Песнь жизни. Фрагмент 62

Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20

   Ларк целый день ждал возвращения крестьянки недалеко от ограды.
   "Конечно, можно вернуться в таверну, чтобы пообедать или поспать, но вдруг девушка придёт, а меня нет на месте? Что если тогда она испугается, и не дождавшись встречи, возвратиться в монастырь. Нет, лучше остаться рядом с обителью, тогда я уж точно не пропущу нужный час."
   Крестьянка появилась в сумерках. В руках она несла свёрток с одеждой. Развернув его, юноша увидел простое платье, накидку и грубые башмаки. Переодевшись, влюблённый понял, платье подходит ему по размеру. Служка выпросила его у высокой женщины, рассказав, что одежда для её знакомой, несчастная очень нуждается, отец у них умер и помочь некому. Пожилая женщина, не понаслышке знакомая с крестьянским горем, без колебаний отдала розовощёкой девушке одежду, тем более она успела порядком износиться.
   Закутавшись в накидку, Ларк со страхом последовал за крестьянкой к монастырским воротам.
   "Вдруг кто-нибудь поймёт, что я мужчина? Тогда чудесная возможность спасти королеву рассеется, как дым под порывом ветра."
   Высокая, квадратная привратница исподлобья сверкнула на незваную гостью глазами.
-  Лечиться надо было приходить утром, сейчас уже не принимают.
-  Простите, но бедняжка добиралась к нам издалека, да к тому же она - немая, – служка говорила заискивающе.
   Никто никогда не узнает, поверила ли привратница наивной хитрости крестьянки или её предупредили о побеге заранее. Но Ларк и розовощёкая девушка беспрепятственно проникли в монастырь. Они шли по тёмным коридорам к келье Цаони.
А узница не знала, что к ней спешат на выручку.
   В крохотной келье горел светильник, женщина сидела за столом, держа в руках священную книгу Создателя, ей можно читать только её.
   Узница отчаянно искала утешения в священных словах.
   "Творец всего сущего! Помоги же мне стать достойной! Дай силу принять судьбу! Уйми сомнения и надежду!"
   Сейчас у Цаони трудная жизнь: ранним утром служба, целый день работа в одиночестве, даже пищу ей приносят через окошечко под дверью. Вечером чтение священной книги - вот и все занятия. Когда узница станет монахиней, её жизнь будет гораздо легче, только она об этом не догадывается. Некоторые монахини приходят к узнице, стараясь склонить её к принятию пострига, но пока она к нему не готова.
   Цаони прикрыла глаза. Она увидела себя юной девушкой, которая в первый раз с надеждой вложила пальцы в ладонь Айрику, робко ему улыбаясь. Принц смотрел отчуждённо, только ярко синие глаза всё равно проникли в самое сердце.
   "Ты всегда был такой, крепкий, похожий на сталь! Я не стану жалеть о несбывшемся! Айрик, ты отдал то, что мог, большего не случилось!"
   Слёзы высохли. Внезапно узница услышала, как щёлкнул дверной запор. Ключ дала крестьянке сама мать-настоятельница. У суровой монахини, что ведала кельями, его не выманить никакой хитростью.
   В комнату вошла мужеподобная крестьянка. Облик её чем-то знаком бывшей правительнице. Но тусклый свет лампы не осветил лица женщины.
-  Цаони, моя королева! – раздался в тишине голос любовника.
-  Ларк!
   В душе узницы похолодало. Она ждала не его.
-  Я нашёл вас, вот видите, мне удалось вас отыскать! Тайный друг сказал правду. Теперь я здесь, чтобы забрать вас отсюда. Мы уедем очень далеко, у меня есть деньги, чтобы делать посуду.   
   Цаони чуть улыбнулась.
   "Хорошая судьба для каждой женщины, быть с тем, кто её беззаветно любит. Мы будем богаты. У Ларка есть Алар. Я рожу другого ребёнка! Забуду Айрика!"
   Только ей вспомнился дом отца, дворец Алкарина, даже замок Дайрингара. Сначала знатная леди - дочь высокого лорда, потом королева, она не могла принять другую судьбу.
   "Жить ремесленницей на дальнем краю мира, безвестной, забытой всеми! Ради Айрика я бы на это пошла, не думая ни мгновения! Даже простым кузнецом он не изменится, оставшись таким же неповторимым!"
-   Поедемте со мной, моя королева, вместе мы будем счастливы! Представьте, мы останемся рядом целую жизнь! Я очень вас люблю, на этой земле моё сердце не отдано никому кроме вас одной!
-   Ларк, я не смогу за тобой последовать.
    Слова прозвучали, точно гром среди ясного неба.
-   Но как это может быть?! Разве вы со мной не поедете?!
-   Я знаю, что значит, ловить только отсвет чувства. Моё сердце принадлежит не тебе, королю Айрику Райнару. Прости, я дурно поступила с тобой, ища твоих утешений.
   Влюблённый не мог поверить. Его губы задрожали, из глаз покатились слёзы.
-  Как вы могли?! Как это больно!
-  Теперь я за всё заплатила.
   Бледный, как мел, юноша развернулся и вышел из кельи. 
-  Она отказалась, – объяснил он крестьянке. – Королева Цаони не захотела бежать со мной.
   Розовощёкая девушка не знала, что теперь делать. Не заставлять же узницу совершать побег насильно.
-  Выведи меня из обители. Я не хочу оставаться здесь ни минуты!  Такой жестокой раны ему ещё никто не наносил.
   "Она меня никогда не любила! Она отказалась быть моей!"
   Проводив Ларка за ворота тайным ходом, крестьянка вернулась за ограду. Не смотря на отчаяние, юноша не забыл расплатиться со служкой.
   "Зачем мне деньги? Не нужно мне своего дела! У меня есть обещание правителя."
Ларк знал, он возвратится в королевский замок.
   "Я сам попрошусь на опасное место, не стану ждать жестокого решения. А может, судьба меня минует? Создатель, могу же я встретить другую любовь?!"
   Кошель с деньгами оттягивал карман, внезапно юноша понял, как нужно ими распорядиться.
   "Это мой последний долг перед ней. Его нельзя не выполнить."
   На другое утро Ларк открыто явился к матери-настоятельнице.
-  Вот, возьмите всё. Увы, мне больше не на что надеяться, кроме вашей честности. Делайте с золотом что хотите, только пусть жизнь королевы Цаони Райнар в монастыре сложится, как можно лучше. Берегите её, пожалуйста! 
   Монеты оказались в руках монахини.
-  Я помогу этой узнице чем только сумею. Будьте спокойны! 
Мать-настоятельница ободряюще улыбнулась влюблённому. Теперь он мог покинуть монастырь.
   "Пора в дорогу, может к новой надежде или к концу? Неизвестно. Только мелкий осенний дождик идёт не просто на земле, в самом моём сердце!"
   Ларк поскакал в королевский замок. Мать-настоятельница решительно направилась к Цаони.
   "Глупая женщина сама упустила свою надежду, теперь ей вековать в монастыре. О её побеге был договор, но видимо, сам Творец решил иначе."
   Монахиня взяла с собой три зелёные веточки, кремень и блестящие ножницы.
   "Чем раньше она примет постриг, тем быстрей привыкнет к новой жизни. К тому же мне совсем не помешает помощница благородной крови, уж конечно, она умеет вышивать, читать и писать." 
   Цаони сидела на постели бледная, с огромными кругами под глазами, но в сердце жила решимость, плечи расправились.
   "Смелость придёт. Нужно только чуть-чуть подождать, тогда я скажу сёстрам, что по своей воле хочу стать монахиней."
   Увидев мать-настоятельницу, узница поняла, решительный час настал. Ожидание завершилось.
-  Ты готова принести монашеский обет?
-  Да.
   Её привели в полутёмный храм, где собрались сёстры. Королева встала в центре зала на колени, касаясь лбом холодного пола. Мать-настоятельница нараспев читала молитву.
   Трижды брошены ножницы, трижды возвращены. Когда металл коснулся волос, в горле возник тяжёлый комок, но отчаяния не было, слёзы не полились.
-  Нет больше Цаони Клайс! Нарекаю тебя сестрой Анарией, служительницей Творцу! Да будут чисты твои помыслы и деяния! Да озарит свет твой путь! 
   Сестра Анария приняла монашеское одеяние с достоинством.
   "Наконец, я сумела совершить по-настоящему мужественный поступок. Айрик, теперь мне дозволено всей душой молиться за тебя, искренне, долго! Земной правитель не может пройти путь без греха. Такова от рождения его судьба! Молитва сердца, что горячо  любит, должна облегчить твою дорогу! Когда-нибудь я решусь написать тебе, чтобы совесть твоя не тревожилась о моей жизни. И ещё об отце будут мои молитвы, чтобы участь его в великой тьме облегчилась. За интриги и преступления расплата может быть велика."
   Взяв в руки книгу Создателя, сестра Анария начала трудное чтение.

   Через несколько дней в королевский замок пришло письмо. В нём мать-настоятельница сообщила Наркелю Ирдэйну, что побег узницы не состоялся по её собственной воле.
-  Ваше Величество, я вынужден известить вас о том, что Цаони Клайс сама отказалась покинуть обитель, – произнёс канцлер при встрече с королём. - Мать-настоятельница долины Нэйка постригла узницу в монахини. Лучшего выхода она не нашла.
   Айрику стало не по себе.
   "Цаи, зачем?! Неужели впрямь, чтобы просить Создателя обо мне?! Только облегчит ли такая молитва вину?! Я сам тебя наказал! После смерти моя дорога в великую тьму, я давно её заслужил."
   Только отчаяние со временем ушло, как это всегда бывало.

   ***

   За окнами замка трещал мороз. Но день был яркий и солнечный. Раньше над Дайрингаром бушевала метель, она навалила огромные сугробы. Теперь их весело расчищали все мужчины в том числе сам король Норгар. После того, как большое пространство было расчищено от снега, мужчины принялись ставить навесы, сколачивать грубоватые столы. Причиной жаркой работы была свадьба племянницы королевы матери Дийран и правителя Алкарина Айрика Райнара. Торжество состоится завтра, если разрешит погода, а она, кажется, позволяет.
Люди трудились на морозе раскрасневшиеся, оживлённые. Работал и сам жених. Теперь он понимал, Дийран оказалась права. Свадьба в середине зимы нужна народу Дайрингара, чтобы прогнать тоску. Вбивание в мёрзлую землю столбов - очень непростое занятие, чтобы облегчить его, работники подбадривали себя шутками.
-  Вон гляжу, ты совсем нос отморозил! Смотри, как бы у тебя завтра от вина он вовсе не покраснел, а после встречи с твоей женой могут и руки поломаться, особенно та, какой ты кубок берёшь.
-  А не тебя ли жена после прошлого пира скалкой по голове охаживала? Да так, что ты последний ум потерял. 
   Слушая шутливые перебранки, Айрик улыбался. Несмотря на зимний холод, по лицам тёк пот. Он стремительно превращался в сосульки.
   Однако, неизвестно кому было легче, королю, что трудился на морозе, или Дийсан, которая переживала последнюю примерку свадебного платья. У матери двоих детей оно не может быть белым, да и тонкая накидка ей не полагается. Но портниха Клара Тивель постаралась на славу, сшив для невесты роскошный наряд из воздушной светло-зелёной материи. Сейчас портниха как раз добавляла к нему последние штрихи.
   Дотрагиваясь до платья, менестрель чувствовала, оно гладкое, приятное на ощупь. Ей, как невесте, больше нечего желать от свадебного наряда, но Клара Тивель всё ещё чем-то недовольна. 
-  Смотри, королева Нэйрин может мне не простить, если мой наряд окажется красивее, чем был у неё.
-  Не волнуйтесь, дорогая леди. Горная правительница не станет обижаться на вас, потому что не я сшила ей свадебное платье.
   Наконец, довольная своей работой, портниха решила, что может отпустить госпожу. Теперь умелые руки Клары занялись Эрин, Сариан - всеми алкаринками, которые жили в замке, да и дайрингарками тоже.
   Невеста возвращалась в свои покои. По дороге она то и дело задевала головой и руками за цветы из ткани, ими украсили замок.
   "Шершавые цветы вместо свежей зелени, которую я люблю. У растений удивительный запах, то терпкий, то нежный. Зима пахнет снегом и льдом. Говорят, снег красивый, белый, но для меня он просто холодный и мокрый. Его достоинство - музыкальный хруст под ногами. Завтра он будет громко хрустеть под копытами лошадей и полозьями саней, когда мы поедем к храму Создателя."
   У себя в покоях Дийсан с любовью дотронулась до обручального браслета, который сковал Айрик. 
  "Он говорит, этот браслет далеко не шедевр. Но мне он нравится, я даже тепло в нём чувствую. Браслет ковала родная рука." 
   Невесте почти не верилось в предстоящую свадьбу. Ещё в замке отца, в романтических грёзах она представляла себя женой смелого, сильного юноши, сама понимая, насколько наивны такие мечты.
   "Кто мог подумать?! Я стану женой самого короля Алкарина Айрика Райнара, достойнейшего из людей нашего света! Кто смел об этом мечтать?! Мне выпала его любовь, его верность!"
 Менестрель страшилась слишком большого подарка судьбы.
Волнение и тревога донимали её до самого обеда. Сидя за столом, она слышала, как мужчины стучат вилками. Они набросились на еду, проголодавшись после горячей работы. Теперь снег расчищен, навесы установлены, столы тоже, можно начинать праздновать свадьбу в мужской компании, пока женщины будут всю ночь петь печальные песни. Так всегда, прощаясь со свободной жизнью, женщины грустят, мужчины веселятся, хотя, кажется, должно быть наоборот, или так потому, что мужчине в браке дозволено больше, чем женщине?
   Обед пролетел, как один миг. В наполненном суетой замке у каждого было своё дело: повара готовили, слуги убирали, придворные в последний раз примеряли наряды, подбирали подходящие к ним украшения. После обеда Дийсан, Лини и Нэти повели на примерку детей. Клара Тивель сшила им очаровательные наряды: Арверну тёмно-синий костюмчик, Найталь тёмно-зелёное платьице, а Анриду костюм небесно-голубого цвета. Арверн и Найталь всё время крутились и капризничали, не давая портнихе спокойно работать. Только Анрид вёл себя хорошо, во время примерки его ручки и ножки почти перестали дёргаться.
-  Какой прелестный, спокойный ребёнок, не то, что вы, шалуны! – хвалила его Клара Тивель.
-  Он больной. У него ножки не ходят, - голоса брата и сестры раздались одновременно.
-  За то он послушный и совсем не кричит, а вы вертитесь, как деревянные волчки.
-  Мы тоже послушные. Мама, Лини, Нэти мы же послушные? Правда?
-  Конечно, вы всех слушаетесь, но только не сейчас. Анрид у нас большой  молодец, он ведёт себя с Кларой лучше, чем вы.
   Закончив примерку, дети весело побежали впереди взрослых.
-  Мама женится на папе, – во всё горло закричал Арверн.
-  Не так, – произнёс Анрид. Он сидел на руках у Дийсан. – Это папа женится на маме, а мама за папу замуж выходит, вот так правильно.
   Малыш говорил плохо, но вполне понятно.
-  Молодец, мой хороший. Ты всё правильно выучил, всё будет так, как ты сказал. Я выхожу замуж за папу.
-  Правильно! Правильно, а я от вас убегу! - Арверн помчался по коридору во всю прыть. Сестра понеслась вслед за ним.
-  А когда я буду тоже так бегать?
-  Анрид, тебе придётся этого ещё немножечко подождать. Даже если бегать как у других у тебя не получится, ты всё равно самый старший, самый умный, это уже сейчас.
-  Нет, лучше бегать, чем быть старше и умней! - малыш собрался заплакать.
   Дийсан не знала, как правильно ему помочь. Её боль пришла, когда она стала старше и поняла, кроме бабушки Наарет, отца и Кирвела, её никто не любит, что вместо жизни в замке, её ожидает приют.
   "Анриду больно уже сейчас. Что же будет, когда он станет взрослым? Как нам вырастить его так, чтобы его жизнь оказалась счастливой? Позволит ли время войны, дожить до юности наших детей?"
   Уложив Анрида в постель, дождавшись, пока Арверн и Найталь угомонятся и смогут её отпустить, женщина возвратилась к себе в покои, где невесту ждали молодые фрейлины, стояло вино и сладости.
   Сегодня женщины почти не пели, поняв, как глупо будут звучать песни о несчастной девушке, которая оставляет дом родителей, чтобы стать женой сурового супруга. Пока фрейлины убирали её волосы, Дийсан негромко пела сама, о любви и жизни, о мечтах, которые не всегда сбываются и о том, что сбывается, ведь завтра для неё исполнится то, о чём она даже не мечтала.
   Слушая протяжный голос, девушки иногда смахивали слёзы, они старались забыть о войне, о том, что она рано или поздно придёт сюда, разрушит всё, что ещё осталось.
   В другом конце замка шумели хмельные мужчины. Ратвин Ник боролся со всеми, кто решался выйти против него, Айрик и несколько дайрингарских воинов метали ножи в нарисованную на щите фигуру человека. Король побеждал соперников. Горцы хлопали его по плечу, говоря, какой он замечательный мастер в метании ножей. Король Норгар сражался на деревянных мечах с тремя алкаринцами, соперники никак не хотели ему уступать. Над весёлыми состязаниями тёк хмельной мёд и пиво, поэтому мужские головы наполнялись лёгким туманом.
Наконец, наступил рассвет. Он прекратил пение, утихомирил гуляк. Фрейлины помогали невесте надевать свадебное платье, серьги и ожерелье с изумрудами, сложная причёска была уже готова, девушки не зря потратили на неё всю ночь.
При выходе из замка Дайнис накинула на плечи госпожи медвежью шубу. Конечно, она могла помять лёгкое платье, но на дворе трещал мороз, поэтому шуба очень нужна.   
   Вместо карет, на зимней свадьбе ехали сани, запряжённые лучшими лошадьми Дайрингара. Слыша скрип полозьев, Дийсан улыбалась ему, она радовалась жёсткому морозному воздуху, не беда, что его трудновато вдыхать. Сани мчались вперёд по снежным коридорам, что проложили вчера. Кучера весело свистели, смеялись молодые придворные.
   Прохладный летом храм зимой оказался тёплым. Сариан и Эрин сбросили с плеч невесты шубу, поправили платье и повели её к алтарю. Жениха сопровождали Ратвин Ник и Дальнир Аторм, как самые близкие ему люди.
   Сначала Дийран сама хотела вести племянницу на свадебной церемонии, но в конце концов, она решила, в такой момент с Дийсан лучше быть рядом тем, кто давно её знает. Запах свадебных веточек, что выращиваются в храме, и в самые лютые холода, монотонный голос служителя Творца, руки, что поддерживали её – всё завораживало невесту. Голова слегка кружилась.
-  Берёшь ли ты, Айрик Райнар, в жёны Дийсан, урождённую Дарнфельд? – прозвучал торжественный голос.
-  Да! - ответ решительный и счастливый.
-  Берёшь ли ты, Дийсан Дарнфельд, в мужья Айрика из рода Райнаров? 
-  Да, - голос прозвучал неожиданно звонко.
-  Пусть ваши браслеты свяжут вас перед светом Создателя! Да будете вы вместе, пока существует мир и в земной жизни, и за порогом смерти!
   Обруч, надетый Айриком, обдал руку лёгким холодом, но под ним ощущалось тепло. В свою очередь отыскав протянутую руку жениха, Дийсан легко надела на неё браслет. Свершилось. Теперь они супруги. Все промелькнувшие дни менестрелю казалось, едва она станет женой Айрика, как для неё наступит миг пронзительной радости такой, какой раньше не бывало. Но сейчас она почувствовала только облегчение, усталость и разочарование: "Столько времени ожидания! И всё решилось в один миг! Где же чувства? Почему их нет?" 
   Дийсан этого не знала. На плечи снова накинули шубу, рука супруга взяла её за локоть. В замок они возвращались вместе в одних санях. Этот пир был не такой роскошный как на королевской свадьбе, но не менее весёлый. Гости пили вино, танцевали, устраивали игры. Новобрачных приветствовали не так часто, как в своё время Норгара и Нэйрин, поэтому у них даже оставалось время потанцевать.   
   Наевшихся до отвала детей давно уложили спать. Среди радостного шума Дийсан вдруг ощутила счастье.
   "Это и есть день главной песни менестреля! Его рука навсегда моя, как и его любимое сердце!"
   Наступил момент, когда новобрачным пришла пора отправляться в спальню под скабрёзные шуточки придворных. Супруги улыбались, весело отшучиваясь в ответ. 
   Скрывшись за дверью, они быстро разделись. Новобрачных не пугала и не влекла загадкой брачная постель. Тайны друг друга давно разгаданы, но запах трав кружил голову, горячило выпитое вино, в первый раз их любовь законна. После супруги пили кисловатый хмельной напиток, только тут Дийсан по-настоящему ощутила, что произошло.
   "Никто больше не назовёт её любовницей! Теперь они с Айриком свободны от всех тайн и условностей, она его жена – открыто!"
   Женщина рассмеялась, король её поддержал.

   Наступало первое утро супружеской жизни. Завтрак, работа, вечером снова хмельной пир, песни и танцы до упада, так все три дня.
   Постепенно жизнь вошла в свою колею. После нескольких солнечных дней, снова началась метель. Она завалила королевский замок, не позволяла людям делать ничего, кроме работ в помещении.   
   Женщины шили одежду и рукодельничали, мужчины чинили упряжь и мечи и слонялись без дела. Дамы всеми силами их развлекали. Издавна известно, мужчине пережить пургу трудней, чем женщине, жизнь мужа - на улице, жизнь жены - в замке.
   Именно в метельное время король Айрик много разговаривал с королём Норгаром, сражаясь с ним на деревянных мечах. Правитель горцев всё больше соглашался с планом большого похода.
-  Только надо хорошо его обдумать, а то, как натворим разных глупостей! – говорил он с всегдашней горячностью.
-  Да, большое дело, конечно же, требует тщательной подготовки, - спокойно соглашался Айрик. Постепенно они посвятили в свой план Вильдура Варлейга и Наркеля Ирдэйна. Оба канцлера принялись вдумчиво исследовать мысль, что им предложили, рассчитывать, как лучше всего организовать в горах военный лагерь.   
   Они отправляли в Велериан и Алкарин лазутчиков, чтобы они сообщили о положении в королевствах, которые находятся под властью Вирангата. Со временем к обсуждению похода на царство льда и скал присоединились Дийсан, Сариан, Дальнир Аторм многие опытные воины и, конечно же, королева-мать Дийран. Раз всё равно в метель делать нечего, все спорили от зари до зари, но так и рождался настоящий план действий, становясь всё ясней.

    Когда непогода прошла, сменившись оттепелью. Люди очень обрадовались.
Теперь можно выйти на улицу, сражаться, охотиться на голодных волков и зайцев, ездить в горы для охоты на горных оленей и коз. В Дайрингаре Айрик впервые охотился несколько дней подряд без возвращения в замок. Находясь в горах, он и Норгар исследовали множество пещер.
-  Да, сюда правда поместится целое войско! – с гордостью говорил король Дайрингара. – И как мне самому не пришло это в голову? 
   Оттепель закончилась неожиданно, снова ударил мороз, сменившийся самой жестокой метелью за всю зиму. Она застала правителей на пути домой. Замок застыл в тревоге и ожидании.
   Жёны королей не находили себе места. Арверн и Найталь ещё маленькие. Ребёнок, какого ожидает Нэйрин, пока что находится в материнском животе. Мужчины обязательно должны вернуться, без них Дайрингару придётся тяжко.
   Две недели назад королевский двор узнал, королева Нэйрин беременна. Бледные женщины ходили, как тени, и горячо молились. Дийсан часто брала детей на руки, чтобы их тепло облегчало тоску и страх.
 "Какая нелепая гибель! А мы были так беспечно счастливы. Видимо, беспечность всегда наказывается. Создатель, прошу тебя, не дай ему погибнуть такой нелепой смертью! Возврати его мне! Приведи домой их обоих!"
   На этот раз провидение услышало молитвы женщин. Через два дня мужчины возвратились в замок замёрзшие, усталые, но живые.
-  Пару раз мне казалось, выбраться не удастся, - говорил Айрик лёжа в горячей ванне. – Вокруг сплошная круговерть, ни неба, ни земли не видно, один белый туман. Трудно поверить, что на свете возможно такое. Представляешь, нас вывели дайрингарские кони. До сих пор не пойму, как они отыскали дорогу в белой мгле.
-  Я буду благодарна им за ваше спасение до конца дней!
 Осторожно намылив Айрику спину, Дийсан ощутила, как с водой смешалась слеза. - Вот теперь ты согрелся, а то вы приехали совсем холодные, не теплее снега...
   Когда усталый король заснул рядом, менестрель горячо благодарила Творца за его возвращение. Затяжная метель стала последним ударом зимы, за ним, наконец, пришла весна!

Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/635