Песнь жизни. Фрагмент 56

Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20

   Закончив петь, менестрель присела на траву. Собрав хворост, женщины занялись костром, они обрадовались туше незнакомого животного, её зажарили на угольях. Среди неизвестных трав не удалось найти приправы для мяса, но оно казалось вкусным и так. Блюдо было новым. Покончив с едой, люди затушили костёр и опять отправились в дорогу. Они шли и шли по нескончаемому лесу, прорезанному серыми валунами. Их становилось всё больше. Беженцы двигались по берегу ручья, который понемногу превращался в реку.
 У воды обязательно встретится деревня, так все решили и ждали, и надеялись.
   Селение возникло внезапно, когда спустились сумерки, и люди, утратив надежду, готовились к ночёвке под открытым небом. Дайрингарская деревня показалась алкаринцам странной: низкие домики из серого камня, сквозь узенькие окошки едва виден огонь. Зато прямо в центре селения пылает огромный костёр, есть огни поменьше в специальных ёмкостях. Постоялым двором оказалось мрачная серая постройка, низкая и широкая, о её назначении можно догадаться только по вывеске. Окна не горят гостеприимством, из дверей не вываливаются пьяные гуляки. Дверь постройки вообще заперта на засов, весть о путниках подал огромный бронзовый молоток. Он огласил тишину пронзительным звоном. На него двери открыл светловолосый юноша.
-  Пустите нас на ночлег. У нас есть чем заплатить, – произнёс Айрик.
-  Заходите, обо всём толкуйте с хозяином. 
   Впустив людей, юноша закрыл за ними дверь.
   Большая зала заставлена крепкими столами и скамьями, к потолку на цепях подвешены светильники. Хозяин, крупный почти квадратный человек, окинул беженцев хмурым взглядом.
-  Ещё одни в поисках лучшей доли и, как пить дать, подадутся в города. Сколько их теперь, алкаринцев, точно всё королевство предателей может поместиться в Дайрингаре. 
   Всю жизнь прожив в своей деревне, хозяин постоялого двора не догадывался, беженцы, которые попали в его таверну, всего лишь малый родник широкой реки.
-  Комнаты есть, отчего им не быть, если найдётся чем за них заплатить, тогда добро пожаловать. Если нет, пожалуйста, оставайтесь в зале, как вон те, – медленно произнёс хозяин, показав на двух людей за дальним столом, один калека со страшными шрамами, другой молодой воин.
-  Сидят тут два дня, и девать их некуда. Ни один дайрингарец не выгонит на улицу путника. Бесприютный человек – добыча теневого. 
-  Айрик! Дийсан! Живые! – как бы про себя воскликнул калека, на его глаза навернулись слёзы.
   Тяжело опершись на костыль, маршал, встав, поклонился своему королю. В красноватом свете ламп правитель с трудом узнал чёрные глаза Дальнира Аторма.
-  Это вы, маршал?! 
   Король осудил себя за бестактность, только слова успели сорваться.
"Но как же так? За что война так с ним обошлась?!"
-  Да, это я. Точней то, что от меня осталось, всё, что принесу я в Дайрингар, если до него доберусь.
-  Маршал, вы сами знаете, леди Сариан и Эрин без вас не смогут. Они ждут вас любым. Вы будете жить ради них, не опустив перед другими глаз, достойного человека. Мне опускать их низко до конца моих дней.
   "Перед  воинами, павшими на дворцовом валу, мне положено стоять на коленях."
   Поддерживая маршала, правитель, казалось, склонялся всё ниже.
-  Это меня ранили во время последнего боя Айрик вынес меня из столицы, спас мою жизнь! - громкий голос Дийсан заглушил повинную речь.
-  Ты остался жить с такой тяжестью на душе, с какой я бы жить не сумел. Возможно, только жизнь близких стоит позора. Но судить тебя уж точно не мне.
   Чёрные глаза были непроницаемы.
   Другие беженцы низко поклонились Айрику. Невероятная догадка оказалась верной. На долгом пути им встретился сам король!
-  Простите нас, Ваше Величество, мы вели себя непочтительно, не оказывали вам и леди Дийсан положенного уважения, – произнесла Мирин, набравшись смелости.
-  Правитель, что потерял страну, почтения не заслужил. К тому же в дороге вы ничего не знали о моём происхождении.
-  Ваше Величество! Зато вы не потеряли нас! Свой народ! - шестнадцатилетняя Вирина удивилась собственной смелости. Голос дрожал, но слова не остановились. -  Менестрели должны сложить песни о том, как правитель страны не устрашился защитить от разбойников простых горожан! - Мирин стояла, склонившись.
-  Видеть народ из дворца - невеликая честь. Ваше Величество, вы разводили для нас костёр, ловили кроликов - вот истинное служение подданным.
-  Спасибо, за вашу надежду и преданность! - Айрику хотелось спрятать глаза. Их предательски защипало. Не зная куда себя деть, пальцы сжимали ткань камзола.
-  Ура, я могу наградить всех хорошим ужином. Тем легче, что мне не придётся ловить его самому.
   Глаза блеснули, король улыбнулся. Беженцы заняли стол рядом с Дальниром. На них глядел счастливый Дарн Ренильц. За эти два дня в Дайрингаре юноша потерял надежду на удачное завершение похода. Он не справился с возложенным делом, не сумел обеспечить маршалу путь в столицу горного королевства. Всех денег им хватило только на то, чтобы добраться до первой горной деревни и застрять в ней. Ни купить снаряжение для дальнейшего пути, ни нанять проводников, осталось просить подаяние, но воин не может унизить своей гордости.
   Появление правителя – великое чудо, какого никто не ожидал. Король Айрик жив, у него есть деньги, даже если нет, ему поможет каждый. Теперь они пойдут вместе.
Почти так же, как появлению сюзерена Дарн обрадовался огромному окороку. К нему полагались странные овощи и некрепкое пиво.
   Хозяин постоялого двора был учтив, но на дне его глаз таилась насмешка.
   "Наш государь никогда не стал бы бесприютным скитальцем, он непременно остался бы на развалинах Дайрингара!" - вот что читалось во взгляде владельца Таверны. 
   В груди Айрика шевелился промозглый холод.
   После ужина люди разошлись по комнатам.
-  Нет, не нужно денег, – говорил хозяин постоялого двора, – королю Алкарина и свите я обязан оказать гостеприимство и почёт. 
-  Знаю, но таково моё решение. Раз мы можем заплатить, значит платим.
"Гордость, вечное высокомерие  знатных. И Дайрингар готов принять их из милости, я тоже не откажу. Но гораздо приятней мне было, прогнать предателей прочь, крича оскорбления."
   Чувствуя затаённые мысли хозяина, Айрик не хотел принять милосердие. Их с Дийсан комната была небольшой, но опрятной, с маленьким окном и постелью, застеленной белоснежным бельём. Оно пахло незнакомыми травами.
-  Почему у вас такие узкие окна? – спросил Айрик у мальчишки, что их провожал.
-  Так для того, чтобы теневые не влезли, и жаровня с углями тут имеется. Вот проклятая тварь полезет, а ты как шуганёшь её головешкой, только шипение и услышишь, да гнилью запахнет. Без ночного огня мы бы пропали.
   "Ну и глупый вопрос я задал!" – усмехнулся сам себе Айрик. 

–  Скажи, а ванны у вас постояльцы принимают?
-  Моются, а как же. Если дадите мне две монеты, я и лохань принесу, и воду согрею.
-  Вот держи и возвращайся как можно скорей. Очень хочется сбросить с себя дорожную пыль.
-  Ещё за три монеты моя мамка вашу одежду постирает и починит. 
-  Хорошо, возьмёшь её, когда вымоемся, я тебе заплачу.
   Король присел на краешек постели, он не хотел её пачкать. "Ручей есть ручей, ванна есть ванна."
   Когда мальчишка принёс воду в большой железной лохани и кусок душистого мыла, Дийсан выкупалась первой. Выйдя из воды, она расчёсывала волосы.
-  Как хорошо! Как мало надо человеку для счастья: сытная еда, чистая постель и горячая ванна. "Но важней всего, чтобы Айрик оставался со мной!"
   Глядя как мокрые волосы фаворитки рассыпались по плечам, Айрик, опустившись в воду,  придавался нелёгким мыслям. Они всегда были рядом: "Что я скажу королю Дайрингара? Как взгляну в глаза придворным? Я обещал всем навечно остаться в Алкарине."
   Выйдя из ванны, завернувшись в одеяло, король приоткрыл дверь, чтобы протянуть одежду слуге.
   "Думал, уйду в лес. Минута, не больше. Мёртвое тело останется под деревьями. Так возвращают достоинство. Тебе отчаяние, детям сиротство, люди не узнают мыслей, что выносила душа, надежды на новый поход. Кто ответит мне, что позорней?.."
   Менестрель прильнула к нему. Горячий упругий, он пах горным мылом, дышал размерено, засыпая.
"Как же горько тебе, неповторимый мой! Или я не слышу, как ты вздыхаешь украдкой, чтобы меня не тревожить?!"
   Дийсан вспомнился разговор служанок, что она случайно услышала в детстве: "Жалко нашего лорда. Его душа давно от предательства страшным огнём выгорает. Да только госпожа не хочет ему помочь".
   Сейчас таким же страшным огнём выгорает сердце её Айрика, может даже более сильным. "Ты не станешь годами гаснуть, как мой отец. Ты мог покарать себя клинком, но раз удержался, то будешь жить. Создатель, спасибо, что дал ему крепкий нрав!" - менестрель улыбнулась, накрыв ладонью его глаза.
 
   Новый день наступил быстро, он принёс с собой большие заботы. После завтрака Айрик отправился в деревню искать снаряжения и проводников для горного похода, что оказалось не так то легко. Столкнувшись с крестьянской скупостью и хитростью, король учился её распознавать, оборачивать в свою пользу.
   "Если перед крестьянами окажется сам Создатель, вдруг решивший купить у них что-нибудь, они и его облапошат, – такова природа всех торговцев хоть городских, хоть деревенских. Покорные люди не могут снарядить нас в дорогу. У них нет снаряжения на продажу". 
   Насмешливые глаза алкаринца заставляли крестьян ощущать неловкость. Пришлось покупать всё: небольших животных, похожих на ослов, на них можно проделать часть пути, тёплые палатки, что защищают от теневых странными наговорами. Они отдалённо напоминали Алар Алкарина. Горный край давно утратил знания, что помогали её раскрывать. Айрик приобрёл одежду, что подходит для холодного времени года, верёвки, крючья – всё было добротное, чтобы выдержало нелёгкий путь. В проводники он нанял трёх крепких крестьян, что считались опытными горцами и одного погонщика для незнакомых животных.
-  Выступаем послезавтра, мои люди должны отдохнуть хотя бы день, – предупредил проводников король.
   "Как бы этот поход не оказался для нас самым трудным." - жителей равнины пугают горы, Айрик не был в этом исключением. Возвратившись на постоялый двор, он объявил беженцам о принятом решении. Возможность хорошего отдыха обрадовала людей.
   Когда продрогшее тело ощутило тепло, правитель понял, что сильно проголодался. За столом сидел Ратвин. Он за обе щеки уписывал рыбу, поджаренную до золотистой корочки.
-  Ох, и долго я о ней мечтал, как только тот ручей увидел, где мы купались, так сразу захотел. Сегодня взял снасть у хозяина и наловил в ближней реке. Так что присоединяйся, рыба бесплатная.
   Друг весело улыбнулся, сделав широкий жест. Не заставив долго себя упрашивать, Айрик взял с блюда горячую рыбину, вскоре она словно растаяла.
   Наверно, почувствовав превосходное угощение, из комнаты вышли Дийсан и Дайнис. 
-  Как вы могли нас не пригласить? Я давно знала, что мужчине еда дороже женщины, особенно если он воин! - менестрель звонко расхохоталась.
-  Я собирался оставить вам рыбы, я думал, вы спите, – смущение могучего воина, что покраснел до корней волос, вызвало озорную улыбку сюзерена.
-  Жаль, только Эрин вправе тебя наказать. Вот скажу, пусть неделю подержит тебя без пива и ласки. Айрику я начну фальшиво петь по ночам, бежать ему сейчас некуда! - менестрель опустилась на скамью. Рядом поместилась Дайнис.
   Подчинившись вечной потребности, Дийсан спела для беженцев и посетителей постоялого двора крестьянские песни. Они всем очень понравились. Разошлись за полночь.
   До утра к королю и его фаворитке приходили видения надежды и радости. Новый день влюблённые провели в постели в полутёмной комнате. Сегодня им изменила любовь к простору и движению. Дорога была очень длинной. По временам Дийсан проваливалась в сон, просыпаясь, первым делом она убеждалась Айрик рядом с ней, можно дремать дальше.
   Они вышли в зал только вечером. За столами уже собрались остальные беженцы.
-  Выступаем завтра рано утром! - голос короля был строгим. - Проводники говорят, задерживаться ни в коем случае нельзя. В первую ночь в Дайрингаре нам повезло, что над лесом не оказалось теневых. Ночлег в деревне или укрытии обязателен. До него нужно добраться вовремя.
   Суровые слова разрушили волшебство отдыха, дорога снова вступала в свои права.
Ночь пролетела незаметно, точно её и не было. Люди вставали на рассвете, отчаянно протирая глаза.
-  Нужно было остаться, – думала Мирин, поднявшись с тёплой постели. – Только как жить в горной деревне? Разве что побираться. 
-  А хорошо бы остаться, – размышляла Вирина, глядя на крепкий деревянный стол, уставленный едой. - Но как тогда отомстить велерианцам? Как забыть свой позор? 
-  Остаться бы здесь, – прикидывала Найра - женщина с детьми Аларъян. – Но как быть с девочками? В деревне развить их возможный дар будет некому. Все идут в неведомую столицу Дайрингара, что находится в кольце гор.
   Быстро позавтракав, беженцы вышли во двор, они помнили, что такое теневые, поэтому не смели опаздывать. Хозяин таверны глядел на них.
   "Жалкие усталые люди, ничем не отличимые от нас. Неведомый Алкарин, ты оказался только красивой легендой. Но почему так больно, когда она разрушается?.." 
   Даже расчётливый крестьянин таил в глубине души надежду: однажды придут воины Алкарина со светлыми мечами, они спасут всех от теневых, чтобы на земле, наконец, настал мир, тот самый, какого люди давно не помнят. Только предатели пришли в горы за последним пристанищем, от того неприязнь к ним ещё сильней.

   Алкаринцы двинулись в путь. Впереди проводники, сзади беженцы, замыкают Ратвин и Айрик. Деревня осталась позади, люди снова углубились в лес низких, каких-то слабых деревьев, здесь валунов больше, чем зелени. Из прочного серого камня весь Дайрингар и построен. Идти по странному лесу гораздо легче, чем продираться сквозь родные чащобы, только приходится обходить большие валуны, переправляться через шумливые ручьи. Вода в них стремительна, словно дайрингарцы отдали живость своим ручьям, взамен сделавшись неторопливыми, основательными. В ветвях поют незнакомые птицы.
   Люди брели по лесу под жарким солнцем. Оно выжигает всё, до чего добирается. Двигаясь без привала, вечером пришли к небольшому строению. Оно стало ночным укрытием для людей. Здесь даже был сложенный из камней очаг для тепла и приготовления пищи, стояли деревянные лавки для сна.
   Войдя в укрытие, проводники плотно закрыли дверь на тяжёлый засов. Его никто не решится выломать. Воспользовавшись дровами, что лежали у очага, женщины приготовили похлёбку. Беженцы съели её в несколько минут. Люди заснули быстро. В приюте нет лесных шорохов, нет крадущихся хищников. Толстая стена серого камня даёт тишину, маленькие окошки не впустят теневого на чёрной птице - это безопасность.
   Утром люди вышли из неё на путь, что ведёт к неизвестности. Через три дня  алкаринцы впервые увидели горы. Серые громады с белыми шапками наверху поразили их воображение. Сравнив себя с наступавшей на всех горой, Айрик с пронзительной ясностью понял, насколько ничтожна для мира человеческая жизнь.
   "Для этой высоты мы слабые насекомые. Ползём по камням, тоненько зудим, а нам, кажется, кричим, что есть сил. Наши надежды, мысли, сомнения – ничтожны в сравнении с этой громадой. Неужто скоро мы на неё заберёмся?! Наверное, очень страшно с самого детства жить среди гор..." 
-  Мы поведём их по древней тропе, - говорили между собой проводники, с неприязнью поглядывая на Дальнира и Дийсан. - Выдержат ли? По горным тропам многие люди ходят, простые крестьяне. Значит, может и калеки переживут.
   Ночевали в таком же укрытии, как и в остальные три дня. В нём тоже был очаг и дрова, заботливо нарубленные для удобства усталых путников. Завтра утром они пополнят запас, таков долг каждого, кто останавливается в укрытии, так объяснили горцы.
   На другой день беженцы узнали, каким тяжким занятием является движение к высокой вершине. Тропу, по какой проводники вели алкаринцев, можно было назвать проходимой разве что условно. Погонщиков отпустили, разобрав груз на плечи.   
   Построившись в пары и тройки, беженцы взяли верёвки и колья. Айрик взял руку Дийсан.
-  Ваше Величество, как телохранительница я должна вести свою госпожу, чтобы её уберечь! - синий взгляд Дайнис был непокорным.
-  Я на много сильней тебя, гораздо более ловкий. Если случиться беда, в моих руках у Дийсан больше надежды спастись! - стальные глаза не оставили возражений. 
   Идти оказалось непросто: король смотрел, как двигаются проводники, объяснял Дийсан, что нужно делать. Ей было страшно: "Незнакомая неприветливая местность, суровые люди, кажется, проще остаться одной в лесу и погибнуть, чем идти дальше." 
   Но уверенные движения и голос Айрика не давали окончательно поддаться панике.
Дальнир Аторм замедлял движение отряда, не раз рискуя сорваться в пропасть. Сноровка воина, вот что ему помогало. Тело, сделавшись неуклюжим, как прежде оставалось сильным, да ещё рядом были надёжные руки Дарна Ренильца.
   Только каким бы трудным не был подъём, но и он закончился. Укрытием для беженцев послужила горная пещера. Проводники обнаружили её по известным одним им приметам. В ней не было очага и дров, не оказалось хвороста. Среди скал взять его негде, но сама пещера была огромна, под сводами отдавалось эхо.
-  В нашем краю очень много таких укрытий. Когда придёт Вирангат, мы спрячемся сюда и ещё долгие годы сможем сопротивляться его власти, - с гордостью поведал беженцам один из проводников, заметив их удивление.
   Айрика заинтересовал рассказ дайрингарца. 
   Вход завалили огромным камнем. Подкрепившись вяленым мясом и сушёными фруктами, беженцы упали на пол и тот час же заснули. Зачем огонь усталым людям? Им не нужна постель, главное можно растянуться на земле для долгожданного отдыха.
Незаметно наступило стремительное горное утро. На камни выпала обильная роса. Беженцы продолжали поход. Они поднимались всё выше и выше, яркое солнце отказывалось согревать горную местность, даже воздух сделался странным, теперь им невозможно надышаться. Слегка кружится голова, идти всё трудней и трудней, но люди идут, теперь уж точно невозможно остановиться.
   Новый ночлег, новая пещера, вяленое мясо и сухие фрукты, мёртвый сон без сновидений, а завтра снова вверх, вверх и вверх, пока не появится белая шапка горы, покрытая льдом и снегом, даже среди лета. Как удивительно, что там внизу стоит жара, а здесь морозная зима, и воздух как выдохшееся пиво, ни вкуса, ни запаха.
   На горной вершине заболел Дерик. Он начал надрывно кашлять. Больному всё время казалось, пальцы его обморожены, сначала они горели, потом утратили чувствительность, грудь разрывала боль. Мирин больше не упрекала мужа. По вечерам она часто гладила его по голове. "Сколько же лет Дерик с ней рядом, такой же надёжный, как день за окном. Возмущение, честь, куда они делись, когда муж заболел? Если что-нибудь с ним случится, жизнь станет беспросветной."
-  Выздоравливай! Я больше не стану тебя упрекать, – тихо шептала Мирин перед тем как заснуть. Видя состояние Дерика, один из проводников взял его в пару вместо десятилетней девочки.
   "Вечный снег, такой невозможно белый. Глубокие пропасти, ущелья, как ненасытные рты. Они питаются человеческими костями!"
 Дерик находился в полубреду. Каждый шаг давался с трудом. 
 "Страшно, зубы стучат. Мои кости будут такими же белыми, как этот снег... Один из чёрных провалов меня проглотит."
-  Ты, трус! – звенели в голове слова Мирин.
–  Ты трус, Дерик, ты недостойный человек! – присоединилась к жене его давно умершая мать.
   Слова раскатывались оглушительным эхом. Он не заметил, как оступился. Полетев в чёрный провал пропасти, он даже не успел по-настоящему испугаться. Короткий взблеск ножа, невидимый никому кроме проводника, что перерезал верёвку. Смерть быстрая, вместо смерти медленной. Тело Дерика разбилось о камни далеко внизу. Столько лет бояться, избегать войны, чтобы погибнуть в Дайрингарском ущелье.
   Горный воздух прорезал отчаянный крик Мирин:
-  Дерик! Верни-ись!
   Женщина остановилась. Руки и ноги налились тяжестью.
-  Создатель наказал меня! Я не ценила, не берегла. Как же ты так?! Как же мы без тебя?! 
   Тонкие руки сына обхватили Мирин. Поняв, что случилось, второй проводник отпустил его к матери. Нужно идти дальше, но женщина всё стояла не в силах оторвать глаз от чёрной пропасти, куда рухнул муж.
-  Прости меня! Всё моя проклятая гордость! Сколько дней я тебя донимала! Теперь ты свободен.
   Мирин почти не ощутила, как рука проводника взяла её за локоть. До конца дня женщина шла точно в полусне, подчиняясь не разуму, но чувству, безошибочно повторяя движения за высоким дайрингарцем. Не было ничего: ни слёз, ни жалоб, только бескрайнее белое поле - цвет наступившей смерти. 
   Когда пришёл вечер, проводники отыскали очередную пещеру. Люди забились в неё,  точно пугливые кролики. Сегодня их не утешала даже безопасность. Все, кто мог, лежали, обнявшись. Айрик и Дийсан крепко прижимались друг к другу.
-  Слышишь, если я упаду, ты не держи меня, сразу режь верёвку и всё! - горячо шептала менестрель. 
-  Дий, ты никуда не упадёшь. Я тебя удержу. Главное, будь спокойной, внимательно слушай меня, повторяй все движения, - король говорил уверенно.
   "Тем более моя рука разъединит нас, только если сорвусь я сам, надеюсь, успею. Хватит думать об опасности. Просто Дерик напугал всех своей стремительной гибелью.
   Айрик догадывался, что дайрингарец перерезал ему спасительный путь. Не могла верёвка порваться так мгновенно.
   "Прав ли он был? Теперь это навсегда останется тайной. Все видели, Дерик был не жилец. Но иногда болезнь заканчивается выздоровлением, даже если сначала кажется безнадёжной." Какими бы тяжёлыми не были мысли, но усталость победила всё.
   Люди заснули. Только Мирин сотрясали беззвучные рыдания, страшные слёзы без облегчения.
   Новый день принёс беженцам начало спуска с горы. Оказалось, он ещё трудней, чем подъём: воткнуть колья, зацепить верёвку, сделать шаг, что может оказаться последним.
   "Интересно, если бы раньше знать, что такое поход по горам, отправил бы я придворных в Дайрингар? Да, и колебаться не стал. Трудное спасение лучше, чем лёгкая смерть. А может есть другая дорога?.."
   Снова вбить кол, натянуть верёвку и в первую очередь перевести Дийсан. Ей очень трудно. Неизвестно, что белей, её лицо или ледяная шапка горы. Но она двигается, держась изо всех сил.
  Дайрингар проверяет все чувства на прочность: и любовь, и силу духа, точно так же, как вот эту верёвку, необходимую для спуска. Людей утешает только то, что их испытание последнее.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/496