Песнь жизни. Фрагмент 47

Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20

   Весенним вечером король Айрик снова сидел над листом пергамента. Послание правителю горцев составлено и вручено старшему послу. Теперь с ним не возникло никаких затруднений. Сейчас нужно написать главное письмо, письмо для Дийсан. Часть дайрингарцев отправится в школу Аларъян, чтобы забрать лучших учеников. Они без сомнений полезны горному королевству. Вместе с ними в путь отправится и менестрель с детьми.

   Перед королём лежал лист пергамента, в руках перо, справа чернильница. Чистый лист нужно заполнить словами.
  "Но можно ли рассказать в кратких строчках, что единственное желание его души:  ещё раз взглянуть на неё, увидеть и всё. Тогда можно сразу умереть. С любимым образом  перед глазами  погибнуть будет не страшно. Но можно ли позвать её вместе с собой на смерть? Разве она заслужила осаждённый город, кровь и стоны. Я сам её отослал. Так какое право есть у меня желать заветной встречи, если она не приведёт ни к свадьбе, ни к счастью? Если бы вынуть сердце и послать его вместо пергамента, вот это было бы послание. Непокорное сердце не хочет стучать без Дий и останавливаться без неё оно тоже отказывается." 
   Наконец, Айрик взял перо.
   «Спасибо, что ты была в моей жизни! Я очень тебя люблю! И здесь, и наверное, там...» – появились короткие слова. Больше сказать нечего, остальное одни надежды и грусть, а их никак не доверишь пергаменту.
  "Живи, моя Дий, живи и радуй мир прекрасными песнями, может быть, я скользну лёгким прикосновением в твоём сне, стану солёной каплей слёз, но только одной единственной каплей!  Я долечу до тебя ночным шорохом, но я больше тебя не увижу! Создатель! Я же больше её не увижу!.."
   Рука сама потянулась к кактусу на прямоугольнике кожи, пальцы крепко вцепились в него, точно дорогой оберег, что сделали руки Дийсан мог успокоить боль. Она действительно утихла, только что-то обожгло глаза. Айрик удивился, поняв, на них выступили слёзы, пусть он давно забыл, когда в последний раз плакал.
   Пальцы нашли в кармане простую цепочку с синим камнем, который понравился королю сразу. Он привлёк его внимание в небольшой ювелирной лавке. Её хозяин собирался покинуть столицу.
   Просто камешек, похожий на цвет его глаз, синий шарик с совершенно гладкой поверхностью. Она приятно холодит пальцы, пробуждает в сердце что-то неизъяснимое. Конечно, этот камень обрабатывал ювелир Аларъян, он отдал ему частицу своей силы.
   "Почему я не сумел ничего выковать для Дий? Я просто нашёл для неё хороший подарок. К нему потянулось моё сердце. Пусть Дий почувствует отблеск меня, когда возьмёт его в руки, пусть мой оберег защитит её от напастей. И когда я стану тенью, синий камень укажет мне дорогу к ней. Запомни же, чьи руки касались тебя, чьё сердце выбрало, передай это ей без слов!" - Айрик вложил подарок в письмо. Смахнув солёную каплю, он запечатал послание и поднялся из кресла.
   "Пора идти к Цаони, последнее предательство любви, но прощальная ночь принадлежит ей. На рассвете супруга отправится в Дайрингар".
   Войдя в её покои король увидел, жена сидит в кресле, бледная, с покрасневшими глазами, вокруг них залегли круги. В последние дни женщина опять плакала. Ей было очень страшно, и совсем не хотелось прощаться с королевским дворцом и Алкарином.
  "Разве будет счастлива она вдали от всего, что любит и помнит?"

   Вся жизнь Цаони прошла в столице, сначала в доме отца, потом при дворе. Лорд Роланд редко вывозил дочь за город, потому что там ей становилось тоскливо. Цаони не любила высоких деревьев, что росли за стенами столицы, не любила тёмной сырости под ними.
   "Лучше сидеть у огня камина или во фруктовом саду, где зелень такая весёлая, нарядная. Яблоня одета белым цветом, цветы пахнут счастьем. Иногда к ним прилетают пчёлы, главное, уберечься от их укусов. Скоро перед ней откроется новый мир, но лучше ему навсегда затвориться. Кажется, легче умереть в осаждённом городе, чем отправляться куда-то далеко, в Дайрингар. Легенды о горном королевстве полны суровости.
Приказав служанке подавать ужин, Цаони смотрела на Айрика, стараясь набраться от него решимости.
-  Не бойся, Цаи, – тепло сказал король. – Просто мы все должны делать то, что дано судьбой. Мне назначено оставаться, тебе - уезжать. 
-  Но ты же остаёшься здесь по своей воле, а меня отправляешь в Дайрингар. Айрик, неужели ты непременно должен погибнуть?! Я прошу тебя, возвращайся ко мне и к ней! Мы обе будем тебя ждать! Разве любовь двух женщин не может спасти твою жизнь?!
Щёки жены раскраснелись, в глазах стояли слёзы.
-  Цаи, если мне суждено вернуться, то только ради вас всех. Король не может оставить королевство в час падения. Нельзя правителю жить, когда подданные погибнут. Но я обещаю тебе, что буду искать жизни, а не смерти. Я всегда поступаю так, ты же знаешь!

   Как только стол был накрыт, королева позвала Лини с Анридом. Мальчик протянул руки к отцу. Взяв сына на колени, Айрик снова кормил его кашей.
-  Папа, каша, ням-ням, – лепетал ребёнок.
   Он ещё рассказывал отцу что-то своё, пытался протянуть ручки к ложке, наклониться к ней головой. Король ему помогал. Ручки и ножки ребёнка судорожно напрягались, он кричал. Но когда отец его отпускал, Анрид опять лепетал и продолжал попытку. 
-  Да, в тебе моя кровь! Ты тоже не отступаешь перед трудностями, когда-нибудь ты начнёшь есть сам. Может я и ходить тебя научу? Или Лини тебе поможет.
   Когда ужин закончился, Айрик носил малыша на руках, пока тот не заснул.
-  До свидания, сынок! Я верю, что у меня получится снова тебя увидеть. 

   Выйдя из комнаты Анрида на цыпочках, король оказался в покоях жены. Цаони сидела на кровати, обхватив руками колени. Присев рядом Айрик обнял её за талию, Цаони доверчиво положила голову ему на плечо.
   Король погасил лампу и начал читать по памяти:
-  Цветут маргаритки в огромном саду.
   Я тропкою узкой к тебе иду.
   Мир вечного лета не знает зимы,
   Зима лишь легенда, надежда - мы.

   Они оба не знали вечного лета Алкарина. Только королева не встречалась и с войной.
-  Когда-нибудь люди снова будут счастливы, – тихо сказал король. – Плохие времена не могут длиться вечно, Алкарин возродится, даже если погибнет сейчас. Крестьяне будут сеять зерно, ремесленники делать посуду, Аларъян наполнять мир красотой. А может быть, кто-нибудь восстановит и вечное лето, о каком ты раньше мечтала. Цаи, помни лучшее в самый чёрный день твоей жизни. Если надежды совсем не останется, такая память поможет тебе. 
-  Спасибо, Айрик. Ты добрый, ты всегда был таким, а я раньше этого не понимала. Так жаль, что мне досталась одна твоя доброта, а не любовь, но так хорошо, что хотя бы она мне выпала.
   Не боясь помять дорожный костюм, королева легла на кровать, положила голову на колени супруга, а он гладил её по волосам.
   Понемногу Цаони заснула.

   Айрик разбудил её, едва за окнами забрезжил рассвет. Протирая глаза, женщина поднялась с постели.
   "Как хочется спать, как же страшно покидать уютный мир."
   За стеной заплакал Анрид. Лини одевала его в тёплую одежду. Мальчик с трудом проснулся и не понимал, что происходит, зачем на его непослушные ручки и ножки натягивают вязаный костюмчик, в нём же гуляют на улице. Пока Лини одевала малыша, служанка принесла королеве завтрак - огромный ломоть свежего хлеба, намазанный маслом, и тарелку с горячим жарким. Это простая еда. Цаони совсем не привыкла к такой пище, а в дороге она будет ещё хуже. Но королева сдержала слёзы и жалобы. "Сейчас никому не нужна слабость."

   Когда завтрак прошёл, правитель решительно встал с кресла, за ним поднялась Цаони. Очень долго поправляя дорожный костюм, она оттягивала неизбежное расставание. Из своей комнаты вышла Лини с Анридом и Гилином на руках. Оба малыша мирно спали.
-  У тебя крепкий молочный брат, надеюсь, материнское молоко поможет вам стать родными.

   Открыв дверь, Айрик первым шагнул в коридор, за ним вышла Цаони, кормилица двигалась последней.
   Король привёл жену к входу в подземный тоннель, где уже стояли Сариан и Дальнир, Ратвин и Эрин. Золотоволосый великан крепко притиснул к себе жену.
-  Не бойся, Эри! Я обязательно окажусь в Дайрингаре, я же просто не смогу тебя оставить. Ты у меня самая лучшая! И нашего неуёмного короля я обязательно приведу с собой, я просто не разрешу ему погибнуть! Ну или наш сюзерен  мне сам умереть не даст.
Воительница крепко вцепилась в мужа.
  "Он такой сильный, горячий. Разве сумеет она выжить без Ратвина? Как не поддаться зову тьмы, что день за днём подтачивает её силы?" - дочь маршала не могла отстраниться от могучих рук. Они стали для неё главным источником жизни.

   Рядом прощались Дальнир и Сариан.
-  Я бы очень хотела остаться с тобой. Нам нужно вместе разделить падение королевства. Алкарин закатится в отблесках мечей, а моего клинка среди них не будет!
   Воительница напряглась сразу вся, задрожала от безнадёжности, что заполнила сердце.
-  Хороший  мой, да это же уходит вся наша жизнь! – воскликнула она, словно только сейчас всей душой ощутив страшную правду. Отчаянный голос прозвенел в тишине коридора, он напугал Ратвина и Эрин. Никто не ждал от суровой воительницы её крика.
-  Сари, родная, ты что?!
   Дальнир растерялся, он не знал что надо делать. Руки маршала опустились, хотя сердце стремилось поднять их, обнять жену. Воительница сама спряталась на груди мужа.
-  Ничего, Дальнир, я сейчас справлюсь.
   Только плечи её дрожали, Маршал решился их сжать.
-  Сари, ты просто живи рядом с Эрин. Понимаешь, мне так будет спокойно. Она же у нас одна. Я очень люблю тебя! Ты же знаешь, я не могу уйти. Наш король Айрик остаётся, вот и мне надо.
  - Я понимаю. Ты береги его и Ратвина. Знаю! Ты сможешь. Пожалуйста, вы приходите к нам!
-  Ты верь, мы рядом с вами, уж если не живыми, так тенью точно появимся!
-  Утешил! Вот так взял и утешил!
   Воительница отстранилась, она смотрела мужу в лицо. Он опустил взгляд чёрных глаз.

   Никто не заметил, как ко входу в тоннель подошли Айрик и Цаони. Король притянул жену к себе.
-  Поцелуй меня, хотя бы раз!  Чтобы я не забыла!  И знала: ты у меня есть!
   Губы Айрика коснулись щеки и лба королевы. Руки легли ей на плечи.
-  Спасибо тебе!
   Да только она ждала не того, всё равно надеялась на другое. Цаони всхлипнула.
Королеве казалось, она никогда не войдёт в тоннель, потому что просто не сможет сделать шаг.
  "Можно ли оставить Алкарин? Неужели сейчас я его покину?!"
   Стоя в объятьях мужа, Цаони не видела, как Дальнир Аторм отстранил руки жены, как с тяжёлым сердцем она первая шагнула в подземный ход, как Эрин в последний раз приникла к Ратвину, из её глаз катились крупные слёзы. Бархатная тьма внутри ликовала, она радовалась тоске.
   "Я заберу тебя всю, до самой последней частицы, твоё сердце остановится, оно не выдержит расставания, вечной разлуки, - шептала зловещая Тьма.
   Стараясь её не слушать, дочь маршала шагнула в тоннель вслед за матерью, когда родные ладони оставили её.

   Увидев это, Айрик отнял руки от жены.
-  Всё, пора!
   Король слегка подтолкнул Цаони ко входу в тоннель. Испугавшись темноты, она сначала отшатнулась, но потом, увидев факел Сариан, сумела шагнуть на ступеньку.
  "Прощай, Алкарин! Прощай Айрик!"

   Свет факела исчез. Правитель решительно закрыл люк. Они трое  стояли у входа в тоннель, пусть знали, женщины оттуда больше не вернуться. Раньше король считал, что обрадуется расставанию с Цаони, но сейчас сердце ранило её бледное лицо, большие глаза.
   "Вряд ли я когда-нибудь буду тебя утешать! Кто станет вместо меня это делать?! Пусть кто-то полюбит тебя всем сердцем, раз я не сумел ответить на твоё чувство!"

   Решительно отвернувшись от входа Айрик зашагал к себе, за ним двинулись маршал и друг. Оказавшись в спальне, король натолкнулся взглядом на план Алкарина, что лежал на его столе. Каждый городской перекрёсток на нём отмечала жирная точка. Сердце наполнилось мрачной радостью. Это только его мысль, построить своеобразные укрепления на каждом перекрёстке столицы. В ход шло всё: брёвна, камни, строительный мусор, содержимое свалок, мебель, которую добровольно отдавали горожане.
   Каждое утро, выходя на городские улицы, король видел, как растут эти укрепления, с каким усердием работают на них люди. В сердце рождалась гордость за достойный народ.
  Алкарин укреплялся, на огромных площадках стражники обучали военному искусству всех желающих, даже стариков и женщин. Таким был твёрдый приказ Айрика, пусть каждый, кто хочет, встанет на стены родного города.
  "И я тоже выйду на его защиту!" 
Улыбнувшись, правитель взял план столицы в руки. Прочный кусок пергамента казался ему знаком краткого будущего, что им предстоит.
  Положив карту на стол, правитель присел на краешек кресла. Ему было странно, что Наркель Ирдэйн больше не принесёт документы. Глубокой ночью канцлер ушёл из дворца с пятью лучшими гвардейцами, которые должны его охранять. С собой он забрал самые важные грамоты, дав клятву их защищать даже ценой собственной жизни.
   Король не спешил выходить из комнаты. Заниматься пергаментами совсем не хотелось. На городских улицах кипит суровая жизнь, а ему нужно остаться в помещении.
Айрик направился в кабинет канцлера. Он знал, нужные грамоты гонцы принесут туда.

   В комнате за столом, положив голову на руки, дремал помощник Наркеля Ирдэйна, Джер Квирет. Сегодня у него выдалась на редкость бурная ночь. Целых три фрейлины добивались его любви, ни одной из них Джер не отказал. Сейчас сквозь сон, он как будто продолжал ощущать женские руки на своей талии, слышал лившийся колокольчиком голосок.
  "Когда Алкарин падёт, всех ждёт смерть. Так хотя бы любовь у него случилась, она принесла с собой немного радости."
   Сколько юношей и девушек поддавались похожему порыву, почувствовать частицу любви перед концом. Пусть счастье окажется мимолётным, но всё-таки оно будет.
   Услышав звук открывшейся двери, Джер с трудом разлепил глаза. Увидев короля, помощник канцлера поднялся, отчаянно подавляя зевоту. Дотянувшись до шкафа, он достал документы и подал их Айрику.
-  Вот, ваше Величество, здесь всё, что пришло сегодня.
   Сев за стол, король принялся просматривать пергаменты. В основном к нему попали доклады о работах на городском валу и укреплениях на перекрёстках и просьбы то прислать камень, то глину, то брёвна. Сейчас, когда канцлер уехал, все мелкие прошения оказались на столе правителя. Теперь предстояло решить, чем можно помочь строителям.
  "Есть ещё старые дома, имеются городские деревья, есть каменный карьер рядом с Алкарином. Нужно им пользоваться. Укрепления будут достроены."
   Просмотрев документы, Айрик с облегчением встав,  отпустил помощника. Как только король отвернулся, юноша широко зевнул. Выйдя из кабинета, правитель направился на учебную площадку, где его ждали Ратвин Ник и Дальнир Аторм. Снова непростой бой с маршалом. С Айрика сходило семь потов, но за зиму он многому научился. Наставнику было нелегко с ним совладать. Ловкость короля оказывалась смертоносной, быстрота достигла совершенства. Дальнир Аторм был доволен учеником, но оставался таким же строгим.
   "Ради того чтобы он стал мастером, нужно и дальше его гонять. Вот, видишь ты, придумал выстроить укрепления на городских перекрёстках. Если Айрик погибнет в осаде города, страна лишится очень хорошего воина и правителя. Как жаль терять молодых! Особенно, когда в них столько таланта! Горькое чувство пришло с годами. Юность не знает жалости  ни к себе, ни к другим."

   Закончив сражаться, король смотрел, как вокруг дворца возводили вал. Молодые стражники разрушали старые постройки, выносили мебель, рубили деревья в саду. Всё шло за ворота, на укрепление, которое станет последним рубежом Алкарина.

   Внезапно к правителю подбежала бледная, как смерть Райзи Квирт.
-  Что же Вы творите?! Зачем это всё разрушаете?! Вы не наш! Вы не родились в Алкарине! Вам здесь ничего не дорого!
   "Да, может она и права? – пронзила сердце короткая мысль. – Но мне же трудно смотреть на развал! Когда стражники рубят деревья, они прокладывают просеку в моей душе. Алкарин - моя страна. Королевский дворец - мой дом. Другого  у меня нет! С каким упорством работают гвардейцы, ни один не оспорил мой приказ, в их глазах мечется злое веселье, как сталь, что режет тело до крови, как искра, что разжигает пожар."
–  Значит, когда придут враги, пусть достояние королевства достанется им целиком?
Суровый взгляд сюзерена столкнулся с глазами Райзи. Управительница растерялась, впервые поняв правду.
  "Когда Алкарин падёт, королевский дворец займут враги, они будут разрушать и грабить, увезут лучшее в свои города. Так всегда происходит на войне, только Райзи войны не видела."
   Женщине было больно думать о том, что случится тогда, и тяжко смотреть на то, что происходит сейчас.
  "Она - управительница дворца, её труд - хранить достояние Алкарина, делать так, чтобы придворным и гостям короля было хорошо. Но что станет её призванием  после падения страны? Решится ли она оставить дворец? Сможет ли хранить его богатство для врагов?"
   Райзи ничего не знала. К горлу подступили слёзы. Управительница убежала. Разрушительная работа продолжилась.
   От чувства, внезапно подступившего к сердцу, Айрику самому захотелось бежать, как Райзи. Скрыться в тишине покоев, чтобы не видеть, как погибает уютный мир.
   "Но он разрушается по моему приказу. Сумел приказать, - смотри, что из этого вышло." 
   Чтобы не чувствовать острой боли, король, схватив железный лом, принялся крушить стену флигеля для слуг. Казалось, отчаяние, передавшись металлу, обрело мощь и злость. Каждый удар обращал кусок стены в груду обломков. Их подбирали строители, что превращали обломки в вал. На нём будут стоять люди.
   "Другие-то строят! Пусть что-то некрасивое, обречённое быть разрушенным, но оно создаётся, а я оказывается умею отлично разрушать. Ещё! Сейчас!"
Молот бил ритмично, с силой. 
   "Ещё! Удар! Пусть всё превратится в пыль, скоро и я стану прахом, горсткой серого пепла, что развеет ветер. Ещё! Пока есть сила и жизнь! И надо мной горит солнце! Но пусть оно посветит для меня подольше! И придёт то единственное решение, способное отстоять Алкарин! Чтобы не вести о нас полетели в Дайрингар, а наши близкие возвратились домой с надеждой и песнями!"
   Айрик прекратил крушение стены только к вечеру.
   Опустив лом, король вытер пот со лба. Ему предстоял ужин с придворными, что оставались во дворце.
   У себя в покоях правитель быстро принял ванну и надел чистый костюм. На ужин к обречённым не пристало являться грязным и потным, хотя бы так он может оказать им уважение, а ещё он окажет его  тем, что трапеза вообще состоится, несмотря на его нежелание на ней присутствовать.

   В главном зале Айрика встретили беспечные щёголи и фрейлины. Они не умели ничего, кроме как вести светские разговоры, музицировать, подчёркивая ярким блистанием королевскую свиту.
   Для пустых людей был закрыт Дайрингар, у них не было земель в Алкарине, с которых они бы имели доход. Жизнью подобных придворных был дворец и королевские милости. Теперь они, точно призраки, окружали правителя, говоря тихими голосами, пугая потерянными взглядами. Отчаявшиеся не представляли, как можно спасти жизнь. Конечно, они бы бежали из столицы, если бы у них было другое пристанище.
Придворные не знали, что ужасней - смерть или нищета? Айрик мог бы сказать:  гибель страшней, но кто знает, сколькие переживут тяжёлую зиму?   
   Большинство неспособных к борьбе людей погрузятся в трущобы,  только для того, чтобы в них умереть. Кусок не лез в горло. Он не мог изменить судьбу обречённых, не мог ничем помочь, поэтому старался смириться с безнадёжностью их положения.
   Но гораздо страшней, были до отчаяния твёрдые глаза, что иногда встречались в зале. Стальные взгляды жили надеждой, наверное, такой же, как у него самого.
-  Ваше Величество, мы же отстоим наш город? Да? – спросил сюзерена высокий седой старик, служивший ещё его деду. По счастливой случайности он не погиб в ночь первого нападения теневых. Благодаря недовольству короля Ардана, которое отправило вспыльчивого приближённого в спасительную ссылку.
–  Мои дочь и внуки отбыли в Дайрингар. Но они же должны расти дома! Как же так произошло? Наша страна не может погибнуть. Алкарин - наша жизнь и гордость!
-  Да, Алкарин не будет разрушен! Мы непременно его отстоим, - с внешней твёрдостью ответил Айрик.
-  Нет, Ваше Величество, не утешайте меня! Знаю, мы проиграли! И потеряем всё: свой дом, надежду, достоинство, - в глазах старика дрожали слёзы. – А нашим внукам останется горькая память о прошлом.

   Когда ужин закончился, король понял, что не может оставаться во дворце. Позвав с собой Ратвина Ника, он выскользнул через потайную калитку в город. Друзья надели тёмные плащи с капюшонами. Улицы были тихи. Айрик уводил гвардейца в кривые грязные переулки, где никто не строил укреплений, не боялся нашествия Вирангата. Трущобных людей не волновала смена власти, они испытывали презрение к любому правлению, теперь Айрик это понимал. Они ощущали ненависть к любому богатству, раз их уделом была глубокая нищета. Алкарин жил в роскоши, оттого его ненавидела трущоба Велериана. Король давно принял такое знание. Но сейчас ему захотелось заглянуть в грязную таверну, чтобы она была похожа на заведение Сальви. Пусть он знал, рыжих волос, дерзких движений сестры в Алкарине не повстречать.

   Оказавшись в дешёвой дыре, где никогда не вытирают столов, и хрипловато  поёт певица на помосте, друзья заняли столик в углу. Айрик принялся смотреть вокруг. Внезапно он понял, почему оказался здесь. Он ему вспомнился, танец длинных ножей, какой танцуют грабители, когда понимают, терять больше нечего, или если известно, они идут на безнадёжное дело. Танец предельного отчаяния, пляска безудержной радости, порождённой восторгом гибели.   
   Перед мысленным взором Айрика возникли стремительные движения. Он  ничего не мог с собой поделать. Напряжённое тело, словно уже начало их совершать. Король не танцевал так ни разу в жизни.
  "Но сегодня смогу! Я справлюсь! А если и нет, то какая разница когда? Но я чувствую свою кровь, верю  в силу судьбы! Она не сложится неудачно."
   Завязав лицо шейным платком, так чтобы из-под него были видны одни глаза, Айрик ринулся на пространство, оставленное для плясок. Остальные нищие расступились.
  "Ты же есть у меня, удача?! Я очень хочу жить! Но больше собственной жизни, хочу спасти Алкарин! Это его надежда вела меня сюда, бросили слёзы в глазах старика, что я видел сегодня вечером."
   Когда ножи выскочили из рукавов, другие танцующие вернулись за столы. Три королевства, одни обычаи. Айрик закружился в странной, ни на что непохожей пляске, держа в руках острые лезвия. Несколько раз король метнул их в стену, продолжая движение. В этом и состояла опасность, совершить бросок так, чтобы не угодить под собственный нож. Король под него не попал, гибкое тело стремительно увернулось.
 
   Заворожено следя  за другом, Ратвин его понимал. 
   "Сейчас наш Алкарин танцует со смертью и жизнью. Айрик, как истинный воин не жалуется, не плачет, а просто отдаётся на волю судьбы. Сегодня ты доведёшь опасное дело до конца и не порежешься! Достойная кровь не должна проливаться!"
   Когда Айрик вернулся, друг крепко хлопнул его по плечу.
-  Я всегда знал, ты самый безумный правитель, какого только видел свет!
Голос Ратвина был гордым.
-  Ничего, лучший друг от меня не отстаёт. Спасибо, что не бросился защитить меня от моих же решений.
-  Тем, кого оберегает жизненное предназначение, друзья мешать не должны!
   Рассмеявшись, они до самого утра пили крепкое пиво, которое везде одинаково, что в Алкарине, что в Велериане. Какая-то важная мысль мелькнула в голове короля по этому поводу, возникла и исчезла, чтобы появиться в назначенный срок.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/211