Песнь жизни. Фрагмент 41

Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20


   Айрика разбудил детский писк. Принц увидел, как Дийсан на ощупь меняет младенцам пелёнки. Дармелина, её помощницы и Дайнис больше часа показывали менестрелю, как правильно это делать. Когда мать приложила малышей груди,  они замолчали, принявшись сосать.
   Минутное раздражение отца исчезло.
Такой рёв понятен. Разве может младенец попросить покормить и поменять пелёнку по-другому? Если умеет только кричать.
   Почувствовав, что малыши заснули, Дийсан отнесла их в колыбель и снова легла. Айрик обнял её.
-  Я тебя люблю, - шепнул он тихо.
-  Я тебя тоже очень люблю!
Прижавшись к нему, бард спокойно уплывала в объятия сна.
Проснувшись в утренний час, она кормила детей, пока принц одевался для визита к Цаони, решив позвать жену на завтрак к правительнице.
   
Он появился в её покоях   суровый и сдержанный. Но для Цаони визит супруга стал большим счастьем. Принцессу оповестили  о рождении детей фаворитки, о церемонии наречения имени. Но до злости ли , если Айрик не на шутку разгневан?
  "Короли разводятся с неугодными жёнами, отправляют их в монастырь или просто казнят. Муж не причинял мне жестоких обид, что терпят в супружестве многие знатные леди! Я неспособна родить здорового наследника – хороший повод для расторжения брака, что заключён без любви."
-  Цаони, ответь, ты успела решить, как хочешь поступать дальше? Я тебя слушаю.
-  Да, Айрик, ты прав.  Я начну выходить на приёмы. Прости меня. Я зашла слишком далеко. Я очень погорячилась и была неправа.
-  Так-то намного лучше. Конечно, и я далеко зашёл. Цаи, ты сама увидишь, когда разрешишь себе жить, со временем душа найдёт облегчение. Дело – лучшее средство от сердечной боли, тем более, если ничего исправить нельзя.

   Пока супруга  готовилась к выходу, Айрик зашёл к сыну. Когда он  покачивал Анрида на руках, малыш улыбнулся. Принц улыбнулся в ответ, Анрид улыбнулся снова. Недавно отцу удалось обнаружить, когда он спокойно носит сына на руках, не пытаясь с ним поиграть, как играют с другими детьми, малыш никогда не плачет. Но эта улыбка детского узнавания, она случилась впервые.
-  Да ты у меня большой молодец! Запомнил, кто каждый вечер и утро тебя на ручки берёт! Ты у меня не сильный и далеко не здоровый, но раз ты появился на свет, я тебя принимаю, как и твою беззащитную маму. Главное, ты улыбайся почаще, мне это нравится.
   Передав сына кормилице, Айрик возвратился к принцессе. Она ждала его, готовая к посещению комнат Риен.
  "Отлично, день начался. Утро пообещало, он будет удачным."
Айрик пришёл в хорошее настроение, расправил плечи, невольно улыбнулся.


   ***

   Небольшой городок целых три дня засыпал снег, сугробы поднимались выше крыш домов.
   Снегопад не беспокоил Альгера Аторма, до позднего времени засидевшегося за свитками при свете лампы.
   Пожилая горожанка, хозяйка комнаты, беззлобно ворчала на чахлого лорда.
  "Глупый юноша вместо того, чтобы заниматься подобающими знатным делами: пьянством, ухаживанием за женщинами и драками, читает днём и ночью сказания, обнаруженные в городском архиве."
   Альгера не волновало бурчание хозяйки. Сейчас он с одним из отважных героев  пытался проникнуть в Вирангат. В этом году юноша стал совершеннолетним, и должен принимать участие в сражении. Из-за непригодности к военному делу Дальнир Аторм отправил сына в отдалённый городок, надеясь, этакую глушь теневые и чёрные минуют. Альгер тоже всей душой верил в возможность, избежать лихой доли. Первое же сражение станет для него последним. На сердце притаился вечный страх. Его мрачную тень  прогоняла романтика чтения.

   Только никому не удаётся уйти от судьбы. В полночь ударил городской колокол, возвестив нападение теневых. В поздний час юноша ещё не спал. Первой возникшей мыслью было: остаться в комнате, забиться куда-нибудь в угол, но дальше суд и всё равно смерть, только позорная. Молча опоясавшись мечом, Альгер вышел в ночь, руки мелко дрожали.
Мглистые плащи теневых прекрасно видны на белом снегу. Снежинки на них не тают. Самый страшный враг - чёрный всадник, гибкий, как горный барс, безжалостный, как неотвратимая гибель. Его глаза приковали к себе беспомощный взгляд юноши. В них он прочёл неизбежную смерть.
  "Закончится чтение свитков, исчезнут отец и мать. Ничего не будет, или придёт что-то совсем иное!"
   Выскользнув из руки, меч со звоном упал на землю.
-  Пощадите! - прошептали губы. - Не убивайте! Я не хочу умирать. 
-  Пощадить? - прошипел чёрный, ощущая безудержный страх жертвы. - Я оставлю тебе жизнь, но ты сам знаешь, какова  цена тёмного милосердия.
   Губы всадника растянула холодная усмешка.
-  Да, всё равно пощадите! 
   Покрытая чёрным плащом ледяная рука, опустившись на плечо Альгера, вздёрнула его вверх на огромную птицу. Сердце труса замерло.
   Безжалостный Аранъяр убивал врагов, пленник, съёжившись позади него, мелко дрожал.

   Настал рассвет, тёмные твари взвившись вверх, помчались над землёй. Цепляясь за ледяной плащ, юноша думал, сейчас он замёрзнет или сорвётся, но сила Аран  поддерживала в человеческом пленнике жизнь, его несли в Вирангат.
   Оказавшись в стране белого и чёрного, птица опустилась на землю. Трус ощутил ужас, вовсе не равный тому, что бросил его к тёмному всаднику.
  "Здесь нет ничего живого! Только в его слабом теле продолжает теплиться жизнь! Значит, он тоже скоро умрёт!"
   Теневые и чёрные не стали обыскивать человека. Сколько бы оружия у него не оказалось, в Вирангате оно бесполезно.
   Альгер испугался мглистой руки теневого. Точно сковав плечо обручем льда, она взяла его выше локтя и повела за собой в одну из чёрных дыр, где нет ни луча света, ни капли надежды.

   Оказавшись во тьме, пленник упал на пол. Неспособный пошевелить ни рукой, ни ногой, он погрузился в полусон-полубред, пугающий и мрачный. А может всё-таки  привлекательный?
  "Почему исчез холод? Куда он пропал? Только ни капли тепла не появилось. Это что-то другое. Я дышу или уже нет? Я живу или нет? Но мне совсем не страшно.  Я никогда и не ведал  ужаса."
   С Альгером заговорил чёрный камень - сын подземных глубин. Он показывал человеку самые тайные страхи, самые неприятные воспоминания жизни. Пока господин тьмы двигался осторожно. Алар живого горит. Она может обжечь. Непонятный мгле свет заполнял множество тонких сосудов, он шевелился, менялся, он жил.
  "Они никогда не любили тебя, - нашёптывал камень пленнику. - Они знали, ты слаб и труслив. Эрин сильная, родители хотели такого сына, как она. Никчёмный отпрыск не оправдал их надежд, ты не достоин уважения. Твоя любовь к свиткам глупа, никто её не разделит, люди грубы, они не способны тонко чувствовать. Ты просто хотел ускользнуть от войны, но родители не дали тебе сделать этого. Не каждый человек способен сражаться. Ни твоя вина,  что в тебе не оказалось нужной силы и умения. Тебя должны были простить и позволить посвятить жизнь свиткам архива, но близкие оказались жестокими. Справедлив ли мир, где желания никогда не исполняются? Где каждый получает занятия не по плечу. Ты хотел просто жить, а чужая прихоть обрекла тебя на жестокую гибель. Теперь ты можешь доказать другим, что не был безнадёжен. Помоги наказать человеческую жестокость! Осудив вместе со мной мир, породивший её."
   Огонь души стал холодней, он потускнел, тогда в него проникли крошечные частицы тьмы, в тепле человека они растворились, растаяли, но и сам свет померк ещё больше, впитав в себя мрак. Так час за часом, день за днём в живую Алар понемногу входила мгла, пока огонь не стал холодным и слабым.
-  Да, я попробую! Я всех накажу!
В душе потемнело, Альгер забыл про тепло и любовь, а если и помнил, неважно, теперь они стали ему не нужны.

   Всё, пора сотворить самое главное. Чёрный камень торжествовал. Рука теневого, снова взяла локоть пленника.
  "Какой он красивый! Сколько в нём холода! Лёд всегда безмерно спокойный! Когда-нибудь мир застынет без движения, став вечно одинаковым! Вечно тёмным! Или в нём не останется даже мглы!"
   Теневой прислужник привёл юношу в огромный зал, где на троне восседал Дивенгарт. Он состоял из мрака, отдалённо похожий на человека. Мгла клубилась втягивая в себя всё, что попадалось ей на пути.
   В центре зала стоял чёрный камень. Он и был самой тьмой, огромный и плотный, без единого просвета.
   Пленник бестрепетно лёг на гладкую поверхность. Он не почувствовал холода. Только сердце кольнула игла. Оно как-то странно дёрнулось. В сосуды Алар просочилась тьма. Она забирала огонь куда-то вдаль. Уходили чувства и память, сначала они отдалялись, дальше совсем распадались, и это было прекрасно. Какой холодный восторг, когда мрак ледяными волнами прокатился по жилам. Только где-то в самой глубине существа осталась тёплая точка, едва заметная, слабый отзвук и отсвет, зачем-то нужный для тёмного царства.

   Альгер Аторм стал полутеневым. Он поднялся с камня с новой гибкостью и силой,
готовый подчинять и повиноваться. Зал огласился шипящим смехом Дивенгарта.
-  Для маршала Алкарина у него есть отличный подарок, приятно ли ему будет погибнуть от руки собственного сына? Дочь маршала принадлежит Вирангату малой частицей сердца, зато сын полностью.
   На чёрной лошади полутеневой скакал в лагерь войска Велериана. Он прибыл туда, когда начался штурм большой крепости, что теперь находилась в осаде. Слуги Вирангата воодушевлены, велерианцы испуганы и сломлены, и те и другие идут на штурм с отчаянной решимостью.
   
За битвой наблюдал Дальнир Аторм. Вдруг он заметил фигуру полутеневого. Она маршалу кого-то напоминала.  Порождение тьмы приблизилось. Враг помнил, что должен поразить этого человека, тоже смутно ему знакомого. В остатках неуловимых черт, в форме носа и губ, в цвете волос и ледяных глаз, в зове памяти сердца Дальнир Аторм узнал сына. Смесь горя и ненависти толкнула отца к нему, они сошлись в поединке. Меч черноглазого человека налился ослепительным светом, огнём слишком жгучим, смертельно опасным для мглы. Остатки былого страха всколыхнулись в душе прислужника тени, но он силён и ловок, у него есть повеление господина.
-  Если бы ты был таким при жизни! 
Сердце отца наполнилось горечью. Рука отбивала удары.
  "Я не могу позволить  тебе существовать, не допущу такого позора! Сегодня я не умру!" 
Отчаянная решимость человека, опыт воина помогли Дальниру, как не раз выручали его в сражении. Меч пронзил грудь полутеневого, ни на мгновение не остановившись.
   "Какая боль, такая невыносимая, как страшно!"
Тёплая  точка души слабо затрепетала. Юноша вспомнил кто перед ним.
-  Отец. Прости!   
   Глаза не закрылись, только пальцы чуть вздрогнули. Альгер Аторм был мёртв.

   Поздней ночью, когда никто не видел, родители предали сына огню, пусть он был его не достоин. Они не посмели возвести над пеплом предателя курган,  развеяв его над землёй собственными руками.
-  Иди, - произнёс отец. - Пусть Создатель простит тебя, пусть подарит покой, если творец встречает всех за порогом смерти. Если нет, тебе всё равно лучше ничего не чувствовать. Пусть Создатель простит меня за всё.
   По щекам маршала текли слёзы. Сариан плакала рядом с мужем.
-  Это я не уберегла! Не сумела вырастить его правильно! Не дала силы и стойкости! Наш Альгер ушёл в чертоги Творца предателем!

   На утро во дворец полетела страшная весть. Её услышала Эрин. Девушка узнала, как погиб её брат, и в одну ночь постарели родители.
  "А я тоже заражена льдом! Меня поразила чёрная сталь. Мне до сих пор хочется умереть. Что, если однажды ночью мгла завладеет мной?! И не помогут ни слёзы, ни мольбы!"
   Больное воображение подсказало одно верное средство покончить с сомнениями: Нужно убить себя, всё равно ей самой хочется гибели. Эрин давно не хранила в покоях меча, страшась бархатного шёпота.
  "Значит, схожу в оружейную, где без присмотра лежат плохие клинки. Воины берут их для учебных занятий."
   Девушка решительно вышла на улицу. Когда она пересекала двор, это заметил Ратвин Ник, сражавшийся с принцем. Могучий гвардеец пропустил простейший удар.
-  Ты чего, Рат, вроде воробьи над площадкой не пролетали, чтобы ты их считал? Откуда взялась невнимательность?
Айрик удивился.
-  Я видел, Эрин куда-то идёт. Разреши мне бросить сражение? Что-то мне не по себе, кажется, она направилась в сторону оружейной. 
-  Раз тревожишься, так иди, проследи за ней.
   Сказать, что Ратвин был сильно взволнован, значило бы вообще ничего не сказать. Страх был большим.  Воин давно влюбился в дочь маршала,  беззаветно, всем сердцем.

   Ратвин ворвался в оружейную, когда Эрин готовилась бестрепетно упасть на меч. Могучие руки схватили девушку, вырвали клинок.
-  Ты зачем, Эри? Неужели Вирангат совсем завладел тобой?
-  Нет, но я боюсь, он меня одолеет. Мгла сумела перековать моего брата в полутеневого.
-  Глупая, разве не понимаешь?! Ледяной край изменил его сердце, как труса, соблазнив бессмертием. Слышишь! Перековываются только добровольно. Страшный кусочек тьмы не сумел захватить твоего сердца, оно у тебя слишком цельное и чистое, а ещё очень смелое. Поэтому Вирангат убивает тебя изнутри. 
Оказавшись в объятьях воина, девушка, уткнувшись  в широкую грудь,  расплакалась. Как давно она не лила слёз, может, с самого детства, когда решила стать воительницей.
-  Я люблю тебя, Эри! Ты никогда не оставляй меня.
Гвардеец гладил волосы дочери маршала.
-  Что? Ты меня любишь?!
Девушка так удивилась, что перестала плакать. 
-  Да, я тебя люблю. До сих пор не пойму,как оно   получилось. Я не хотел тебе говорить, боялся обидишься, рассмеёшься, а тут так испугался, что никакой смех мне теперь не страшен, если я мог тебя потерять. 
-  Тогда целуй, обнимай меня крепче, дай сердцу тепла, держи меня. Я так хочу быть живой. 
   Ратвин  радостно исполнил пожелания любимой. Поцелуи оказались жаркими,  объятья могучими. Влюблённые начали тайком встречаться.

   ***

   В Алкарин пришла ранняя весна. Март выдался на удивление ветреным и тёплым. На площадке для тренировок Айрику было жарко, а может причина была в другом: просто маршал Дальнир Аторм прибыл навестить дворец, чтобы посмотреть на дочь и разрешить ей вступить в брак с Ратвином Ником. Эрин встречалась с ним "целых" два месяца.
-  Я не могу больше ждать, папа! - говорила дочь. - Мне кажется, я без него умру, причём правда погибну, не как в красивой фразе о любви. Ратвин могучий и  тёплый, в нём столько жизни. Я не хочу принести нежданного внука до вступления в брак. 
   Улыбка на бледном лице Эрин утешила сердце маршала. Мог ли он не разрешить свадьбу единственной дочери, если она заражена чёрной смертью.
   Сейчас Дальнир выплёскивал душевную боль, безжалостно разя клинком принца. Под градом ударов  тот понял, что так ничему и не научился.
-  Неуклюжий, медлительный, как ты выжил летом? 
-  Поверите, маршал, и сам не пойму. Наверное, теневые и чёрные не захотели убивать настолько слабого врага, чтобы не позорить величие воинского искусства уж слишком лёгкой победой!
   Увидев озорной огонёк в глазах Айрика, маршал невольно улыбнулся в ответ. От точного удара  ученик упал на землю. Поднявшись с неё, он одним глазом заметил, как Дийсан и Дайнис вынесли на прогулку детей.

   Арверн и Найталь подрастали  спокойными малышами. Отец начинал к ним привязываться. Он начал привязываться и к Анриду, хотя болезнь ребёнка была всё видней. Молочный брат наследника престола давно сидел, бросал игрушки, тащил в рот разные предметы, даже пытался ползать, пусть это у него не получалось. Движениями Анрида были какие-то странные подёргивания. Его руки, ноги и голова работали вразнобой, на спине ребёнок лежал прямой, как палка, на животе собирался в тугой комок.
-  Он пробует двигаться, пытается подражать Гилину, только у него ничего не выходит, - защищала малыша наблюдательная Лини. Принц соглашался с ней.  Лёжа на надёжных руках отца, Анрид пытался пищать что-то по-своему, для его возраста совершенно осмысленно и улыбался. Иногда среди судорожных подёргиваний  Айрику  казалось, сын пробует тянуть к нему  ручки.
   Только Цаони всё меньше интересовалась Анридом. По приказу мужа на людях она старалась быть весёлой и оживлённой, оставаясь наедине с собой, плакала.
  "Я родила безнадёжно больного малыша, а будут ли у меня другие дети неясно. Вдруг Айрик решит со мной развестись? Сколько продлится тяжёлая неопределённость?"
   Принцесса страшилась всего: и возможной бездетности, и новых родов.
Видя горе и страх жены, принц всё больше от неё отдалялся. У него не хватало терпения и ласковых слов, для постоянной поддержки Цаони. Слишком сильно отличались от печальных комнат супруги покои Дийсан, где его ожидали  с улыбкой. Айрику нравилось тихое пение, чтение свитков, способность любимой выслушать его и понять. Цаони одаривала супруга постоянными слезами. Так сколько можно их терпеть?

   Сейчас, улыбнувшись, Айрик подошёл к Дийсан и детям.
-  Радуетесь тёплой погоде? - раздался его весёлый голос.
-  Конечно, радуемся, как можно встречать весну без счастья?
-  Не знаю, сколько времени у меня остаётся, чтобы видеть вместе со всеми весеннюю зелень. Мне только что убедительно показали, насколько я бездарен во владении мечом. Так что едва ли сумею пережить следующий поход.
 Глядя в сторону маршала, принц улыбался уголками губ.
 -  Айрик,  вовсе ты не бездарность, а просто неопытный юноша. Но раз я приехал сюда, ты овладеешь клинком в совершенстве. Я твоего обучения из рук не выпущу.
Дальнир  заметно смягчился, словно льдинки немного оттаяли.
-  Ладно, опыта буду набираться потом, раз завтра свадьба Эрин. Клара Тивель обещала соорудить  самые роскошные наряды. Пора сдаваться на её милость. 

   Пока принц примерял праздничный костюм, Дийсан гуляла с детьми. Айрик готовил гвардейцев для отбивания невесты, раздав метательные снаряды и деревянные мечи.
   В это время менестрель поочерёдно кормила детей, пела Эрин старинные свадебные песни Алкарина и Велериана. Несколько фрейлин неумело ей подпевали. Сегодня бард прощала другим некрасивое пение. Подружки невесты должны поддерживать напев накануне свадьбы.
   Долгую  ночь фрейлины отвлекали невесту от грустных мыслей. Утром служанки помогали ей одеваться. Эрин честно старалась веселиться, но сердце брала в плен тоска.
-  Я буду Ратвину плохой женой, ему всё время придётся за меня бояться.
Менестрель положила руку на плечо подруги, поддерживая её.
-  Но другая ему не нужна! Ратвин любит тебя такой, какая ты есть. Когда мы победим Вирангат, ты опять станешь весёлая, совсем как прежде!

   Дийсан оказалась вместе с невестой в свадебной карете. Раз так получилось, сегодня Дайнис придётся поить Арверна и Найталь козьим молоком.
   Не успела Эрин встретиться с женихом, как между ними вырос Айрик со смелыми воинами.
-  Ну, всё, Ратвин, не выйдет у тебя сегодня жениться, ходить тебе вечно в холостяках, если невесту у нас не отобьёшь. А я буду сражаться, как медведь, пусть фигурой не вышел. Ну, или, как разъярённый бык, хоть грозно реветь у меня тоже не получается. А может я стану сражаться, как самый настоящий баран. Баран – животное поистине грозное. Хотя он глуповат и трусоват, зато никогда вовремя не отступает, раз никак не поймёт, что пришла пора ему удирать.
   Уклоняясь от деревянных мечей, принц метко обстреливал жениха и придворных небольшими гладкими камешками.
-  Эрин, ну зачем он тебе такой нужен? Он же тебя сразу раздавит. Вон все придворные говорят, мне пора завести вторую фаворитку. Так я тебя и возьму. Во мне столько безграничного достоинства от титула наследного принца, что другие достоинства мне вовсе и не требуются!
   Развеселившись, дочь маршала робко улыбнулась.
 Выхватив деревянный меч, Ратвин бросился на друга. Немного повоевав для веселья, принц сдался грозному натиску.
-  Ладно уж, пропустим, женись. Только потом не пожалей, смотри какая она страшная и, конечно, будет пилить тебя всю жизнь, как дровосек дрова.
-  Ничего, мой огромный меч, наверно, будет пострашней самой острой пилы! – поняв, что сморозил, жених покраснел до корней волос. Справившись со смущением, он взял невесту за руку.

   Церемония в храме Создателя оказалась яркой и короткой. Эрин произносила слова клятвы, сама как будто не веря в происходящее. Когда Ратвин поцеловал жену, ей неудержимо захотелось расплакаться.
   Свидетелями на брачной церемонии стали королева и канцлер, только на свадебном пиру они побыли недолго. Риен из-за плохого самочувствия, Наркель Ирдэйн просто не любил шумные сборища легкомысленных придворных.
   Цаони тоже рано ушла к себе. Принц разрешил ей удалиться, сам оставшись на празднике. Айрик веселился вовсю. После третьего танца он увёл у Ратвина невесту и самозабвенно кружил её, пока Дийсан под зажигательную музыку распевала свадебные песни, что загорались в крови огнём.
   Едва менестрель ступила с помоста, как принц, подхватив  любимую под руку,  начал увлечённо водить её по залу. При этом Айрик почти не пил, а просто был счастлив за друзей. Принц немало потанцевал с другими фрейлинами, Дийсан подхватили хмельные кавалеры. В конце концов, снова соединившись, влюблённые вместе с толпой шутливых юношей  провожали Ратвина и Эрин на брачное ложе, желая разные непристойности.
-  Пойдём-ка и мы придадимся разврату, - тихонько шепнул Айрик, когда молодые скрылись за дверью.
-  Пойдём, сегодня ты покажешь мне такое, что продажные женщины трущобы от стыда бы сгорели.
   Королевский  дворец заснул мёртвым сном, только  у себя в комнатах  рыдала Цаони, да в страдании маялась  королева Риен.
   Никакие ванны и мази больше не помогали, не унимали боль и растирания. Ноги, сделавшись  холодными,  почернели. Правительница ощущала головную боль и жажду. Она понимала, это жар. Уже с февраля королева совсем не ходила, для неё ночь веселья обернулась ночью страдания.
  "Попросить у Дармелины маковый раствор и заснуть? Только завтра голова будет тяжёлой и разговора с маршалом не получится."
   В пустой спальне Риен стонала, сейчас больную никто не слышал, даже Ники. Служанка придёт, только если позвонить в колокольчик. Лицо горело, голова налилась тяжестью. В тишине спальни слышался голос Амрала. Он звал жену из неведомой дали, молил о помощи.
-  Где ты? – шептала королева одними губами. Перед её постелью в серой дымке склонился Амир. Он тянул руки к матери. Растопыренные пальцы заканчивались звериными когтями, лицо сына превратилось в лицо чудовища.  Амрал безнадёжно звал, стонал где-то за гранью мира живых.
-  У меня бред, я брежу, – прорезалась в затуманеном разуме ясная мысль. Рука потянулась к колокольчику. Он превратился в крысу с розовым хвостом.
  "Дёрнуть за длинный хвост, пусть уберётся, пусть растает. Почему она звенит?" 
На звонок появилась Ники. Королева едва различила служанку сквозь пелену перед глазами.
   Увидев состояние больной Ники смешала маковый раствор и травы, что понижали жар. Риен забылась тяжёлым сном болезни.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/189