,  надежда снова растаяла.
   "Он глядит на другую! Это именно он попросил её спеть песню о жестокой казни преступника. Не зря в саду он заговорил о смерти, только я не поняла его настроения." 
Принцесса кусала губы от досады.
  "Я совсем не знаю Айрика, пойму ли я его когда-нибудь? Почему он такой молчаливый? Зачем надорвал нам сердца печальным сказанием?.." 
   Цаони ломала голову над загадками мужа, устрашившись расспрашивать его самого.

Сегодня Айрик решил принять ванну в покоях Цаони. Раньше принцесса никогда не помогала мужчине мыться. Увидев принца голым, молодая жена покраснела от смущения. Кожа его была светлой, как и лицо. Он был напряжённый и гибкий.
-  Создатель, да кто же посмел тебя так ударить?! – воскликнула женщина, увидев шрам на боку наследника престола. Жена нежно коснулась его пальцами, пусть ей было очень страшно. Айрик смутился, что его так сильно жалеют.
-  Неважно, к тому же меня зацепили давно. Я и забыл, что он есть. Цаи, ты потрёшь мне спину?
-  Да, конечно, я тебе помогу. 
Жена тёрла его осторожно, боясь причинить боль.
   Вымывшись, принц, завернувшись в халат, приказал, чтобы теперь воду принесли для супруги.
-  Может меня искупают служанки? – почти попросила она.
-  Нет, думаю я сделаю это нисколько не хуже. Пусть получат нечаянный отдых, пока у меня отличное настроение.
Айрик ободряюще улыбнулся.
Съёжившись в ванне, Цаони ждала прикосновений супруга. Как и вчера они были нежными. Молодой женщине раньше никогда не было настолько хорошо в воде. Бережно уложив вымытую супругу в постель, принц погасил свет.
   Купание не придало принцессе страсти, она по-прежнему была робкой   покорной, такой, какой должна быть хорошая жена. Выполнив неизбежный долг, Айрик не мог заснуть. Кровь волновалась, ему вспоминалась Дийсан. В кармане камзола лежал небольшой свиток, какой они могут прочесть вместе.
   Супруга мирно дышала во сне, осторожно, чтобы её не тревожить, принц направился в покои фаворитки. Очередной поход видели дворцовые слуги.
   Постучавшись к барду, наследник престола услышал, в замке щёлкнул ключ.
-  А я тебе что-то принёс, – заговорщически произнёс он, войдя в покои менестреля.
-  Дай-ка я догадаюсь. Наверное, ты приволок здоровенную подкову. Конечно, ты целый день её выковывал, поэтому еле-еле притащил её сюда.
-  Нет, к сожалению, я принёс только маленький свиток с изречениями одного отшельника, но крошечный пергамент  всё равно оттянул мне карман, так что пришлось согнуться в его сторону.
-  Тогда доставай его поскорей, чтобы он больше тебе не мешал.
   Присев в кресло, Айрик начал читать. Дийсан обсуждала понравившиеся высказывания.
-  Если в жизни всё хорошо, то человек обязательно решится её испортить. Возможно, отшельник и прав, но почему-то мне стало грустно.
   Они сами не поняли, как это случилось. Просто рука принца  погладила фаворитку по спине. Просто бард  положила голову на родные колени. И оно пришло само: то самое влечение, что долго отказывалось возникать для Цаони, страсть взаимная. Айрик не успел ничего с собой поделать, да и хотел ли он  чему-то мешать? Вряд ли.
   "Вот, кажется, я и принял решение, – думал наследник престола, одеваясь в сероватой мгле. – сам, по собственной воле завлёк себя в постоянную супружескую неверность. Но от Дий я не откажусь! Она со мной! И точка!.."
   Прокравшись в покои принцессы, Айрик ждал её пробуждения полностью одетым. Цаони мерно дышала во сне.
  "Я никогда бы не смотрел на тебя. Но мне придётся всю жизнь тебя видеть! И всё же ты не мой выбор! Нет, не мой! У кого есть право меня судить? Если я возьму у Алкарина то, что он сам предложил. У наследного принца есть право на фаворитку, женщину, с почётным статусом при дворе. Если Дий захочет, пусть оставит меня сама! Я не стану её преследовать. Но своими руками я наши сердца разделить не смогу. Моих сил на это не хватит."
Принц дождался, когда супруга  проснулась. Они вместе пришли к королеве. Во время визита она глядела тревожно. Казалось, строго оценивая, не слишком ли принцесса хрупка и нежна для выполнения её главного долга.
  "Хотя бы одно я совершила по-настоящему хорошо, пусть в этом мне помогла только воля Создателя, я родила очень крепкого сына. В страшный миг моё тело сумело его сохранить. Вряд ли стоит бояться его болезни, но стоит страшиться войны. Весной Айрик Райнар отбудет в поход. Творец, пусть к тому времени у них с женой успеет начать созревать наследник."
   Тревожный взгляд Риен казался укором самому принцу.
   "Если Цаони родит здорового сына, я перестану так ранить её и Дийсан. Пусть короли для надёжности заводят двоих и троих сыновей, для моего сердца одного ребёнка будет вполне достаточно."

   После завтрака, супруг проводил принцессу к комнате фрейлин. Прикоснувшись на прощанье к тёплой щеке, он отправился на встречу с канцлером.
   Каждое утро тот делал  доклад о важных событиях вчерашнего дня.
-  Ваше Высочество, – произнёс он, закончив сообщение. – Почему бы вам не перебраться в главные покои короля. Её величество занимает комнаты, издавна отведённые королеве. Вы единственный – кто может занять те помещения, что ваши по праву.
-  Если я не ошибаюсь, Амир Каунс-Райнар умер именно в них?
-  Да, смерть застала его в этих комнатах. Но кроме печальной памяти в главных покоях есть значительное достоинство:  потайной ход в помещения, куда правители Алкарина с древних времён селили официальных фавориток. Не пристало принцу бегать по дворцу в ночное время, словно он юный паж.
Минуту Айрик молчал.
-  Я согласен, приказывайте, пусть их подготовят.
Наследник престола принял решение.

На другой день дворец облетела новость: главные покои короля снова обретут владельца. Будут заняты и те комнаты, о каких все знают, но вечно говорят намёками и полунамёками. Таким образом, менестрель - фаворитка принца получила официальный статус.
   Узнав печальную весть, Цаони не удержала дрожащие от слёз ресницы. Покинув комнату фрейлин, она безутешно заплакала в супружеской спальне.
  "Айрик, что ты делаешь со мной? Зачем причиняешь боль? Как мне жить? Здесь все обо всех знают! Как мне быть? Если я совершенно тебе не нужна!"
   Когда супруг вечером появился у неё, принцесса сидела бледная, потухшая.
-  Вы всегда убиваете наши лучшие чувства!
Сколько горечи слышалось в её голосе!
Принц молчал, чем он мог возразить на такой справедливый упрёк?
   Цаони заплакала жалобно, тоненько. Айрик подошёл к ней не в силах вынести слёз, погладил по голове. Она, повернувшись к нему, улыбнулась, пусть глаза были мокрыми, протянула дрожащие руки.
-  Я не могу обещать тебе, что стану верно любить и не буду изменять. Но я обещаю, что никогда не буду жестоким, я не обижу тебя неуважением.
   Цаони заплакала ещё горше.
   
Ночью, когда наследник престола ушёл, принцесса проснулась. Лёжа в темноте, она не могла принять, что жизнь сложилась несчастливо. Цаони твёрдо верила в счастье, надеялась  с самого детства.
   "Айрик полюбит меня, я хорошая, верная. Но отец обдавал холодом мою мать, и она умерла, не найдя тепла в его равнодушном сердце, где жило только стремление к власти..."
 Цаони стало страшно, она зажгла светильник.
  "Глупая, о чём я думаю!  Когда у нас появится чудесный ребёнок, принц меня примет. Я рожу королю здорового сына. Тогда его сердце наполнится благодарностью!"
   Принцесса  улыбнулась новой надежде.
   Так время шло до весны. Наследник престола делил себя между супругой и фавориткой.


Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/160