Остров, Ч. 2 Дорога, которой нет, гл. 5

Утро началось, как обычно, с умывания и завтрака надоевшими таблетированными белковыми брикетами, которым, казалось поначалу, не было конца. Несмотря на то, что брикеты были невесомы, но и они медленно подходили к концу, а сумки с провизией становились ещё легче. Скоро придётся возобновить попытки охоты.

С обеих сторон склоны изменились. Всё чаще их прорезали скальные выступы, корявые валуны, покрытые местным лиловатым лишайником и буро-фиолетовыми мхами, точно модным цветным мехом веганских животных. Колючие кусты и широколиственные рощицы сменялись хвойным подлеском, а вверх по склонам местами взбегал настоящий, густой лес, смешанный из земных и гарпианских горных пород деревьев, зелёных и синих.

Это значило, что близится тот самый перевал, выход на высокогорное плато, к Чистому Озеру Люс, где, по ощущениям Дэйва, велика вероятность остановки Плато Гарпик. Дэйв был уверен, что это его конечный пункт, но не мог объяснить, почему. Просто знал – и всё.

Вот спереди и слева по курсу наметилась узкая расщелина, прикрытая очередным скальным уступом. Стройную голубовато-лиловую скалу нежно обнимали созревшие гроздья вездесущего вобуса, увивающего навес, и выглядели настолько соблазнительно, что даже Ирина смягчилась.

- Неплохое местечко для привала, а? Быстренько перекусываем и надеваем гравитопы – надо, наконец, дать отдых ногам. Иначе не осилим подъём. Если мужчины мне помогут, поищем нору крысера и…

Она не успела закончить. Мимо её уха просвистел камень и плюхнулся в воду. Затем ещё и ещё. Один из камней больно задел Дэйва по плечу, и он вскрикнул. Другой угодил Алексу по ноге.

- Никак очередные штучки Гарпика? – проворчал он. – Влетушки-улетушки. Не пора ли напяливать шлемы?

- Слишком прицельно, - заметила Ирина. – Больше похоже на обстрел.

Ещё один камень, ужаливший Виктора в ухо, заставил их опомниться и спрятаться за большой серый валун приятных округлых очертаний, с вкраплениями мельчайших голубых кристалликов. Град камней обрушился на валун откуда-то со склона, из-за скального выступа. Возможно, из расщелины.

- Надо взглянуть, что за оказия, - сказал Виктор, надевая шлем. Я попробую в обход, слева, а кто-нибудь из вас – справа. Встретимся на месте. Я надеюсь, никто не разучился кулаками махать?

И Виктор, выскользнув из-за прикрытия, пригибаясь, шмыгнул вверх по склону, скрываясь за толстыми жёлто-бурыми стволами. Остальные побежали направо, чтобы уйти подальше от выступа и одновременно не выпускать Виктора из виду.

Мимо, вздымая фонтанчики брызг, прямо по воде пробежала стайка госеров - прелестных пугливых зверьков породы кошачьих, рыжевато-серых, в бархатных бурых пятнышках. Грациозно выгибаясь, они передвигались плавными, но мощными прыжками, не обращая внимания на людей. Казалось, что они тоже убегают от кого-то. Но от кого?

Выяснять это им не пришлось. Из-за скалы послышались звуки ударов и крики. Оттуда выкатился Виктор в обнимку с каким-то оборванцем, но это была отнюдь не весёлая детская игра: в руке оборванца был зажат остроугольный камень, а Виктор был явно встречен врасплох: его маска была разодрана, лоб рассечён, лоб заливала кровь. Они скатились мимо женщин и плюхнулись в реку. Там Виктор вжал голову оборванца в воду, и тот, выронив камень, отчаянно замолотил руками и ногами, тщетно пытаясь вырваться.

Ни Дэйв, ни Ирина не успели придти ему на помощь: из-за той же скалы с криками и ругательствами выскочили ещё пятеро оборванцев и быстро окружили их. Шестой не спеша направился к воде. Небритые корявые лица, блуждающие голодные взгляды, не сулящие ничего хорошего, у двоих большие самодельные ножи на поясе. А главное, металлические штыри в руках, увесистые и заострённые.

- Стоп, машина, - негромко скомандовал тот, кто был постарше, с висячими усами и раскосыми, тёмными глазами, скрывающими выражение. – Кто такие? Откуда?
Ирина сжала кулаки: - Ублюдки! Какого чёрта нападаете на мирных пешеходов? Вообразили себя крутыми пиратами?

- В самом деле, гостей так не принимают. Особенно непрошенных. – Согласился раскосый, по всему, главарь этой маленькой разбойничьей шайки, заблудившейся на Острове. – Непрошенных развлекают. Вот и мы сейчас позабавимся. Девочки – налево, мальчики – направо. Сумки – в сторону. Жратва есть? Оружие?

- Да кто ты такой? – продолжала кипятиться Ирина.

- Кто? Мы – кроты. Слыхали о таких?

Впрочем, это было понятно с первого раза. Их боялись все, прибывающие в долину. Иметь дело с кротами было совсем скверно. Вечные скитальцы за Гарпиком, не знающие пути, не имеющие ни выхода вперёд, ни возможности для отступления, были агрессивны, злобны и самодовольны.

В этот момент послышался вскрик, глухой удар, клубок у воды распался, Виктор вскочил, но был встречен ударом металлического штыря – и снова упал. Стоящий крот пнул ногой его, затем, брезгливо и зло, неподвижного сотоварища, и сплюнул.

- Сволочи! Сволочи! – закричала Ирина и, не обращая ни на кого внимания, вырвалась из круга и бросилась на помощь к Виктору. Впрочем, её никто особо не держал. Кроты с холодным любопытством наблюдали, как она, едва сдерживая слёзы, бормотала: «Жив? Жив?» и поспешно доставала из кармана био-аптечку.

- Приятель, что ли? Красотка, да он уже труп. Брось возню. Иди к нам. Мы девочек не обижаем, - бросил ей вслед главарь.

Дэйв сделал шаг вперёд, но в грудь ему уткнулся самодельный обрез, который он издалека принял за обрезок железной трубы. Хоть и древнейший самострел, слабосильный и не скорострельный, но тоже оружие, малосимпатичное внешне и не менее опасное, чем другие. Алекс прикрыл собою Анну.

- Сейчас мы поглядим, что у вас в рюкзаках. Скидывай, ребята, приехали. Конечная остановка. И ты, красотка, в первую очередь. Никак кучу туалетов за собой возишь? Или мешок монет? Ничего, сейчас облегчим.

Настороженные заросшие физиономии ухмылялись, штыри выставлены вперёд. Сколько же времени они здесь блуждают?

Ирина хмыкнула. Она-то не собиралась уступать, и надеялась, что её мысли передадутся остальным. Она помогала Виктору подняться с земли. По счастью, прежде чем распасться на части, маск-шлем выполнил свою защитную функцию: спас голову, а, следовательно, и жизнь. На ногах он кое-как держался, но лицо, шея, голова были замотаны по самые веки – быстро-всасывающаяся субстанция ещё не менее получаса будет «украшать» его, причиняя неимоверный мучительный зуд, зато попутно уничтожая боль, останавливая кровотечения и восстанавливая целостность тканей и капилляров.

- Парни, может, не стоит так, с наскока? – Дэйв пытался нащупать нить благоразумия и оттянуть время. Похоже, что их пока не собираются уничтожать, надеясь, что ещё пригодятся. – Давайте побеседуем мирно – и разойдёмся. Наверное, интереснее и полезнее будет узнать что-то друг о друге и обо всём окружающем, а поссориться всегда успеем. Обещаем посодействовать, поделиться… откупиться, наконец.

- Ты, ходячий скелет, помолчи, - прервал главарь. – Ты вообще не человек. Один хороший удар по твоей тощей башке – и начинка выскочит. Девочки, сумки на землю – последний раз напоминаю – и в сторонку. Мы вам потом… посодействуем… - он махнул обрезом в сторону, и кроты загоготали.

Именно этой передышки было достаточно, чтобы всем пятерым путникам синхронизировать свои намерения и их выполнение. Ирина и Виктор взлетели одновременно в плавном прыжке, Алекс  ухватился за два штыря разом  и крутанулся, выворачивая их из рук. Дэйв нырнул главарю под ноги, попутно ухватив за ногу того, кто стоял ближе к Анне, а другой рукой выхватывая гундийский нож. Анна пригнулась и схватила камень.

Схватка на склоне походила на дурацкий кинофильм, только в ней не было ничего захватывающего и красивого. Кроме того, все, как один поминали Виктора, который вывел из строя замечательное оружие Ирины. Впрочем, они её недооценили.

Дэйв, конечно, не мог тягаться с Ириной или Виктором во владении боевыми приёмами, но у него был нож, и он прекрасно владел им и акробатикой. Он направил все усилия на то, чтобы достать ножом главаря и заставить его бросить самопал. Но у главаря были свои соображения и свои планы на этот счёт. Он не стал дожидаться конца сражения, и отступал к скале.
 
И тогда Анна и Дэйв предприняли совместный маневр: Анна метнула камень, а Дэйв метнул свой дорогостоящий нож. Главарь спокойно отбил камень, но ему не удалось отбить нож: тот вошел в соприкосновение с рукой и прилип, затем выстрелило лезвие и змеёй скользнуло в рукав. Главарь страшно закричал, его лицо исказилось, когда тонкий клинок начал резать и кромсать его тело. Из носа и рта, из-под одежды брызнула кровь. Самострел выпал. Анна шмыгнула к нему, но обрез уже перехватил другой бородатый, и ударил её наотмашь – Анна покатилась со склона, и Дэйв бросился к ней.

Алексу удалось завладеть одним из металлических прутов, и он вступил в неравную схватку сразу с тремя, в то время как Ирине, перехватившей штырь придушенного Виктором крота, пришлось защищать Свенсона, который получил ещё один удар и теперь с трудом держался на ногах. В глазах его стоял туман, голова кружилась, разбитые в кровь ухо и нос болели неимоверно, и силы биопластыря на них уже не хватало. Ирина была великолепна и поразительно хороша в ярости, но любоваться ею, увы, было некогда.

Если у путников имелось больше умения и свежести, то у «аборигенов поневоле» хватало яростного напора и животной силы, особенно после того, как двое их друзей вышли из строя. Похоже, что они готовы драться ни на жизнь, а на смерть, за одни только сумки с необходимыми жизненными принадлежностями. Они рычали и выкрикивали грязные ругательства.

Анна едва не рыдала. Виктор шатался, как пьяный, Алекс и Ирина больше защищались, чем нападали, а Дэйв утратил именной боевой нож, запрограммированный на его руку,  и не мог до него добраться. Стало понятно, что скоро события обернутся не в их пользу. Почти все тяжело дышали. Вот Виктор ухватился за острый конец штыря, попытался вывернуть – и не смог. Крот опрокинул его на землю, и остриё упёрлось Виктору в грудь. Ирина с воплем ударила крота железякой по шее, и тут же сама получила сзади удар по кисти руки – подшибленный крот рухнул на Виктора, едва не придушив его, а перебитая рука Ирины выронила штырь.

 Дэйв ринулся к ней на помощь – и вдруг въедливый, сверлящий звук пробуравил мозг, обрушился на барабанные перепонки, будто откуда-то сверху летела звуковая бомба. Но это была не бомба: это был всего лишь звуковой зонд, запущенный жрецами с приближающегося флаера.

Флаер ещё не проявился целиком в поле зрения, лишь крохотная, еле заметная чёрная точка над далёкими скалами, которая увеличивалась с невероятной скоростью. Люди зажали уши руками. Бородатый, принявший на себя командование, резко свистнул, перекрывая зонд, и кроты мигом собрались около голубой скалы.

- Приятно оставаться, - прокричал он. – Мы ещё вернёмся за вами. Если будете живы.

Они снялись с места, словно стайка испуганных госеров. Одно мгновение – и кротов не стало. Они испарились, растворились в окружающем пространстве, ушли от страшной опасности только им известным путём, в только им известное убежище.

- Бежать! Срочно! – Анна дрожала, как в лихорадке, от страха. – В горы! В камни. В пещеры. Там он не достанет. И держитесь ближе друг к другу.

Рёв приближался. И вот удивительной красоты и мощи, сверкающий на солнце, великолепный антрацитово-чёрный флаер Мелта – в этом не было сомнений – показался, снижаясь, в конце долины.

- Вонючий Кварк! – выругался Виктор. Он отчаянно хромал, Ирина почти тащила его на себе одной рукой. Алекс замыкал шествие, Анна бежала перед ним, а в самую середину протолкнули Дэйва – он был слишком ценным достоянием для всех, «поводырём в вечность»…

…Первый удар ментального кнута пришёлся снова по несчастному Свенсону – его мышцы тут же свело, он упал – Ирина и Дэйв подхватили его и потащили вверх. Всего пять метров – и они в расщелине! Но какой ценой дались эти метры!

Следующий удар задел Алекса – он закричал и зажал уши руками, продолжая кричать, едва не опрокинулся назад, однако выстоял и продолжал бег, хотя его била крупная дрожь. Анна с трудом заставила его проскочить вперёд себя, и загородила собою. Она понимала, что Мелт не захочет причинить ей ущерб: она была нужна ему живой и невредимой.

Однако адская боль достала её в спину на пороге спасительной каменистой баррикады, куда уже перекатились все остальные. Расщелина в своём начале была на редкость узкой, и компания задержалась, перетаскивая Виктора. У Алекса на время онемели ступня и рука, и его тоже пришлось втаскивать – там он и рухнул кульком, между двумя выступами, затем, словно чёртик из старинной антикварной коробочки, показался за барьером, и протянул здоровую руку, чтобы помочь Анне подтянуть свои вдруг обессилевшие ноги. Дэйв помог Алексу принять Анну и перетащить за выступ. Сине-фиолетовые молнии плясали вокруг. Пахло горелым, взлетали снопы искр, камень трещал и крошился под ударами. Каждый новый удар вызывал приступ тошноты и головной боли.

- Дальше, дальше, не задерживайтесь, - шептала Анна. – В горы… Прячьтесь за камни… И можете теперь рассредоточиться.

 – Им ничего не стоит прочесать горы и выловить нас поодиночке, - возразил оклемавшийся Алекс. – Ани, я тебя жду, быстро, иди ко мне, я тебя понесу, - и он уже снова перелезал через барьер, морщась и чертыхаясь.

- Нет! – Анна яростно вырвала свою руку из его ладоней. – Уходи, я их задержу. Я привычней. И он не посмеет меня тронуть. Со мною ты далеко не уйдёшь – я сама отползу, ноги скоро отойдут.

Это было верно лишь отчасти. Мелт, похоже, полосовал пространство наугад. Но Анна не хотела расстраивать друзей.

- Хватит трепать лингвистером! – это вернулся Дэйв. – Быстро! Мы нашли пещеру. Анна, давай руку! Алекс, ты сможешь сам? Сейчас Ирина поможет.

 Новый удар взорвал каменный бортик между ними, взметнув в двух шагах столб искр и каменной крошки, и вызвав новые спазмы в голове. Анна непроизвольно отшатнулась от выступа, присев на корточки и обхватив голову руками, затем упала ничком. И в этот самый момент чья-то ладонь зажала Анне рот, в шею упёрлось острое железо, и чей-то голос шепнул прямо в ухо: «Молчи и слушайся. Иначе перебьём всех вас поодиночке, и тебя в первую очередь».

 Когда пыль и боль улеглись, Дэйв и Алекс увидели, что Анны рядом с проломом нет.
…

- Я понял, что вы не простые кроты, - шептал бородатый, таща беспомощную девушку волоком куда-то вглубь непонятно откуда взявшейся рядом с барьером пещеры – видимо, вход в неё был просто искусно замаскирован. – А ты – так вообще птаха особого полёта. Ты нам весьма пригодишься, красотка!

Попытки вывернуться ничего не дали – мышцы ещё плохо её слушались, руки были крепко перехвачены, кричать не было сил. Она только смотрела, как за ними сдвигается камень, отделив её от свободы и надёжных друзей. Оказаться в руках кротов было ничуть не лучше, чем оказаться в руках Мелта. Но шанс перехитрить их оставался, и Анна ни за что его не упустит.

…
Пока Ирина залечивала раны Виктора, свирепо бормоча нежные слова, Дэйв и Алекс ползли по извилистой каменистой тропке в маск-плащах, тщательно исследуя каждый сантиметр. Было тихо, но настороженная эта тишина пугала. Там и сям валялись дохлые ящерицы и мелкие птахи.

- В долине чисто, - шепнул Алекс. Его просто распирало от нетерпения. – Может, я выйду, и они сами себя обнаружат? Возьмём языка?

- Сиди! Скорее, тебя возьмут, как и Анну. Они знают тут все камушки и норки, помнишь, как они исчезли – в момент. Что это значит?

- Значит, нырнули в подземный ход. А ушли за синюю скалу – значит, там и поищем.

- Разбежался. Поискать-то можно, но либо их там давно нет, либо ждёт сюрприз: будут ждать в гости. Надо подбираться с тыла. Кто знает, сколько их там на самом деле. Но вначале попробую вызволить свой нож. Подстрахуешь?

Дэйв выполз из укрытия и подобрался к трупу раскосого главаря. Его одежда, волосы, лицо были обуглены, металлический штырь оплавлен. Стараясь не смотреть, Дэйв пошарил по искромсанному телу, морщась и содрогаясь, нащупал своё именное достояние – рукоятка удобно прильнула к пальцам; лезвие давно вернулось назад, в своё убежище, и нож теперь помещался в ладони. Дэйв обтёр его целым кусочком ткани с изнанки кротовой куртки, подумал, и не стал прятать нож: пусть лежит в руке. Теперь он с ним не расстанется.

Вдруг откуда-то из неопределяемой дали прилетели странный гул и намёк на сотрясение земли – словно где-то, очень далеко, взорвалась вакуумная бомба, обрушилась в горах лавина, прогремел гром или толкнулось в недрах зарождающееся землетрясение.

Дэйв замер, прислушиваясь. Противоположный склон зашевелился, вспучился, и начал оползать тускло отблёскивающими, грязно-золотистыми и сероватыми языками – то вылезали из нор крысеры. Поспешно и целеустремлённо, словно эвакуирующаяся рота, они строились в шеренги и, забавно перебирая короткими лапами, убегали в сторону, противоположную подземному гулу. Однако зрелище отнюдь не показалось забавным. Внутри Дэйва шевельнулось неприятное предчувствие новых катаклизмов. Надо быстрее вызволять Анну.

Так же медленно и осторожно, Дэйв пополз назад, к Алексу.

- Что это было? Дэйв? Куда они сорвались? На экскурсию, на гейзер посмотреть? Смотри! – возбуждённо зашептал тот. – Вот здесь её волокли! Это точно! Я же говорил, что поблизости норы. Надо ползти туда, вот по этим меткам.

Дэйв который раз подосадовал, что лишился фона. Теперь он не обладал обострённым зрением и слухом, приходилось полагаться на обычные, несовершенные человеческие органы чувств и дожидаться, когда Гарпик соизволит подать знак. По возвращении он обязательно восстановит искусственные рецепторы и эксклюзивный инд-фон. По возвращении! Дэйв рассмеялся, и Алекс испуганно вздрогнул.

Они исползали изрядную площадь, обнаружили три узких лаза – заброшенные норы крысеров, выходящие на поверхность стенки небольшие открытые жеоды с лиловыми и синими кристаллами, останки сухих крысерских шкурок, сброшенных в линьку, и, наконец, наткнулись на яму с пищевыми отбросами, явно работы кротов. Это свидетельствовало лишь о том, что кроты здесь бывают – но и только.

Алекс пришёл в отчаянье. Он начал приподнимать каждый плоский камень, пытаться сдвигать с места каждый валун, раздвигать заросли вобуса и исследовать заплетённые им стенки. Эта тактика, однако, принесла свои плоды. Всего в ста метрах от убежища, где остались Ирина и Виктор, они увидели, как между скальной стенкой и трещиной мелькнула чья-то тень, послышался хруст камня. Затем силуэт согнулся, уменьшился в размерах и исчез.

Дэйв и Алекс обходным путём приблизились к трещине. Да, это была не просто трещина, а настоящий клад. На её дне, тремя метрами ниже уровня тропы, прикрытый небрежно брошенной охапкой веток, находился лаз.

Держа нож наготове, Дэйв соскользнул вниз. Маск-очки меняли конфигурацию, готовясь перейти в другой оптический режим: никто не знал, есть ли в норах освещение, а вдруг? Дэйв заглянул внутрь – чисто. Он махнул рукой Алексу.

Вход в лаз был узок, но дальше ход резко расширялся, и они ползли рядышком, мешая друг другу локтями. Затем  «потолок» резко подскочил, и можно было уже встать на четвереньки. Оба молчали – звуки здесь были гулкими и чёткими. Дэйв вдруг вспомнил, как они с Гретом Свенсоном оказались в ловушке Храма, тоже в узком, тёмном проходе, и у него неприятно засвербело в груди. Однако Алекс не знал сомнений. Им владело лихорадочное, отчаянное упорство: Анна спасла его от гибели в гейзере, он спасёт Анну от кротов.

Опасность пришла из бокового ответвления, которое не заметили ни Алекс, ни Дэйв. Крот-часовой выскользнул бесшумно, навалился на Алекса и начал его душить, прижав лицом к полу. Рука Дэйва с зажатым ножом оказалась зажата между телами. Опасность  поранить Алекса была велика, но другого выхода не оставалось. Дэйв резко выдернул руку. Затем слегка развернул нож и приложил к ноге крота – лезвие выскочило само и начало свой смертоносный путь по направлению к горлу нападающего. Пока крот, забыв о пришельцах, пытался сбросить с себя нож, отчаянно размахивая руками, Дэйв и Алекс почти одновременно обрушили на него мощные удары, и Дэйв успел перехватить свой драгоценный нож в последний момент, когда лезвие уже на одну треть вошло в горло.

Крот был ещё жив, но без сознания.
- Зачем же мы его так? – с сожалением просипел Алекс. – Теперь не у кого дорогу разведать. Будем ждать, пока в себя придёт?

- Придёт ли? Ждать опасно. И за собой тащить нет смысла, тут не развернёшься. Давай спрячем. Интересно, сколько их тут всего?

Крот еле дышал, горло булькало, его кровь через очки казалась чёрной.

- Я думаю, что в любом случае надо будет искать обходной путь, запасной вход – выход не может быть один, наверняка, их много.

Дэйв и Алекс засунули крота в какую-то щель и поползли дальше.

…
Анна сидела в глубине просторной пещеры, на пуке сухой травы и мха, покрытом бархатистыми шкурками госеров, её лодыжки, колени и кисти рук были связаны их же жилами. Свет лился из нескольких  световых кубов, тусклых, но вполне достаточных. Воздух  был свежим. Двое жарили мясо на бездымной мини-горелке, но запах не скапливался, а уходил куда-то вверх. Ещё двое сидели у входа, вернее, у того места, где пещера снова резко сужалась, превращаясь в крысерный лаз. Бородатый вожак любовался своим трофеем.

- Можешь называть меня просто Сепел, - любезно предложил он, сияя благодушием от переполняющего его самодовольства.  – Вон там – Стела и Глюр, на часах – Гобзик и Тит, и ещё Гораций – с другой стороны входа. Они всегда встречает незваных гостей ну просто с распростёртыми объятиями. А как твоё имя?

- Кира, - не задумываясь, ответила Анна. Голова ещё болела, крепко связанные ноги, едва отойдя после удара Мелта, снова начали неметь. И Анна непрерывно, с отчаянным упорством шевелила пальцами, покачивала коленями, пытаясь сохранить кровообращение.

- Хорошо, Кира. Хорошо. Надо подумать, как с тобой лучше поступить. Я не ошибся, Верховный Меор метил в тебя? Да? Ведь ты – островитянка? Я никогда не ошибаюсь, можешь не отвечать. Не иначе, ты сбежала от него с дружком-чужаком. У вас на Острове крутые законы.

- Не намного круче, чем в вашей общине, крот. А что, ты боишься наших законов?

- Не больше, чем ты наших, - Сепел хохотнул, обнажив коричневые, корявые зубы, и задумчиво вновь оглядел её. – А ты мурная кралечка. Нямная киска. Гладенькая, чистенькая. Неплохо было бы повозиться с тобой, прежде чем тебя предадут твоему закону.

Он приблизился почти вплотную, дыша отвратительным запахом старой пищи и браги, сброженной из спелого вобуса, положил ладонь на её колено, стиснул, словно клещами. Анна дёрнулась в сторону, мечтая ещё глубже вжаться в стену, слиться с ней.

Однако требовалось продолжать игру.

- Почему я должна спать с тобой? – возмущённо сказала Анна, так громко, как могла, чтобы её услышали все в пещере. – Ты – старый урод с волосами на теле, грязное животное. А мне нравятся молодые и чистенькие. Например, Тит – он симпатичный и светленький. Вот Тит мне вполне подходит.

Вожак клацнул зубами. «Он легко выходит из себя», - подумала Анна. – «Это хорошо».

- Молчи, сука госерная! Не тычь поперёк меня, не зли. Я здесь командую. Госеру место у порога, под ножками. Будешь знать, что такое животное. Так вот, сначала я сниму пробу, понравится – останешься. Не угодишь – все попробуют, по очереди. Кроме Тита.

- Нет, я хочу, чтобы Тит был первым! И кроме тебя. И командовать буду я. А по какому праву здесь командуешь ты, облезлая гарпия? Ты знаешь, кто я?

- Ты – беглая меори. Будешь корчиться на плите. А я за тебя возьму выкуп. Ты – мой лотерейный билетик. Пропуск на перевал.

- Это ты будешь корчиться на плите, если я этого захочу, грязный мард! А я этого уже хочу. Зато я с Титом останусь жива. И… и Гобзика прихвачу, пожалуй. С большим удовольствием. Он тоже ничего.

И Гобзик, и Тит не просто прислушивались к разговору особенно напряженно, они усиленно соображали, и этот тяжкий процесс отражался на лицах сведёнными бровями и мучительными складками на лбу. Тит даже отошёл от входа, забыв о своих обязанностях охранника.

- Вот как? Ерепениться будешь после! – Сепел позеленел и начал брызгать слюной.
– И удовольствие получать – тоже. А пока, мурка, пока ты меня научишь! – сказал Сепел, недобро скалясь. – Иначе… Это не Гарпик, но тоже круто!

И Анна с ужасом увидела, как курносый Глюр поднял вверх докрасна раскалённый на жаровне металлический прут. Её обдало мерзким жаром только при одном его виде.
«Надо взять себя в руки… взять себя в руки…» - твердила она себе. Глубоко вздохнула. И безмятежно улыбнулась.

- А что, остальные тоже согласны, чтобы ты учился? Чтобы ты стал сильнее всех, забрал у них энергию и жизнь? Они тебе это разрешили? Глюр, например… ты разрешил, красавчик?

Глюр ошарашено опустил прут на пол.

- Что ж, можешь испытать этот метод на нём. Жги его, а я буду командовать и учить! Если ты начнёшь пытать меня, вряд ли добьёшься чего-нибудь.

- Это верно. Но этот метод я приберегу для кого-нибудь из твоих дружков. Которые припрятаны у меня в камере.

«Врёшь, сволочь!» - хотелось закричать Анне. – «Врёшь! Ты не поймаешь их! Не поймал…»

- Уговорил. Я буду тебя учить. Буду. И готова заняться с тобой любовью немедленно!

- Хорошо устроились! – и удивился, и одобрил вожак. – Приятное с полезным!

- Но имей в виду – ты тогда умрёшь первым! Ибо это я, я возьму тебя, дорогуша, когда ты не сможешь удержать оргазма! А ты не сможешь, ты давно не трахал женщин и даже забыл, как это делается! Так что, если хочешь научиться, наблюдай со стороны, как я имею дело с Гобзиком или Титом. Или трахай передо мной своих любовничков, Глюра и Стелу.

Глюр и Тит попятились от жаровни в сторону, Сепела начала бить дрожь.

- Тит, ты слышал, дамочка желает, чтобы ты первый трахнул её!

- Эй, эй, эй, Сепел, шутки в сторону! Я не желаю лезть в пасть этой госерихе. Да и тебе в ненасытную глотку тоже. Когда Мурата завалили, я не голосовал за тебя. Ты для меня не вожак.

- Ты зарываешься, Тит! Забыл, как я тебя вытащил из кипящей баньки?

- А ты забыл, как подмял под себя ребят? Для тебя все – подстилки, ты сам - ненасытный мард! А теперь всех сожрать захотел? Мания величия в мозги ударила?

- Ребята, Тит прав! До каких пор мы будем его терпеть? После Мурата он опустил всех. А теперь привёл Гарпианскую ведьму!  - И Глюр вновь угрожающе поднял прут.

- Молчать, мардячье дерьмо! – рявкнул Сепел, вскинул ствол, с которым никогда не расставался, и пальнул в стенку пещеры. Оглушительный звук ударил по ушам. Посыпались осколки.

- Стела, Гобзик, связать его! Мы вместе будем его трахать, вместе заберём силу!

…Анна, сжавшись в комок, закрыла руками лицо и уши. Потому что в пещере началась бестолковая, и от того ещё более опасная потасовка. Тит, Глюр, Гобзик и Стела стояли вкруг Сепела, и в этот круг озверевших кротов, готовых перебить друг друга, случайно затесалась она. Её могли прибить ненароком, и даже не заметить этого, а могли взять в заложницы по второму разу, и сделать это мог Сепел, а мог и любой из раззадоренных ею подчиненных Сепела.

Прогремел ещё один оглушительный выстрел, на жаровню обрушился удар штыря, и недожаренное мясо покатилось по полу, распространяя горелый, приторный запах. На нём споткнулся массивный, неуклюжий Гобзик, через Гобзика перелетел Стела, едва не врезавшись в Анну, и раскалённый прут Глюра, промазав, саданул его по руке, высекая фонтанчик искр в сантиметре от плеча Анны, опёршейся о стену. Стела заорал визгливым дискантом. Анна отшатнулась, упала, перекатилась по полу – и ткнулась лицом в чью-то ногу. Это оказался Тит. Он быстро нагнулся и ухватился за конец шнура, которым были опутаны её руки, дёрнул к себе. Тонкие, прочные шнуры врезались в кожу. Анна вскрикнула и мёртвой хваткой вцепилась зубами в безволосую, веснушчатую руку.

- Дура! Я же хотел спасти тебя… - взвизгнул Тит, и получил от Сепела удар прикладом по шее.

И в этот момент, который мог закончиться как угодно, но непременно – плачевно для Анны, в пещеру из внутреннего, тёмного хода, от которого никто никогда не ожидал подвоха и потому не сторожил, ворвались два чудовища, две серые, неопределяемые, бесформенные, корявые и грохочущие фигуры. Это были Дэйв и Алекс в маск-плащах.