Полотно

   В субботу он улыбнулся и начал разворачивать картину. Картина – свёрнутая в рулон полоса холста, длинною, наверное, метра два или может быть два с половиной. По центру, крупно на нём было выведено: «Бублики» И буквы все выпечены из теста – сдобного, соответствующего смыслу нарисованного слова. И надпись была румяна, с хрустящей, казалось корочкой, с чёрными крапинками чистейшего мака, на лоснящейся от масла поверхности. Она как будто ещё  даже парила и должна бы, наверное, по замыслу, вызывать чувство острого аппетита, если бы не была просто надписью – изображением на длинной и узкой холщёвой полосе. Сплетённое эдаким сдобным кренделем слово, имело одну интересную особенность – сдвоенное «О» в его центре изображалось в виде ровного, идеального, круглого бублика – одно, и другое в виде перевёрнутой на бок чашки. Простой, белой, с трещиной и отбитой ручкой, с золотым тоненьким ободком по краю. А внутри. Лежал человек – недопитая тёмная гуща, вытекающая теперь из неё наружу. Одет он в какой-то клоунский костюм, с подвёдённым, накрашенным густо ртом. Голова его свешивается через край. Ноги подняты вверх, упираются в белое-белое дно. Весь как ватная кукла расслаблен, безжизнен и вялые руки его раскиданы в стороны как попало, в одной из которых сжимал в кулаке он, бледно-алое сердце – сопливый и мятый свой носовой платок. Глаза же закрыты, лицо под белилами бледно, а ярко накрашенные губы, улыбаются чему-то от уха до уха. Фон у картины был грязного, бурого цвета, не ровный и по всему разрисованному полю разбросаны в непонятном порядке, крупные – с кулак, может и больше размером, зелёные, красные, синие, жёлтые звёзды.

-- Берём. -– Немолодая уже женщина с копной завитых белых – крашеных волос на непокрытой голове и в шубке достаточно дорогой, что бы принадлежать не каждому, расплатилась за картину и в марке машины, которой уж точно никак я не знаю, уехала, затерявшись в потоке других. Таких же. Похожих.

                * * *               
   Картину эту теперь можно увидеть в булочной на проспекте, по средам и пятницам, после обеда – когда происходит дешевая распродажа зачерствевшей сдобы. Она привлекает внимание группы старушек и те с утра занимают очередь за вполне им доступным лакомством к чаю. Об одном только я всё время думаю – если Он сотворил это всё, значит должен же быть хоть какой-то смысл.