Песнь жизни. Фрагмент 59

Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20

   Супруги не знали, что в это самое время зал для гуляний оставили Эрин и Ратвин. Оказавшись в покоях, они не зажигали огня. Платье Эрин полетело на пол, за ним камзол и штаны Ратвина. Подняв жену на руки, воин бережно положил её на постель. Вдыхая запах мужа, чувствуя на себе большие ладони, Эрин видела лес, такой густой, такой пряный.
   В густой чаще водятся кабаны и медведи. Её Ратвин пахнет пряным лесом, как большой могучий зверь. Раньше она тоже была, такая, как он. Теперь она раненая волчица, самка, что не может выносить и родить детёнышей.
   По щекам покатились слёзы.
-  Ты вернулся! Сейчас снова держи меня, не отпускай! Никогда не разжимай рук! Пожалуйста! 
-  Хорошая, теперь я рядом! И никуда не денусь. Буду держать, пока сама не захочешь руки разомкнуть, чтобы часок на воле побыть.
   Эрин тонула в темноте, в лесных запахах.
   "Вокруг живая осенняя ночь, а не та бесплодная тьма, что всё время меня зовёт. Пускай продлится тёплая темень, завтра наступит утро."
   Когда Ратвин и Эрин лежали рядом утомлённые, зал, наконец, покинули Айрик и Цаони. Они долго медлили уходить, страшась остаться вдвоём, но вот разошлись последние гости, ждать стало нельзя. В руке Айрика лежали холодные пальцы, они точно тонули в ней.
   "Зачем ты всегда такой горячий? Если бы ты был другим, может тогда я бы перестала тебя любить? Мне очень страшно. Если бы знать, как ты поступишь?!"
   "Что я скажу ей? Как разрешу создавшееся положение?" 
   Коридор казался супругам слишком коротким. Дверь в покои возникла на серой стене, точно провал в бездну. Король решительно её толкнул. Цаони присела в кресло. Айрик стоял, чуть наклонившись к ней. Жена словно сжалась, стараясь стать меньше.
-  Цаони, тебе нужно было бояться раньше, и не меня, а тех, кто всё видел, и не даст оставить твой проступок без последствий. Год - отличный оберег от таких вот случаев. Подождать, убедиться, что не вернусь, и не возникло бы никаких препятствий. А то видишь, как вышло, я остался в живых.
-  Айрик, накажи мой проступок! Разгневайся на меня, пожалуйста! Тогда я пойму, тебе хотя бы немножечко больно!
-  Знаешь, нет у меня сил для гнева, сгорели в осаде и в дороге.
-  Если бы ты только почувствовал, как быть нелюбимым?! Ждать тебя год за годом?! Ничего не сбылось! Не одной мечты! Создатель, пусть это когда-нибудь кончится!
Закрыв руками лицо, жена снова заплакала.
-  Быть нелюбимым... Только это мне как раз и осталось попробовать. Знаешь, я хочу поменяться с тобой местами, рыдать и требовать наказания. Быть жертвой намного легче. Караешь не ты, а тебя.
   Непроницаемый, он взялся за ручку двери.
-  Цаони, я приду к тебе только тогда, когда решение будет принято.
-  Постой! Ты куда?! Останься! Расскажи мне хотя бы что-нибудь!
-  Прости, не могу.
   У себя в покоях король предался невесёлым размышлениям. Ясно одно: поступок изменившей жены не может оставаться безнаказанным, тем более, когда он произошёл в сроке возможной скорби. Ни один правитель Алкарина не имеет права простить открытый адюльтер, это как брошенный вызов.
   "Когда ты лишён страны, по своим правилам жить не выйдет. С горцами нужно говорить на равных, чтобы защитить своих подданных в случае недоразумений, чтобы обсудить совместный поход на Вирангат. Кто станет уважать правителя, неспособного проявить твёрдость в собственной семье?"
   "Ненавижу тебя, жалкий, подлый тиран,
   Только с ним от любви воздух может быть пьян.
   И на казнь я пойду, не согнув головы.
   Жаль, о чувствах не знают такие, как вы..."
 Вдруг послышался в голове отрывок баллады о королеве, что изменила супругу и поплатилась за это жизнью. Айрик невольно улыбнулся.
  "Дий, не надо подсказывать мне вот такое решение. Это непостижимо, править людьми с помощью песни. Оказывается, ты племянница королевы-матери Дайрингара, кузина короля. Такое положение многое меняет. Дийсан незаконнорожденная дочь, но в ней течёт королевская кровь, она не видит, но имеет большой дар Аларъян. Достойная партия для меня."
 Король устыдился.
 "Наказать Цаони, значит, стать свободным для брака с Дийсан. И теперь я могу жениться на ней с чистой совестью, и придворные будут молчать!"
   Радость никуда не исчезла, она проросла сквозь стыд, почти его подавив.

   ***

   Айрик проснулся, когда солнце стояло уже высоко, только в маленькое оконце оно не попадало, поэтому казалось, ещё ранее утро. Но выйдя в коридор, чтобы достать воды для ванны, король обнаружил свою ошибку. Вокруг сновали слуги. Они обновляли украшения и убирали зал, где проходило гуляние. Сколько разбитой посуды, сколько костей, пустых бочонков и прочего мусора осталось от праздника. Вечером предстоит новый пир, по обычаю Дайрингара свадьбу нужно гулять не меньше трёх дней. В весёлой суете Айрик едва отыскал мальчика, готового принести ему ванну с прохладной водой. Вчерашней усталости как не бывало. Погружаясь в воду, король чувствовал, что способен свернуть горы.
   Одевшись во вчерашний костюм, он вышел на улицу. Здесь как и в Алкарине шёл утренний поединок на мечах. Молодые Аларъян и простые воины учились сражаться. В бурной человеческой гуще Айрик не сразу отыскал Дальнира Аторма. Маршал с увлечением бился затупленным мечом. Здоровая рука без труда держала облегчённый клинок, только деревянный протез делал воина немного неповоротливым, и всё равно он одолевал троих противников из пяти. По лицу и спине маршала тёк пот.
-  Идите сюда, ваше Величество, давайте скрестим мечи. 
   Впервые за много времени голос Дальнира звучал весело, глаза горели азартом. Король не мог отказать и не посмел поддаваться. Жилы наполнил белый огонь, после осады Алкарина он всегда приходил во время сражения, бурлил в крови, делал движения в несколько раз стремительней, жар просто не передавался клинку.
   "Хорош, очень хорош! - уклоняясь от ударов, наставник чувствовал гордость. - Дело не в моей ноге или отсутствии кисти. Просто сам Айрик очень вырос в воинском искусстве, битва за Алкарин превратила неплохое умение в настоящее мастерство."
-  Всё, хватит, - Дальнир Аторм опустил клинок.
-  Настал день, когда я говорю, мне больше нечему тебя учить. Теперь я нужен более молодым и неопытным. 
   В чёрных глазах появилась грусть.
-  Но обычные поединки мы же не прекратим! Вы лучший воин в нашей стране. Только вам удастся поддерживать меня в хорошей форме.
   Маршала тронула горячая, мальчишеская надежда правителя.
-  Несомненно, ваше Величество.
-  Значит я могу с лёгким сердцем пойти поискать кузницу. Мои руки так стосковались по металлу, что того и гляди, начнут плавить предметы без молота и горна.
-  Понимаю вас, настоящий ремесленник без работы не может! - Дальнир улыбнулся.
   Только планам короля не суждено было сбыться. Едва отойдя от учебной площадки, он услышал звук железного гонга, что далеко разносился по замковому двору. Звон созывал придворных и воинов на обед.
   Не стоит нарушать обычаи горцев в первый же день.Ученик и наставник направились в замок. Дальнир Аторм отлично передвигался, хромая на своём протезе.
-  Маршал, а я едва могу за вами поспеть. Кажется, сегодня мне предстоит стыдиться собственной слабости.
-  Поход через горы всему научит, - воин смутился, но ему было приятно.
   Войдя в обеденный зал, он направился к жене, Айрик последовал его примеру. Цаони сидела, опустив глаза в тарелку. На сердце тяжёлым грузом лежала тревога. Разговор с супругом вышел совсем безнадёжным. Ларк вчера не пришёл, видимо, испугавшись гнева сюзерена. Весь день женщину мучила тоска. Увидев, как муж садится рядом, Цаони обрадовалась.
-  Он же умеет проявлять милосердие! Сердце Айрика никогда не было чёрствым! Создатель, пусть всё станет, как раньше! Я не могу быть отвергнутой.
   Контрастом подавленной чете правителей Алкарина были Нэйрин и Норгар.
Новобрачные сидели в центре стола румяные, сияющие. В этот осенний день их не интересовало ничто кроме друг друга. Ночью новобрачные получили первое робкое счастье, они давно его ждали, в него до сих пор не верилось. Может быть от чувства горячей любви появятся дети.
   В зал для трапезы рука об руку вошли Ратвин и Эрин. За ними на небольшом расстоянии двигалась Дийсан, Арверн и Найталь цеплялись за её юбку и что-то весело болтали. На руках менестрель несла Анрида. Малыш судорожно хватал её за одежду.
-  Это ты, моя мама. Совсем не королева, у нас с братиком и сестричкой должна быть одна мама, раз папа у нас один. Арверн говорит, мамы поют, ты поёшь, ты моя мама, - непогрешимая детская правда.
-  Хорошо, я твоя мама, но сейчас ты пойдёшь на ручки Лини, она будет тебя кормить лучше, чем я, у меня же глазки не видят. 
   Объяснения не дошли до разума малыша. Когда Дийсан передавала его на руки кормилице, Анрид закатил громкий рёв.
   Целое утро женщина изучала вместе с детьми замок и сад, радуясь увлекательному занятию, как маленькая.
   "Завтра придётся включиться в работу фрейлин, но первый день я побуду с детьми!"
   Только тревога за Айрика немного мешала счастью: у них с Цаони должен был состояться разговор.
   "Королева Алкарина изменила супругу. У неё появился любовник, а тут вернулся муж. Ох, что-то теперь будет! Правитель страны не погиб в осаде, а жена уже успела утешиться..." - придворные неистощимы на сплетни, менестрель, конечно, их слышала. 
   "Бедный мой! Сколько невзгод разом обрушилось на тебя! Как беспокойному сердцу их выдержать?! Тебе же придётся её наказать, даже если по совести мы виновны все втроём."
   Только, отбросив сомнения, Дийсан сияла улыбкой, потому что рядом слышались детские голоса. Лицо фаворитки мужа прибавило Цаони грусти.
   "Теперь детям не требуется моя холодная ласка, наконец, я от них избавлена, можно вернуть себе душевное равновесие, - только сердцу стало ещё  больней, пустота в душе разрасталась. - Вечное одиночество. Никогда никому не была нужной, потому что сама не сумела ничего совершить. Пустая жизнь бесполезной женщины. Только Ларк полюбил меня по-настоящему, такую, какая я есть. Но за кого он сейчас боится:  за мою судьбу или собственную жизнь? Если бы знать, что он страшится за меня, тогда, наверное, мне стало бы легче..."

   Не только глаза Цаони смотрели на Дийсан. Её внимательно изучала королева-мать.
   "Вот племянница ест, ловко управляясь с вилкой и ножом, весело разговаривает о чём-то с детьми. Какие песни пела она вчера, даже моя пожилая кровь загорелась любовным пламенем. Король Алкарина крепко любит Дийсан. А она же калека. Судьба таких, тихо жить приживалкой при доме родных или в монастырском приюте, - Дийран казалось, она упускает что-то важное. - Всегда ли моя племянница не видела? Или слепота настигла её в юности?" 
   Тётке хотелось засыпать дочь Ариан вопросами, но королева мать понимала, все они будут бестактны. Чтобы утолить донимающее любопытство, Дийран долго расспрашивала о племяннице Сариан Аторм. Так тётка узнала, что Айрик  Райнар и Дийсан Дарнфельд появились в Алкарине вместе. Сначала принца, чуть не казнили, он всей душой ненавидел Родину. Оказывается, наследник королевской крови вырос в трущобе Велериана, там и зародилась его любовь к Дийсан Дарнфельд. Большое чувство Айрик пронёс через года.
   Дийран всматривалась в черты короля Алкарина.
   "Высокий человек, полный достоинства, не лишённый внешней привлекательности. Разве можно такому влюбиться в калеку?"
-  Дийсан Дарнфельд – поистине смелая женщина, к тому же она не забывает о долге перед страной. Она красива и талантлива. Король и его фаворитка очень подходят друг другу, - доводы воительницы не казались королеве-матери убедительными. - Когда вы узнаете племянницу поближе, то всё поймёте. Мы давно привыкли к такому её положению, - Сариан чуть улыбнулась.
   Любопытство Дийран разгорелось ещё сильней. Сейчас за обедом она кажется начала что-то понимать.
   "Дийсан красива так же, как была прекрасна Ариан, но сестра слишком часто была печальна, будто грезила наяву. Трагическая судьба подошла ей, точно так же, как подходит отличный наездник здоровой лошади, - приближающаяся к старости Дийран была в этом уверена. - Сестра словно самой судьбой была предназначена для страданий. Добрая, мягкая, она совершенно не умела бороться за себя и других. Лицо племянницы дышит жизнью, каждое движение исполнено силы."
   Тётку покоряли манеры Дийсан. Она держалась с достоинством, даже лёгкая угловатость, которую породила слепота, не могла его испортить. Глядя на менестреля, каждый понимает:  она не боится жить, умеет не только страдать, но и радоваться и готова равно принять и невзгоды, и счастье. А принятие радости тоже требует умения, порой грустить намного легче.
   Поддавшаяся размышлениям Дийран незаметно закончила обед, как и многие дайрингарцы. Придворные расходились по своим делам.
   Вслед за королевой-матерью поднялся и Айрик. При этом он бросил короткий взгляд на Цаони. Она сидела потерянная, беззащитная. Сердце кольнула жалость. Быстро отведя глаза король обратился ими к Дийсан. Она сидела в окружении детей. Они никак не хотели есть, для менестреля обед был в самом разгаре.
   "Два дня без неё будет много. Я приду к Дий ночью, какое бы решение не принял."
   Выйдя на улицу, король без труда отыскал кузницу. Одним из её мастеров оказался Биль Вайзиль. Увидев ученика, кузнец широко улыбнулся. 
-  Всем гулять, а нам работать, и вы туда же, ваше Величество.
-  Если бы ты знал, сколько мои руки не ощущали молота! Моя Алар просто требует металла. Пора дать ей волю!
   Стоя у раскалённого горна, Айрик ковал большие подковы.
   "Я не люблю жену."
   Молот стучал в такт мыслям.
   "Цаони отдала мне сердце. Но она изменила. Я люблю Дийсан. Теперь могу на ней жениться. Нужно отправить изменницу в монастырь. Цаони любит Ларк Гальвиг, юноша Аларъян." 
   В красноватом свете горна Айрику представилось лицо любовника жены, восторженные глаза, наивная улыбка.
   "Такой отдаст за своё чувство всё что угодно. Или же просто думает, что способен так поступить, но видно, он любит Цаони всерьёз. Сказать, что в первом же сражении для изменника найдётся безнадёжное место. Зачем бесполезно казнить того, кто может с пользой погибнуть, - в голове возник план, единственное решение, что не ляжет камнем на совесть. - У тебя будет надежда, Цаи. Я дам тебе единственный шанс." 
   Закончив подковы, Айрик приступил к исполнению своего плана. Для начала нужно было найти канцлера Наркеля Ирдэйна. Его покои расположились в дальних коридорах замка.
   Наркель Ирдэйн поселился в отдалении от всех по собственному желанию. Едва появившись в Дайрингаре, он сблизился с Вильдуром Варлейгом. Канцлеру горного королевства пришёлся по душе алкаринский вельможа, такой же умный и надёжный, как он сам.
   В Дайрингаре у Наркеля не было возможности получить высокую должность, поэтому он занялся секретной работой: провернуть убийство, сорвать сделку, провести разведку – Такой труд был по плечу умному политику, что способен видеть человеческие достоинства и слабости, а значит умел их использовать. Только сердце точила боль: Алкарин любимый им больше жизни погиб! Все свои силы канцлер отдал на службу родному королевству. Ради него он даже отравил собственного племянника. Но Алкарин достался врагу! Вирангат превращает его во второй Велериан. 
   Каждое утро Наркель Ирдэйн упражнялся с мечом. Он твёрдо решил, что будет участвовать в следующей битве, когда бы она не наступила.
   "Если люди одержат победу, можно подумать о будущем. Тогда, если останусь в живых, то снова вернусь к делам королевства. Если люди проиграют, то нашей стране не дано возродиться, а уж тогда мне точно не стоит жить."
   Сейчас Наркель Ирдэйн разбирал пергаменты, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что появление в горной стране  короля Айрика Райнара вернуло ему надежду на лучшее.
   "Он видит мир по-другому, не так как я. Если решение есть, то он его отыщет!"
   Обернувшись на звук открывшейся двери, канцлер увидел своего сюзерена.
-  Заходите, ваше Величество, раз уж вы меня разыскали.
   Айрик вошёл. Полутёмная комната, строгая мебель, ни коврика, ни картины, покои мрачны, а Наркель улыбается. Вчера они едва успели поприветствовать друг друга и разошлись в разные стороны, пир не место для серьёзного разговора.
-  Я вижу, ты живёшь настоящим отшельником.
-  При моём нынешнем занятии укромное жилище подходит мне, как нельзя лучше, да и если честно, не очень хочется пользоваться чужой роскошью.
-  Жаль перед королём такого выбора не стоит, даже если он лишился страны.
-  Увы, могу вам только посочувствовать, но давайте будем считать чужую роскошь, что предоставили вам в долг, надёжным оружием в руках Алкарина в изгнании. Ваше Величество, я догадываюсь, что вы пришли ко мне не просто так! - взгляд канцлера был лукавым.
-  Да, ты как всегда прав. У меня есть серьёзная просьба или приказ, это как сам посчитаешь. Мне нужно найти монастырь со строгим уставом, где содержат монахинь, которых наказывают мужья и родные, но при этом возможно договориться о побеге. 
-  Странное желание, но я догадываюсь, отчего оно возникло. Хотя я на вашем месте не простил бы такой измены.
-  Наверное, если бы любил, то не сумел бы её простить, а так прощать нечего, - правитель закончил говорить.
   Канцлер смотрел с тайным ожиданием.
   "Неужели он пришёл только для того, чтобы обсудить решение личного вопроса? Неужели ему больше нечего сказать? "
   Только Айрик решил, выждав,   промолчать.
   "Сначала лучше осмотреться вокруг, узнать короля Дайрингара поближе, сродниться с возникшем решением и только потом приступить к делу."
   Попрощавшись, король вышел за дверь. Наркель вздохнул, на него навалился холод, но вера никуда не исчезла.

   Король вышел на улицу. Он шёл по двору медленным шагом, с интересом разглядывая окружающее. В Дайрингаре не было такого искусного сада, как в Алкарине, с его фигурными кустарниками, огромными клумбами. Здесь было больше фруктовых деревьев и ягод, имелись хозяйственные постройки, загоны для скота, сараи для птицы. Правитель живёт как сеньор родового замка, просто вотчина большая и богатая. Серый камень казался Айрику светлым от новой надежды, что нежданно возникла в душе.
   "Наконец, я сумею отдать Дий то, что она заслужила, не только сердце, но и мою руку по закону. Чтобы она могла не бояться за себя и детей, тогда моя душа тоже успокоится!" - королю хотелось смеяться, радость пела в крови.
   Проходя мимо учебной площадки, он заметил, как сражаются Ратвин и Эрин. Девушка давно не брала в руки клинок даже ради обучения. Сариан боялась за неё, но теперь вместе с Ратвином отпустила. Пока он рядом, с дочерью ничего не случится. Над учебной площадкой звенел смех Эрин, Дайрингар его ещё ни разу не слышал. Воительница раскраснелась, светлые волосы разлетелись по плечам. Серьёзное сражение незаметно перешло в шуточную борьбу. Покатившись по земле, Ратвин и Эрин хохотали до слёз, щекоча друг друга. Увидев друзей, Айрик тоже расхохотался, надежда и радость нашли выход.
-  Вот они, отважные воины – истинная гроза Вирангата! – весело крикнул он. – Вы и теневого, и чёрного защекочете до смерти, для победного сражения вам и меча не понадобится. Я завтра же прикажу всем подданным упражняться в овладении щекоткой.
-  Молчи, теневой сам умрёт от злой тоски, увидев твой мрачный вид, а мы потом долго будем помнить, что у нашего короля лицо мрачней, чем у прислужника тьмы, -  крикнула в ответ Эрин.
-  Так знаете сколько мне времени потребовалось, чтобы научиться быть мрачным и грозно сверкать на ослушников глазами?! Вот на вас сверкну например. Что, хорошо посмотрел? Вы сильно меня испугались?
   Все расхохотались ещё громче.
   Подчинившись силе желания, Айрик снова отправился в кузницу, принялся выковывать топор. Работа выходила хорошо. Пот тёк ручьями, лицо раскраснелось, король умудрился опалить себе брови, но всё равно был счастлив.
   Возвратившись вечером в замок, Айрик пошёл навестить детей, пока их не уложили спать.
   "Цаони я не увижу, пока не передам ей своё решение. Пусть жестокая встреча произойдёт, когда будет найден хороший монастырь, - если бы Айрик мог, то осуществил удар прямо сегодня, чтобы он был быстрым, как молния. - Цаони ещё долго не узнает, на что ей нужно надеяться. Не стоит бередить раны лишним визитом, пусть подождёт."
   Правитель шёл к детской комнате лёгким шагом, расправив плечи, высоко подняв голову. Едва открыв дверь, он услышал Дийсан. Сегодня менестрель вела сказку, низкий голос звучал протяжно, умиротворённо. Волшебные сказания девочке рассказывала дайрингарская кормилица, которую лорд Джернил взял с собой в Велериан. Только её рано отняли у малышки, выдав замуж за крестьянина с суровым нравом. Женщина жила в дальней деревне и Дийсан её забыла. Потом менестрель услышала такие же сказки от кормилицы Кирвела. Королевства разные, а сказания одни, наивные, добрые, со счастливым концом.
   В детстве Дийсан садилась в уголок и сидела тихо как мышка, запоминала неторопливый сказ. Теперь она говорила его своим малышам. Они слушали затаив дыхание.
   Айрик впервые в жизни услышал волшебную сказку. Чувствуя, как сердце успокаивает голос менестреля, король смотрел на детей. Найталь моргала зелёными, как у матери глазами, только они зрячие, так могла бы смотреть Дийсан. Глаза детские, а уже горят огнём весёлой смелости, волосы дочери чёрные, такие же жёсткие, как у него, Айрика. Арверн шаловливо поглядывал на всех синим взглядом отца, казалось, глаза сына говорят: «Я большой шалунишка, и когда вырасту, всё равно не исправлюсь».
   Арверн вертелся, он не желал засыпать, даже сказка не могла заставить его угомониться. Мальчик теребил свои вьющиеся материнские волосы. Спокойней других детей вёл себя Анрид, глаза у него не синие, а голубые, намного светлей, чем у Айрика и волосы тоже светлые. Кажется ли отцу, что глаза сына не по годам мудрые  и уже очень добрые.
-  Если я не ошибаюсь, со временем твой первенец будет всё сильней походить на его деда, принца Амрала, - как-то сказала Сариан Аторм. Маршал с ней соглашался.
-  Что-то от Амрала в мальчике есть, я узнаю принца в чертах Анрида.
   Айрику было страшно глядеть на старшего сына. Ему точно придётся в жизни нелегко, как и любому, кто болен.
-  Если бы знать, как тебе помочь?! Но я постараюсь! И сделаю всё, чтобы тебе  было легче!
   В голосе Дийсан слышалась надежда всех матерей мира, что хотят защитить малышей от напастей, вера в лучшее, которой Айрик никогда не знал: не слышала сказок Сальви, не знала их Зини. Их заменили пьяные песни о ненависти. Не любовь,  стремление к мести впитывал Айрик холодными вечерами, и другого ему тогда не хотелось. Он стремился к другому сейчас, до отчаяния, до боли.
   "Но не стоит жалеть о том, чего нельзя изменить. Рассказывай, Дий! Сердца малышей не должны испытать жестокость до срока! Продолжай, прекрасная! Раз волшебная сказка – надежда на чудо даже для нас! Говори, хорошая! Чтобы я научился тому, чего сейчас не умею! Что проснулось в душе?! Любовь?.. Ответственность?.." - он сам не знал. Только сердце отца наполнило пронзительное чувство, от которого оно словно стало сильней, теплее и больше, чтобы быть рядом с детьми, защищая их от того, что приносит взрослым лихая судьба.
   Когда малыши мирно заснули, потихоньку встав с кресла, Дийсан пошевелила пальцами волосы Айрика.
-  Пора на пир, – шепнула менестрель тихо, они поднялись и пошли.
   Сегодня сами придворные просили алкаринку петь для них и она соглашалась, разве могла она отказать?
   Закончив выступать, Дийсан почувствовала, как рука Айрика обнимает её. Прижав менестреля к себе, король вовлёк её в круг танца. От него немного пахло едой и вином, но больше всего металлом и кузнечным жаром, огнём земных недр, где зарождается жизнь самого их мира. Они легко кружились на глазах у всех.
   "Никого не стесняясь! В открытую! - страшная мысль звучала в голове Цаони. Она смотрела на мужа, замирая от тяжёлого предчувствия. - Всё кончено. Раз Айрик кружится с ней в открытую, словно говоря всем: "Дийсан моя любовница", - значит я уже не жена." 
   Женщина пришла в отчаяние.
   "Почему не подходит Ларк? Я тоже хочу на глазах у всех!" 
   Но юноша неподвижно стоял у стены. Ему было страшно. Глядя на сюзерена, он с ужасом понял, что натворил.
  "Вдруг, если король решит казнить нас двоих?! Или заточит королеву в монастырь, а меня накажет как-нибудь по-другому? Например, отдаст приказ маршалу поставить меня в битве на безнадёжное место или верный слуга подмешает яд в питьё. Ревность высших мира сего страшна!"
Среди торжества жизни Ларк неожиданно понял, он совсем не хочет умирать.  "Я видел на свете так мало! Мне рано уходить в никуда. Но я же люблю мою королеву! Неужели страх сильней чем моё чувство?.."
   Вокруг кружились пары, столько счастливых людей. Сегодня и Норгар с Нэйрин могли танцевать со всеми, отдаваясь веселью, и пить вино сколько хотели, поэтому новобрачные веселились вовсю.
   Это они и есть центр огромного пира, если бы не их брак, то не было бы и самого торжества. Всё происходит правильно, любовь должна быть праздником, пусть потом она может стать болью, но сейчас пусть будет большим гулянием. Королева улыбалась супругу, он улыбался в ответ. Оказываясь в тёмных углах, они целовались. Айрик и Дийсан тоже обменивались поцелуями, таясь в укромных местах.
-  Зачем ты так? Наверное, нас с тобой видят придворные? - менестрель устрашилась.
-  Пусть смотрят, ради Создателя! Я больше не собираюсь скрываться, - сильные руки только сомкнулись крепче вокруг её талии.
-  Значит, ты уже решил, что станешь делать с Цаони?
-  Да, решение принято. После развода она отправится в монастырь.
  Первым чувством была радость, мгновенная, неистовая. Вслед за ней пришла вина.
   "Суровая келья монастыря для женщины, что тоже его любила. Да, не смогла выдержать горного холода. Но сколько печали выпало в её судьбе! Только Айрик будет свободен! Его рука, как и сердце будет принадлежать мне одной!"  Два чувства переплелись вместе: вина и радость.
   Прильнув тесней к королю, Дийсан страстно его поцеловала. Почувствовав движение фаворитки, он увлёк её к выходу из зала.
   Придворные и Цаони это заметили.
   Неестественно прямая, королева направилась в свои покои, каждый шаг давался ей с трудом.
-  Ещё немного... Я дойду. Нужно дойти.
   Цаони не помнила, как она открыла дверь, как, упав на постель, залилась слезами. Первым, что почувствовала королева, придя в себя, были нежные руки Ларка.
-  Я никогда вас не оставлю, даже если сердце моё замрёт, – горячо говорил юноша.
Какими неважными казались ему собственные страхи перед страданием возлюбленной.
-  Нет, я ему изменила! Теперь буду наказана! Он шёл так, словно меня на земле не было никогда! Оставь меня! Я не достойная!
   Ларк не понял отчаяния королевы, он пытался её утешить, но мольбы и ласки не помогали. Юноша вышел за дверь растерянный и подавленный.
   "Что же теперь с нами будет?!" 


Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/539


Рецензии
Радует встреча со старыми героями. Гневаться на Цаони и в самом деле уже бессмысленно, да и поздно, этим уже ничего не исправишь, но принять какие-то меры нужно, иначе Айрик, как король, потеряет лицо. Интересные мысли насчёт законного брака с Дий, это многое бы поменяло, в истории многие из королей так и делали, при том, что многие отправляли неверных и неугодных жён на плаху. Задача Айрика сохранить своё лицо как короля и не дать повода упрекнуть его в слабости - это грозит непоправимыми последствиями. Цаони по человечески жаль, но у неё есть Ларк и его любовь, а это уже что-то.

С уважением, Андрей.

Андрей Штин   24.07.2021 20:28     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 23 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.