Остров, ч. 2, Дорога, которой нет, гл. 4

- Ну, вот мы и в Долине Чудес! – с облегчением и каким-то грустным удивлением констатировала Мадлена. – Придётся и впрямь закатить вечеринку. Как ты насчёт того, чтобы поразвлечься, Дэйв? Дэйв, Дэйв, очнись! Дэйв, что с тобой?

… Распад неудержимо ускорялся. Голос Гарпика рассыпался на составляющие и вновь превратился в какофонию. Дэйв  напрягал последние силы в тщетной попытке перенастроить фон и скачать остатки информации прямо в мозг, в клетки памяти, соединив напрямую с курсором. Но фон больше не поддавался контролю. Ноги не держали Дэйва, руки не слушались, в глазах поплыли багровые и фиолетовые круги…

Потом круги рассеялись. Дэйв увидел, что он стоит на краю странного поля. Перед ним раскинулось необъятное чёрное плато. Дрожащее марево колыхалось над ним. Тишина казалась мертвенной, ибо исчезли все живые голоса, звуки, мелодические обрывки, шорохи и шелест мира, вся музыка и весь звуковой мусор, населяющие привычное жизненное пространство. Только мерное, тяжёлое, чуждое дыхание, некий вневременной метроном отсчитывал ритм, подвластный и понятный только ему. Небо застыло незнакомым, глухим, неподвижным, осязаемым куполом.

Гарпик! Он нашёл его! Но зачем он ему – теперь?
Пусто. Как пусто! Он один здесь. Совершенно один. Какое беспросветное одиночество. Кружится голова, во рту горько, подкатывает тошнота, в глазах двоится. Он не должен быть здесь, не имеет права, эта территория не для человека.

Где-то там, далеко впереди, посреди плато, бился, пульсировал, истекал чёрной кровью родник. Но из него нельзя было напиться. Он нёс в себе слишком много, обычному человеку этого не вынести. Чрезмерное знание убьёт его.

Дэйв уселся прямо на серую землю, вытянул ноги. Чёрный камень едва не касался магнитных подошв. Что это за огонёк мерцает там, приближаясь к нему из глубины плато? О Боги Гарпика! Это Алис! Крошечная золотая фигурка, подобная язычку пламени, танцевала в воздухе, манила руками, изгибалась и отбивала ритм босою ногой. Дэйв любовался молча. Она сама придёт к нему. Сама. И сядет к нему на колени. И обовьёт руками, смеясь…

- Дэйв, Дэйв, проснись! – кричали ему в ухо. – Очнись! Пора идти. Открой глаза!
Но ведь глаза у него и так открыты. Зачем его мучают, мешают ждать Алис?

Чьи-то сильные руки схватили его и потащили прочь от кромки плато. Дэйва прошиб холодный пот – он проснулся резко, словно вдруг выскочил на поверхность из глубины. Анна с тревогой всматривалась в него.

- Надо уходить, Дэйв!

Дэйв с трудом поднялся и огляделся. Узкая расщелина. Здесь тёк Гарпик, река забвения и творения. Голые красные скалы с двух сторон. Они в ней уже были. Почему они опять здесь?  А где же эта отвратительная, ядовито-зелёная долина, которой все так радовались? Он не хочет ни красного, ни зелёного. Он хочет туда, на чёрное плато, откуда его выдернули. Дэйв плачет: ведь там осталась Алис! Пошатываясь, он сделал шаг, другой, третий… Куда? Да не всё ли равно! Лишь бы там была Алис.

Холодный поток воды обрушился с неба. Дэйв захлебнулся, забил руками. Проклятый водопад!

Анна, прочь! Ну, всё, ну всё, хватит шутить, пусти! Он всё равно дойдёт! Его не удержать!

Впереди появилась знакомая фигура в чёрном плаще. Развевались чёрным флагом волосы. Уверенный шаг выбивал из камня искры. А вот это хуже. Его соперник, всесильный Меор Острова, собственной персоной. Он шёл по другому берегу, ему навстречу, приближаясь стремительно, почти летел.

- Девочки, уходите, прячьтесь, я сам с ним разберусь! – Хрипло прошептал Дэйв. – Грет, приготовь крейсер, но стрелять будешь по моему приказу!

И Дэйв принял боевую стойку. Мелт совсем близко. Дэйв мог рассмотреть сведённые брови, подрагивающие губы, раздувающиеся ноздри, точно у зверя, учуявшего добычу. Их по-прежнему разделял поток, но Дэйв готов броситься в воду, навстречу противнику, и принять бой. У него Глаз Гарпика,  кристалл поможет ему! Обязан помочь! Но вот Мелт раздвинул полы плаща, и Дэйв с ужасом увидел, что в глубине его груди, окружённая сине-изумрудными сполохами, бьётся, мечется, рвётся в прозрачном коконе светящаяся, исходящая золотым светом фигурка Алис.

Она кричала и тянула к нему руки. И Дэйв тоже закричал – и тогда всё вокруг потемнело и померкло, мир закружился с бешеной скоростью, унося Дэйва в чёрное забытьё…

…
… Дэйв очнулся в ледяном поту. Его знобило. Голова всё ещё болела, но не так остро. Особенно дёргало за ухом, где был фон. Дэйв потянулся, дрожащими пальцами начал ощупывать голову. Наткнулся на заживляющий пластырь. В страхе и бешенстве содрал его. Взвыл от боли.

Под пластырем не было ничего. За ухом зияла рваная рана. Топорщились лохмотья кожи. Выемка. Дыра. Пустота. Бездна...

- Кто? Что? – забормотал Дэйв, и попытался вскочить.

- Лежи, герой, - Мадлена без труда опустила его на ложе.

- Где мы?

- Всё там же. Или ты думаешь, что мы тебя потащим?

- А где мой фон? Где карта?

- Неужели ты ничего не помнишь? Печальный симптом. И непростительное легкомыслие. Ты довёл себя до критического состояния, до нулевого момента.

- Пожалуйста, объясни, что со мной? – перебил Дэйв умоляюще.

- Карта начала распадаться, и ты отключился. Пришлось тебя оперировать. А фон вышел из строя. Я забрала его – как сувенир. Ты не возражаешь?

Дэйв застонал, обхватив ладонями виски.

- Но как ты сообразила?

- Ты бредил в жару, и в твоём бреду было рациональное зерно. Ты сам разложил всё по полочкам – не зря Эмилия выбрала тебя своим поверенным. Ты и любовью занимаешься так же, обстоятельно, со знанием дела?

Мадлене не удалось его развеселить и поднять настроение.

- Как же я теперь? Как?

- Теперь ты как огурчик, - вмешался Грет. – Начинаешь новую жизнь. Мэд оказалась на высоте. Она всё сделала как надо. Так что целуй её белые ручки. Ты здесь провалялся уже три дня, и мы с тобою заодно – на приколе. Охраняли твою драгоценную персону. Если бы не Мэд, тебе конец.

- Мне и так конец, - пробормотал Дэйв.

- Нет, дорогой, тебе – начало. Кончай кукситься и хандрить. Ты уже выздоровел. Вставай. Ты сможешь идти?

Дэйв встал, пошатываясь.

- Куда идти? У нас теперь нет карты, мы заблудимся, нарвёмся на патруль, провалимся в тартарары. Ох! Голова ещё кружится. Кажется, она стала такой лёгкой.

- Не кажется. Пустая голова всегда лёгкая, - усмехнулась Мадлена. – Чтобы довериться жрецу, надо быть последним идиотом.

- Ты в своём репертуаре, Мэд, – и Дэйв с досадой отвернулся.

- Это ты так благодаришь, мерзавец? Прелюбодей! Изменник! Неблагодарная скотина!

- Мэд, я и впрямь благодарен. Ты спасла мне мои бесценные, никудышные мозги. Спасибо. Надеюсь, они ещё кому-нибудь когда-нибудь пригодятся.

- Попробуем ориентироваться по часам – ты помнишь, они начинали барахлить с приближением Гарпика.

«Ради этой карты Алис отдавала свою жизнь по капле!» - хотелось кричать ему, но кто услышит и поймёт?

- Пора к столу, дорогой, ты, наверное, голоден, как…

- Спящая царевна! – подсказал Грет.

И впрямь, соблазнительный запах жаркого витал над лагерем.
 
Путешественникам отчаянно надоела пища в брикетах и питательных таблетках, хотелось дать работу челюстям. И Дэйв, забыв обо всём на свете, вместе со всеми отдал дань кулинарному искусству Мадлены и Анны. Несмотря на огромную разницу в возрасте (впрочем, мало заметную – Мадлена чрезвычайно хорошо сохранилась), в положении и в характерах, они прекрасно уживались, и даже, кажется, успели подружиться, пока он валялся в бреду.

Жаркое было великолепным! Тонкая, хрустящая корочка, и белая, нежная, сочная  мякоть, похожая на крольчатину. Плюс острый и пряный зелёный соус из каких-то трав – явно собранных Анной. Дэйв и впрямь проголодался сверх меры – он даже обтёр кусочком хлебного брикета стенки пластичной мини-жаровни. Осталось поинтересоваться, откуда взялось мясо? И Дэйв с ужасом узнал, что, пока он валялся в беспамятстве, Мадлена ходила  охотиться на ближайших склонах, и заарканила силовым шнуром (очередной сюрприз её маленького рюкзачка и феноменальных навыков) местное чудовище. Оказывается, он с благоговением вкушал отбивные из гигантской крысоящерицы – крысера!

…Теперь они шли наугад. Впрочем, после кошмарной теснины и ледяного океана прогулка по цветущей долине казалась ни к чему не обязывающим, беспечным променадом по райскому саду.

Женщины находились в приподнятом настроении, и беспрерывно то ухаживали за мужчинами, то вышучивали и высмеивали. Особенно доставалось Грету, он метался от одной соблазнительницы к другой, а это способно испортить даже самый золотой характер.

Река была ленивой, и даже журчала по камням как-то нехотя, полусонно. Воздух был душным и влажным, словно в субтропиках. Склоны – в сплошном ковре цветущего земного шиповника и ещё каких-то густых, пышных кустов, с резными листьями и в гроздьях жёлто-оранжевых ягод – Дэйв  видел их на Острове первый раз. Временами склоны становились крутыми и каменистыми, тропа прижималась к ним вплотную, и путники шли под навесом уже отцветающего вобуса, ощущая его тонкий, коричный запах.

Дэйву довелось увидеть крысеров собственной персоной, и его передёрнуло от отвращения. Неужели все они с аппетитом ели это? Неуклюжее,  тяжёлое животное напоминало скорее нечто из ископаемого мира древней Земли, этакий  нелепый гибрид зубастой крысы и ящерицы: с крысиной головой и хвостом, и туловищем ящера, покрытым грубой чешуёй. Одинокий крысер мирно пасся по другую сторону реки, поедая сочную траву, а заодно – и разных личинок и червячков. Дэйву казалось, что он сейчас задерёт треугольную голову, разинет пасть, и замычит, как корова. При появлении людей крысер приподнялся на своих коротких лапах, насторожился, и, на редкость споро и бесшумно скользнув вверх по склону, скрылся из виду. Несмотря на свирепый вид и острые зубы, они предпочитали первыми не связываться с потенциальными охотниками.

Крысеры жили в норах, норы прятались в склонах, вдалеке от открытых мест. Мадлена, безусловно, проявила завидное упорство и ловкость, добыв крупного самца на обед.

Дэйв не стал уточнять, какую именно часть тела они имели удовольствие вкушать. Но, несомненно, Мадлена прихватила на память мастерски снятую шкуру и острые, загнутые когти, венчающие короткие, полусогнутые лапы.

Однако они не успели далеко уйти. Путь преградило новое событие.

- Тихо. Вы слышите? – вдруг остановилась, как вкопанная, Мадлена.

 Все прислушались. Странный, скрежещущий звук, или, вернее, звук рвущейся ткани, возник где-то поблизости. Более того, звук приближался, и они метнулись за ближайший валун.

Зрелище было странным и удивительным. Из воздуха начало появляться чьё-то обезумевшее, перекошенное, синюшное лицо – словно кто-то неумело лепил изображение на голографе. Грет опомнился первым, пока остальные только  пытались придти в себя, и никто не успел его задержать. Грет ринулся на помощь, ибо хорошо понял, что означает сие явление. Раздирая пространство, он просунул руки в нечто, ухватился за несуществующие плечи и потянул изо всех сил.

Отплёвываясь и хрипя, на траву вывалился задыхающийся человек. Он пока ещё ничего вокруг не видел, отчаянно тёр лицо ладонями, словно пытаясь стереть с него что-то омерзительное. Друзья столпились вокруг, переговариваясь. На лице Мадлены застыло весьма странное, насмешливое выражение.

- Ну вот, в нашем полку прибыло.

- Откуда он взялся?

- Нелегал, прорывался сквозь Стену. Видимо, проявил самостоятельность – не в то время и не в том месте.

- И что же теперь с ним делать? Лишняя помеха.

- Ну, не Патрулю же оставлять на съедение?

- Взять с собой? Без подготовки?

- Откуда ты знаешь, какая у него подготовка?

- Вижу. Он совершенно налегке. Гол как сокол.

Тем временем, отдышавшись и приобретя нормальную окраску, человек перевернулся на спину, уставился было успокоившимися глазами в небо, но тут же наткнулся на строй настороженных лиц и с невнятным воплем попытался рвануться вбок. Опять закашлялся, уткнувшись носом в траву.

- Спокойно, спокойно, ты на Острове, - склоняясь, произнёс Грет сочувственно. – Мы не Патруль, ты нас не бойся.

- Где я? – просипел из травы еле слышный голос.

- Очень далеко от берега, - вмешалась Анна. – Экран хорошо тебе наподдал. Не надо было своевольничать.

- У меня просто кончались шманцы…

- У всех когда-то кончаются шманцы, - мудро заметил Грет. - Научись находить спонсоров. Здесь самоволка не проходит. Впредь будь осторожней. Как твоё имя?

Человек, наконец, сел. Это был совсем молодой парень, худой, настороженный, светлоглазый и взъерошенный. На его безусом лице, казалось, навечно застыло детское, обиженное выражение, придающее лицу выражение скорее забавное, чем глупое.

- А…алекс. А…алекс Ни…никитин, - ворчливо пробурчал он, продолжая вздрагивать и заикаться. – Собственной персоной. Прошу лю-лю-любить и жаловать.

- Да, именно так, Алекс Никитин, - с усмешкой подтвердила Мадлена. – Наш пострел везде поспел. Вынуждена признаться, что не ожидала тебя здесь. Один-один, Алекс. Браво.

Алекс дёрнулся, прищурил ясные, голубые глаза, медленно вскинул голову, и вдруг оскалился. Мгновение – и от его безмерной усталости не осталось и следа. Ибо он взлетел, точно подброшенный пружиной, схватил Мадлену за плечи и  принялся яростно сотрясать, словно дерево, на чьих ветвях застрял детский воздушный мячик.

- Сволочь! Сука! Шпионка! – выплёвывал он вместе с фонтанчиками слюны.

Пока Грет и Дэйв раздумывали, озадаченные, Мадлена сама без труда решила проблему. Пара простых приёмов – и Алекс отлетел в сторону, едва не врезавшись в валун. Теперь тихонько охнула Анна, схватившись за голову.

Алекс встал, утирая расквашенную губу, принял боевую стойку, но сделать второй рывок не успел: Грет и Дэйв уже держали его, заломив руки за спину.

- Какая муха тебя укусила? – Грет не был намерен отпускать парня прежде, чем ситуация прояснится.

- Сука, шпионка, лиса, дрянь, - продолжал бормотать и всхлипывать Алекс. – Я доберусь до тебя. Я тебя выведу на чистую воду. Интриганка. Кем ты себя вообразила?

- Ты обознался, парень, что за чушь ты несёшь? Какая шпионка? Мадлена – наш друг, поэт и член нашей команды.

- Я? Чушь? Мадлена? Друг? Это вы несёте чушь! – Алекс устало всхлипнул, слабо барахтаясь в крепких «дружеских» объятиях. – Она шпионка. Ирма Фокс. Она не имеет отношения к Мадлене. Это я имею отношение к Мадлене. Я – её внук. Она – самозванка! Ну, пустите же меня, придурки! Сейчас она вам покажет!

Все трое ошарашено оглянулись на Мадлену. На них смотрело странное оружие, похожее на плазменник с большим углом охвата, но гораздо меньшего размера. Лже-поэтесса  стояла со злым, холодным, напряжённым лицом.

- Ну, чего уставились? Вы и впрямь придурки. Лучше узнать поздно, чем никогда. Правда, Алекс? – Она расхохоталась. – Сидите смирно, или я размажу вас по берегу.

- Мадлена? Ты не Мадлена?

- Я – Ирма Фокс, вам же было ясно сказано. Я – двойник Мадлены Вестель, и то, что вы видите – наполовину не моё лицо.

Оставшийся без присмотра Алекс, воспользовавшись ослаблением захвата, опять с рёвом бросился на Ирму Фокс. На этот раз он был хладнокровнее, собранней, и даже ухитрился продемонстрировать пару отличных прыжков, владение приёмами и отчаянную, безрассудную храбрость. Он попытался ногами вышибить оружие из её рук. Ирма не собиралась никого убивать. Она невозмутимо успела встретить Алекса в воздухе, и они схватились, казалось, не на жизнь, а на смерть. Схватка была недолгой. Ирма без особого труда отпарировала все удары и попытки приблизиться, и вновь отличным ударом отбросила паренька в сторону. Затем вскинула оружие, послышался лёгкий хлопок – и валун за его спиной развалился на две аккуратные половины. Ещё хлопок – и одна из половинок рассыпалась в прах. Все застыли, потрясённые, не смея двинуться.

- Следующим будешь ты, недоумок, - презрительно процедила Ирма. – Не зря ты числился первым клоуном на курсе и далеко не последним тупицей на полигоне.

Алекс только сдавленно зарычал.

- Но как… ты пронесла оружие? – очумело произнёс Дэйв.

- Это оружие УНИ-3, разработано специально для Острова. А вы думали, мы благодушно дремали? Оружие не обнаруживается искателем, на него не действует Экран. Оно абсолютно автономно. Кроме УНИ-3 у меня ещё куча сюрпризов. На все случаи жизни. Так что, если хотите жить – сидите и слушайте.

Под прицелом УНИ-3 трое мужчин и Анна послушно сгрудились посреди поляны, вперив взгляд в бывшую Мадлену.

- Меня готовили к этому походу три года. Я – агент коалиции учёных-пацифистов Галактики, моё оружие – единственное в Объединении, против него бессилен Патруль и Особая правительственная Комиссия. У меня – совершенное снаряжение и эксклюзивное оборудование для обнаружения и изучения Гарпика. Я вполне могу обойтись без вас. Вы без меня не обойдётесь. Так что придётся меня не только терпеть, но и слушаться.

- И как же вы собирались Гарпик обнаружить? – поинтересовалась Анна. – Что ещё уникального и эксклюзивного изобрела ваша коалиция, чтобы догнать Плато?

- Изобрела? А зачем изобретать? За нас постарался Дэйв Сорридж. Шучу, - Ирма ядовито ухмыльнулась. – Локатор. Правда, с маленьким недостатком: действует только на небольшом расстоянии от Плато.

- На Острове такой небольшой недостаток превращается в колоссальный недочёт, - спокойно заметила Анна. – Подойти вплотную к Гарпику – это может занять полжизни.

- Вот поэтому я  и подошла вплотную к Дэйву. И это заняло куда меньше времени.

- В чём причина вашего появления здесь? – спросил Дэйв, которого, казалось, совсем не трогало то, что его похождения так бурно обсуждают. – Сдаётся мне, что тут пахнет не только наукой.

- Причина серьёзней, чем ты думаешь. Объединённые Правительства приняли решение уничтожить Остров. К Острову уже стянуты военные космолеты и штурмовики, идёт эвакуация послов и туристов с Гарпии. Если штурм опять не удастся – а он, скорее всего, не удастся, удар будет сверху, и Жрецы не смогут его отразить.
Разработана игла-распылитель, она будет направлена точно в центр Острова, то есть, на Верховный Храм, средоточие силы. От Острова не останется ничего. Только Гарпик, плавающий в океане. Каменистое плато, в недрах которого он бушует, опустится на дно, океан испарится. Потом плато с Гарпиком заключат в специально разработанный герметик и оттранспортируют в пределы Земли. Такова версия Объединённых Правительств и их Секретных Полигонов.

Мужчины молчали, потрясённые и подавленные. Только одна Анна восприняла информацию об атаке со спокойным достоинством.

- Что ж, значит, будем скоро прощаться, - лишь усмехнулась она. – Надеюсь потом вас не узнать.

 Ни Грет, ни Ирма, ни Алекс её не поняли.

- Подружка, я тебя и в загробной жизни узнаю, - похоронным голосом, натужно, попытался пошутить Грет. – Ты меня так и не развлекла. Обещаниями космического волка не накормишь.

- Какова же твоя версия? – продолжил расспросы Дэйв. - Ты собираешься их направлять?

- Нет, я собираюсь им помешать. Я должна установить на плато маяк-отражатель. Он – единственный в Галактике, и единственное, что может помочь спасти Гарпию. Думаю, вы понимаете, что это и в ваших интересах тоже?

- Я тебе не верю, - процедил Алекс. – Ты – лиса, всего лишь лиса. Твоим словам грош цена. Ты – правительственный агент. Ты всю жизнь стремилась только к одному – чтобы урвать для себя, и побольше, и плевать тебе на Гарпию!

- Погоди, Алекс, надо её выслушать.

- Её нельзя слушать, вы не понимаете! Она запудрит вам мозги гролюпоном. Этот маяк – наводчик! Они раздолбают всё вокруг вдребезги! Вдрободан! Она врёт! Точно так же, как она врёт про свои имена. Сколько их у тебя было, Ирма? Ты помнишь своё настоящее?

- Хочешь знать, сколько? Считай: Ирма Фокс, Ирина Крон, Ида Рубинштейн, Магона Вешрипуна, Илзе Кох… Что ещё?

- Анжелика Григорян, - мрачно отозвался Алекс.

- Верно.

- Ну, и какое же из них твоё настоящее?

- Все. А сейчас моё имя – Мадлена Вестель, и я хочу, чтобы меня звали именно так. Я к нему привыкла. А у тебя, Алекс, имя одно-единственное. Скучно!

- Ты ещё и воровка! Крадёшь имена! Я не позволю украсть имя моей бабушки!

- Так вот почему ты показалась мне такой молодой… - пробормотал Дэйв.

- А ты думал, что эта старая интриганка показывалась вам в натуральном виде? Вот уж кто мастер пудрить мозги гролюпоном. На её счету не менее четырёх пластических операций на Весте. А вы почитали её за натуралку. Смешно.

- Что вы сделали с моей бабушкой?

- Ничего особенного. Она сидит в своём бункере в Эксель-сити и видит радужные сны. Ей хорошо. Эра Мадлены Вестель закончилась, и она это вовремя поняла. Пора выдвигать молодёжь.

- Подонки! – Алекс сплюнул в сторону лже-Мадлены.

- Комплимент не в мой адрес. Благодари Комитет Бри-Абри. Его идея.

- Я тебя всё равно уничтожу. Убийцы!

- Да успокойся ты, малыш, уа-уа. С чувством юмора у тебя всегда было туговато. Мы породнились с твоей бабушкой с её разрешения. Она – один из учредителей Генетического Отдела Коалиции. Она отдала своё имя и лицо по доброй воле.

- Я всё равно не верю… - голос Алекса был уже не таким категоричным и решительным, а на его несчастное и обиженное лицо невозможно было смотреть без сочувствия. Даже Ирма, против обыкновения, не насмехалась.

Они отшагали ещё двадцать километров вдоль реки от того места, из которого вынырнул Алекс, предпринимая выматывающие, нудные предосторожности, чтобы не провалиться в «чёрную дыру» или временную яму. Пока не нахлынула малозвёздная, чернильно-чёрная ночь, и они засветили куб и огородили силовыми шнурами подходящую площадку для ночлега на влажных, плоских камнях.

… Ночь была тревожной. Все кисли и ворочались без сна под одной силовой крышей. Разговор то стихал, то вновь разгорался. Даже загадочные и развратные луны Гарпии, сейчас смутные и размытые, постоянно ускользали в дымку, из которой сеялся тёплый, душный дождь, не всегда долетающий до земли.

Только Дэйв молчал, тщательно обдумывая всё происходящее, в котором, по его мнению, не было ничего случайного, ни единой детали.

Снова разгоралась головная боль – теперь его постоянная спутница. Дэйв и не подозревал, что может существовать такая долгая, изнуряющая боль. Но ещё одна боль сидела глубоко в сердце – это был странный, мимолётный, золотой облик Алис, заключённый, словно в клетку, в глубины сущности Меора. И в этом видении, этом сне, тоже не было ничего случайного.

Одна Ирма чувствовала себя великолепно. Их коалиция и вправду добилась впечатляющих успехов. Её фон не был подвержен помехам, в походе она не знала усталости, Маяк был безупречен, Экран не был страшен ни ему, ни оружию, и она была уверена, что сможет спасти планету. Её не терзали сомнения в выборе пути. Ей нечего было обсуждать и не о чем размышлять – всё давно обсудили на тайных заседаниях в глубинах бесплодного рукотворного астероида МДНХ-300067891 вблизи Марса.

Анна доверяла Ирме, и втайне завидовала её целеустремлённости и выдержке. Это была та женщина, у которой стоило поучиться делать революцию.

- Вы все такие умные в своём отделе? Может, вы даже знаете, что такое Гарпик? – не унимался Алекс, устроившись поближе к центру, к осветительной спирали.

- Ну, во-первых, учёные нашего отдела установили, и уже давно, что месторождения не существует на Острове, - терпеливо объясняла Ирма.

- Вот как? И где же оно гуляет?

- Да где заблагорассудится. Он вообще вне измерений. А планета – его порождение.

- Хитро закручено.

- Ну а сам Гарпик, - продолжала Ирма, не обращая внимания на реплики, - всего лишь артефакт. Рабочий материал. Глина, с которой забавлялись ушедшие… ну, назовём их, Боги.

- И куда же они ушли? – ехидно поинтересовался Грет.

- Куда? Да хоть в другую Вселенную. Им наскучили одни игры, и они взялись за другие. А мы… мы подобрали игрушку и стали играть с нею по-своему. Как люди, а не как Боги. Впрочем, это рабочая гипотеза. Ты можешь выдвинуть свою, - любезно разрешила Мадлена.

- Получается, что Богов в Космосе пруд пруди. У каждой Вселенной – свои. Это же какое-то язычество. Ха! Языческая Вселенная! Красиво звучит. Если мы… когда-нибудь попадём на Землю, надо будет внести предложение в ВИС… да чего там мелочиться – прямо на Духовной Конвенции. Вот вам, ребята, новая, вернее, хорошо забытая старая религия – Язычество во Вселенной!

- Грет, не иначе, быть тебе первым миссионером! – засмеялась Анна.

Дэйв и слушал, и не слушал. Глина, чужие Боги, терпение, память, язычество… Всё это наконец-то складывалось во вполне определённую картину. Он подсел к Анне и стал торопливо, сбивчиво высказывать свои соображения. Алекс, затаившись, прислушивался к их тихому разговору.

- Дэйв, ты, кажется, взрослеешь на глазах, - Анна не шутила и не смеялась.

- Остров поначалу был для меня игрушкой, а вся авантюра казалась игрой. Что-то вроде виртуального боевика. Но после того, что я здесь пережил, невольно повзрослеешь. Теперь я знаю, о чём умалчивал Мелт – и это было его право. Да вы все, живущие здесь – заложники Гарпика. Это он перекорёжил вашу жизнь и ваше развитие. Вы невольно стали его Хранителями. Да и нашу жизнь тоже переиначило. На беду нашли его здесь – лучше бы его не было.

- Развитие не остановишь, Дэйв, - возразила Анна. – Гарпик рано или поздно бы нашли – а иначе нашим предкам незачем было выходить в Космос. Он хорошо простимулировал поиск новых путей.

- Но почему Гарпик действует именно так, а не иначе? Прошло три века – но учёные этого так и не поняли.

- Наверное, просто следует заложенной программе, - ответила Анна, поразмышляв.

- Если так, то в программе произошёл сбой, не иначе. Или это мы действуем на него, как вирусы. Так или иначе – осуществит ли он вовремя аварийное переключение, или полностью уничтожит этот мир? Его Боги сыграли с нами дурную шутку.

- На то они и Боги, чтобы шутить, не думая о последствиях, - встрял в разговор Алекс, казавшийся спящим. - А может, всё гораздо проще? Боги бросили на привале надоевшую игрушку?

- Спи, дружок, - Анна вытянула руку и ласково погладила юношу по светлой, взъерошенной голове. – Завтра будет тяжёлый день, полный неизвестности. Да и все последующие – тоже будут не лучше.

- Знаешь, Анна, - Дэйв посмотрел ей прямо в глаза. – Что бы со мной ни случилось, я счастлив, что попал сюда, на Остров, встретил Алис – и тебя. И мне не безразлично, что будет с вами. Мне снились странные сны – об Алис и Мелте. Но где бы я ни был,  я вернусь за ней, чтобы сделать своей женой! Клянусь тебе и всему окружающему, клянусь Гарпику – так будет!

- Спасибо, Дэйв, - тихо ответила Анна.

… С появлением Алекса всеми овладело уныние. Именно на него, беднягу, обрушивался шквал насмешек и упрёков, словно не Ирма, а он был виновником пертурбаций. Только Анна рьяно защищала его, подбадривала, успокаивала.

Ирма продолжала держать всех под прицелом и в ежовых рукавицах. Она командовала и гнала вперёд, не соизмеряя свои силы – с силами остальных. Больше всех уставали Анна и Дэйв, меньше всех, как ни странно, Грет, любитель илобы.

После «операции», мастерски проведённой Ирмой, Дэйв сильно изменился – и внешне, и внутренне. Он похудел, осунулся, глаза запали, кожа обтянула скулы. Он стал молчаливым, угрюмым, потерянным. И всё время прислушивался к себе в надежде найти утраченные иллюзии. Ему казалось, что вместе с иллюзиями он потерял веру в Путь, а с потерей Голоса ушёл из души странный, удивительный мир, рай, надежды.
 
А дорога была на редкость однообразной и нескончаемой. Вдруг исчезли крысеры, даже их следов не встречалось, и ароматного, нетривиального жаркОго больше не предвиделось. Они снова забрасывали в рот и разжёвывали на ходу сухие брикеты, запивали водой из реки, необычно тёплой и пропущенной через стерилизатор.

 Создавалось впечатление, что они топчутся на месте. Камни и валуны были похожи один на другой, вода журчала и звенела на одной ноте, усыпляюще и нудно, деревья и кусты отбежали далеко от кромки воды, взобрались на склон и застыли там, не делая ни шагу вперёд. У всех были мощные, разлапистые корни, сильно выступающие над поверхностью.

- Будто избушки на курьих ножках, - пошутил Грет, но никто его не понял.

У всех глубоко внутри засела уверенность, что они вновь вот-вот преодолеют некий барьер и окажутся вне Острова, но никто не решался заговорить на эту тему.

Бледное солнце, казалось, с трудом пробивается сквозь белёсую, туманную дымку.
Земля как-то странно пружинила, кое-где поднимался тёплый парок. На склонах парок курился чуть слабее, но путешественники всё равно ступали с опаской, словно боялись провалиться в горячий ад. Впрочем, растениям нравилась жизнь в таком аду, трава под ногами была густой и невероятно, ядовито зелёной, деревья и кусты – раскидисты, густо усыпаны крошечными завязями и бледно-жёлтенькими, недозрелыми плодами.

Было очень душно. На стволах и листьях оседала изморось и не испарялась; она сливалась в крупные капли, которые скатывались вниз со смачным шлепком.  Почти парная баня. Одежда не успевала избавляться от влаги, и они, несмотря на автоматическое подключение кондиционеров, шли  в волглой одежде и в ручейках липкого пота. Всех так и подмывало скинуть одежду и окунуться в неправдоподобно тёплую воду, как в бассейн с подогревом.

 Несмотря на исчезновение животных, птиц и насекомых было навалом – в самом буквальном смысле. Они просто-таки кишели в воздухе и под ногами: жучки, крохотные ящерки, какие-то личинки, мошкара, не обращающая никакого внимания на людей, что безмерно радовало, нечто вроде пчёл или шмелей – тяжело гудящее, бархатно-фиолетовое, этакие летучие меховые шарики.

 Великолепные стрекозы с размахом крыльев не менее полуметра, пожирали на лету мошек, или копошились на мокром песке, выковыривая лапками личинок. Их гнёзда усыпали верхушки самых что ни на есть колючих гигантских боярышников, ибо  личинки стрекоз питались его плодами. В добывании пищи со стрекозами соревновались маленькие юркие птахи удивительных расцветок – словно летающие драгоценные мозаики. Их оперение переливалось нежнейшими и гармоничными переходами от розово-лилового и песочного до густо-фиолетового и тёмного ультрамарина.

Дорога, по которой они шли, тоже заслуживала особого упоминания. Поразительно ровная и гладкая, словно не кусочек дикого прибрежного луга, а строго подстриженный, ухоженный газон, только очень плотный и пружинящий. Если верить обычной карте, они должны были двигаться в направлении побережья. Но стоило ли здесь доверять направлениям? Все нервничали и раздражались по пустякам. А Дэйв с его опустевшей головой чувствовал себя виноватым.

К полудню стало так жарко, что сделали привал прямо на сырой, тёплой, подобной проволоке траве.

- Много хуже, чем сидеть в луже! – ворчал Грет.

Впереди и справа неожиданно уходил вверх довольно крутой склон с узким козырьком, и они устроились в самом начале навеса из вездесущего вобуса.

В такой, не слишком подходящей, обстановке Грет вдруг вздумал выяснять отношения. Причина была, казалось, пустяковая – Ирма настаивала на том, чтобы пройти ещё немного и миновать козырёк, Грет был уверен, что привал надо сделать, не доходя до вертикального склона: слева – река с пологим, болотистым берегом, и в случае неожиданной опасности, податься было бы некуда.

 Грет подсел поближе к Ирме, не скрывая досады.

- По какому праву ты командуешь? По праву старшинства?

- По праву первенства!

- Твоё первенство всегда было колоссом на глиняных ногах! – Грет в сердцах   отшвырнул сумку в сторону.

- Ах-ах, как поэтично! Чувак, ты что-то уронил? Подними, уважаемый, уважать перестану.

Ирма улыбалась, но в глазах застыла настороженность. Грет сжал кулаки.

- Думаешь, Ирина, я тебе поверил? – Грет наклонился и приблизился к ней вплотную. – Ты уже давно работаешь сама на себя. Перехитрила всех. Не так ли? Гарпик нужен тебе лично. Урвать в последний момент последний шанс.

- Да, Гарпик нужен мне лично, Виктор. И почему бы не урвать что-то и для себя тоже? – Ирина Крон, она же Мадлена Вестель и Ирма Фокс, не дрогнула и не отвела взгляд. – И плевать я хотела на всякие ОПК и коалиции. Я всю жизнь «урывала» для чужих правительств. Теперь хочу быть свободной.

- У тебя не выйдет, Ирина. Маяк не будет установлен, и ты погибнешь вместе с Островом. Тебе не придётся воспользоваться своей свободой.

- Лжёшь, сволочь! – Ирина побледнела и схватилась за кобуру – пластинатовый мини-пистолет, стреляющий отравленными иглами, 4 сотни за минуту, нажала на кнопку – пистолет бездействовал. Потом с отчаянными ругательствами отшвырнула его в сторону, и выхватила универсум УНИ-3, затем парализатор – все они были мертвы. Грет наблюдал за ней с холодным любопытством.

- Все они разряжены, - спокойно и охотно пояснил он. – Вот эти чёрные штучки на сумке – не грязь. Это плёночные микроразрядники. Как видишь, мы тоже не теряли зря время. Остынь, дорогая. Тогда не будет проблем.

- Проклятье! – Невозмутимая Ирина потеряла хладнокровие. Она прыгнула, пытаясь достать Грета - или Виктора? – сапогом, из которого выдвинулось лезвие гундийского ножа, и Грету пришлось ответить тем же. Он отшиб ногу во встречном прыжке, и нож рассёк каменную глыбу. Ирина упала на колени.

- Не стоит так волноваться, Ирина, я всегда был сильнее тебя. А ты всегда излишне суетилась.

- Вик, я ненавижу тебя, - прошипела лже-Мадлена лже-Грету.

- И всё же мы были неплохой парой. – Виктор Крон протянул ей руку, но Ирина проигнорировала её.

- Были. Пока наши пути не разошлись. На этом Острове двоим не место.

Ирина вскочила и снова приняла стойку.

- Скажи мне одно – тебе было хорошо заниматься со мной любовью в пещере Сима? Так же, как и раньше? – крикнул Виктор, но Ирина уже сделала новую попытку атаковать. Оба взлетели в воздух, перевернулись, разминулись друг с другом, вновь приземлились, и встали в стойки – оба лишь обменялись умеренными ударами и несколькими пугающими движениями, словно, на самом деле, не желали причинить друг другу боль, и танцевали танец любви и ненависти. И вновь закружились с искажёнными лицами, делая устрашающие выпады. Земля проседала под ними, выдавливая грязь, мешая отталкиваться от неё, и от следов поднималсяжаркий пар, речные брызги  обдавали всех горячими фонтанчиками.

- Прекратите! – вдруг что есть мочи закричал Дэйв. – Немедленно! Вы сошли с ума! Сюда движется лавина! Надо уходить!

По счастью, предостережение было услышано. И Виктор, и Ирина застыли в нелепых позах, потом бросились подбирать вещи. Лавина двигалась ещё только в голове у Дэйва, и он  пока не уразумел, как это происходит – но времени на раздумья не было.

Это был звук ревущей воды, и через мгновение его услышали все. Если бы не Дэйв, все долго бы метались, не зная, куда деваться от неведомой напасти. Теперь же, с привычкой доверять ему, не раздумывая, все бросились следом за ним, вперёд.
Земля с мелкой жесткой травкой местами продавливалась чуть ли не на полметра, словно они бежали по рыхлому сугробу, но из вмятин вырывались со свистом парные струйки, издевательски вздыхали и хлюпали.

Гул и дрожь под ногами нарастали, почва превращалась в липкую жижу, и вот рёв, наконец, вырвался наружу, и вместе с ним на свободу взметнулся радостный столб воды. Взметнулся высоко, обдав фейерверком горячих грязевых брызг, тяжёлых, словно камни, и жгучих – и тут же уменьшился вдвое, и ещё, и ещё, превратившись в ленивый, булькающий родничок, который тоже постепенно сходил на нет, оставляя после себя лишь парок. Все наблюдали за этой метаморфозой с несказанным изумлением. Но удивляться было некогда. Трава под ногами вновь задрожала, мелко затряслась, обдав жаром, и путники опять бросились наутёк.

Гейзер, словно живое существо, некий водяной червь, или, быть может, подземный кит, время от времени выбрасывал кипящие, искрящиеся фонтаны воды вместе с комьями грязи и мелкими камушками. Теперь бегущим стало не до смеха. Они со страхом оглядывались. Воронка с каждым разом подбиралась всё ближе к их ногам. Блуждающий гейзер следовал за ними по пятам, преследовал с непонятной, лишь ему внятной целью.

Натягивать спасительные гравитопы было некогда. Податься в сторону – невозможно: слева кипела, испаряясь, кромка воды, справа возвышался крутой склон, точно так же орошаемый горячими слезами. Вот новый взрыв – буквально в нескольких метрах. Стена горячей воды обрушилась вниз с такой силой, что путники упали. Крича, захлёбываясь, отфыркиваясь, защищая ладонями голову и глаза, выплёвывая жидкую грязь, они тщетно пытались спастись от насильственного душа и выбраться из трясины. Сбитый водой, без специализированных сапог, Алекс увяз в горячей жиже и погрузился в неё почти по колено, прилагая неимоверные усилия, чтобы выползти.
Анна, обернувшись лишь на мгновение, тут же повернула назад. С безрассудной, отчаянной отвагой она лёгким прыжком перемахнула через зарождающуюся воронку.

- Держись! – прокричала она сквозь свист и рокот, помогая ему выбираться из засасывающего, парящего болота. Очередной «взрыв» прогремел и пробулькал уже между форвардами и отставшими. Тогда Анна и Алекс изменили маршрут. Алекс подпрыгнул, ухватился за выступающий, корявый камень козырька, подтянулся, хватаясь за колючие лианы, не обращая внимания на боль в разодранных ладонях, и помог Анне забраться наверх – скользкий, нагретый камень выдержал. И вот уже, красные и распаренные, они прыгали на импровизированной «крыше» и кричали своим: «Прыгайте вверх! Вверх!»

Но друзья уже пропали из виду.

С изумлением Алекс и Анна наблюдали сверху, как гейзер мчался вдоль реки, подобно древнему паровозу, время от времени выпускающему из трубы столб пара. А следом за ним бурлящая грязевая жижа опадала, уходила вглубь, земля выравнивалась, затвердевала на глазах, жёсткий ёжик непокорённой травы, как ни в чём не бывало, спешил выскочить на поверхность, протыкая корку.

И Алекс, и Анна понимали, что, не успей она подать ему руку, Алекса бы просто постепенно засосало внутрь, а затем земля сомкнулась и затвердела бы над ним, образовав могильную плиту.

Запрыгнуть на козырёк было уже невозможно. Единственное, что оставалось Ирине, Виктору и Дэйву - это поспешно забиться в спасительную нишу в стене, и вжиматься в неё как можно плотнее. Крепко обнявшись, пряча лица на груди друг друга, они пережидали очередной яростный пароксизм, не надеясь, что пронесёт. Гейзер взорвался рядом. Но забраться вглубь ниши он был бессилен.

… Гроза миновала так же неожиданно, как и подобралась. После погружения в горячие глубины, оглушённые, задыхающиеся, распаренные, с красными глазами, с кровоподтёками и синяками от бомбардировавших их капель и мелких камней, отчаянно кашляя и утирая кровавую слизь из носа, они нерешительно выглянули из своего укрытия.

- Ну и банька… - Виктор растерянно огляделся, словно только что родился на свет. – Ирина, Дэйв, вы живы? А где Дэйв?

- Вот он! – с ужасом вскрикнула Ирина, наклоняясь к Дэйву, лежащему ничком на остывающей земле. Дэйв поднял голову – и снова схватился за виски.

- Что, Дэйв, что? – Виктор, Ирина осторожно приподняли и усадили его, привалив спиной к мокрой стенке. Наконец-то подбежали встревоженные Анна и Алекс.

- Я продолжаю слышать голос, - выговорил Дэйв, запинаясь. – Может, это снова гипноз? Гипноз Мелта?

Ирина задумалась: – Несомненно, это гипноз. Но почему не предположить, что это – гипноз самого Гарпика? Эта карта с курсором была не просто внесена в твой фон, она отпечатались прямо в мозг. Видимо, для Гарпика ты – благодарный реципиент. Теперь ты для нас – ходячий гид-проводник, и твоего у тебя никто уже не отнимет.

- Бр-р-р, не хотел бы я ходить с этим в голове! – сказал ворчливо Виктор.

- Мы идём не туда, - сказал Дэйв тихо, но твёрдо. – Голос звучит оттуда, - и он указал в противоположном направлении. – Надо быстрее выбираться. Мы – в чужом мире. Здесь нас будут преследовать.

Все обречённо вздохнули.

- Выходит, мы теперь станем гоняться за Гарпиком по всем измерениям? – недовольно хмыкнул Виктор.

- Душка-волчара из созвездия Гончих Псов! Как тебя нынче называть? У тебя невыносимо испортился характер! – Анна пощекотала Виктора за ухом. – Мы тебя избаловали!

- Хочешь на ручки, бэби? – подхватила Ирина, как будто они только что не схватились в непримиримой схватке мнений и целей.

- Ты уверен, что с ним стоит так упорно играть в догонялки?

- Абсолютно. Рано или поздно он приблизится, окажется в двух шагах. Тогда и Ирина сможет его засечь.

- А если он как ящерица: ухвати за хвост – хвост и оторвётся?

- Тебе нужна целиком вся ящерица, Виктор? – засмеялся Дэйв. – Ну и запросы у тебя, ну и вкусы! Хватит с тебя и хвостика!

И они развернулись на 180 градусов.

Вид у всех без исключения участников «грязевого шоу» был плачевен: облепленные жидкой грязью с головы до ног, они не решались подойти к курящейся воде, чтобы обмыться, и терпеливо ждали, пока с грязью справится ткань, уже почти исчерпавшая свой регенерирующий ресурс.

 Но склон был твёрд и надёжен, или казался таковым, гейзер убежал далеко, как ни в чём не бывало, вновь летали птахи. Стрекозы и мошкара играли в пятнашки, ручей журчал вполне миролюбиво, с усыпляющей монотонностью. Красивая и подозрительно ровная и гладкая тропа постепенно менялась, становясь корявой, каменистой, сухой и пыльной. Земля утихомирилась. Им опять повезло.

Первой не выдержала Ирина, сбросила вещи и комбинезон и с наслаждением заплескалась в воде.

- Холодненькая! – сообщила она с удовольствием, утишая саднящую боль от ожогов и ссадин.

Её примеру последовали остальные, уже без опаски. Ласковый ветерок, нежа и баюкая, обсушивал волосы и одежду.

- Не думаю, что гейзер – такое уж частое явление, - ответила Анна на невысказанный вопрос, когда все пилигримы дружно закончили омовение в водах Гарпианки. – Иначе не было бы ни растительности, ни насекомых. А вы обратили внимание, как эта трава приспособилась к кипящему душу? Просто надо было вовремя уходить с его дороги, только и всего. Впрочем, мы уже и так почти ушли с его дороги, правда, Дэйв?

Ну а когда встретились первые следы животных Долины – крысеров и госеров, а потом на склонах замелькали радужные серебристые хвосты и послышался пронзительный свист крысоящериц, их приветствовали, как старых, добрых приятелей.

- Вот теперь могу сказать точно, что мы на Острове! – сказала Анна с облегчением, а Алекс с Ириной дружно захлопали в ладоши.

С этого дня Анна и Алекс стали неразлучны. Анна взялась опекать новичка, заботливо подкармливала, не отходила ни на шаг. Они были почти одного возраста, и ей было с ним легко и комфортно. К тому же, он с благоговением и изумлением внимал каждому её слову. Ночью, когда Виктор занимался любовью с бывшей подружкой, превращая ненависть и конфронтацию в любовную игру, а Дэйв, вызывал к жизни голографический образ Алис и горестно вздыхал, Анна и Алекс продолжали сидеть у самой границы силового защитного поля и вели нескончаемые беседы.

С Алексом Анна словно обрела второе дыхание, её глаза светились, щёки розовели, а нежная улыбка делала губы удивительно похожими на губы Алис. Дэйв, враз оставшийся в одиночестве, мучился, слушая их смех и возню любовников. Он не мог понять, как это возможно: два врага в одной постели? Впрочем, Мелт тоже избрал ненавидящую его Алис своей Меори.

Он не мог также понять, что нашла Анна в этом лихом пареньке, отправившемся в рискованное путешествие по Острову вслед за шпионкой, присвоившей имя и облик его бабушки.
 
Ревновал ли её Дэйв? Возможно, но лишь потому, что Анна была его проводницей к своей сестре и его любимой.

Всеми овладело странное возбуждение и нервный подъём. Теперь они вновь воспрянули духом. И надеялись, что это надолго. Даже распри словно забылись или сгладились, люди старались держаться вместе. Все находились в одинаковом положении – Остров не будет разбираться с каждым в отдельности. Вот когда они достигнут Плато – не станет ли каждый сам по себе, и не начнутся ли снова разборки и битвы? Об этом не хотелось думать раньше времени, чтобы не убивать установившееся равновесие: уж слишком оно было ненадёжно.

- Дэйв, а ты уверен, что настоящая Долина Чудес – тоже на Острове? – заговорил Виктор на первом же после «горячей долины» привале.

- Нет, не уверен, - спокойно ответил Дэйв. – Но это не имеет значения.

- Получается, что весь Остров «склёпан» из кусочков разных миров и измерений?

- Вблизи Плато – да.

- Вблизи Плато… Значит, Плато близко, - констатировал он. – Это хорошо.

- Скажи, Крон, а кто такой – настоящий Грет Свенсон, и что вы с ним сделали?

- Грет  Свенсон – это мой отец. Он работал в Марсианской Корпорации Грузоперевозок, и был настоящим героем. Погиб на Уране-6 во времена его терраформирования. После той катастрофы Уран-6 был вычеркнут из списков колонизации. А Крон я по матери – мы жили отдельно, она не хотела, чтобы я уходил в Космос. Но я не выдержал и ушёл из дома. Летал с отцом, потом окончил Спец-Академию  и поступил на службу в Правительственный Контроль. Ты получил исчерпывающую информацию? Доволен?

- Пожалуй. Значит, у тебя тоже особое задание. Ты – важный правительственный  агент.

- Скорее, чиновник.

- Скорее, агент, чем чиновник. И как же к тебе теперь обращаться?

- Обращайся так же, как и прежде, - Виктор искоса взглянул на Дэйва, выражения его глаз было не понять. – Что, разве теперь нашей дружбе конец? Да, каждый из нас пришёл сюда со своей целью и своими путями. Каждый делает своё дело. Почему это должно помешать мирному сосуществованию? Ведь нам никуда не деться друг от друга. Разделяться теперь – неразумно и равносильно самоубийству. Я никогда не собирался вас предавать и не предам.

- В таком случае, что за мушища укусила тебя на «горячем» привале? Ты себе противоречишь.

- Вся эта белиберда, которую наговорила Ирина… Неужели ты веришь этой чепухе, что они в Коалиции накопали в своих перетружденных мозгах?

- Я думаю, что они во многом правы.

- Они во многом правы, но не знают того, что знаем мы. Извини, похоже, ты считаешь, что я – некий садист-маньяк. Это не так. Моя совесть чиста.

- Я знаю, Виктор. Похоже, что совесть чиста у всех, кроме меня. Но все не могут быть правы одновременно.

- Могут. У каждого своя правда – считай так.

- Почему ты хочешь помешать спасти Остров?

- Потому, что Маяк не спасёт Остров. Ирина не знает настоящей правды. Её дезинформировали и подставили.

- Неправда! – Ирина Крон, подсевшая к мужчинам, побледнела, губы её – впервые за всё время путешествия – задрожали, голос стал неожиданно тихим и усталым. – И ты не посмеешь мне помешать! Это – преступление против человечества!

- У тебя своё задание, у меня – своё, - пожал плечами Крон. – Гарпик опасен для будущего. Если на одной чаше – судьба Острова и горстки островитян…

- В этой горстке – сто тысяч, и твои друзья в придачу…

- … а на другой чаше – судьба десятков освоенных планет, миллиардов поселенцев в нынешней Вселенной. Мы не пустые пешки, чтобы нас перебрасывать из одной реальности в другую так просто. Мы должны сами творить свою историю и свою судьбу.

- Гарпик не губит жизни напрасно. Вы готовы убивать без возврата.

- Ирина, у тебя в руках гораздо более страшное оружие против человечества. Ты не знаешь, что представляет собой Маяк. Он содержит материал для клонирования, вытяжку из мозговой ткани супербоевиков, подчинённых одному главнокомандующему, тайному покровителю Коалиции, генералу Сандарру. Гарпик родит такую мощную армию, что придёт конец и Объединению, и человечеству, и всеобщей программе освоения Космоса. Даже если этот Маяк не будет установлен, найдутся другие любители поэкспериментировать.

- Ложь! Ты думаешь, о чём говоришь? Я не знаю никакого генерала Сандарра!

- Зато знаешь шефа Биологического отдела, Мустафу Ибрагимова.

Ирина сдавленно вскрикнула и закрыла лицо руками. Виктор обнял её за плечи, и она не отстранилась.

- Я думаю, - подала голос Анна, - что все споры уже не по существу. Давайте останемся друзьями до самого конца. У всех у нас есть шанс выжить и сохранить память. Это – самое важное на сегодняшний день. Пожалуйста, забудьте распри. Никто не прав, и каждый прав по-своему. Не отравляйте друг другу эти дни.

Анна была права.

Устраиваясь на ночлег, они отгородили силовым тентом такой узкий круг, что оказались совсем близко друг от друга. Анна и Алекс затихли, крепко обнявшись, и целовались, не обращая ни на кого внимания.

Дэйв был уверен, что не сможет уснуть. Но Голос Гарпика убаюкал и затянул в странное, ни на что не похожее забытьё. Он видел туманные зелёные пятна, проглядывающие сквозь них белые пики – вероятно, горные вершины. Он снова видел золотую фигурку Алис, тянущую к нему руки сквозь чёрно-пурпурный, расплывчатый силуэт Мелта, бегущего по узкой горной тропе. И страшные, чёрные, смазанные тени каких-то существ, пролетающие мимо со страшной скоростью. Потом картина изменилась.

Дэйв оказался в голубовато-зелёной рощице кавамаров, усыпанных сизо-фиолетовыми плодами, похожими на земные сливы. Алис, ещё совсем ребёнок, тянется за плодами, лихо подпрыгивает, хватает ветку – ветка вырывается из рук, осыпая её лиловыми градинами. Алис визжит и закрывает голову руками. У неё длинные золотистые волосы, скрученные в жгут и перевитые рубиновой вестийской лентой, дающей кроваво-рыжий отблеск – Дэйв ещё никогда такой не видел: мелкие капли летят во все стороны, будто ручейки и фонтанчики крови из взрезанной артерии. Алис скачет от радости на одной ножке, подол взлетает, обнажая крепкие, загорелые бёдра. Она принимается собирать ягоды. И Дэйв тоже смеётся и протягивает к Алис руки, невыразимая нежность переполняет его. Но Алис его не видит, да и не может видеть: будущего возлюбленного нет рядом с нею…

Зато рядом есть Мелт. Он выступает из-за ближайшего дерева и начинает помогать Алис собирать кавамары. Дэйв не может понять, такой же он, каким предстал позднее, в лето появления Дэйва на Острове, или молодой, много моложе. Те же густые волосы вороновым крылом, белая кожа, непроницаемые тёмные глаза. Впрочем, пожалуй, всё-таки моложе: улыбка! У него молодая улыбка! Искренняя и неподдельная, открытая и весёлая. Он радуется жизни вместе с Алис, он не кривит рот в досаде и презрении. Он не успел стать Верховным Жрецом, обременённым десятками ритуалов и неотложными делами Отца Острова, но за его плечами уже десятки погибших меори.

Рука Мелта встречается с рукой девочки, обхватывает её – детская рука тонет в его крепкой ладони. Алис оборачивается – широко раскрытые ясные глаза, два зелёных, фосфоресцирующих светлячка. В них тоже ещё нет ни страха, ни ненависти, ни боли или горечи. Мелт приближает губы к её лицу и легонько целует  щёку, потом – другую, потом касается губ – так осторожно, словно боится обжечься или обжечь. Алис вздрагивает – но не от страха, а от распирающей её таинственности – она озирается по сторонам, затем кивает – и Мелт легко подхватывает её на руки.
Дэйв кричит и остервенело бьёт руками по дереву – каждый удар отдаётся глухой болью.

- Дэйв! Дэйв! – кричит кто-то ему в ухо. – Дэйв! Дэйв!

Всё вокруг начинает трястись и расплываться, мозаика распадается на мелкие кусочки, и её уже не восстановить.

И Дэйв выскакивает на поверхность из омута сновидений, похожих на жизнь.
Это Анна трясёт его за плечи.

- С тобой всё в порядке? – озабоченно спросила Анна. – Ты кричал. Опять страшные сны?

Дэйв молча кивнул.

- А что у тебя с руками?

Дэйв посмотрел на руки: костяшки разбиты в кровь, саднят и ноют.

- Да ничего страшного. Дрался во сне с великанами, - криво усмехнулся он. Анна покачала головой и отодвинулась от Алекса.

- Пожалуй, я слишком рано перестала тебя опекать. Буду исправляться. Постарайся уснуть. Ещё рано. Целых два часа до рассвета. Хочешь, я буду заваривать для тебя успокоительный чай? Или попрошу  у Ирины из аптечки, скажу - для себя, а?

- А как же постоянная боевая готовность? – попытался отшутиться Дэйв. – Потеряю бдительность, зоркость, мобильность и – что ещё там необходимо для специального агента?

Анна положила свою мягкую, тёплую ладонь на руку Дэйва, нежно поглаживая, другой ладонью накрыла веки. И Дэйв сам не заметил, как уснул, тихо и без видений.