Самый долгий вечер

(Наташина сказка)

Да, мои читатели, много необычного узнал я в последнее время. Но самое необычное то, что как только соберусь навестить Наташу, так непременно с кем-то там столкнусь. Вот и вчера, захожу после обеда к ней в гости а там…. Началось с того, то дверь отворил мне высокий бородатый стрелец с алебардой, от чего я почувствовал себя весьма неуютно. Хорошо, что зайдя в комнату и, поздоровавшись с сидящими за столом гостями, я не заметил следов волнения на лице Наташи. Она, как всегда была улыбчива, добра и приветлива. Мое внимание привлек мужчина лет пятидесяти пяти- шестидесяти в старомодном кафтане и седеющий аккуратной бородой, явно выдавая в нем не простого русича. Скорее это был воевода. Пригласив меня за стол, и желая исключить недоразумения, Наташа представила меня собирателем сказок, а гостя с его полным титулом:
- Знакомься, это известный во многих землях, включая пределы заморские, великий русский царь Иван, Берендеев сын!
Мужчина слегка кивнул, и впился в меня взглядом. Я, пытаясь соблюсти приличия, изобразил неловкий поклон, что вызвало не только улыбку на губах Ивана, но и громкий смех  у Наташи. Обращаясь ко мне, она сгладила неловкость положения:
- Не нужно кланяться, ведь у нас все по-простому, у нас тут, чай не царские палаты…
Устроившись поудобнее, я стал изучать гостей. Помимо троих стрельцов, рядом за столом сидел молодой парень в цветастой косоворотке, и угрюмый пожилой дядька, видимо советник. Приняв Наташино предложение «по-простому», за  возможность свободно поговорить, я задал первый пришедший на ум вопрос:
- Ваше царское величество, я уже привык, что в сказках у вас все не так просто, но очень интересно: почему «Царь Берендей - борода до колен» и зачем надо было почти восемь месяцев объезжать царство, пересчитывая все и вся?
Иван  внимательно выслушал меня и ответил со снисходительной улыбкой:
- Борода до колен – это выдумки сказочников. На кой она отцу нужна? Царю не до бороды за делами Царства. А ездил батюшка не восемь месяцев, а почитай сорок дён, и еще четыре. Да не считать он ездил, а по делу важному. Ну ты сам рассуди здраво, сказочник, какой царь оставит так надолго царство свое и народ? Времена то у нас на Руси завсегда непростые, лихих людишек зело множество имеется в лесах и полях окрестных. Один Соловей чего стоит. Вот и поспешал царь в Лукоморье, денно и нощно, лишь раз на дню на краткий срок давая раздохнуть коням и дружине своей. Так что небылицы твоя сказка про Берендея молвит. Иначе все было… Интересно знать как?
- Конечно!
Воскликнул я, предвидя новую необычную историю…
- Тогда скоморох тебе обо всем поведает.
Ответил Иван, и дал знак парню в цветастой косоворотке. Тот быстро оставив блюдце с чаем, отодвинулся от  стола и с ловкостью фокусника достал, будто из воздуха старинные гусли! Искусно перебирая пальцами струны, парень затянул:
- Да, не пристало ли нам братия….
Но Берендей прервал его сказ:
- Довольно гуслярить, чай не в палатах царственных на пиру званном, а у хозяюшки доброй в гостях. Ты, Антипка, давай по-простому, без гуселек…
Скоморох убрал гусли в сторону, почесал затылок и, махнув в сердцах рукой, начал свой рассказ:
- Хоть и не велико наше царство тридевятое, да славное среди земель русских потому, как дюже могуч и храбёр наш Царь-батюшка Берендей свет Васильевич! Многие соседи-цари поругивали его за то, то не жалел он серебра да злата на дружину свою верную, но скоро стали примечать соседи, что и урожай у Берендея богаче, и мастеровой люд к нему стекается, да и богатеет царство неслыханно! Стали думать да гадать: откель такая удача Берендею? Невдомек им было, что пужались царя и разбойничек лихой, и кочевник хазарский лютый. опасались рати берендеевой, и не чинил разор а землях да посадах его.
Одно лишь тяготило царя-батюшку. Не было у него наследника. Но вскоре случилось диво-дивное… Отсель и сказке начало!

В одну из темных дождливых ночей проснулся Царь Берендей от негромкого стука в окно горницы царской. Удивился царь: кто осмелел в такой неурочный час и затеял стучаться в царские палаты? Можа вестник нежданный, а может и лиходей замысливший дело недоброе, черное? Не робок духом сокол наш  царь-батюшка Берендей. Распахнул он резные ставеньки, глядь – птица дивная сидит и смотрит прямо в очи его васильковые! Признал царь по лику прекрасному птицу вещую, птицу дивную!
- Здравствуй вестник Велесов! Сказывай, Гамаюн, какую весть принес ты мне? Худа весть твоя или добра? Сказывай, я все приму!
Чудо-птица с головой красавицы улыбнулась царю и молвила:
- Здравствуй, Берендей! Весть моя и отрадная и туманная. Отрадна весть в том, что подарит тебе царица к желтому листопаду сына-царевича! Но труден путь его будет, не проста судьба его. А дабы не сбился он с тропки праведной, и не растерял все то, что ты сберег для народа своего, долг твой, Царь, спешить в южный предел земель дальних, хазарских. Там, где бурное море луком тугим изгибается, отыщешь дуб вековечный зачарованный. Подле него живет старый и мудрый человек, вот он и назначит судьбу сыну твоему…
Закончив говорить, чудо-птица взмахнула крылами и улетела в синюю дымку леса, сверкая золотистыми перьями в молочном свете луны….
Еще восход не зарумянил край неба, а Берендей с десятком верных дружинников умчал со двора, не сказав ничего царице. И только верный царю воевода, назначенный беречь царство, остался ждать возвращения царя из дальнего и тайного похода. Громкий галоп скачущего отряда будил посадский люд в избах, но поскольку никто не кликал сбираться, то и ложились все досыпать утро. День за днем, ночь за ночью скакал Берендей с верными другами к морю. Спешил царь зело, и лишь остановится дать передых коням. Попоят, покормят дружинники гнедых да чалых, соснут малую толику, да и снова вскачь. Лишь ветер, да еловые лапы хлещут по лицу, лишь дождь омывает их в пути трудном, да мох ложем мягким стелиться, давая ратникам краткий миг сна….
Осемнадцать дён и еще половину искал Берендей Дуб волшебный, и скоро увидел издали его могучую крону. Стоял тот дуб, склонившись, будто от усталости вековой, но был могуч, аки богатырь Дубыня! Там, недалече от дуба приметили ратники землянку, подле которой мирно спал, свернувшись клубком огромный кот. В той землянке и отыскал Берендей седого и очень старого деда. Низко поклонился Царь старику и молвил слово учтивое:
- Здравствуй, добрый человек! Прости мне смелость мою, но не своей волей тревожу я покой твой и отвлекаю от мыслей мудрых. Вестник Велеса, Гамаюн велел мне скакать к тебе, не мешкая, ибо ты должОн назначить судьбу сыну моему и наследнику.
Старик кивнул понимающе и тоже склонился в поклоне:
- Добро пожаловать Царь! Рад тебя видеть. Проходи к очагу, гостем будешь, и другов позови, не след им на холодном морском ветру зябнуть без дела и нужды.
Как ни мала была землянка, но поместились в ней все витязи царя Берендея. Добрый хозяин предложил отужинать, а когда ратники легли спать под мягкое мурлыканье кота, хозяин заговорил:
- Давно ждал тебя, Царь, давно… Боялся не успею передать тебе прорицание. Скоро, почитай к празднику урожая народится твой сын и наследник Иван. Но тяжелые времена ждут его, непросто будет ему царством твоим править. Должен он превзойти науку не царскую, но государеву, а учится буде ему надобно у царя необычного и науку должно постичь человеческую, но не у человека….
- Как это так, отшельник? И зачем царевичу это потребно будет?
- Не ведаю я того, почему и как, не дано мне знать, где учиться твоему сынку, Берендей. Но одно скажу, заступив на царство, трудные дела придется решать ему, и знание наук и ремесел людских поможет сохранить царство твое, батюшка…. И отправить сына в учение ты пообещать должен сейчас Велесу, и слово твое, как долг твой запишется в судьбе царства твоего.
Тяжело вздохнув, ответил старик.
- Обещаю тебе, старче, исполнить завет твой, и долг перед Велесом признаю. Только одно прошу молвить, как отцу, а когда и у кого сыну науки превзойти придется?
Заволновался Берендей.
- Про то не ведаю, но знай, как минет царевичу осемнадцать лет, так встретит он в лесу Вестника необычного, который напомнит царевичу о долге твоем перед Велесом и перед родом твоим. Тогда и решишь: отречься тебе от слова данного, либо направить сыночка в учебу…
Глухо сказал старик и, укладываясь на жесткое ложе, закончил слово свое:
- А теперича отдыхай. Завтра до свету тебе Царь-батюшка в обратную путь-дорогу ехати…

Берендей так и не уснул в землянке, думая о словах старца, и глядя в пытливые зеленые глаза не дремлющего кота.
Еще не осветился восток, а царские кони уже мчались через степи, сбивая копытами росу с почти сухого ковыля. Маялся царь думами тяжкими, сомнения снедали сердце его отцовское, но в душе кто-то шептал ему упрямо и настойчиво: - «Исполни все как велено, Берендей, иначе беде лютой приключиться»…
Не долго, и не коротко, а прибыл царь в град свой стольный. Покуда стремянной сбивал снег с шубы царской, царица сама выбежала на крыльцо птахой легкою с радостным известием. Счастлив был царь, счастлив был люд посадский, праздновали возвращение батюшки – царя из похода дальнего. Да и сам Берендей уже расстался с кручиной и ждал появления наследника. А тот не замедлил явиться в срок означенный. Рос царевич смышленым, смелым и ловким мальчишкой. Дядьки ни на миг не отставляли наследника одного, задавая задачки трудные в обучении наук и хитростей царских. Не отставал царевич и в доблести ратной. Так шло все своим чередом, пока…..

В день, когда царевичу исполнилось осемнадцать лет, он с другами еще до зорьки отправился в лес, на охоту. Очень хотелось дичину добыть к столу праздничному. Но день выдался жаркий, и под густым пологом леса воздух был душный и недвижный. До самого полудня рыскал царевич по лесу, меж вековых сосен и дубов, продирался через густой кустарник и, обшаривая овраги да пади. Так ничего и не нашел в тот день охотник. Решив немного отдохнуть устроилась дружина малая на опушке притихшего от зноя старого бора пообедать, да поспать надо было чуток перед праздником. Но вот незадача, пока рыскали по лесу, вся вода у охотников вышла, и решил царевич в лесу ключ поискать, али колодец какой. Слыхивал он прежде от дядек, что недалече, подле старого дуба есть брошенный колодец без журавля и ворота, потому как воду легко добыть прямо рукой. Прошагав по неприметной тропинке вглубь леса, царевич увидел в низинке древний трухлявый сруб колодца и поспешил к нему. Вода и взаправду была рядом, да только тронул он зеркальную гладь рукой, так тотчас за спиной раздался треск и громкое ворчание. «Не иначе бурый» - мелькнуло в голове у царевича и, достав из-за пояса большой нож, он скоро повернулся лицом к зверю. Но за спиной не было ни медведя, ни волка. Из неприметного дупла в старом дубе с треском выбирался старик поросший мхом и дубовой корой. Его зеленые глаза, ярко горевшие над носом-сучком, внимательно смотрели на него.
- Ну, здравствуй, Иван-царевич! Вот и пришло время свидеться нам.
Проскрипел глухим голосом чудище лесное. Но не сробел Иван:
- Здравствуй, хозяин лесной! Прошу простить мою вольность, або не ведал я, что у колодца брошенного хозяин честный имеется. Но коли ты тут за хозяина, то позволь великодушно водицы для меня и другов моих набрать…
Трескучий смех прозвучал в ответ:
- Пей, Иван-царевич вдоволь, и друзей попотчуй сладкой водицей. Не жалко! А долг у тебя есть Иван совсем иной… Отправляйся нынче к батюшке, и передай ему, что пришло время исполнить то, о чем он узнал в Лукоморье и про слово царское там же даденое. И не побрезгуй, царевич, не позднее завтрашнего дня принеси мне ответ батюшки. Я тебя тут, у колодца ждать стану до самого заката…
И пропал замшелый дед, словно и не было его. Набрав в меха чистой водицы, поспешил царевич ко дворцу, и минуя веселый праздник во дворе терема, отправился прямком к Берендею.
Выслушал Берендей рассказ сына, и поведал ему про то, как ездил к могучему дубу на берегу моря, и как мудрый старец велел отправить сына Ивана в место чуждое, незнаемое для обучения. Потому как грядут времена трудные и мало знать и уметь то, чему учат царские дядьки.
- Но только знай, Иван, неволить тебя не стану. Я просил за тебя, а ты уж решай: хочешь жить беспечно – оставайся, а коли хочешь долг исполнить перед царством нашим и народом, тогда….
Берендей не закончил говорить и умолк, низко опустив главу. Трудно было царю с сыном прощаться, да только надо….

Ранним утром у старого колодца в низинке громкий окрик царевича разбудил чудище лесное:
- Эй, дед! Ты где тут прячешься? Это я, Иван, пришел слово данное батюшкой исполнить.
Выбравшись из дупла, старый дух леса потер лапой свой нос-сучок, и велел царевичу:
- Ну, уж коли ты так смел, тогда отпущай коня до дому, а сам отправляйся в чащу леса, в учение к Кощею Бессмертному. А Леший тебя проводит.
Не успел Иван оставить стремя, как кто-то ухватил царевича за руку и повлек его в глубь леса. Иван только и успел расслышать прощальное ржание да удаляющийся топот коня….
Невысокий лешак торопил Ивана и порою просто тащил за собой по тропке затерянной в такой глухой чаще, куда поди и волк не забредал, не то что бы человек хаживал. Но на третий день перед Иваном  появился замок! Он словно вырос из земли, стоило только пересечь овражек про меж двух кедров. Замок был построен из черного камня поросшего мхом и увитым плющом. Недоброе что-то таилось в замке, но не страшно было Ивану.
- Ступай в замок, тебя поди Царь-Кощей давно поджидает.
Хихикнул Леший и исчез, будто сквозь землю провалился.
Неподалеку от замка в речке, приметил Иван девицу красную! Плавала капалась красавица в этом страшном месте, словно не замок Кощея рядом, а посад стольный! Смекнул Иван, дело тут не простое, ну и попятил накидку белую, то на берегу лежала, да и схоронился в камышах недалече.
Вышла девица на берег, а накидки нет. Поняла она, что приключилось, и молвила:
- Ни зверь лесной, ни разбойник лихой не осмелятся явиться сюда. Выходи добрый молодец, отдай накидку, а я помогу тебе в замке Кощеевом не пропасть.
Вышел Иван из камышей, и вернул накидку девице. Она была любимой дочерью Кощея и научила его как надо не гневить отца:
- Ты, Иван, как войдешь в зал тронный к батюшке, поклонись ему, как заведено царю кланяться. Батюшка мой, Кощей владыка грозный, и всегда речит голосом громким и повелительным. Но знай, Иван, бояться Кощея, либо гневить его спесью, знаит беду накликать на голову свою. Подходя к батюшке, покажи учтивость, не яви спесь и гордость, но не скрывай мужества своего!
Как сказано, так и сделано. Страшен Кощей, аки смерть лютая. Худоба его пугала взор, а в глазницах высохшего черепа горели синим огнем пытливые очи. Громовым голосом велел подойти Ивану Кощей, да не сробел сын Берендея. Смело, но уважительно смотрел он в глаза страшного царя, но учтивое слово сказывал:
- Здравствуй Царь-батюшка, Кощей! Не гневись на меня без причинно, без поводно. Явился я к тебе не покой твой тревожить, и не любопытства ради. Пришел я волею духа Лесного, коему батюшка мой, Берендей, слово дал царское, отдать меня в учение…
Понравилась учтивая речь Кощею, принял он ученика и ответствовал:
- Добро, Иван-царевич. Возьму тебя учеником. Сегодня отдыхай в светелке своей, а завтра учебу зачинать станем.

Рано поутру пришли за Иваном два Волка и проводили в тронный зал пред очи Кощеевы. Ни о чем не спрося Ивана, велел Кощей построить замок, да что бы был он из золота, и не из золота, из мрамора, да не из мрамора, Окна хрустальные и не хрустальные. И что бы озеро было для дела и забавы ради…
- Три попытки тебе даю. Справишься, домой воротишься, а нет – так и не нужОн такой царь люду праведному.
Сказал Кощей и отпустил Ивана строить замок. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… Долго ли коротко ли, не ведаю. Ведь год в царстве кощеевом пролетает скорее, нежели день у нас. Построил Иван замок, стены золотом разукрашены, крыша тесом крытая. Окна ставнями красуются, а в ставнях хрусталь сверкает. На мраморных опорах дубовые ступени уложены! Озеро плещется зеркальной гладью, отражая плавающих лебедей. Красота!!!!!
Посмотрел Кощей на дворец, оскалился рот его в страшной улыбке, топнул ногой и развалился замок по бревнышку да по камешку…
- Не хорош твой замок, нет в нем красы потребной царству. Не справился ты с заданием, Иван. Строй новый сызнова.
Опечалился Иван, пригорюнился, а Марья-царевна говорит другу своему:
Не след печалиться, Иван. Умом пораскинь. В словах батюшки подсказка таится.
Сызнова строит Иван замок: Стены камены, а где дерево венцы скобой железной связаны, крыша золотом крытая, а цоколь мрамором изложен. А на озере подле стен колесо воду качает в замок. Красота!!!!
Опять пришел Кощей к замку, сызнова топнул ногой, устоял замок, даже камушек не упал. Ударил Кощей палицей в стену – пробил дыру в кладке тонкой, да колесо водяное упало. А из окон хрусталь посыпался…
Нахмурился Кощей:
- Не хорош твой труд, не красен. Строй сызнова…
И ушел в сои покои.
Едва не плачет от обиды Иван, а Марья-царевна говорит ему:
- Эх, Иван, царская голова. Батюшка подсказывает а ты не слышишь. Как ни строй, как ни украшай город, да проку с той красоты, коли враг его порушит?  Некрасиво пожарище да руины каменные. А красив тот град, что устоит в годину трудную…
Взялся за дело Иван. Семь потов сошло, кожа с ладоней слезает, но выстроил царевич чудо-замок! Стены в семь аршин толщиной, ров глубокий округ замка, на окна ставни железные припасены, а озеро внутри стен крепостных. Там и колесо для воды, и садки для рыбы. Сила!!!!
Посмотрел Кощей, улыбнулся. Стукнул в стену трижды палицей, да только проку  том никакого. Не шелохнулись стены.
Улыбнулся Кощей и молвил довольно:
- Вижу, царевич, наука пошла тебе в прок. Теперь ты знаешь, то мало строить красиво, надо град свой делать прочным, дабы враги не могли его порушить-пожечь. И еще ты знаешь, что для защиты народа своего нельзя ни силы жалеть, ни кожи на руках и плечах! А завтра, ждет тебя последнее задание! Должен ты сшить мне сапоги из кожи пяти волов, пока будет гореть лучина у меня в руке! И попытка будет одна!
Ушел Кощей прочь, а Иван закручинился. Пришла к нему Марья-царевна и говорит:
- Никто и никогда не справится с этой задачей. Бежать ты должен, Иван. Иначе погубит тебя Кощей смертью лютой…
Вздохнул Иван и говорит, глядя в очи царевны:
- А как я жить буду без тебя? Сем сердцем полюбил я тебя, Марьюшка. Уж лучше смерть принять страшную лютую, чем век прожить вдали от любой…

В ту ночь бежали Иван и Марья-царевна, дочь кощеева верхом на ороном коне самого Кощея. Разгневался Царь-Кощей, велел волкам догнать и вернуть Марью-царевну, а Ивана погубить. Помчались волки по следу беглецов, настигли их у речки. Но Иван бесстрашно встал меж двух дубов, заслоняя Марью собой, и обнажил меч, подаренный отцом. Не решились Волки напасть, и воротились к Кощею.
- Не нашли мы беглецов. Видели только речку, да мост железный…
Рассердился Кощей. Как Волки  речке и мостике беглецов не признали?
Велел слугам седлать коней и привести беглецов пред очи его.
Заслышали погоню Иван и Марья, решили не возвертаться. Уж лучше смерть принять. Окутала Марья-Царевна лес туманом-дурманом, и скачет Иван на вороном по кругу, да сбивает с седел охотников палицей малою. Так всю погоню и одолел могучий Иван-царевич. И поехал со своей невестой дальше, к дому Царя-Берендея.
Еще сильней осерчал Кощей, сам бросился в погоню. Быстрее ветра мчит он через лес дремучий. Уже близко беглецы, уже и храп вороного слышит Кощей, да только не успел он догнать их до границы царства своего. Как вкопаный встал резвый конь Кощея у старого Ясеня, и только любопытная сойка разглядела слезу бегущую из глубоких глазниц, и странную улыбку на страшном лице Кощея. Молча смотрел отец, как Марья-царевна торопливо пьет из старого колодца, а суженный ее, Иван, зорко смотрит по сторонам, держа на готове острый меч.
К утру следующего дня, Иван-царевич с красавицей невестой уже обнимали царя Берендея, словно после долгой разлуки, и царь-батюшка никак не мог понять, что за те пять дён, что не было дома сына, царевич пробыл в учении Кощея без малого десять годков. Да только неприметно это было люду русскому!
Ох, и веселую свадьбу сыграл Берендей в граде своем стольном! Сколько гостёв гуляли, пели и плясали на свадьбе Ивана и Марьи-царевны! Пили меда тягучие за их здравие и желали им долгие лета!
- И я там мед-пиво пил….
 Привычно затянул скоморох, но Иван прервал его:
- Хватит брехать! Ты уже опосля свадьбы упился так, что разбудить тебя к завтему закату не смогли.

За окном тягучая, темная ночь спрятала луну, и даже звезды не виделись сквозь тучи. На часах уже было без малого два по полуночи… Спохватившись я подскочил, но Иван оказался проворней:
- Прошу милостиво простить нас хозяйка добрая, что в урочный час не покинули избу твою. Просто сказ про батюшку останавливать не хотел.
Вся свита царя Ивана быстро собралась и потянулась на кухню, но я успел спросить Ивана:
Ваше царское величество, а воспоминания о тесте не отравляет жизнь тебе и дочери его?
Иван улыбнулся, и ответил:
- Нет, не отравляет! Да и детям нашим хороший дед достался! Часто навещаем его в замке посреди чащи непроходимой. Ведь ему предел царства своего покидать заказано.
Я смотрел в сторону погребя, где скрылся Иван, и хотел сказать Наташе, что эта сказка какая то непонятная, но быстро попрощавшись с доброй и улыбчивой хозяйкой, я покинул ее приветливый и сказочный дом.

03,04,2019 год