Главы 5 - 8

5

Далеко Лука не ушел. Сколько ни дергал он дверь в тамбуре, она не открывалась. Тогда Лука вернулся в вагон, увидел пялящихся в окно Арахисова и сержанте и сунулся в купе проводника. Проводника не было. У туалете толкался какой-то мужик, как показалось Луке, южного вида.

— Занято, что ли? — спросил Лука. На всякий случай с чуть заметным кавказским акцентом.

— Занято, занято, — отвечал мужик с таким же акцентом, — совсем закрыто, дорогой.

— А чего ж толкаешься, если закрыто? — поинтересовался Лука.

— Так, гуляю, — неопределенно ответил мужик.

— Вот мы сейчас проверим — какой враг перестройки от народа туалеты закрывает! — пообещал Лука, убирая акцент, и достал из кармана железнодорожный ключ-треугольник.

— Слушай, дорогой, не надо, — забеспокоился мужик, — не ты закрывал, зачем открываешь?

— Имею право! — усилил нажим Лука. — А в случае чего акт составлю.

— Зачем акт? — стал уже без акцента уговаривать Луку незнакомец. — Товар у меня там скоропортящийся. Давай спокойно договоримся.

— Меньше чем на литре не столкуемся, — твёрдо сказал Лука и представился: — Старший уполномоченный ГУПС — Лукин-Концевой.

— Дзаверткин,  – отрекомендовался его собеседник и пригласил Луку в купе проводника.

Через полчаса взбодрившийся Лука подошел к растерянно шевелящему губами Арахисову и предложил закончить шахматную партию, а затем " подписывать девчонок".

— В нашем деле нельзя снижать плотность бомбометания, — убеждал он Арахисова.

Арахисов, уже впавший в сумеречное состояние, бормотал только:

— 36-40, самосвал, тётка в огороде...

Тогда Лука потащил его в служебное купе и под тост "Выпьем, чтоб по шарам дало!" познакомил его с Дзаверткиным. Алкоголь частично вывел Арахисова из ступора, и он рассказал собутыльникам о странном законном эффекте.

— Ты часом не ширяешься? — спросил Лука и дурашливо пропел:

Если хочешь быть весёлым,
угощайся промедолом.
Люся, Люся,
Я колюся!

— Пойдёмте в коридор, я вам все докажу! — обиделся Арахисов и покинул служебное купе.

— ВольтЫ у хлопца в голове — аж искрится весь! — пожалел его Лука, выходя следом.

— Видите полустанок, дома? — возбужденно говорил Арахисов Луке. — Запомните любую характерную деталь.

— Запомнил.

— Сейчас будет огород, женщина, в синем платке, поправит волосы правой рукой.

— Ну ты шаман! — притворно восхитился Лука, увидев предсказанную картину. — Местный, что ли?

— А сейчас вы увидите переезд, а на нем мотоциклиста и самосвал с номером 36-40.

— Точно 36-40! — подтвердил Лука. — Так ты в натуре шофер?

— А теперь ищите то, что запомнили.

— Порядок! — закричал Лука. Вот она на том самом месте — бутылка из-под "Стрельца", я ее плотно запомнил.

— Как вы объясните это явление? — спросил Арахисов.

— Брак-щербина, авторитетно заявил Лука.

— Какая щербина?

— На горлышке щербина — значит, бракованная бутылка, — объяснил Лука. — В наше время кондиционная стеклотара валяться у всех на виду не будет.

— Как вы объясните, что все за окном повторяется? — спросил Арахисов. — Это же аномальное явление.

— Да гоняют нас по кругу, чтобы за скорость доплату содрать! — брякнул Лука, потом призадумался и придал своим мыслям иной ход:

— У нас с тобой, Арахисыч, чистоты эксперимента не получится. Нам уже по шарам дало. Ты сержанта привлеки, симпатию свою — они ж пока при памяти.

— Какую еще симпатию? — не понял Арахисов.

— Анну Францевну, — пояснил Лука, — заодно поближе познакомишься.


6

Наиболее эмоционально восприняла аномальное явление Анна Францевна.

— Боже мой, мы попали в пространственно-временной мешок! — восклицала она радостно. — Нас просто-напросто замкнуло на время! Вы понимаете, Виктор, чтО вы открыли? Это теперь будут называть эффектом Арахисова!

— Арахисова — Концевого, — уточнил Лука. — Вместе открывали.

— Да, конечно, — смутился Арахисов.

— Минуточку, товарищи, давайте внесём ясность, — взял слово розовощекий сосед Алисы и Анны Францевны по купе. — Моя фамилия Паленцов. Работаю в системе высшего звена.

— Звеньевой, что ли?  — спросил Лука.

— Попрошу не перебивать, — продолжал Паленцов. — Что произошло? Повторяющийся интерьер за окном? Неубедительно. Просто однообразная застройка, которая у нас, к сожалению, ещё имеет место.

— И десять подряд самосвалов с одним и тем же номером? — подключился к дискуссии юный панк. — Вы хотите сказать, что наша ГАИ такое допустит?

— Возможна намеренная дезинформация проезжающего мимо вероятного противника, — отпарировал Паленцов. — Не в нашей компетенции обсуждать подобные вопросы.

Алиса пристально посмотрела на Паленцова. Паленцов взгляд выдержал.

— А что вагон с обоих торцов закрыт, это в чьей петенции? — взвился Лука.

И туалет со стороны служебного тамбура! — к неудовольствию Дзаверткина прибавил сержант.

— Необходимо экспертное заключение специалиста, — резюмировал Паленцов. — Без этого нельзя намечать конкретных мероприятий.

— Францевна! Ты же вроде что-то малтаешь. Дай товарищу знатному звеньевому справку про временный мешок, — предложил Лука.

— Да она фантастики начиталась, не видите разв? — поморщился Паленцов. — Своеобразная и нередко встречающаяся форма ухода от решения острых социальных вопросов.

— А ваши действия — ещё чаще встречающаяся практика приклеивание ярлыков! — вступился за Анну Францевну Арахисов. ("Бомбит, бомбит Арахисыч Францевну", — подумал Лука).

На Паленцова эта реплика неожиданно подействовала.

— Никто не в праве претендовать на истину в последней инстанции, товарищи. Давайте вернёмся в конструктивное русло, — выразился он с неким подобием улыбки. — Нужен специалист, желательно по физике.

— Я, вообще-то, некоторым образом причастен, — откликнулся молчавший доселе лысоватый интеллигент из купе Луки (верхняя полка по ходу поезда), — но в очень узкой области.

— Конкретнее! — потребовал Паленцов.

— Я, видите ли, занимаюсь диффузией в так называемых тройных системах, — пояснил специалист. — Мой шеф — профессор Яков Изюмович Зуффид, слышали, конечно?

— Физфак, значит, кончали? — сказал Паленцов. — Раз кончали, потрудитесь проанализировать имеющиеся факты и кратко с материалистических позиций нам обобщить.

Против этого предложения никто не возражал.

— И вот ещё, — поднял указующий перст Паленцов. — Во избежание эксцессов просьба не расширять круг осведомлённых пассажиров. — Он на мгновение задумался и изрёк: — Для общей пользы.

Большинство пассажиров, не разбуженных предрассветным скандалом, продолжало пока мирно спать.


7

Узкий специалист и вызвавшийся ему помогать Лука приступили к сбору экспериментальных данных. Что-то они там хронометрировали, записывали результаты, шушукались и даже временами отлучались в служебное купе. Словом, недурно проводили время. После каждого возвращения из купе Лука с новой силой безуспешно пытался откупорить очередное окно.

Анна Францевна в приподнятом настроении искала аналог в бездонной кладовой проглоченной ею научно-фантастической литературы. Поезд метро, выскочивший в сложное топологическое пространство, астронавты, канувшие в черный дыры, пикники на обочинах, марсианские хроники и многое другое вспомнилось ей, но ничего похожего на эффект Арахисова в списке использованных источников пока не находилось.

Арахисов перебирал в памяти свои стихи для сборника "Торец" и с удивлением обнаружил, что все они — железнодорожного содержания:

... В ночах затерянная станция,
Последний маленький редут,
Его пристанищем останется,
Когда все крепости падут...

... Вслед поездам, проносящимся мимо,
Вы, повторявшие: «Все поправимо... »

... Идут в вагоны-рестораны,
В их сизое тепло со стужи.
Идут забыть о старых ранах,
Но раны просятся наружу...

... Все предусмотрено заранее.
Компостер щелкнет, как курок.
И поезда по расписанию
Придут, уйдут, вернутся в срок...

И так далее.

Он стал подумывать — не предложить ли свой "Торец" в железнодорожное издательство.

Алиса пребывала в растерянности. Больше всего она боялась неопределенности. А неопределенность была налицо и усугублялась с каждым повторяющимся кадром за окном.

Сержант, напротив, был в самом спокойном состоянии. Из всех пассажиров вагона только он да дед, попадавший "с Новосибирска", бывали в бою. С той разницей, что дед вышел из своего последнего боя почти полвека назад, а сержант — не далее как в прошлом месяце.

Дзаверткин переживал за свой скоропортящийся товар, но виду не подавал.

Панк напевал под гитару:

«Как дела твои?» —
шелестит листва.
— Как две Латвии
и одна Литва...

Наиболее серьёзные мысли одолевали товарища Паленцова. Он вырабатывал генеральную стратегическую линию. Ближайший отрезок этой линии представлялся ему таким. Объединить здоровое ядро (Алиса и сержант) и, заключив временный союз с мелкобуржуазной прослойкой ( специалист), разгромить леваков (Лука), сектантов ( Анна Францевна), деклассированные элементы с богемой ( панк и Арахисов), а также буржуазных националистов (Дзаверткин).


8

— Конечно, если имеет место нарушение эвклидовой метрики, необходимо использовать тензорный аппарат общей теории относительности Эйнштейна... — начал было узкий специалист.

— А теорию отечественных учёных привлечь, конечно, нельзя! — с горечью прервал его Паленцов.

— Можно, — отозвался специалист, — но теория Фока имеет гораздо меньше сторонников, впрочем, как и гипотеза Нарликара, основывающаяся на принципе Маха.

— В махизм вам тут впасть не позволят, — твёрдо сказал Паленцов.

— Вообще-то, это была только преамбула, — улыбнулся узкий специалист. — Наша лаборатория и лично профессор Зуффид настолько погрязли в кинетике диффузионного переноса, что давно и думать забыли о фундаментальных проблемах. Поэтому я действовал сугубо феноменологически.

Итак, что установлено. Наш поезд, двигаясь без какого бы то ни было ускорения, преодолевает один и только один или несколько последовательных линейных отрезков длиной примерно 6 километров. В первом случае пространство нельзя рассматривать как эвклидово. В случае же последовательных отрезков, то есть, эвклидова пространства, возможно лишь одно разумное объяснение — гипотеза однообразной застройки, которую выдвинул товарищ Паленцов. Однако, вероятностный анализ случайных событий на наблюдаемых отрезках заставляет отказаться от этой гипотезы. Простейший пример — повторяющийся номер самосвала на переезде. Кроме того, наш уважаемый попутчик Лукин-Концевой привёл мне убедительные доказательства исчезающее малой вероятности совпадения и ряда других случайных событий в предположении линейной трансляционной стуктуры.

Лука ухмыльнулся:

— Ладно, наука, чего там. Вместе вычисляли.

— Таким образом, приходится признать наличие пространственно-временной аномалии. Движение по замкнутой эвклидовой кривой исключено. Добавлю, что так называемый эффект Арахисова имеет место по обе стороны поезда. Изменяется ли для наблюдателя, связанного с нашим вагоном, положение солнца относительно горизонта, определить затруднительно ввиду пасмурной погоды. Обмен информацией с внешним и внутренним пространством из нашего вагона пока невозможен из-за абсолютной задраенности наружных дверей и всех окон, которые коллеге Концевому разгерметизировать все ещё не удаётся. Селекторная связь с радиоузлом поезда нарушена. Таким образом, не исключено изменение метрики пространства.

— Гипер! — простонала в восторге Анна Францевна.

— Навзрывали атомных бомб, — пояснил Дзаверткин.

— Долгоиграющий кайф! — прокомментировал панк.

— Типичный доклад оторванного от практической науки псевдоученого, — сказал Паленцов. — Где план мероприятий?

— План зондирующих воздействий намечен, — ответил специалист, — но для неевклидова пространства он может оказаться небезопасным.

— Изложите план! — предложил Паленцов.

— В качестве первого воздействия необходимо все же попытаться открыть окно, выбросить пробный предмет-зонд и проследить за его эволюцией. В случае удачного приземления зонда подготовить второй зонд и передать с его помощью информацию мотоциклисту на переезде или женщине в огороде.

— За открывание окон проводник по головке не погладит, — покачал головой Дзаверткин.

— Какие ещё есть методы? — спросил панк.

— Имеется активный способ воздействия, — ответил специалист, — с помощью стоп-крана.

— Вот это по-нашему! — одобрил Лука.

— Ставлю предложение на голосование, — подвёл черту Паленцов. — Кто за использование стоп-крана, прошу поднять руки.

Руки подняли Арахисов, Анна Францевна, сержант, специалист и панк. Против голосовали Паленцов и Дзаверткин, воздержались Алиса и Лука.

— Ты что, Лука? — спросил Арахисов.

— Алиса, откуда такая пассивность? — присоединилась Анна Францевна.

— Прошу не оказывать нажим на собрание! — потребовал Паленцов, а Лука заявил:

— У нас с Алисой крутая блокировка!

Так я пошёл? — спросил панк.

— Постой! — остановил его Паленцов. — Товарищи, политично ли отправлять на такое мероприятие подростка, да ещё прозападной ориентации? Тут нужен ответственный подход.

— Неужто сам пойдёшь? — поинтересовался Лука.

— Во-первых, я попрошу Вас, Алиса, составить протокол собрания с поименными результатами голосования. Следует понимать, что в каждом эксперименте необходима отчётность.

Алиса с заметной поспешностью достала бумагу и ручку. "Вот тебе и блокировка", подумал Арахисов.

— Во-вторых, — продолжил Паленцов, — прошу добровольцев, желающих провести эксперимент, поднять руки.

Руки подняли все, кто в первом туре голосовали "за". Алиса усердно вела протокол.

— Ну что ж, товарищи, решайте, — развёл руками Паоенцов.

— Эх, боярыня Морозова! — вдруг воскликнул Лука, шустро подбежал к стоп-крану и со словами "Внедрить твою в корень!" дернул рукоятку.

Послышалось характерное шипение.